В поисках Минотавра

Валерий Михайлов

Герой повести Константин становится ассистентом дракона, который под видом осуществляемой раз в сто лет драконами инспекции проводит Константина через взорвавшее его сознание инициализацию при помощи местами прекрасного, местами шокирующего, а местами и доходящего до абсурда секса. Книга содержит нецензурную брань.

Не изменяй сознание ближнего без его или ее согласия.

Не препятствуй ближнему изменять его или ее сознание.

Тимоти Лири. Две заповеди для Нейрологической Эпохи.

Дизайнер обложки Меджнун Каландар

© Валерий Михайлов, 2023

© Меджнун Каландар, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0059-8714-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Митота первая

Работа или смерть

Это была обыкновенная коричневая папка, примерно с такой я более десяти лет назад ездил в институт. Нельзя сказать, что она мне сразу не понравилась, но и особых симпатий не вызвала. Вряд ли там были деньги или еще что-нибудь интересное. И если бы она лежала не перед воротами моего гаража, я бы прошел мимо. Но она, как назло, лежала именно перед воротами моего гаража, и мне оставалось либо ее поднять, либо проехать по ней колесом. Второе было непозволительным хамством, поэтому я ее поднял и заглянул внутрь. Там лежало несколько бумажных листов формата А 4, исписанных еще более неразборчивым, чем у меня почерком. В верхней части каждого листа был печатный текст:

«Предупреждение: Данному файлу присвоена степень секретности «А». Если у вас нет соответствующего допуска, немедленно, не читая, уничтожьте данный файл и сообщите об этом в ближайший орган государственной безопасности.

Любое отклонение от данной инструкции приравнивается к государственной измене».

Никаких допусков у меня, конечно же, не было, но что-либо уничтожать или куда-то звонить я не стал. Вместо этого я отбросил папку подальше от собственных ворот.

А через пару недель появились они: двое крепких парней и молодая, высокая брюнетка чертовски сексуальной наружности: Высокая, стройная, с красивым, властным лицом и средних размеров, но красивой формы грудью. На ней были джинсы, синяя блузка и босоножки на каблуках. Мужиков я не разглядывал. Они заявились часа в три ночи, открыли мою входную дверь своими ключами и ворвались ко мне в спальню. Когда я достаточно проснулся, чтобы более или менее адекватно воспринимать окружающую реальность, я уже сидел привязанный к стулу, а во рту у меня был кляп. Громилы стояли за моей спиной, а красотка ходила передо мной по комнате, задумчиво вертя в руках ручку. Я сидел на стуле, злился, боялся и хотел ссать одновременно. Когда я решил, что это будет продолжаться вечно, красотка остановилась, и, посмотрев на меня так, словно только что увидела, произнесла, обращаясь ко мне:

— Видите ли, Константин Георгиевич… — она глубоко вздохнула и еще раз окинула меня взглядом, — не знаю, как вам лучше это сказать, но вы поставили меня перед практически неразрешимой дилеммой, и я, право же, не знаю, пристрелить вас сразу или попробовать с вами договориться.

Разумеется, мне нравился второй вариант ответа, но кляп во рту лишал меня слова.

— Думаю, вы все же предпочитаете переговоры? — спросила, наконец, она, как будто у меня могли быть иные предпочтения в сложившейся ситуации.

В ответ я что было сил начал мотылять головой вверх-вниз и натужно мычать, дескать, да, черт возьми, да и еще раз да!

— Объясняю правила, — продолжила она свой монолог. — Мы разговариваем тихо и спокойно. Как только вы начнете кричать, Кирилл разнесет вам башку из пистолета. Так что если вас устраивает такая смерть, можете звать на помощь. Вам понятно?

Я повторил танец «да».

— Будете кричать?

На этот раз мне пришлось исполнить танец «Нет».

— Очень хорошо. Развяжите ему рот. Надеюсь, вы не станете отрицать, что вам знакома эта вещица? — спросила она, сунув мне под нос фотографию папки, когда кто-то из громил освободил мой рот от кляпа.

— Не стану, — признался я.

— И вы заглянули внутрь. Мы обнаружили на внутренней стороне и на наших бланках отпечатки ваших пальцев.

— Заглянул.

— И вы не уничтожили документы и не позвонили в органы госбезопасности, — осуждающе констатировала она.

— Я подумал, что это просто прикол.

— Это никакой не прикол. И теперь вы ненужный свидетель, да еще и изменник Родины. Ну зачем вам понадобилось читать документы?

— Да я их и не читал. Там все неразборчиво и непонятно.

— Хотите сказать, что вы ничего не поняли? — в ее голосе появились нотки сочувствия.

— Да, — старясь произнести как можно убедительней это короткое слово, ответил я.

— А как вы думаете, шпионы, которые крадут документы, всегда разбираются в том, что они крадут? Или им достаточно просто скопировать информацию и передать заказчику?

— Но я не шпион, я просто…

— Да все это мы понимаем, — перебила она меня, — но инструкция есть инструкция, а по инструкции мы не можем оставлять вас в живых.

— Разве что нам придется принять вас к себе на работу, — продолжила она после показавшейся мне вечностью в аду паузы.

— Что?! — ее слова заставили меня усомниться в том, что я бодрствую.

— А что, мы примем вас на работу задним числом, а потом вкатаем выговор за халатное отношение к документам. Думаю, выговор лучше, чем пуля.

Я не верил своим ушам.

— Так вы согласны? — спросила она.

— А можно мне в туалет? — попросился я.

— Только если вы согласны.

— Я согласен. Вы даже не представляете, как я согласен.

— Вот и отлично. А теперь идите в туалет, а потом продолжайте отдыхать. Завтра, а точнее уже сегодня часов так примерно в девять зайдете по этому адресу, — она положила на стол визитку. — Вам понятно?

— Да, — ответил я, еле сдерживаясь, чтобы не обмочить трусы.

— Я буду вас ждать, — предупредила она.

Меня освободили от пут, и я смог добраться до унитаза. Когда я вышел из туалета, их уже и след простыл.

Выматерившись, я взял со стола визитку. На ней было напечатано:

«Сысоева Людмила Юрьевна. Директор филиала краеведческого музея г. Аксая. Адрес, телефон…»

Я, конечно, подозревал, что в Аксае есть краеведческий музей, но то, что у него есть свой филиал…

Разумеется, ни о каком отдыхе, не говоря уже о сне, и речи быть не могло. Оставшееся время я провел, ходя по комнате из угла в угол под аккомпанемент телевизора. Затем я принял душ, сварил и выпил кофе и отправился на поиски филиала. Он, как гордо гласила табличка на двери, находился на первом этаже одной из общаг в районе парка имени культуры и отдыха и состоял из кабинета директора, приемной и еще одной комнаты, куда посторонним был вход воспрещен. Как я узнал позже, это был шкаф.

В приемной сидела за столом убого-бецветная дамочка и самозабвенно раскладывала на компьютере пасьянс.

— Людмила Юрьевна меня ждет, — сообщил я, войдя в приемную.

— Фамилия? — не отвлекаясь ни на мгновение от экрана допотопного монитора спросила секретарша.

— Борзяк, — представился я.

С явным сожалением на лице, — ну как тут работать, когда ходят всякие Борзяки, — она отвлеклась от игры и сняла трубку телефона.

— Людмила Юрьевна, к вам Борзяк, — сообщила она, едва удержавшись, чтобы не сказать какой-то. — Проходите, — пригласила она меня в директорский кабинет, где, можно сказать, в спартанской обстановке сидела за столом моя ночная гостья.

— Здравствуйте, — сказал я, входя.

— Здравствуйте, — ответила она. — Подпишите, — протянула она мне договор.

Я подписал.

— А теперь здесь, — она положила на стол отпечатанный приказ, согласно которому мне полагался выговор и лишение премии.

Про премию она мне ничего ночью не говорила, подумал я, и, словно, прочтя мои мысли, Людмила Юрьевна пояснила:

— Я лишила вас премии за прошлый квартал.

— И что теперь? — спросил я.

— Ничего. Возвращайтесь домой. Ваша проверка еще не закончена. Я позвоню.

Она позвонила через неделю.

— Вы свободны сегодня в два часа? — спросила она, поздоровавшись и представившись.

— До пятницы я совершенно свободен, — ответил я.

— Тогда как вы смотрите на то, чтобы пообедать со мной в «Одном моменте»?

— С удовольствием составлю вам компанию, — ответил я, и подумал, что с гораздо большим удовольствием составил бы ей компанию на свидании, чем на деловом обеде.

«Один момент», наверно, единственное более или менее приличное кафе в Аксае, где можно без шика, но вполне нормально поесть и выпить съедобного пива. Поэтому привыкший к наливайкам с паленой водкой в качестве главного блюда народ обходил его стороной. И если вечером там было более или менее людно, то днем практически все столики пустовали.

Тогда же, придя раньше Людмилы Юрьевны, я оказался единственным посетителем. Не успел я сесть за стол, как ко мне подбежал официант.

— Двойной эспрессо, — попросил я.

— Двойной эспрессо у нас американо, — сообщил он.

— Американо — это вода без кофе, а двойной эспрессо — это два эспрессо в одной чашке, — попытался объяснить я.

— У нас машина дает только одну порцию.

— Тогда давайте просто эспрессо.

— Что еще?

— Позже.

— Вы ждете кого-то?

— Да.

Удовлетворив любопытство официанта, я уставился в экран телевизора, показывающего какой-то музыкальный канал. Изображение было растянуто по ширине, и люди выглядели этакими карликами с толстыми ручками и ножками.

Людмила Юрьевна появилась раньше, чем мой кофе.

— Вы уже сделали заказ? — спросила она.

— Только кофе.

Подошедший официант положил перед нами на стол меню.

Людмила Юрьевна заказала солянку, телятину с овощами и чизкейк. Я последовал ее примеру.

— Я вот чего вас позвала, — начала она разговор, когда официант удалился, — несмотря на то, что проверка еще не закончена, и ни о какой серьезной работе и речи быть не может, зарплату вы у нас уже получаете, а ничто так не развращает, как халявные деньги, особенно в начале карьеры, вот я и подумала, что вы вполне могли бы отработать свою зарплату, сделав нашему филиалу сайт.

— Вы хотите, чтобы я сделал сайт? Но я же не программист и не веб-дизайнер. Я…

— Я видела ваш личный сайт. Такой уровень нас устроит.

— Ну если так, то я с удовольствием.

— Значит договорились.

— А каким бы вы хотели его видеть? — спросил я.

— Это я полностью отдаю на ваше усмотрение. Дерзайте. Если мне не понравится, я скажу.

Вернувшись домой, я сел за компьютер и понял, что ни о каком дерзании и речи быть не может. Историю Аксая я знал примерно на том же уровне, что и географию Плутона. Помедитировав на эту тему минут двадцать, я позвонил Людмиле Юрьевне.

— У вас уже есть что сказать? — спросила она, как мне показалось, с легкой иронией.

— Мне нужно у кого-то проконсультироваться, так как я про Аксай толком ничего не знаю.

— Понятно… Найдите Валентину Афанасьевну Никулину. Она должна быть в музее. Знаете, где находится музей?

— Найду.

— Только вы смотрите, Надежда Валентиновна — святая женщина, а святым о наших мирских делах знать не полагается.

— Ну так я по вашему поручению создать сайт.

Как и всякий нормальный проживший всю жизнь в Аксае человек, я понятия не имел, где у нас находится краеведческий музей. Поэтому, немного подумав, я решил, что будет проще поехать туда на такси, благо с исчезновением большевизма такси в Аксае развелось больше, чем в советские времена тараканов.

— В музей, пожалуйста, — сказал я, садясь в машину.

— Адрес подскажете? — спросил водитель.

— Не подскажу, — признался я.

— Ну хоть примерно.

— А вы своему диспетчеру позвоните, может, там кто знает.

Как оказалось, музей соседствовал с аксайской администрацией. Пройдя по заваленному историко-музейным хламом двору, я вошел в обшарпанное двухэтажное допотопное здание, где вломился в первый попавшийся кабинет. Там сиротливо скучало несколько человек.

— Здравствуйте, — сказал я. — Скажите, пожалуйста, где я могу найти Валентину Афанасьевну Никулину?

— Слушаю вас, — откликнулась женщина примерно пятидесяти лет. Она была неимоверно худой и одухотворенной. При виде ее я почему-то сразу же подумал о дубе, под которым сидел проездом Пушкин.

— Я к вам вот по какому делу: Людмила Юрьевна поручила мне создать сайт, посвященный истории Аксая. Мне нужен материал для сайта, и хотелось бы выслушать ваши пожелания.

— Ну, если коротко, — сказала она и одарила меня более чем двухчасовой лекцией на краеведческую тему. В результате я покинул музей с мешком папок и окончательно засранными мозгами. Вот только к созданию сайта мне приступить не удалось. Стоило мне устроиться за компьютером, зазвонил телефон.

— Константин Георгиевич? — спросил женский голос.

— Он самый.

— Вас беспокоит секретарь Людмилы Юрьевны.

— Очень приятно.

Людмила Юрьевна просила вас срочно подойти к нам в офис.

— Уже иду.

— Все, Константин Георгиевич, — сказала Людмила Юрьевна. — Пришел ваш допуск, так что шутки в сторону. Завтра вы приступаете к выполнению своих обязанностей. А сейчас будьте добры пройти инструктаж. Адрес в направлении.

— О, привет! — обрадовался мне, как родному таксист. Это был тот же водитель, с которым мы выясняли, где в Аксае находится музей. — Куда на этот раз? — спросил он.

— В краеведческое отделение библиотеки, — сказал я.

— Во как! У нас и такая есть? — выдал водитель и посмотрел на меня, как на официального представителя Марса на Земле.

— У меня адрес есть, — поспешил сообщить я.

— Ну, с адресом это мы быстро найдем. Однажды мы с одним типом искали дом с зеленым забором и железными воротами (в частном секторе Аксая почти все дома такие), и ничего нашли. А тут даже адрес есть.

— Похоже, тебе нравится заниматься поисками.

— А то! Вот так сядет кто-нибудь вроде тебя, и понимаешь, что нихрена родной город не знаешь.

— Это точно, — согласился я.

— Приехали, — сказал водитель, останавливая машину возле еще одной дореволюционной избушки, расположенной в районе развалин кинотеатра «Родина». Верхнюю часть избушки занимало, как следовало из таблички, какое-то очередное общество поддержки президента. Филиал краеведческой библиотеки ютился в подвале.

В библиотеке пила чай очкастая грымза.

— Здравствуйте. Мне нужна Савченко Галина Павловна, — прочитал я фамилию в направлении.

— Давай сюда бумагу, — без малейшего намека на дружелюбие сказала она.

Я дал ей направление.

— Значит, на инструктаж? — спросила она, строго посмотрев на меня.

— На инструктаж.

— Тогда читай помеченное, — распорядилась она, всучив мне помятый экземпляр «Аквариума» Виктора Суворова.

В книге было помечено ручкой: «Читать пролог».

— Ознакомился? — спросила Галина Павловна, когда я положил книгу на стол, прочитав о том, как сожгли заживо проштрафившегося полковника ГРУ.

— Ознакомился.

— Выводы сделал?

— Сделал.

— Тогда инструктаж окончен.

— Простите, а мне где-нибудь нужно расписаться о неразглашении? — спросил я.

— А ты веришь в расписки? — язвительно поинтересовалась она

— Честно говоря, не очень, — признался я.

— Вот и мы в них не верим.

— Понятно.

— А если тебе все понятно, до свиданья.

— До свиданья.

Желудок показывал время обеда, и из библиотеки я отправился домой, где нажарил и съел полную сковородку картошки. После этого я позвонил Людмиле Юрьевне.

— Инструктаж прошел. Что теперь? — отрапортовал я.

— Теперь приезжайте сюда. Я познакомлю вас с непосредственным начальством.

Я подумал сначала вызвать такси, но решил, что после еды неплохо пройтись.

В кабинете Людмилы Юрьевны меня ждал немного всклокоченный мужчина лет сорока с копейками.

— Кирилл Федорович, — представился он.

— Константин.

Мы пожали руки.

— Кирилл Федорович покажет вам рабочее место и введет в курс дела, — сообщила Людмила Юрьевна, и мы с новоиспеченным начальником вышли из кабинета.

— Что вам известно о драконах? — спросил меня Кирилл Федорович, когда мы сели в его машину.

— Практически ничего, — ответил я.

— Прекрасно, — обрадовался он. — Обычно о них пишут такую ерунду, что на глобус не натянешь. Приходится заново переучивать, а это лишние хлопоты и все такое… К тому же правда как всегда выглядит слишком буднично на фоне мифа, и… — он так и не нашел, что сказать после «и».

Меня эта речь заставила поставить под сомнение вменяемость начальника. Когда он привез меня в какой-то доисторически покосившийся, затерянный в дебрях аксайского частного сектора, флигель и сообщил, что мои обязанности будут заключаться в сидении на стуле или на диване, это было отдано на мое усмотрение, перед запертой на ключ дверью в так называемую «спальню», я решил, что попал в дурдом «Снегурочка».

— Дежурить будете ежедневно с 9 до 6, — объяснял Кирилл Федорович, — во время дежурства можете заниматься чем угодно… В разумных, конечно, пределах. Главное, не покидайте ни под каким видом свой пост и не водите сюда посторонних. Желательно, чтобы вообще никто не знал, где именно находится ваше место работы. Если что, звоните по этому номеру, — он положил на тумбочку с телефоном визитку. — Вот, собственно, и все. К выполнению обязанностей приступайте с завтрашнего дня. А чтобы было не так скучно, ознакомьтесь для начала с этим, — он положил на стол брошюру без названия. — Книгу из дома не выносить, так что придется читать ее здесь. Благо, для чтения времени у вас хоть отбавляй. Кстати, если вы сегодня не заняты, постарайтесь ее прочитать. Это понадобится вам для работы.

Ладно, посмотрим, как вы мне будете за это платить, — подумал я, кивая в знак согласия.

— Да, чуть не забыл, объект переходит в полное ваше распоряжение, так что располагайтесь, как дома.

— Понятно, — сказал я, хотя мне ничего не было понятно.

— В таком случае держите ключи, и до свиданья.

— До свиданья.

Когда Кирилл Федорович ушел, я, как прилежный ученик, попытался осилить брошюру, но на второй странице понял, что это выше моих сил. Судя по корявости стиля, ее написал какой-нибудь доморощенный гений краеведения аксайского масштаба, а судя по содержанию, — постоянный пациент психиатрической клиники. Автор брызгал слюной и кидался словесными испражнениями в другого гения местного масштаба, назвавшего его в какой-то статье в «Аксайской брехаловке» (народное название единственной аксайской газеты) академическим синонимом слова «дурак». На мой взгляд, назвал вполне заслуженно.

Поняв, что чтение подобной ерунды выше моих сил, я решил обследовать дом. Беглая рекогносцировка заставила меня приятно удивиться. Дом оказался со всеми удобствами: газ, вода, нормальный сортир… В кухне кроме газовой плиты была микроволновка, а в ванной стояла стиральная машинка автомат.

Воодушевленный этими открытиями, я решил немедленно здесь обосноваться. В результате остаток дня у меня ушел на сборы и перевозку разного барахла: посуды, кое-какой одежды, ДВД-плейера (телевизор там уже был), продуктов, чая, кофе…

Кирилл Федорович наведался ко мне на следующий день ближе к обеду.

— Ну как брошюра? — спросил он. — Все поняли?

Я хотел уже сказать «да» но по глазам Кирилла Федоровича понял, что на этом наш разговор не окончится.

— Она оказалась не по моим зубам, — признался я.

— Ладно, в таком случае придется вас инструктировать лично. Вам не трудно заварить чай?

— Ни сколечко, — ответил я по дороге на кухню.

То, что поведал мне за чаем Кирилл Федорович, заставило меня скептически отнестись уже к своему психическому здоровью.

— Вы когда-нибудь задумывались над тем, почему драконов называют хранителями жемчуга? — спросил Кирилл Федорович, когда я заварил и разлил по чашкам чай.

— Если честно, я вообще никогда не слышал, чтобы драконов так называли, — признался я.

— Существует древняя эзотерическая легенда, согласно которой драконы являются хранителями жемчуга, имя которому Знание или Гнозис. Именно за этим знанием и отправлялись когда-то к драконам доблестные искатели Истины, чтобы, победив в честном поединке, получить одну из бесценных жемчужин из сокровищницы драконов. Поединком называлось испытание, выдерживая которое искатель Истины доказывал, что достоин великого дара. Это потом, с приходом христианства легенда извратилась и превратилась в истории про доблестных рыцарей, убивавших драконов ради того, чтобы затащить к себе в койку какую-нибудь средневековую дуру. В принципе, это даже к лучшему. Чем меньше знают о Традиции, тем лучше. Кстати, вам еще не рассказывали о Традиции? — опомнился он.

— Думаю, что нет.

— Так вот, — продолжил свой монолог Кирилл Федорович, — наша Традиция уходит своими корнями в те времена, когда на Земле еще не было ни Стоунхенджа, ни Пирамид.

Однажды ее будущий Основатель возвращался с похода домой. Он был воином, и ни о каких драконах даже не помышлял. Однако судьба распорядилась так, что он встретился в пути с драконом и сумел настолько понравиться дракону, что тот взял Основателя Традиции к себе на службу в качестве личного телохранителя. Когда пришло время расставаться, дракон не только подарил Основателю Традиции одну из жемчужин Знания, но и рассказал о том, что наш мир и мы в частности находимся под протекторатом драконов, и примерно раз в сто лет один из них приходит в наш мир с инспекцией. Тогда же они заключили с Основателем Традиции договор. С тех пор, согласно этому договору, хранители Традиции всячески помогают драконам в их инспекции, а те делятся с ними своим жемчугом.

Со дня на день должна состояться очередная инспекция, и вам, Константин Георгиевич, выпала большая честь первым встретить прибывающего в наш мир дракона.

— Но почему я? — спросил я, надеясь, что смогу отмазаться от столь почетной и совершенно ненужной мне обязанности.

— Дело в том, Константин Георгиевич, что незадолго до начала инспекции драконы сообщают нам о своем предстоящем прибытии. Также они делают запрос на должность помощника Инспектора. При этом они сами находят кандидата на этот пост и сами тестируют его при помощи специального теста. Нам остается только вовремя вычислить получившего эту должность счастливца, обеспечить его всем необходимым и заручиться согласием достойно исполнять возлагаемые на него обязанности. И если раньше такими тестовыми предметами были мечи в камне, волшебные молоты и Граали, то в вашем случае, согласно требованию времени, тестовым предметом стала папка. Эта папка оказалась у вас, следовательно, выбор драконов пал на вас. Ну а чем они руководствуются в своем выборе, только им и ведомо.

— Подождите, так что же, выходит, все это шоу с угрозами и закос под спецслужбу были разводкой? — дошло до меня.

— Не только. Во-первых, мы представляем очень и очень серьезных людей; а во-вторых, нам нужно было узнать, как вы поведете себя в нестандартных ситуациях. Ведь согласитесь, что встреча с драконом — это не то, о чем можно запросто рассказать друзьям за чаем.

— А вам не приходило в голову, что я просто пошлю вас всех на хуй вместе с вашей Традицией и прочей фигней и пойду домой?

Я был настолько злой из-за того, что меня развели, как последнего лоха, что готов был поубивать их всех собственными руками.

— Не вы первый, не вы последний, — заметил Кирилл Федорович. — За те несколько тысячелетий, что существует Традиция, еще никто не смог отказаться от выпавшей чести быть помощником Инспектора. Нет, вы, конечно, можете отказаться, но я бы не советовал вам этого делать.

— Вы мне угрожаете?

— Ну что вы, Константин Георгиевич… Я и угрозы… Вы не так меня поняли. Это не я, а вы угрожаете, и не нам, а Инспектору, а они этого не любят. Все. Я вас предупредил, а дальше… — он развел руками.

Я понимаю, что здесь напрашивается поток саморефлексии страниц на 10 печатного текста в духе «быть иль не быть», но никакой саморефлексии у меня не было. Когда Кирилл Федорович ушел, я попросту сел на свое рабочее место и уткнулся в томик Роберта Уилсона, который предусмотрительно прихватил на работу утром. Похоже, у драконов был свой способ ненавязчиво заставить кандидатов делать то, что им надо.