В закрытом гарнизоне. Книга 3

Валерий Николаевич Ковалев, 2019

На берегу жизнь кажется серой и безрадостной. Дни текут вялой чередой, скучно и неинтересно. Совсем другое дело, Военно-морской флот, особенно Краснознаменный Северный. А на нем – подплав, где нет места грусти. Там романтика дальних плаваний – можно побывать на Полюсе и в Бермудском треугольнике, видеть Северное сияние и слышать щебет дельфинов. А еще в море дают вино, а к нему икру и шоколад, что вызывает любовь к Родине, в базе же все весело ходят строем и душевно поют песни. Короче, всего не расскажешь. Лучше нажимай кнопку и отдавай швартовы. Счастливого плавания!

«Канал звукового скачка»

— Итак, надеюсь, всем все ясно? — мягко ступая кожаными тапочками по надраенным до блеска пайолам, в последний раз дефилирует перед нами командир БЧ-3 капитан-лейтенант Мыльников, затем плюхается в привинченное к палубе кресло вахтенного и ловко бросает в рот очередной леденец.

— Точно так, ясно, — набычившись басит с высоты своего роста, стоящий на правом фланге старшина команды Олег Ксенженко, а мы с Саней Порубовым и трюмный Леха Губанов, молча киваем черными пилотками.

— Ну, тогда все, разойтись по боевым постам и продолжить проворот оружия.

Мы с Саней тут же ныряем под тянущиеся вдоль бортов направляющие балки стеллажей и начинаем возиться со своими торпедными аппаратами, Олег устраивается в вертящемся кресле стрельбового пульта, экран которого расцвечивается призрачным светом мнемосхем, а Леха, звякая трапом, лезет вниз, к своему компрессору и помпам.

Минут двадцать в отсеке слышны только щелканье приборов установки глубины, режима хода и маневрирования торпед, тихий писк электроники, да монотонный гул корабельной вентиляции, изредка нарушаемый командами «бычка», потом следуют доклады о завершении операций и Сергей Ильич удовлетворенно смотрит на свои «Командирские».

— Товарищ капитан-лейтенант, — вырубив электропитание пульта, разворачивается в кресле старшина команды. — А нельзя ли поподробнее, что это за звукоподводная связь? Я, например, о такой никогда не слышал.

— И мы с Королевым тоже, выбираясь со своего борта и вытирая руки ветошью, — поддерживает Олега Саня Порубов.

— И не мудрено, — забросив ногу на ногу, многозначительно вещает Сергей Ильич.

— Сие можно сказать, тайна за семью печатями, и о ней мало кто знает. Мы, кстати, после выхода тоже должны забыть, о том, что имели к этому хоть какое отношение.

— Само собой, — пожимает широченными плечами Олег, а мы с Саней делаем решительные лица.

К режиму секретности мы приучены давно.

Секретными были спецдисциплины в учебных отрядах и атомном центре, где мы изучали новую технику, засекречен тот корабль который мы сейчас испытываем, жесткий режим секретности на заводе, откуда он выходит в море. К этому мы привыкли и воспринимаем все как должное.

— Итак, небольшой ракурс в историю, — поудобнее устроившись в кресле, солидно изрекает «бычок».

— Что такое связь, вам объяснять не надо.

Все предшествующие войны и особенно на море, с очевидностью показали, что надежная и бесперебойная связь, залог успеха в любом сражении. Особенно это характерно для подводного флота, на котором мы имеем честь служить.

В начале Второй мировой войны, благодаря более совершенным средствам связи, немецкие кригсмарине успешно оперировали практически на всех стратегически важных морских коммуникациях, и фактически блокировали деятельность американцев и англичан в Атлантике.

Тактика известных вам «волчьих стай», стала возможной в результате блестяще отлаженной и зашифрованной связи немецких субмарин между собой и с берегом.

Однако в мае 1941 года, англичанам удалось захватить германскую подлодку U-110, а также имевшийся на ней шифратор «Эмигма», использовавшийся при сеансах связи.

Причем все это осталось втайне, немцы считали что лодка погибла.

В итоге, заполучив секретные коды и шифры, союзники получили возможность дешифровки переговоров немецких субмарин на боевых позициях и с этого момента кригсмарине стали нести значительные потери, что в конечном итоге привело к их поражению в подводной войне в Атлантике.

— А жаль, — хмуро басит внимательно слушающий Олег. — Не люблю англичан и америкосов.

— И я тоже, — с хрустом разгрызает извлеченную из кармана сушку Саня. — На атомных лодках у них по три экипажа, получают курвы раз в десять больше нас и в море ведут себя по хамски.

— Совершенно центрально, — качает лобастой головой Сергей Ильич и продолжает дальше.

— После окончания Второй мировой войны и бурного развития атомного подводного флота, лучшие технические умы морских держав стали работать над вопросом разработки новых средств связи. И это понятно, поскольку и сейчас связь является наиболее уязвимым местом в боевой деятельности любой атомной субмарины.

— Это точно, — замечает со своего места Ксенженко. — Когда я служил на торпедной лодке в Западной Лице, на последней боевой службе, в Северной Атлантике, при всплытии на сеансы связи, нас дважды засекали НАТОвские «Орионы».

— Вот-вот, — многозначительно поднимает вверх палец капитан-лейтенант. — И это обычное дело. А что такое обнаружение вражеской подводной лодки на боевой позиции в военное время?

Немедленное ее уничтожение силами ПЛО — дружно отвечаем мы с Порубовым.

— Правильно мыслите, — соглашается «бычок». — И что из этого следует?

— Нужен предельно скрытый канал связи, — констатирует Олег.

— Именно! — подпрыгивает в кресле Сергей Ильич. — И таковой имеется, называется каналом «звукового скачка».

Впервые я услышал о нем в бытность курсантом «лейкома», на одной из лекций, что читал нам по основам гидроакустики маститый профессор из одного закрытого НИИ. Оказывается в Мировом океане, на различных глубинах существует что-то вроде подводного течения, опоясывающего весь Земной шар, в котором звук распространяется в десятки раз быстрее чем в воздухе.

— Это ж надо? — с интересом пучим мы глаза. Фантастика!

— Отнюдь, — невозмутимо отвечает «бычок». — Научно установленный и технически доказанный факт.

— И как же это установили? — вякает со своего борта Саня.

— Достаточно просто. В одной из обнаруженных точек или как говорят в научном мире «слое звукового скачка» взорвали контрольный заряд. И спустя считанные секунды, обогнув весь Земной шар, звук был зафиксирован специальной аппаратурой в этом же самом месте.

— Здорово, — ошарашенно бормочем мы, — Чего только нету в Океане.

— Ну да, — значительно говорит Сергей Ильич. — На сегодня, к сожалению, он изучен меньше Космоса.

— Так что же это получается? — морщит лоб Олег. — Выходит что подлодка, коммутируясь в этот самый звукопроводный слой и, находясь в любой точке, может безопасно выходить на связь?

Конец ознакомительного фрагмента.