Берестечко: XXI век. Стихи. Том 1

Валерий Карт

Очередная книга стихотворений Валерия Карта в двух томах, вышедшая в издательстве Ridero. В книгу вошли стихотворения поэта, сочиненные в последние годы.

Редактор Анатолий Анимица

© Валерий Карт, 2023

ISBN 978-5-0051-3947-4 (т. 1)

ISBN 978-5-0051-3948-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

БЕРЕСТЕЧКО

БЕРЕСТЕЧКО

Годами в памяти лежит

Замысловатое словечко

Резвятся смелые чижи

Над поселеньем «Берестечко»

Здесь помнят тяжкие века

Народа стон и ярость ляхов,

Былое к нам издалека

Нахлынуло без обиняков.

Былинной доблести Нечай

В боях обороняет остров,

Рубает саблею сплеча,

Подругой верной, дюже острой.

А с фланга полк ведет Богун,

В сраженьях — он непобедимый.

Веками бандурист-певун,

Рассказ ведет неповторимый.

Но артиллерия громит

Полки казачьи и ордынцев.

Бежит Гирей, орда бежит,

Богдан — вдогон предавшим крымцам..

Но разъяренный, подлый хан

Бежал и, клятву нарушая,

Наш гетман, славный атаман,

Пленен в сады Бахчи-Сарая.

Викторию добыл король

И хитрый витязь Вишневецкий.

Победу затрубил герольд,

Победу шляхты молодецкой.

Печальный у стиха аккорд,

Погибли славные рубаки.

За честь, свободу и народ

С Христом на вышитой рубахе..

Покрытый славой обелиск,

На нем могучие казаки,

И солнца золотистый диск

Хранит возложенные маки..

Ване, внуку

Ворошил вихор, любя,

Я молчал, внимал, не споря.

Береги, внучок себя

В деле, радости и горе.

Страх отринь, родной смелей,

Не боись дворовой драки.

Но лежачего — не бей,

Как советуют зеваки.

И еще сказать хочу,

Отвергай по жизни жалость,

Меряй друга по плечу,

Береги души удалость.

Дед почил, а я живу

Трудно, горестно, наивно.

Небо рядом, я плыву

В тучах серых чудо-дивных

Я нисколько не жалел

Ни себя, ни троп таежных,

Как мой добрый дед велел,

Но, однако, все возможно..

Гридину Володе — другу

По малой родине пройдусь,

Отрогаю могилы близких.

И радость встречи сменит грусть

И поклонюсь их праху низко..

Здесь детство трудное прошло

В отрогах Южного Урала.

И мне везло и невезло,

Но все казалось, было мало.

Я вспоминаю деда дом.

Могутность плеч, тепло щетины.

Черемух кущи за окном,

Послевоенные кручины.

Зима спускалась с гор, зима,

А белоснежная какая!

Насквозь промерзлая тесьма

Манила в недра таганая.

Анисья, бабушка моя,

Любовь, Надежда — все без меры.

И отрок непутевый, я,

Неугомонный внук Валера.

Как вы далёки и близки,

Разделим радость со слезами,

Родные, школьные годки,

Что назывались пацанами.

Я знаю, многих в жизни нет,

Ушли в траву, в дожди, в берёзы..

Но я любому дам совет:

Друзей не возвращают слёзы..

И соприсутствием своим

Влекусь в Полтавскую церквушку,

Тида, где древний Аркаим

С Карталы-Аят — речушкой.

Сыну

Авансы кончились

Пора платить долги..

Проела плешь рутина-безысходность.

Но говорила мама: «Береги

Честь с молоду, а с ней и благородность».

А начиналось славно: не впервой

Пути-дороги, сполохи и вёсны.

Хороший, романтический настрой

И каждый год и даже в високосный.

Полярный снег и первая любовь,

И первое, надолго раставанье.

А тундры ветер будоражил кровь,

Шаманил, торопил своё гаданье.

Проходит жизнь: семья, любимый сын

И лишь виски сребрятся понемногу.

Пишу стихи: сам раб, сам господин

Всевышний скоро позовёт в дорогу..

Всё это — человеческая жизнь:

Из князи — в грязи, а потом обратно.

Диктует небо: «Не робей, держись!»

А эхо повторяет многократно..

Адским водителям

Я — водитель маршрутки,

Не угрюм, но не весел.

И скажу вам по-русски:

Я — что ангел из песен..

И с ранья, и до ночи

Я мытарюсь в седле..

Дай мне, Господи, мочи,

И счастливый билет

Чтоб удачный, нетрудный

Мне достался маршрут.

Чтоб инспектор занудный

Был не очень-то крут..

Чтоб милашка-кондуктор

С мая стала честна.

И, спасибо, как будто,

Бережет нас страна..

Я водитель надёжный

И собою горжусь

До отчаянья, до дрожи,

Не работа, а — жуть..

Ни зарплаты, ни премий,

План у всех в головах.

Я устал от полемик,

Журавлей в небесах.

Вот опять на морозе

Замерзает сопля.

А со вторника вроде

Дорожает соляр..

И в салоне, как в думе

Голосят, голосят..

«С января, ты подумай,

Стал билет «5.50»..

В голове одна горечь

И сплошной тарарам..

Доброй ночи, Григорыч,

Мне «приватной» сто грамм

Мариуполь, 2011 г.

Деду

Внезапно под вселенским куполом,

Разрушив плен зловещих туч,

Пропела ночь и чорт со ступою

Бежит. Их гонит солнца луч..

Звенят косою — клевернищем

Русины, сербы по лучам.

Уж Божий промысел их ищет

Взамен языческим богам.

И где-то среди них мой пращур,

Мой предок — гордый и крутой.

Нет за Свободу смерти краше

И жертвы жизни молодой..

Что ж, кровь всё лишнее смывает

В боях за Праведность и Честь.

И Милосердию, бывает,

Сдаётся Ненависть и Смерть..

И первый внук в тиши замолет

Грехи прожитого всего..

Ручей-старик всё кости моет

Под кручей предка моего..

Владимир-Волынский, 80 г.

ПОЗДНИЙ УЖИН

Я сказочно поужинал:

Салями, сыр, паштет..

И пива — банок дюжину

Принял на «Тет-а-тет».

Вдруг вздул свечу прощальную

По ветренным глазам.

Дам волю в ночь печальную

Объятьям и слезам.

Жизнь бьётся полуношная

Вокруг моих окон,

Звенит струной дотошною

Ввысь комариный звон.

Конец забавам песенным,

Пошел последний круг,

Любовным играм бешеным

И откровеньям рук.

В больших очках и грустная,

Во тьму роняешь взгляд.

Коса густая, русая

Заброшена назад.

Не мучайся, покинутый,

Забудь её, дружок..

А месяц опрокинутый

Трубит в ночной рожок.

Пари-бал

Спокойно, хладнокровно

Сказал: «Иду на.. Вас»

И дланью полнокровной

Веду партнершу в вальс

Саксофонист утробно

Вынашивает стон.

Я снова с ней экспромтом

Танцую вальс-бостон..

Покачивая станом,

Уставшие чуть-чуть.

Скользим с партнершей в танго

Талантливо, грудь — в грудь..

Вошли в азарт как-будто

И в такт вошли, м в роль

А джаз лобает бурно

Сверхмодный рок-энд-рол.

Непревзойденным задом

Партнерша вторит ритм

И — сбацали ламбаду

Под «БРАВО» раза три.

Замученные темпом,

Но выиграв пари

Спор завершили стэпом

И — получили приз..

Друзьям

По млечному пути, по бездорожью,

Под звук органа звёздного бредём.

Торжественно и жутко нам до дрожи,

Бредём ночами, отдыхает днём..

Знакомые светила и планеты,

Созвездия, любимый Водолей.

Звучат литавры и поют кларнеты

И с каждым шагом дышится смелей.

В белёсой дымке спит Земля под нами

И лес и горы — всё осталось там..

В морях бушуют грозные цунами,

Извечный хаос, нестерпимый гам.

А нам светло в душе, но одиноко

И благостно, и видно неспроста

Свечой неяркой из дали-далека

Приблизились заветные врата.

И мы вошли нестройно, неумело,

Никто до часа не упал за «борт»

«Эй, рать святая, приступайте к делу!»

Провозгласил нетрубно кремень. Пётр.

«Декабря второго дня…»

Декабря второго дня

Празднуем зимы рожденье

И сегодня воскресенье,

И погода для меня.

Ни дождинки, ни снежка,

Ветерок почти неслышен.

С облетевшей кроны вишен

Лист летит за МЖК..

Не торопится метель

Расстелить свои постели.

Поутру с иголок елей

На траву спешит капель..

Ты прислушайся, звенит

Мелодичное стаккато.

В честь зимы прекрасной даты

Нам бы солнышко в зенит.

Переможем, доживём

До весенних дней погожих,

До святой слезинки Божьей

Майским, искристым дождём.

Повзун Свете

Антично бронзовеют перья,

От беса иль от Бога дар?

В развалинах Пантикапея

Лежит могучий Митридот.

И пусть неисчислимо горе,

Приходит и уходит в прах,

Но возрождается в прибое

Врагам жестоким всем на страх.

И не завидуем мы Риму,

И не печалимся пока:

Мы, генуэзцы-караимы,

А родина — Тмутаракань?

Керчи любимой мостовые

И этот воздух так люблю,

И кипарисы — постовые,

Базарный рокот — чудо блюз..

Насквозь просоленное тело

Глазастых, терпких Афродит!

Из тел насущных — это тело,

Сам царь об этом говорил.

Я сам себе сказать не смею,

Но в грёзах видится всегда:

Чеканный лик Понтикапея,

Авроры утренней звезда..

Календарь

Теряет листья календарь,

Как лес осенний.

Снегами балует январь

Земли посевы.

Меняет вывеску апрель,

Дрожит подснежник

Тоскует жалобно свирель

Напевом нежным..

Под солнцем сланцево горят

Берёзы листья.

Природы бережной наряд —

Сирени кисти..

В траву роняет спелый плод

Лукавый август.

Дурманит хмелем огород,

Готовит радость.

Худеют к ноябрю листы,

Полынь под снегом.

И волчьей ягоды кусты

Грозят побегом..

Беги, родимый, не беги,

Декабрь крадется!

По жемчугам лихой пурги

Играет солнце..

Натали

Я крайне удивлён,

Увидев Вас на бале.

Паркетом отражён

Ваш облик неземной.

Но пригласить на вальс

Я соглашусь едва ли,

Да, наконец, и Вы

Рискнете ли со мной..

Я крайне возмущен

Движениям послушным,

Когда лихой гусар

Тревожит Ваш корсет.

И возмущён своим

Волненьем простодушным,

Наивный и младой,

Влюбленный в Вас корнет.

Я поражён вдвойне

И женскому коварству,

И пламени ланит,

И трепету груди..

О, Господи, за Вас

Готов отдать полцарства,

Хотя и царства нет,

Но это — впереди..

Раздумья на меже

Окончательное счастье

Не пришло на старте жизни,

Было вёдро и ненастья,

И беда, ты только свистни..

Материк и Заполярье,

От Находки до Днепра

Всюду полчища славянье

Грабило природы Рай..

Похвалялись при народе

Яну с Леной повернуть,

Чтоб в пустынях огороды

Посадить, собрать рискнуть..

Содрогались даже скалы

Дружно, мощно и не раз,

Рядом с ГЭСом, у Байкала

Встали фабрика и Братск.

Ничему не научило

Полстолетья, целый век.

По причине, без причины

Не проснулся человек..

И страдают от безводья,

Лихолетья и разрух

Километры плодородья,

Старость дедов и старух..

Доедаю хрен без соли,

Фунт последний еле бздю..

Прощевайте, с богомолья

Ждут в небесную стезю..

Понедельник 12.11.2018

Т.В.

С утра такая невезуха,

Да и к тому же — понедельник

С компьютером опять непруха,

И я — томительный бездельник.

Но не грешил вчера «ей Богу».

Вначале нежил тело баней

В кафе Наташка — недотрога

Сто грамм накапала за Ваню.

Да, день рожденья у Ивана,

Двадцать один — такая дата!

Мозг безупречен, без изъяна

И поступь твердая солдата.

Задумался. Молчит компьютер.

Ноябрьский ветер пыль гоняет,

В раскрытом небе парашюте

Осколки лета исчезают.

Я в нетерпеньи — день проходит,

Вращая время наизнанку.

Что ж, понедельник нынче вроде

И невезуха спозаранку..

Татьяне

Не протестуйте, не шутите,

Брести устал куда попало.

Она почти что Нефертити

И лишь под вечер Клеопатра..

И я даю, как мачо, фору

И нагнетаю мир уроном.

От Нила до брегов Босфора

Себя я чую фараоном.

Сверкаю мило чудо-фиксой.

Престижно не теряю вида.

Что мне улыбчивые сфинксы

И величавость пирамиды..

Она вишневыми глазами,

Походкой лёгкой, без изъяна

Очаровала — я и замер,

Какая женщина — Татьяна!

Я рядом с нею молодею,

И седина не раздражает.

Но мне, не римскому плебею

Её любовь не угрожает..

Жанне

Я словно вновь помолодел

Стихи пишу и весь в восторге.

Похерил вдруг суетность дел

И чую след почти как Зорге.

Она знать тоже не стара

Грудь на подносе величава

Я говорю: «Пора, пора..»

Она ступает, словно пава.

Рукой негрубой неспеша

Терзаю талии изъяны

А несусветная душа

Спешит, зализывая раны.

Ну, наконец — постель, кровать

И простыней лебяжьих пена.

Ну ты даёшь, едрёна мать,

Не торопясь и откровенно..

Ростов-Белгород, 07.11.2018

***

От Вёшенской до трассы двести с гаком,

Но солнечный реактор не спешит.

Колышется ковыльным буераком,

Готовится к полуночной тиши.

У нас над морем алая заря

В туманной дымке, но совсем иная.

И звёзды поинственней горят.

И мы живём, на небо уповая.

Автобус катит мимо Богучар,

Донскою степью лихо от Ростова

И видится во тьме орда татар

Иль эскадрон от воинства Донского..

По Шолоховским весям путь лежит,

Притихла степь, однако, как пред боем

И крест дубовый — стража у межи

Присутствием ничуть не беспокоит.

Деду Семёну Тарутько

Баллада о сале..

Я родился в сорок третьем,

Батя, истинный солдат,

Но с партийным безбилетьем

Гнал броню на танкоград.

Уповая на упорство

Паровоза и своё

От ворот Магнитогорска

Вёз победу для боёв..

А мальчонки статью хилой

От лишений и невзгод,

Лихоманка чтоб не била,

В Златоуст на огород.

Суетились дед и баба,

Утром каша с молоком.

Регулярно кура-ряба

Наделяла нас яйцом.

Но к яишнице на сале

После кашки-размазни,

Постной соски по сусалу

Вкус нечаянно возник.

Ел диаметром в полметра

На опаре сущий блин,

Но качался я от ветра

И от множества причин.

Дед Семён тогда с укором,

Как крестьянин на коня,

И без бабки в рот кагору

Влил в честь праведного дня.

Он при мне нарезал сало,

Жарил, яйцами залив,

Пятилетнее мурчало

На всю жизнь сальцой забив.

И сейчас весной и в осень,

Нет ни деда, ни отца,

Червячок родимый просит

Чеснока и кус сальца..

Колесниченко Г. А.

Борщ

Поутру пришёл на рынок,

Не курил и натощак.

Цвета солнечного дыни

Обещали мне «вах-вах..»

Но я ваше изобилье

Игнорирую в упор.

Гривну лишнюю зажилю, но куплю на борщ набор..

По лоткам брожу как цапля,

Взял капустку и бурак.

Не желаю щей кацапских,

Борщ с грудинкою — ништяк!

Зарядил пакет укропом,

Говорил себе: «Живей»

Перец сладкий, краснопопый,

Дополнял авоськи вес.

Покупал, торгуясь споро,

Уж такой я карапуз.

Незаметно, до упора

Заманил бронёй арбуз.

И я время зря потратил,

Оскоромился чувак.

В низ голимые нитраты,

Жалко местных бедолаг.

Быстро, дешево и скоро,

Неуместен лишний торг.

У торговок под забором

Прикупил и помидор.

Покурил, отведал пива,

Обогнал весёлый дождь

И довольный, и счастливый,

Заварганил майский борщ.

Ване — внуку

Иван-дурак

Часто слышал от отца:

«Или пан, или батрак,

Буйствуй в жизни до конца,

Станешь царь или дурак..»

Напророчили мне клин,

Нарекли с испугу Ваней,

Суть мифических былин

Я всю жизнь на ус мотаю.

Был Иванушка дурак,

В голове имел компьютер

Да и в логике мастак,

Рисковал в делах по сути.

И плевал на здравый смысл,

Заходились все от смеха

И таращились умы:

Как приходит он к успеху?

Нестандартно, нестаро,

Так иные и не смели,

Среди дюжины дорог

Он своей доходит к цели.

Посвист — дюже не простой,

Покрик — дюже богатырский

Недурною головой,

Мытой мылом мойдодырским.

Он коню сказал: «Стоять!» —

В ухо левое втесался.

Стал красавцем, Божья Мать!

И посад почти взорвался..

Наш дурак поэт, плясун,

Музыкант и пахарь славный,

Он юродивый, ведун

И любимый Мирославы.

Мой родимый внук Иван

Не стрижет косой газоны,

Выполняет жизни план

По программе Скорпиона.

Он и физик, и танцор,

Программист и математик

И с мозгами не запор

Дурачок.. хороший мальчик.

Шепилину А.

Оборотень

Нам в курилке третьей роты

«Дед» с Тамбова рассказал,

Как волчара оборотень,

Просто чудом не достал.

Взяв трехместную палатку,

Двух бедовеньких девчат,

Мы с приятелем украдкой

К речке вывели отряд.

Развлекались волейболом,

Загорали у костра,

И дремучая «Спидола»

Тараторила с утра.

Вечерело, сумрак леса

Облегчиться поманил,

Ну и я, лихой повеса,

За кусты засеменил.

Взял с собой кусок газеты,

Изучаю неспеша.

На полянке вижу это,

И обрушилась душа..

Силуэт в одежде бедной,

В пень вонзил калёный нож,

Только с ручкой ярко медной

Я штаны держу и дрожь.

Он меня пока не видит,

Что-то шепотит луне,

А потом при всём прикиде

Кувыркаться стал при мне.

После третьего кульбита,

До сих пор не въеду в толк,

По просёлочной орбите

Поскакал к деревне волк..

Повечеряла с Кобзоном

И прикрыли свой спортзал.

Я уснул под вой музона,

Ничего им не сказал.

Бодровой Н. Г.

Пекло

Надоело черту пекло,

Коль не дёготь, то смола.

Хоть со скуки рылом в петлю

И решил — тикать пора.

Паханы, седые черти

В дурня резались с утра,

Из пикей «ломали» черви,

Веселила и бура..

Наслаждалась преисподня

Вонью серы и смолы,

Вот уж адское отродье,

Порожденье Сатаны..

Наши ранние славяне

Уважали в битвах смерть

И в кострищах на поляне

Обретали духа твердь..

Возносились к небу души

К громовержцу — Перуну.

Знать погибшим будет лечше

Искуплять свою вину.

А позднее погребали

С грустной радостью, не в зле

И с надеждой отдавали

Матери — Сырой Земле..

И сегодня на погостах

Счёт крестам за горизонт.

Второпях уходят в гости,

Это явь, не просто понт.

И до пекла пересудят,

Кто в Эдем, а кто в котёл,

Чертовщины не убудет,

Там на всех хватает смол..

Галочке К.

Как несказанны Вы сегодня,

Глаза как угли, и блестят.

Сияет праздник новогодний,

И все тузы во всех мастях..

Но я не в меру опечален,

Вы ныне явно не со мной.

Поистине — чужой на бале,

Иль на балу, совсем плохой..

И шаркнув туфлей на прощанье,

Потопал в алчущий буфет.

Какой пассаж, судите сами,

Не получилось «Тет-а-тет»..

Не получилось чудной сказки,

Но я тогда ещё не знал,

Что волк, зверюга, без опаски

Льстеца под маской укрывал.

«Ах ты, голодная скотина»,

Кивнул ушами он в ответ.

«К барьеру, не тяни резину»,

И секундант достал брегет.

Друг друга стульями звездили,

Оркестр два раза пел галоп..

Но заиграли «Пикадилли»,

Я не промазал в волчий лоб.

С походкой легкой, но нетвёрдой,

И издавал маской стон,

Я поклонился непритворно

И пригласил на вальс-бостон..

Дьяконову В. А.

Севера

Нагадала мне кума

К чёрту на кулички,

Отправляйся на Кулар,

Собирай вещички.

До губы рукой подать

Ванькиной, ледовой.

Хорошо, не навсегда

Наточил подковы.

Заказал аэроплан,

Тот, что в Заполярье.

В голове живёт дурман

Папиросной гари.

Промороженный Якутск

С хреном и без соли.

Еле высказался «gut»

Я продрогшей доле.

С пересадками и без,

Сторонясь оказий,

Я на север лез и лез,

Сразу не расскажешь..

Замаячил светляком

В куржаке, сугробах

Мой Кулар и значит дом,

К счастью — не до гроба.

Рвался годика на три,

Подкопить деньжаток.

Дальше и тире, и штрих

В трудовой был краток.

За сезонами сезон,

Отпуск регулярно.

Прет металл и есть резон

В тундре заполярной..

Уж давно ушла кума

На погост и в иксы,

И снежит меня зима

С безотказной биксой.

Негодует материк:

То теракт, то кризис.

Я уже полустарик

Рядом с пышной визой.

Приедается озон

И за крайний север.

Тридцать первый я сезон

Под полярной сенью.

И стараемся, пока

Денежно и трудно.

Не сломает старика

Заполярья тундра..

Евстигнееву — водиле

«Заупрямилась верста…»

Заупрямилась верста,

Опустила взор невинный.

У гостиницы «Мечта»

На прогреве спят машины..

С сентября и до апреля

Зимник — черная дыра.

И якутские поверья

Донимают нас с утра.

Бесоркуны — духи ночи,

Бесы ветров и пурги.

Протирай в дороге очи

И товарищам не лги.

А партнерам добрый Велес,

Бог животных и творцов.

Дед учил природной вере.

Вере прадедов без слов..

Отдыхают, свят машины,

В полудреме лишь шофер.

Отдохнёт, обнимет шины

И дерзай, и пой мотор!.

Тыща вёрст до Нижнеянска

И верст триста до Куйги.

Спит Казачий партизанский

Зимник наш — извечный гид.

А на памяти портьера,

Разудалая вдова.

Разогрела флибустьера,

В зимник вырвался едва..

В свете фар лишь километры.

Скоро Грозный — перевал.

Заполярные моменты

Сам по жизни отыскал.

Софронову М. Ф.

С Т Э М

Волшебство шестидесятых,

Слабина опасных тем.

На помостках сцен дощатых

Был зачат кудесник СТЭМ..

Мы, как сказочные бесы,

Порожденье свежих ген,

Институтские повесы,

Поддержали КВН..

Мы, как вещие Бояны,

Струны светлые души

Отыграли на изъянах

В театральнейшей тиши.

В тесноте заумных лекций

Стало больше ходоков.

И с избытком чудо-специй

У студенческих котлов.

И полковник без погонов,

Верный, ласковый злодей,

Вел нас в юмор М. Софронов,

Прирожденный лицедей!..

И пивали чай с Жильцовой,

С кучей сдобных пирогов.

Обаять без слов любого

Мог наш Саша Масляков.

Мы подчас себе не рады

От обилия проблем.

Выручает шарм эстрады

И студенческий наш ТЭМ..

Малому В. П.

Отпуск

Вильнюс, Таллин, Рига,

Полгода на пляжах

Докатила нас квадрига

На кауровых конях..

У прибалтов без нагана

Посетили семь кафе

Обалдели от органа

И говели под шафе.

Гидеминиса строенье,

Башня, спутница веков.

Прояснился на мгновенье

Лик литовцев без оков.

В рижской маленькой кафешке

За победу ТТТ

Опрокинули без спешки

Под жалу «Алиготе».

А на Юрмале продрогли,

С головой нырнув в Гольфстрим.

Замочили сдуру роги

И болгарский смыли грим..

Успокоил Старый Томас,

Это башня и коньяк.

Не спеша и по-эстонски.

Нет, Прибалтика ништяк!..

Отдохнули и — в дорогу,

Дюжит пять купив вещей,

Длинноногая минога

Проводила до дверей.

И от Речи Посполитой

Самолетом на Донбасс.

С атлантической орбиты

В Мариупольский контраст..

Николаеву А. П.

Я не вру, проверить можно,

Подтвердит Борзов Иван,

Как почти что невозможно

Сел наш лайнер на Маган..

Мы доверились природе,

И хотя я не Фома,

Но садиться в огороде

Тяжело, хотя зима.

И с разгону, и без нюха,

Без шасси, повторных проб

Припечатываем брюхо,

Слава Богу, но в сугроб.

Мой парниша парень борзый,

Неразборчивый остряк,

Улыбается мне бодро

И даёт хлебнуть коньяк..

А потом обякновенно:

Кто очнулся, кто дрожит,

А бычара прихибенный

Как лежал, так и лежит.

В номерах отеля «Лена»,

Вот уж черная дыра,

Жил земляк Вавилов Гена,

Пригласил на ресторан.

И не раз в банкетном зале

Подымали мы стакан

За удачу, как сажали,

На сугробнейший Маган.

Президенту

Баня

Завтра баня, воскресенье,

Задушевнейший процесс.

Зимним утром и осенним

Для здоровьюшка прогресс..

На машине дядя Толя

Николаича везёт,

Будь на то Господня воля,

Он довёз бы весь народ.

Собираются джигиты:

Дима, Серж, два Ильича

Да и я на их орбите,

не похожий на бича..

а банкует сам Борисыч,

он приветлив, говорлив

и на финише не киснет

от налички мятых гривн.

Высшей лиге, лиге первой

Пар варганит Вова — ас,

И простуде, бабе-стерве,

Говорим: «Идем на Вас»..

Да и я, обнявши веник,

Будоражу грудь, бока.

В выходной, не в понедельник

С лёгким паром и пока..

13.01.2019

Шукшиной, жене

Сто-то в памяти шуршит,

То слова «Калины красной».

И трагический Шукшин

К нас явился не напрасно.

Храпаря, паханский шик,

А в лице печаль мирская.

Показуха — пой, пляши

А в глазах слеза стальная.

И по жизни нечет — чёт

И тоска, и невезенье..

Чисто русский Пугачёв

И алтайский без сомненья..

Как ласкал стволы берёз,

Обнимая их за плечи

И пронзительно до слёз

Поселился в жизни вечно.

Тихий вздох и яркий жест,

Глубже трелей оперетты.

Без премудростей и жертв

Создавал киносюжеты.

И порой фронтовики,

Чуя фильма достоверность,

Бились с ним у Дон—реки

За Отчизну и за веру..

Он погиб в бою, легко,

Как в атаке настоящей.

И глаза закрыл Бурков

Лепший друг, сосед всегдашний..

Глажу кожу-коленкор,

Если в душу тянет вонью.

Не крадусь к нему как вор,

Обнимаю вслух ладонью!..

Сафиулину Р.

Детство

В златоусте, на Шоссейной

Чудо арка, чудо рама

И в судьбе моей семейной

Талисман, удачи брама..

На трамваях, без билета,

На труслявой колбасе

В город ездили всё лето

И обратно, как и все.

А на фоне Таганая,

Где кончаются дома,

Из тумана выплывает

Пересыльная тюрьма.

Мы командой после бани

Колотили городки.

С посеревшими губами

Бабы плакали в платки..

Устаканилась житуха,

Подрастали пацаны

И девчонки-цокотухи

Ждали родичей с войны.

И не густо, и не пусто,

Телогрейка и пимы,

Пироги пекли с капустой,

Не пугались и зимы.

Святки, Рождество, Сочельник,

Сытой Маслины блины.

Через каждый понедельник

Ждали матушки-весны.

И росли, как лук на грядке,

Ощущая в жилах хруст.

И спасибо физзарядке,

И спасибо, Златоуст..

Стуколову В. Т.

Я первый раз в году пятидесятом

Приехал в Питер, словно на Олимп,

В вельветке, поездами чуть помятой,

Из зауральской сумрачной дали.

И октябрёнок правильный, смышленый,

Пока нужду справлял районный мент,

Я взгромоздился не на столб плафонный,

На броневик, форпост СССР.

Исакия восторженно колонны

Я обтирал, вплотную пав крестом,

И старшая сестра, девица Нонна

Подругам всё судачила о том.

Полсотни раз беседовал со львами,

Осколками иссеченными вдрызг.

И торопился птичьими мозгами

Осмыслить наяву блокадный взрыв.

Оцепенели вдруг семейным хором,

Увидевши оскал знакомыз скул.

Казалось, снова выстрелит «Аврора»,

И по Неве икнётся свежий гул..

Не помню, что мы пили и что ели

Блокадница, маманина сестра,

Нам показала место, где висели

На фонарях «Вермахта» фюрера..

И поделом, и месть тому порука,

И сам Кутузов думал заодно

И Невский, автострада-вековуха,

Казалась трактом, улицей родной.

P.S.

Мы за декаду обошли Казанский

И Эрмитаж блокадный, но живой.

Я втихаря, совсем по партизански,

Кареатиде плюнул на живот..

Уже фонтаны мокли в Питергофе,

И Пискарёвка в розах зацвела,

И Ленинград — российская Голгофа,

Неотомщенно, в нервах залегла.

Приободрил Пётр I на коняге,

Змею я гладил преданной рукой.

Царь выстоял в военной передряге

И в Петропавловске обрёк покой.

Так в эти дни остановилось детство,

Смышлённый отрок двинул на Урал.

И на прощанье шпиль Адмиралтейства

Сиянья отблеск уронил в канал.

Силину В. — ГУННУ

Тако злы нравом лиходеи,

Аттила царствует у них,

И от рожденья злодеи,

И свет не видывал таких..

Похлеще азиат Дзе Дунов,

Да и Полпотов, наконец.

И нет числа коварным гуннам,

И с малолетства на коне.

Царь римлян обложил долгами,

Исправно дань ему везли.

Не развязал бы даже Гамлет

Узлов воинственной земли.

Но уловив удачи запах,

Прощальный отгуляв банкет,

Атилла свой народ на запад

Привёл в течении двух лет..

И до сих пор природа стонет

Т помнит гуннов сей поход.

А на лазурном Балатоне

Мадьярский царствует народ.

Мой друг с Урала, Витька Силин,

Ечковский, преданный удмурд,

Как взглянет взглядом светло синим,

Так сразу оторопь берёт.

Извечно угрофиннов нравы

По братски буйствуют в крови.

И зауральские дубравы

Сродни им, только позови..

Ахметову Р. Л.

Кубок 2018

Я болею за «Шахтёр»,

Я болею, как умею.

Поля стриженный ковёр

В ожидании робеет.

Матч финала, ждём пока

Рефери и капитаны

Не обнимутся слегка,

Скину тёплые сутаны.

Жребий брошен, нас спасут

Терриконовые дали.

Защищаться — недосуг,

В нападенье заиграли.

Поле — творческий простор,

Преспокоен П. Фонсека.

Нам не нужен недобор,

Лишь победа для успеха.

У «Динамо» Пересвет,

Пан Хацкевич, дуже сумный.

Что гадать, физкультпривет!

Стадион бушует бумный.

До трусов раздет фанат

И надеется невтуне.

Жалко, пас не выдаст Срна

И Бернардик не в фортуне.

Первый тайм и два гола:

И бразилец, и Ракитский.

Оле, Оле, О-ла-ла!

Рёв донбасский, не персидский.

Кубок наш, ликует Тайсон,

От Днепра и на-гора!

Не пристало нам считаться:

Три — один.. Ура.. Ура!..

Софронову А. Ф.

профессору ЯГГУ

Такого гульбища едва ли

Ждала республика Саха

Аборигены тосковали

И наблюдали свысока.

А может правильней свысока,

Но мамонты не станут ждать,

Они с музея и до срока

Начнут по кругу гарцевать.

Мерзлотоведенье — наука.

Всемирный форум и у нас,

Столетняя спешит старуха

Попасть на ледяной Парнас.

Мужей ученых на свиданье

Слетелось, как на сучку блох.

Их искусило вдруг желанье,

Какого не опишет Блок.

С раскосыми глазами лярвы

Шаманят в рыжих париках,

Они саха, не сахаляры,

Плутают в местных языках.

И под конец ажиотажа

Друг Саша из последних сил

И умолял и плакал даже,

В конце настойчиво просил.

Чтоб форум помнился народам,

Не волновались: «Быть, не быть..»

Решили ленским теплоходом

Учёных на Столбы свозить.

Но вот дела, на толковище

На трёх посланцев нужен гид.

Так выручай меня, дружище,

Плыви, родимый, подсоби..

Не выходя из ресторана,

Я гидом буду, не совру.

Взялись за пойло зело рано,

А позже с песнями в бору.

За пнём японец икемекал,

Коньяк мешая и саке,

Американский друг не мешкал

С бутылкой висковой в руке..

А немец шнапсом не травился,

Лишь «Хайль» выплёвывал порой,

И потому лишь он не спился,

Другие спали под горой.

И мы, как на Днепре и в Курске

Полдня в атаках под «форвест».

Строгали рыбу по-якутски,

«Катюшу» пели без невест.

Без словаря и без валюты

Снесли союзников на борт..

Допили кварту «Абсолюта»,

Спустились трезвые в каюту,

И каждый был собою горд.

Писал один из президентов,

То Эйзенхауэра слова:

«Для исторических моментов

Всех лучше Генрих и Иван..

Тарутько В. С.

капитану 5-ой танковой армии II Украинского фронта

И жест, и звук предельно важен,

Проверь надежно шлемофон.

Наш танк с пятёркой экипажа

С Челябы просится на фронт..

Раскисшей осени на склоне,

Не наломав в дороге дров,

Мы наконец-то в батальоне

Среди танкистов-братанов.

В молчанье стоя помянули

Тех, кто до свадьбы не дожил

На плащ-палатках поуснули

На днищах танков у межи.

Подъём. Внимаем у планшета

И командир даёт приказ

Струится красная ракета,

Сигнал, понятливый для нас.

А танк дрожит и жаждет боя,

Как исполинский полуконь.

Прицел наводчик правит стоя

Под сладкую газойля вонь..

Стрелок-радист живёт командой,

Что даст из башни командир.

У нас не в моде пропаганда,

Устав листали мы до дыр.

Сдержать не в силах фрикционы

И триплекс протирать не раз,

Механик с танковым фасоном

В атаку рвётся, как в экстаз..

Без лишних скидок на субботу,

Привыкнув к гиблости боёв,

Стелилась ромбом наша рота

На вражеский укрепрайон.

Старшой командует по связи:

«Вперед танкисты, будем жить!..»

Спаси, Господь, от безобразий

У безымянной той межи..

Першит от целеуказаний:

«Фугасным и на «30—0»!.

А слева танк из роты замер,

Очередная наша боль.

Снарядом сбита гусеница,

Но танк сражается, живёт.

Сейчас бы впору похмелиться,

Но нам нельзя, другой завод.

На фрицев навалились скопом,

Танк плющит пушку, пушкарей

Прошлись загзагом по окопам.

«Вперёд, загзагом, не гореть!..»

Ну, наконец-то, бронебойный,

Держись, спесивый «Фердинанд»!

И пушка молотом отбойным

Врага поцеловала в зад..

«Отбой» — грохочет в шлемофоне,

Знать будет время закурить.

Остались живы в этой бойне,

А танк лишь бой обязан жить..

Опасны танковые будни:

Из боя в сон и снова и бой.

Трагично, тягостно и трудно,

Но что поделаешь с судьбой..

Электорату 2019

Слепит полуденный зенит,

Вселенский сполох по Руси.

И что-то тяжкое звенит

И от печали нету сил..

А тризны на погостах чаще,

Но возмущается сенат:

«Жить стало даже краще,

Не прав родной электорат..»

Крадёмся на горшок со свечкой,

На примусе варганим борщ.

О, Господи, неужто вечно

Сухарь недельный, а не корж?.

Какая странная загадка:

Ни поп, ни барин, ни холоп

Не уведёт из жизни гадкой,

Рванём со старта и в галоп..

Мильонов десять, может больше

Бюджет старают на Руси,

А шляхтичи в соседней Польше

Вербуют ягоды косить..

Обрыдла до печёнок смута,

На март надеемся, хотя б

Пришло сиреневое утро

И с ним приличное життя..

С.А.Е.

Как нечаянно, вольготно

Затерялся в зеленях,

Спозаранку безработный,

Без изюминки в речах.

Без привычного вольяжа,

Смелой рифмы на губах

Стебли жита ночи вяжут

И господствуют в лугах.

А бубенчистые тёлки

Жнут потраву у селян,

Пастушок в рожок без толку

Выдувает ноту «ЛЯ»..

Развеселенькую пьесу

Подарил с утра июнь:

Пастушок, рожок, повеса

Под оркестр эфирных струн.

У малиновой рубахи

Распоясался шнурок.

Чу, из рощи щебет птахи

Дарит чистый голосок.

Я в волненье вскинул руку

И приветствую дрозда.

Он прогонит в роще скуку

И быть может навсегда..

Как люблю в начале лета,

С полной силой и без сил

Наслаждаться без ответа

Царством лиственной Руси..

Е.С.А.

Занимается день прехороший,

Копошатся зайчихи в стогах.

Не нарадуюсь первой порошей

В тихо спящих осенних лугах.

Небосвод распахнул одеяло

На уснувший осиновый лес.

Незатейливо, трепетно, вяло

Луч надежды спускался с небес.

Я ступаю неслышно, шагами,

Но снежинки от боли хрустят,

От досады скриплю зубами,

Извиняюсь, авось простят..

Я весной оживаю с капелью,

Летом травы люблю взахлёб.

На такой первозданной постели

Я не ждал спозаранку в лоб.

Ах, какая мечта хлеборобу,

До морозов трескучих снег.

Взял ладонью чуть-чуть на пробу

И звезда повела на ночлег.

Дым облизывал мирные крыши

Брех собачий не громче щелчка.

Я вернулся, откуда вышел,

Разомлела от неги душа.

Край родимый, небесносиний,

Всё приемлю назавтра и впрок.

Запорошило пол России,

Да и мой незаметный порог.

Поэтам

Дом «ХИ-ХИ»

За душевные разлады,

Непечатные стихи,

Исписавшись до упаду,

Умыкнулся в дом «Хи-Хи»..

Наяву и между прочим,

Под уколами и без

Ознакомился воочью

С морем тонкостей и бездн.

Ранним рано, туалетно

Променажем лёгким шел,

Мне капустник без билета

Выдал Пат и Паташон.

Заводной, плюгавый Гитлер,

Раньше слыл не без греха,

Поначалу: «Битте, битте»,

А затем, как надо: «Хаиль!»

Вислозадая лахудра,

Не заглядывал в нутро,

Мне поёт второе утро,

Что она Марлен Манро..

Я вполне не хуже этих,

Смоктуновских и Пиаф..

Завтра скажут на рассвете:

«настоящий Голиаф..»

И хожу скачками с форсом,

Мне уколы — нипочём..

Нет, останусь стихотворцем

С непогашенным свечом..

Зуеву Ю.

Было..было..

Без объяснений, на улов,

Я в шортах, бобочке плебейской

Скачками в порт, под рынду чтоб,

Отплыть, приплыть на рынок ейский.

Тихонько тикают часы,

Дрожат потомки Магеллана,

Кляня извечный недосып,

Штурмуют гладь не океана.

Шестнадцать палок колбасы

Работы ждут в надёжном трюке,

Удача смотрится в весы

И я в надежде не угрюмой.

Вдали родные берега,

Толпа взалкала и нагрелась:

По трапу рысью и в бега,

Туда, куда кому хотелось..

Но я вольготно, неспеша,

Дорогой верной, незаметной.

И заполняется душа

Мечтою рыбной и заветной.

Молчите трубы, недосуг,

Мне тоже не до них, однако.

Я оптом сбагрил колбасу

И по рукам, сошлись без драки.

Плывём назад и не табань.

Держите курс на дым завода.

С икрой духмяная тарань,

Она, понятно, для народа..

Домой к семье, в ларёк пока

Азар пивной, увы, незыбкий.

Фужер дождался моряка,

Назавтра снова график гибкий..

Шепелевой Л.

Во саду ли, в огороде,

Рядом лес.

Я живу среди уродин,

Реже — без.

Рою осенью картофель

В таз, иль в чан.

Наблюдаю рожу в профиль,

Мкртчан..

А июль дожди хлестали,

Ох, да ох.

Сколько Гурченковых талий,

То горох..

Раздувается не пусто,

Будь здоров,

Здоровенная капуста,

Моргунов..

Созревает не досрочно,

Свет не дюж.

Грицацуева, ну точно

Профиль груш..

Почему засохла слива,

Не пойму.

Я — игривая крапива,

Обниму..

Ване — внуку

Мой внук Иван вполне успешно,

Подвыбрав мощный гигабайт,

Забил заряд в малышку флешку

И я балдею под «Ол райт..»

Корявым пальцем кнопку глажу

И полирую нежно звук.

И аппарат всегда уважит

И насладит голодный слух.

Ох, подогнал подарок внучек,

А я с делами и без дел

Сижу, лежу, старпер везучий,

Сам для себя помолодел.

Они сошли с небес не сами:

Высоцкий, Лещенко и Круг

Я пригласил на бардов саммит

И усадил их в полукруг.

Негромко, соло исполинским,

Я не желаю джаз-оркестр,

Российский гений А. Вертинский

Два дня выкладывал концерт.

Прибуду на Урал, калине

С поклоном ноги обниму.

Сыграет, подпоёт Малинин

И я его печаль пойму.

Ох, к месту подогнало чадо,

Какое есть, оно моё..

Вискам седым сама отрада

И продолжение моё.

Лене Ш.

Метель шуршит и ветер стонет,

Струится снег из-под копыт.

Встречай, краса, подруга Тоня,

Сегодня я бесплатный гид..

Она явилась, чудо спектра,

Крыльцо лаская сапожком,

Засеребрились вмиг от ветра

Ресницы девственным снежком.

Какие розвальни под шубой,

Бубенчик пляшет под дугой!

Я обойму рукой негрубой

И растревожу твой покой.

Метель поёт, горят ланиты,

Снежинки тают на губах.

Простор влечёт, простором дышим,

Мы на Урале, в Карталах..

Азарт и бездорожье манит,

Даёшь, нам нечего терять!

Промчали заметенный Аненск,

Пора поворотиться вспять.

И вот торжественно и гордо

Взлетаем махом на крыльцо.

Живёт и здравствует наш город,

Ушедших на погост отцов..

Налей по малой, Антонида,

Помянем, выпьем и нальём.

Чем Аркаим не Атландита,

Годами спорит телеком..

Темнеет, засветили свечки

И не страдаем от тоски.

И музыкально из-за печки

Запели добрые сверчки.

Бодрову Ю.

Звенит призывно колокольчик,

Рыдает бронза на ветру.

Недобрый дух из чащи скочет,

Петух заутреню пророчит,

Видать торопится к котлу.

Печалится случайный путник

Негородских, природных сил.

Христос сказал народу: «Будьте!»

Но только веру не забудьте,

А сам спасенья не просил..

Старается взахлёб кукушка,

Светает, морось по лугам

Умытый заяц на опушке

С зайчихой, верною подружкой

Спешит позавтракать к стогам.

Саврасый конь кнутом оглажен,

Несёт кибитку в хлябь пути.

Усталый путник неотважен

И небосвод пугает сажей,

И повторять устал: «Прости».

Какого ищет он прощенья?

Вина какая дух гнетет?

Иль бытия изнеможенье

От жизни бед и невезенья

Отправила его в поход?

А колокольчик вяло бренькал,

Сырая бронза не звенит.

Ямщик от сна таращил зенки,

Кушак набросив на коленки

И работящий был на вид.

Малой А. П.

Хвала природе и богам,

Ты расцветаешь как Венера.

К твоим причалил берегам

Уральский пасынок Валера.

Июль потел оранжереей,

Вода с сиропом нарасхват.

На пляже греки и евреи

Скупают море нарасхват.

И волны с публикой игриво

Грехи смывают, пот и соль

И, восхищая пенной гривой,

Тела бросают на песок..

А солнце, медное светило,

Кому загар, кому ожог,

Мне Афродиту подарило

Или Венеру, знает Бог!

Да что там Гурченко, увы,

Вам ныне отдыхать местами.

В шестидесятых у чувы

Ч не встречал изящных талий.

И это стал судьбы удар,

Не тепловой, почти вселенный.

За что мне это чудо в дар,

А я — поэт обыкновенный..

Катилось колесо в года

Трактом бесконечным,

Чарджоу, Тикси, Магадан,

Берег нас путь небесный, Млечный..

Сейчас не солнце, серый жупел

Преследует порой во снах.

А пробужденный Мариуполь

Живёт, купается в волнах..

Сафронову М.

В часы досуга, в поездах,

С блокнотом строк и рюкзаком

Я от себя порой в бегах,

Слагаю стих тайком.

Не замечая ни жары,

Ни ярых, утренних морозов,

Я со студенческой поры

Писал под рокот тепловозов.

Писал во сне из сути в суть,

А остальное — утром серым

В вагоне общем мне уснуть

Мешали строфы, а не нервы.

Я был Атос и Арамис,

И Д`артаньян одновременно.

Дарили миссис, реже мисс

Платки с паролем сокровенным.

Легко писалось под луной,

Под лёгкий шарм аэрофлота

Мы не обнялись бы с тобой

В засос, взахлёб, почти до рвоты.

В морозе, в лубочном балке.

Под рампу северных сияний

Дружили с рифмой налегке,

А крепче на постелях ранних.

Спасибо, не дрожит рука.

А мозг прокачивает верно.

И с солью сладкой на висках

Благодарю, что я не первый.

Настанет срок, уйду в траву,

Лопух любимый у погоста.

Скажу, однако, я живу,

Добавлю честно: «Я не в гости..»

Ванечке и Аннушке

Трудно найти девицу

В суровый компьютерный век.

Мелькают бумажные лица,

Готовясь в опасный побег.

Намёки питает подснежник,

Красуясь в апрельских лучах.

Томится душевная нежность,

Но девочки мимо, в бегах.

Несут на лопатках ранцы,

Срывается степ с каблуков,

Косятся взахлёб иностранцы

На кладезь девичьих оков.

А если копнуть в интернете

Девчонок невинный сайт?

Свиданья назначают моментом,

Грехи отполощет «Тайд»..

Но где вы, Руси девицы?

Весны сарафанная цветь.

Клянусь, я жены рукавицы

До тризны смогу уберечь.

Не манят Ямские фемины

Доступной целковой красой.

Я мимо шарахаюсь, мимо

К манежу с надеждой босой.

И сонно смыкаю ресницы,

Взываю, мечтаю, жду.

Но как отыскать девицу,

Русалочку в чистом пруду?

Дяде Володе

Затяните мне портупею,

Дайте в руку эфес острой шашки.

В конной лаве я буду первым,

Не в штабах левой ножкой шаркать.

Не пугает нас сабель высверк

И «Максима» смертельный росчерк.

Я коня тороплю под выстрел

Через трепет берёзовой рощи.

Господа! Не всегда пуля-дура,

Но моя — ещё не отлита..

И не может какой-то «турок»

Сбить меня с поднебесной орбиты..

И атаку не портит чарка

За удачу, за жизнь и победу!

Но из рощи чужая тачанка

Поливает свинцом небедно.

Эх судьба, нелюдимый Цербер:

Или пан, или к чёрту в пропасть..

Марш вперёд, господа офицеры,

Кто там сзади от страха ропщет?

«У горы дремучей Лысой…»

У горы дремучей Лысой

Шабаш нечисти и ведьм.

Больше хари, а не лица,

На ночь — боязно смотреть.

Перхоть сыплется с проплешин,

Шерсть топорщится кустом.

Господин — паскудник Леший

Дрыхнет в ельнике густом.

От кикимор не отбиться,

Как на сучке блудной блох..

Гуттаперчивые лица,

Вурдалак, что «кабыздох».

Рядовых чертей и главных

На ветвях, хоть пруд пруди.

Но закон один: нет равных,

Сатана — всех впереди..

Дикий хохот, визги, пляски,

Безобразный хоровод.

Это явь, дружок, не сказки,

Если смелый, что ж, вперёд!

Сыну

Подлунная страна,

Душа заиндевела

И саваном покрылась снеговым.

И кажется — я невесомым телом

Бреду сквозь белый дым..

Колокола молчат,

Вороны притомились,

И утро начинает вернисаж.

Российские немерянные мили,

Души седьмой этаж.

Уходит век,

Грядёт тысячелетье:

Начало и конец,

Любовь и грусть.

Печальный рай и лихолетье.

Январь сжимает грудь…

Бодровой Н. Г.

Нежить..

Без души и без обличья,

Сухоногий старичок,

Обитает для приличья,

Как убогий гриб сморчок.

Не живут, не умирают,

Дух природы, но не плоть.

Михаил турнул из рая

Недуховную всю злость.

Сатанинское отродье,

Где упало, там живёт:

Водяной в болотах бродит,

Полевой — на огород..

И годами, бессловесны,

Потешаются, вредят.

Сколько их, поганых бесов,

Людям нервы теребят?

Грязь толочат на болотах,

Спят за кочками на мху,

Защекочат до икоты,

До чесотки на боку..

Вечерами возле дома

Опрокинутся кустом,

А потом, такая мода,

Сатанинским жгут огнём.

В небесах потусторонних.

Может легче, может нет..

Мы к своей привыкли вони,

Нас спасёт иммунитет.

а. Л.

Боги, духа и кентавры,

Лешие — уродины.

Они вечны и не стары,

Часто живы вроде бы..

Мифы — сказочный источник

Римлян, греков и древлян.

Не спешите, тихо, строчки,

Правду пишем про славян..

В Рождество и на Крещенье,

Торопя и ночь, и день,

Под студеное крещендо

Просинец живёт, Авсень.

С белоснежными крылами,

Красотою в полный рост

В мир влетает рядом с нами

Райской птицей Алконост.

В болотах, от века жутких,

Нечисть подлости творят.

Но мне нравится Анчутка,

Предводитель бесенят..

А для неслухов капризных,

Коль не спится «баю-бай».

Дух ночной, коварный призрак,

Престарелый, злой Бабай.

Костяная, сам не щупал,

У волшебницы нога.

Упаси, коль в Мариуполь

Баба в ступе, знать Яга.

Я общаюсь с доможилом,

Барабашкой день и ночь

Поскребётся минибилом,

Видно хочет мне помочь..

Раисе — соседке

Рыжий Людвиг

Я его люблю прилюдно,

Не стесняюсь почесать,

Его имя — рыжий Людвиг,

В нём достоинство и стать..

Убеждаюсь многократно,

Мой котяра сущий врач

И подобен Гиппократу,

Рыжий, свернутый калач.

Вот, шельмец, не ошибётся,

Где скрывается гастрит.

Его сердце чутко бьётся,

Когда ночью рядом спит.

Не гнетут рыжуху мыши,

Тараканы не шуршат

И порою своебышный,

Он котов весной собрат.

Но не будет жрать что-либо,

Мясо любит неспеша.

Поедает горделиво,

Королевская душа.

Подавай ему на блюде

Отварную рыбу, сыр.

Приголубит молча Людвиг,

Вытрет светлые усы.

Наблюдает телевизор,

Любит Киву и Ляшка.

Не желает сраной визы

Для заморского горшка.

Он мурлычет на окошке,

Скаля свой тигриной рот.

Это вам совсем не кошка,

Это Людвиг, рыжий кот.

Бабе Оне, ведунье

Волхвы

Коль ты безбородый

Не станешь волхвом,

Небесных уродов

Гоняют кнутом.

До пояса бороды,

Посох в руке.

От города к городу

Путь налегке.

Дарами питаются

Вещим богам.

Леса их пристанище,

Постель на лугах..

Священные странники,

Любимцы богов

И неба избранники

На тыщи веков.

И жребии вещие

На Землю несут.

Звездою обещанной

Явился Иисус..

И помнит по Пушкину

Память моя

Как в ногу укушен

Был князь у коня.

Таят предсказанья

Решенья богов,

И я в колебанье,

Но в туне готов..

Судьбою несхожи

Романа главы.

Звоночек в прихожей,

А может волхвы..

Раш Д.

Вий

Под землёю, дико страшен,

В гное и крови,

И совсем не барабашен,

Косолапый Вий.

И находит диким глазом

В чащах, болотах.

Людям это не проказы,

Это жуть и страх.

Раскорячит ноги—корни

В тине и земле

Гиблой силою заморит

На траве, листве.

Когда ведьмы не в ударе,

Не идут дела,

Он железным пальцем вдарит,

Спепелит до тла..

И всех видит, и всё слышит

Веки до травы.

Их летучие лишь мыши

Тянут до главы.

Одного лишь он боится,

Напрягает слух.

Не звенит ли утром птица,

Заводной петух..

Мелисе Р.

Гром Великий

Заманил не сразу в стих,

В небе молнии и блики.

Гром Гремучий, Громовик,

Бог всесильный и могучий.

Он спешит по облакам

Т копьём эфир терзает.

Он везде: и тут, и там

Сыру Землю поливает.

Виноватых и не кротких,

И к добру, и не к добру

Хлещет молниями-плеткой

По весте и ввечеру..

Он сердитый, неминучий,

Настигает и — хана.

Колесницею по тучам

Братец меньший Перуна.

Я не супротив дождистых

Майских, добрых облаков,

Чтоб струёю серебристой

Напоить Земли покров.

Дождь — грибов литые спинки

И цветение зонтов

Золотые паутинки

Ярко тянутся с цветов.

АННУШКЕ, ВНУЧКЕ

Гамаюн

Я давно уже не юн,

Брёл дорогою трёхверстной.

Птицу-сказку, Гамаюн,

Не встречал в дали чудесной.

Я искал и так, и сяк,

В поднебесье и на море.

Пролетает ли косяк,

Или стая на заборе

Гамаюн или Сирин,

Или Коган белобокий

Три сестрицы, как в один,

Обещают жизни сроки.

Но так долго не живут:

Разменял седьмой десяток

Я совсем не Робин Гуд,

Жить в страницах неизмятых.

В листопадовый падун

С ликом женщины и грудью

Вдруг признаю на беду

И покроюсь хладной жутью.

Просветил слепой старик

«Ты тупой, как дважды здрасте..»

Гамаюн услышишь крик,

Значит радуйся, на счастье..

В изможденье суечусь,

Линзы напрочь запотели

И прислушиваюсь — ЧУ!

Неужели прилетели..

Раш Дэвиду

Даждьбог

Сильный юноша и князь,

Попечитель хлеборобов,

Сын Сварога, Солнца Бог,

Он — Даждьбог среди немногих..

Исчисление годов,

Календарь по кругу солнца,

Своей мудростью готов

Растворить Земле оконце.

Предок русичей, славян

И ключей хранитель жизни,

Покровитель всех землян

В их едином общежитьи..

Регулярно сам ключи,

Даже если что случиться,

С поднебесья глядучи,

Отдаёт волшебным птицам.

Отлетают те в Вырей,

Царство лета душ ушедших.

А весной назад скорей,

Чтоб славян теплом утешить.

И в суровые годины,

Защищая свой порог,

У славян, полян, русинов

Был порукой князь Даждьбог..

Раш Дэвиду

Покати-горошек

Я горюю, в сказ не прошен,

Удивляется Кащей:

«Ты пошто, Кати-Горошек,

Ворошиш закон вещей?»

Я не сам, со мной Горыня,

И Дубыня, и Усыня..

И поверь, Кащей, не зря

Вместе три богатыря

Не боись, Горыня впору

Настелить кольцо дорог,

Он цепляет пальцем гору,

Я не верил, а он смог..

Благодарные славяне

Говорят — Сверни Гора!

Он творит, не хулиганит

От утра и до утра.

Мы вещей природу в сказе

Нарушаем всякий раз

В героическом экстазе,

Что поделать, это сказ..

Знать огонь-то сам Горыня,

А Дубиня — то земля

И водица — то Усыня,

Чудо братия, оп-ля!

Я вживаюсь в сказ хороший

И почти что им родня:

Младший брат — Кати-Горошек,

Меньше репки, ниже пня..

Бодровой Н. Г.

Звезда-Денница

Как душе не веселиться,

Взор возвысив в небосвод

Златокудрая Денница

Ждёт желанного восход.

Чудо — ранняя заря

И сестра владыки Солнца

Поутру звездой не зря

Выплывает из оконца.

И по Млечному Пути

Ясный месяц на свиданье

Он живет и ощутим

В неэпических сказаньях.

Но едва проснётся ночь,

Миллиарды звёзд развесив,

Ждёт девица, чтоб помочь,

Ждёт смиренно и без спеси.

Неспеша по небу вброд,

Поклонившись Становищу,

Души бренные ведёт,

Одобренья Солнца ищет..

Низко в поле небесам

Мне не стыдно поклониться

На свидание я сам

Вышел к зорюшке-Деннице..

Зуеву Ю.

Черте-что

Вы послухайте, поверте,

Время попусту убив,

На осине демон смерти,

Кривобокий, страшный Див..

Муравейники минуя,

Ночью шастает с дерев,

Со зверями не враждует,

По прикиду полулев.

Я не видывал ни йети,

Ни «зеленых» с НЛО.

Рубь за сто, но вы проверте,

Рядом с чертом каково.

И восточные славяне,

И прибалты, наконец,

Как расскажут, уши вянут,

Ну какой я удалец?

Ураганным, диким вихрем

По вершинам дунул вон.

Я уже как третий лишний,

В этот час со всех сторон.

Наклонились шибче тени,

И припомнил я молву,

Не перечил и Есенин

Озорному волшебству..

Заблажил про очи чёрны

Непутёвый оголец,

И чертей послал я к чёрту,

Прославянский удалец.

Шепилину А.

Леший

Я не знал, что первый пращур,

Дух болот, озёр и рек

Прочих нечистей не краше

И совсем не человек..

Голый дядька, вечно в тине,

Подпоясанный кугой,

Прозябает в болотине

И в калюжине любой.

Цвета хаки волосами

И зелёной бородой

Будоражит чудесами

И нечистой ерундой..

Баламутит воды, либо

Жутко ухает при том.

Незатейливо, игриво

Рыбьим дразнится хвостом.

Сон бросает на Никиту

По апрельскому теплу.

Рыбаки трусливой свитой

Дарят лешим по козлу.

Он следит, чтобы закаты

Не застали люд в реке.

Не любились им солдаты

В засалатном пиджаке.

Осерчает, тащит в воду,

Рвёт плотины, жернова

И в любую непогоду

Неприкрыта голова.

Заковыка с водным бесом,

С жуткой нечистью лесной.

Не бродите тёмным лесом

В свой законный выходной.

Высоцкому В. С.

Боян

Обожаю струнных бардов,

Не берусь перечислять..

Знаю, знаю любят бабы

Взглядом бардов в лет стрелять.

Только песня не об этом

И пожалуй не изъян.

Что привиделся поэту

Первый на Руси Боян.

Посражаются в долинах

Вдруг нечаянно князья.

И правдивые былины

Воспевают сей изъян.

Он сидит тихонько «бает»

О славянах, о былом

И повсюду успевает

Пропесочить по делом..

На года провидец вещий

Битв, раздоров и гордынь

И не в меру человечный,

Часто калика, слепынь..

Презирает он измены

Перебором верных струн

Не последний, вечно первый

Догитарных, тихих струй..

Не года, тысячелетья

«Бают» тысячи былин.

Знают взрослые и дети,

Что Высоцкий исполин..

И высвечивает память

Звуки струн и звуки слов.

В одиночку трудно падать

В рай невидимых богов..

Шепилиной Л.

Домовой

Руками щекочет,

Ногами балует,

На кухне топочет,

За печкой домует.

Вы с ним не хитрите,

Хотя он невидим —

Он дома хранитель,

Его не обидим..

Лохматенький дед

И носик картошкой,

Хозяин всех дел,

Караулит порожки.

Он дом сторожит

И кошкой бывает,

И рвётся из жил,

И нас охраняет..

Глумится и бесит

И бесится сам,

Чтоб знали, он «здеся»,

Чтоб знали, что там!

Зимой на Ефрема,

Когда гололёд,

Хозяин не дремлет

И кашу жуёт.

Пусть щиплет, щекочет,

Но наш он и мой.

Пробудится кочет,

И он — на покой..

Раш Д.

Жар-птица

Из другого, тридесятого,

Царства яблонь и цветов,

С поля росного и мятного

Сказ поведал птицелов.

А могло и не случиться,

Сон уже на ухо влез:

Вдруг в окошко чудо-птица,

В чудо-перьях, а я без..

И такое вкруг сиянье,

Думал я, хана, пожар,

Но не мучайтесь славяне,

Не огонь, а птица — Жар.

Позолоченные перья,

Клюв подавно золотой.

Тихо, только без истерик,

Птице вреден непокой.

В царстве этом, тридесятом

Двухметровый чернозём.

Набежим большим отрядом,

Три телеги привезём..

Сторожит Жар-птицу Рарог,

Реже Огненный удав.

Мы тебе, как сказке, рады,

Оставайся навсегда.

Я корю себя, сквалыгу,

Замурыжило нутро:

Завернул украдкой фигу

И украл таки перо..

Раш М.

Живана-Жива..

У славян Живана-Жива,

Чадо солнечных лучей.

Несказуемо красива

И других богинь бойгей..

Жизнь дающая и силу,

Врач мифическим смертям,

И куда б нас не носило,

Живы следуем вестям.

Вести просты, на опушке,

В мае, затаясь в кустах.

Позови и жди кукушку

И лови «ку-ку» в ушах..

А затем, глотая слёзы,

У речушки, у реки

Из листов младой берёзы

Повяжите вы венки.

Это вечный, русский символ,

Возрождение весны,

И под небом пёстросиним

Слепит солнце бересты..

Появилась ясным облаком,

Я — земной, безмерно рад:

А у Живы — в левой яблоко,

В правой кисти — виноград..

Шипилину А.

Злыдни

Неведомый страх нахлынет,

Злая пакость нападёт.

Будь уверен, это злыдни,

Нечисть всякая не в счёт..

Злыдни — микрочеловеки,

Микромужичёнки,

Безкультурны и безвеки,

Морды, что мошонки.

И творят мирянам пакость

Дружно, сообща.

Остаётся выть и плакать

На такой общаг.

Поселятся бесы в сером,

В доме, во дворе

И какой ты не был веры, сгинешь как в дыре.

На корню посохло жито,

Козы не доят.

Всё у злыдней шито-крыто,

Как у октябрят..

Года два по сёлам голод,

В поле недород.

Как не гнись и как не горбись,

Не растёшь вперёд.

Да и Лихо Одноглазый,

И Недоля, их сосед,

Поднавалятся все сразу,

Словно мироед.

Изведут всех злыдни горем

И дуреют в трансе.

Не ослабьте, люди, волю,

Укрепляйте шансы..

Аришке

Змей Горыныч

Помнят русские былины

Изначально злыдней-гадов,

Змей — могучих исполинов,

Изничтожил их — награда.

Помню страх лихой годины,

Гром гремит, огонь блестит.

Ненасытный Змей Горыныч

Из пещер на свет летит.

Трёхголовый, семихвостый,

Пламя пышет из ноздрей.

Наважденье холокоста,

Дым клубится из ушей..

У него в горе на склоне

Девы юные дрожат.

Это «русские полоны»

Без гранаты и ножа.

Каждый квартал по невесте

Выдаёт ему семья.

Ах ты, идол поднебесный,

Погоди, озлюся я!.

Собирался в бой Добрыня,

Задождил внезапно дождь.

Отвратительный Горыныч

Прилетел на третью ночь.

Утро, день и вечер битва

Разгоралась по лугам.

Меч булатный острой бритвой

Полоснул по головам.

Следом палицею толстой

Не спеша, не впопыхах

Раздубасил и потомство

Всем змеёнышам на страх.

Вы попробуйте, рискните

Разом змея придавить..

Лишь Добрыня, лишь Никитич

Сможет нечисть истребить.

Бодрову А.

Кощей Бессмертный

Ты ошибся, брат царевич,

Спас Кощеево нутро.

Похититель русских девиц

Выпил третие ведро..

И с утробным диким рёвом

Тучей вылетел в окно,

Нашу Марьюшку Моревну,

Прихвативши заодно..

Пребывал Бессмертный в силе,

Его цепи не страшат.

А бессильный на кобыле

Он как загнанный лошак..

Смерть его в яйце утином

На игольчатом конце.

И царевич наш былинный

Видит страх в его лице.

Не лицо, прям козья морда,

Злой, уродливый колдун.

На плешивых что-ли мода,

Вылитый Мао-дзе-Дун?

Заколдованных животных

Всех царевич перебил.

А Кащей, что безработный,

Сник под дубом, вот дебил..

Ну а дальше, дети, сами

Помечтайте меж страниц,

Как с бессмертными годами

Тормознул Кощея «блиц».

Раш М.

Кикимора

Оппонент для домового,

Разобраться с ней пора,

Порожденье вековое

И зовут Кикимора..

Это дух вполне зловредный,

В доме мучает людей.

У богатый и у бедных

«Вертуном» гнетёт курей.

На Рождественской неделе

Неспроста, ох неспроста,

Треплет, жжёт огнём куделю

Без Христового Креста..

Поседевшая бабёнка

Поутру часов так в шесть

Выстрегает без гребёнки

У овечек руно-шерсть.

А затем втихую даже,

Заморив домашних кур,

Шерсть прядет чернее сажи,

Только слышится «шур-шур..»

Надавать бы ей по попе

Да осиновой клюкой.

Бродит Кика по Европе,

Будоражит всем покой..

Я и сам в плохой одежде,

Но на Святки без чудес.

Колотил Кикимор прежде,

Изгоняя в паскудный лес..

Стукалову Витюшке

Китеж

Приглядитесь, присмотрите ж,

Это сказочный нам дар:

Колокольный город Китеж,

Чудом спасся от татар..

Орды злобного Батыя

Русь терзали, нету сил.

Православные застыли,

Свет Господний им не мил.

Без греховных нечестивцев,

Справедливости полны,

Полегли в неравных битвах

Против полчищ сатаны.

К сожаленью, я не видел,

Китежане, млад и стар,

На Иисуса не в обиде,

Погрузились в Светлояр..

Теплым вечером в апреле,

Когда пчёл гудит парад,

Натурально, в самом деле

Колокольни зазвучат..

Это наши предки — русы,

Не бросая Китеж-град,

Остаются прежней Русью,

И чему я даже рад.

Серебрятся солнца нити,

Я турист не в первый раз.

Светлояр и город Китеж

Это наш бессмертный сказ..

Стукалову Витюше

Кострома

Кострома, сестра Козельска,

Изумрудом по росе.

И миряне — люд не сельский,

Не подъедешь на козе..

И не врут, пожалуй, сны,

В сказах, истинно славянских,

Воплощение весны

В играх мини хулиганских.

Развесёлый хоровод

И молодка с веткой дуба.

И языческий народ

Жжет костры вполне сугубо

За околицу гурьбой

Волокут охап соломы,

Разудалою толпой

Бередят второй истомой..

Из соломы Кострома,

Это женщина святая,

Бережёт она дома

И в полях лебяжьи стаи.

Но несет канун весны,

Лето красного рожденье.

Замечательные сны

Снятся в это воскресенье.

Одинаковы дома,

Что в Тамбове, что в Луганске.

Только город Кострома,

Город преданно славянский.

Бодрову Ю. А.

Купала

Этот Бог, ни что попало,

Божество земных плодов.

Он Иван и он Купала.

И хозяин всех хлебов..

Двадцать третьего июня

Агриппины торжество.

Всех парней и девок юных

Бог приемлет, каково…

Цвёл костер, венки спадали,

Поцелуи, пляски, смех.

Даже, если опоздали,

В хоровод и без помех.

Накануне, в жарких банях

Изгоняли тела дрожь.

А с рассветом — чтили Ваню,

Не бранили, что не гожь.

Это день солнцеворота

И Предтечи на века.

И ломилися ворота

От Купалова венка.

Святы игрища, купанья

И порханье над костром,

Сладострастные лобзанья

За калиновым кустом..

И девишник и мальчишник,

Современный шоу-бал.

Наберёшь немало шишек

И бессовестных похвал.

Ох, да что там не бывало

В этот день, на то и жизнь..

Славен Бог — Иван Купала,

Выпей браги и держись.

Колесниченко Гале

Лада

Если с чувствами неладно,

Притомилась вдруг любовь,

Вам богиня, чудо-Лада,

В назиданье хмурит бровь..

Русокосая певунья,

Укоризна всех невежд

Ветром чувственным подует,

Фея сказочных надежд.

В хороводах на Купала

Парня к милой подведет.

И в семье, подчас бывало,

Сохраняет мир, оплот.

На зеленой, на неделе

Праздник девичий Семик

И берёзовая зелень

Лады истинный кумир.

И пацаночки с венками

Из цветов и вешних трав

И резвясь, и кувыркаясь,

Не спешили из дубрав..

За косынку пряча слёзку

От парней и от подруг,

Завивали в жгут берёзку

И из лент сплетали круг.

Полно, Ладочка, не хмурься,

Не роняй росинок-слёз.

Я смелей к тебе прижмуся

В хоре девушек-берёз..

Аннушке

Лель

От красы весенней млея,

От пригожести девиц,

Как не вспомнить бога Леля,

Завлекалу молодиц..

Он из добрых побуждений,

Забавляясь и маня,

На свирели кругоденно

Среди леса, как маяк.

Милый юноша, кудрявый

И играет, и поёт

А избранницы, что павы,

Не дают ему проход..

В ночь Купальскую и утро

Ждёт Ярилу и восход.

И подслушивает хутор,

Как свирель в лесу поёт.

Он с братишкою Пелелем

Среди трав, цветов живёт,

И суровый дядька Велес

Их от бесов бережёт.

Помогает Лель влюбленным

Обрести самих себя.

Ах, ты бог неугомонный,

Жить не можешь, не любя!

Лады чувственный сыночек,

Бог любви и нежный брат.

Вовлекает спелых дочек

На любовь, а не в разврат..

Раш Д.

Леший

Без бровей, ресниц и плеши,

Как у Гитлера пробор.

Это наш бродяга Леший,

Вся краса как на подбор.

Лесовик, Лешак, дух леса,

Исчезает, не спрося.

В общем, нечисть и повеса,

Забивает и косяк..

Он то плачет, то хохочет,

Бьёт в ладоши и поёт.

И кривляется как хочет,

Дурь наружу так и прёт.

Полудранные кафтаны

И без шапки круглый год.

Зло и пакость неустанно

Шлёт годами на народ..

А закон ему до фени,

Жрёт и водку, и торфа.

И во многих поколеньях

Леший любит ноту «ФА».

И с приходом Воздвиженья

Вытворяет «ё-моё!»

Он всю ночь без сожаленья

Губит местное зверьё..

И русалки, и шишиги

Вместе с ним одно т тож:

Зашумят, свистят, как МИГи,

С бодуна не разберёшь.

С ним бороться безуспешно,

И молитва не берёт.

Видишь морду, это Леший,

Спит и шишечку сосёт..

Бодрову Ю.

Лихо

Что горе, что несчастье,

Стихи рожаю разово.

Исчадие, напастье

То Лихо Одноглазое..

То баба-великанша

Сняла берлогу в мельнице,

Спит на костях пропащих,

Кто мог ещё надеяться..

Идет, деревья валит

И горы шурудит,

Копает котлованы,

Надрывно зло гудит.

Прохожего и зверя

На клочья рвёт и ест.

Не будь глухой тетерей

И обмени окрест.

Коварна, неуклюжа,

Но любит много спать.

И ищет, ищет мужа

Себе, вполне под стать.

Как учат нас преданья:

«Ты Лихо не буди..»

Ох, старина седая,

Тихонько, не гуди..

Стукалову С. В.

Недоля

Старушонка коварная,

Неказистая с виду,

Словно крыса амбарная,

Дух — Недоля-Обида..

И соседям не жалится

За грехи нас мытарит.

Не знакомы ей шалости,

Лишь коварство у старой.

Не поладил кто с Долей,

Сам себе навредил,

Не по собственной воле

Духу в плен угодил.

А бывает нередко,

Оступился слегка,

За грехи наших предков

Ждёт расплата в веках..

Против праведной доли

Есть еще старичок.

Он — коллега Недоли,

Недобитый сморчок.

Оппозиция — сила,

Тормозящая Русь,

Не угробит Россию,

Гнусь аукнется в гнусь..

Со Святым Михаилом

И Георгием мы,

Где бы нас не носило

Знищем демонов тьмы!

Женечке

Удача щедро улыбалась

Процентов полностью на сто.

С Якутска рейсом на Хабаровск

И вот он град Владивосток!

Как жаль, что раньше не общались,

Шесть дней на поезде — я пас..

Но слава Богу, я причалил

В аэропорт, минуя Спасск.

Автобусом, помыв мурсало,

Я весь не то чтобы профан,

Я весь в восторге и с вокзала

Стою, вдыхаю океан..

Но надышавшись акваторий,

Проголодавшись наконец,

На электричке в санаторий,

На плаху, или под венец.

И разобравшись хорошенько,

Вкусил от сладкого венца:

Она назвалась миссис Женька,

Я — зверь, бегущий на живца..

И всё по Чехову: собачка,

Лихая Женька, клавесин.

И мы созрели, всё без сдачи,

До сдачи в плен и тел, и сил..

Не спали до утра соседи,

Стахановки труда и битв,

И вспоминали груды меди

И поцелуев и обид..

А мы лечились океаном,

Массажем тела наконец..

И расставание канканом

Запечатлели в наш венец.

Электорату, Мариупольцам

Упал в объятья ковыля

До срока до лихой поры.

С утра доехал и не зря,

Погосты, церковь, Старый Крым..

Средь обещаний и реклам

СМИ специально не вещает,

Какой прискорбный тарарам

Нам ожиданье обещает..

И я не рвусь перечислять

Заторы, промахи и рифы.

К чему крутить рулетку вспять,

Загонят в гроб одни тарифы.

Сейчас привстану и уйду,

Кресты, кресты до горизонта..

От тяжких горестей и дум

Дрожит и пенится аорта.

И здесь нашли покой сыны

Необъяснимой медицины

И дети праведной войны,

Пенсионеры лет былинных.

Не грейте в креслах пышный зад,

Без записи людей примите.

И повнимательней в глаза,

В глаза и в душу загляните..

Аорта нет, не закипит,

Она почти заледенеет.

И ваш спесивый бледный вид

От страха шибко оробеет..

К.А.П.

Твоя измена не впервой

И всепрощение не ново.

И с покаянной головой

Ты обольстить могла любого..

Наверное наследье ген,

Руси порода азиатской.

Лесов, полей, абориген,

Копни лопатой — вор багдадский.

Но мы, пожалуй, отвлеклись,

В кого ты, стерва, уродилась?

Еще не миссии, просто мисс

И плачет по тебе кадило.

Живешь берёзкой в сентябре

Листвой сияя ярко рыжей.

Спешат обрушиться во грех

И наслажденье торопыжат,

И я, зелёный тополёк,

На волю рощею отпущен,

Соблазна вынечти не смог

И — с головой в берёзы кущи.

К твоим изменам я привык

И что там, вовсе не жалею.

Немеет от любви язык

В твоих берёзовых аллеях.

И полстолетия живём

В берёзах праведных России.

Поём баллады о былом

Под небом бирюзовосиним.

Нонне Б.

Спасенья не ищу в молитвах,

Но верю, верую всегда.

Глазницы блёклы, серы лица

Печальный образ на года..

Светило зимнее застыло,

И слякоть чёрная дрожит.

Забыл, что не было и было

И ставлю сам себе на вид.

Живу в ночи и чуть под утро,

Проснулся, чувствую спасён.

И чистый ангел в небе мутном

Мне знаки подаёт крылом..

На литургии был раз пять я,

Ломило душу, но терпел.

Пред Богом лобызал распятье,

Зализывая свой пробел.

И в передрягах верю, верю

Господь и ангел завсегда

Вослед меня влетают в двери,

И было так во все года.

И если бритый иль небритый

Я слышу храма благовест,

Стою, творю под звон молитву,

Спасибо за благую весть!

Ниночке Ж.

«Огни Москвы»

Пятнадцатый этаж, Москва,

Скрипучий лифт, бифштекс отменный.

Заходишь, сел, стрелою к вам

Официант, проникновенный

Два бутербродика с икрой,

Селёдка с луком и оливкой,

И как всегда, бифштекс двойной,

Графинчик с водкой, не наливкой.

Сначала принял за страну,

За лес, за тундру, небо сине.

Потом продолжил не одну

За величавую Россию..

Народ культурно отдыхал,

Народ не бил друг другу морды.

Приятный девичий оскал

В душе отдался мне аккордом.

И в наступленье, чуть дыша,

А в танце ниже, ниже руку.

Азартно пьём на брудершафт

За сверхинтимную поруку.

Вот несусветнейшая вамп,

Не рот, косилка и в помаде.

Я верю ласковым словам,

Молчу как килька в маринаде.

И было всё: постель, кровать,

Любили, охали, кричали.

Мы были молоды, что взять?

Уснули, дружно замолчали..

Эллочке — нелюдоедке

Мечтал увидеть море с детства

И вот дождался лиходей:

Курорт в Сочах, а звать Кудепста,

Для состоятельных людей.

Да мы в такси возили кепки

По замордованной Москве.

Я не совсем упертый скептик,

Но это был двадцатый век.

Слегка обнявшись с персоналом,

Освоив бегло номер «Люкс»,

По электросенсовским каналам

Искал, кого поймать в петлю.

И всё случилось дюже классно,

Из всех соседних Афродит

Завоевал стихом и лассом

И закрепил сего вердикт..

Она интима не ценила,

Двадцатилетняя жена.

Ну просто огненная льдина,

И я подумал, мне хана..

Перемогли душевны страсти

И ввечеру второго дня,

Исчерпав анектоды — басни,

Она осталась у меня..

И три недели так летели,

Медовый месяц отдыхал.

И оба очень похудели,

Главврач и охал, и стонал.

И по ускоренной программе,

И повторив «Декамерон»,

Отъехала Эльвира к маме,

Здоровая со всех сторон..

Настеньке

Тюльпаны спасали бутоны,

Сомкнули губы к дождю

Сощурили веки плафоны,

Еще пять минут обожду.

Себя в майских сполохах жалко,

Мытарюсь, остывший клён.

Несёт торопливая галка

Рыбёшку в пустой схорон.

Какой-то чужой прохожий,

Измучив бычок вконец,

Он тоже, как я, раб Божий,

В кроссовках и под венец.

Торопится вечер нетихий

Всех скопом дождём омыть.

Сон-ночь у фонтана шутихи

И сердце устало ныть..

И отзывается реже

И тоже устало ждать,

Дурманит сирени свежесть,

Весенняя благодать..

Бодрюсь и веду беседы

С калиной, умытой дождём

И слышу, трубят победу,

Спешит с опоздавшим зонтом.

Сушу поцелуями губы,

Вдыхая тепло волос,

Гремите славянку, трубы,

Продуйте раструбы в лоск!

Ларисе С.

С коляской детской, в модной кофте,

Бросая в дрожь кавказских львов,

Лариска развозила кофе

Среди прилавков и рядов.

А я, расставшись с северами,

Свободный, в отпуске гулял,

Но сердолик, любимый камень

Мне на Лариску указал.

Она вдруг вспыхнула, как спичка,

Когда я кофе попросил.

Искала бывшая медичка

Свою судьбу, что было сил..

Всё продавалось незаконно,

И прозябал электорат.

Многометровые купоны

Не всех спасали от заплат.

Разговорились, повстречались

У магазина «Жигули»

Без спеси, страха и печали

Зарплату северную жгли..

Она была царицей в сексе,

Тридцатилетняя вдова.

В любовь не добавляли специй,

В костёр кидали лишь дрова.

Катилась золотая осень,

Сентябрь накрапывал дождём.

И неба ситцевая просинь

Всё отсылала на потом..

И мы целуемся у трапа,

И чувствуем, что всё, пора.

И снова в путь, и снова рана

Для памяти и для пера..

Матвеевым

Толи дело, то ли дело

У студента — дневника.

Чтобы небо не потело,

Позабавимся слегка.

И хоккейная площадка

В снег и дождь, неисподволь,

В ней сражались мы нещадно

В наш студенческий футбол.

И годами не страдали

От запоя и простуд.

Регулярно принимали

Банновениковый зуд.

Не печалились ночами,

В покер дрались и буру.

Комендант, лихой начальник,

Тормошил нас поутру.

Но погода проорала:

«Где вы, рыцари, пора!»

Мы учили на Урале

Иностранные слова.

И свидетель сам Всевышний,

Не беря в расчет луну,

Как ныряли группой с вышки

В тёмносинюю волну.

Нашу группу отличали

И в футболе, и в толпе.

Все степешку получали

И любили тихо петь.

Стенгазетовские акры

Не продолжились потом.

Озорные Ласовакры

Были творческим гнездом.

И пока мы будем живы

И свободны от дебат,

Вспомним бульбу и Молживы

И казахские хлеба.

Бронзовея в знойном лете

И пожалуй то не зря,

Горевали, что в излёте

Боевые лагеря..

Но зашло однажды солнце

Приключилось вдруг «ЧП»

Затворилося оконце

К жизни папы в «ДТП».

Ежегодно звёздный веер

Память пестует в года.

Ты дождись нас А. Матвеев,

Мы вернёмся навсегда.

Вот живём совсем нетупо

Жалко свидеться невмочь.

Будьте доменщиков группа

И сомненья наши прочь.

И мы всё-таки найдёмся

Среди пажитей и гор.

И по улицам пройдёмся,

Дорогой Магнитогорск..

Белкину А.

Крадётся торопыга март,

Стволы блестят весенним лаком,

Коты берут известный старт,

Всё просто и не нужен лакмус..

Туманы дремлют на полях,

Грачи спешат, уже в дороге.

А на стеклянных проводах

Поют синицы-недотроги.

Март озорник, порой снежком,

Студёным ветром испугает.

Но всё живёт и не тайком

Весна к апрелю приближает.

Апрель — цветенья карнавал,

И небеса, что птичьи стаи

Апрель сражает наповал

И чувства в людях пробуждает.

Любви кораблики плывут

В небесных струях по асфальту

Спешат студенты в институт.

К весеннему готовясь старту.

А изумрудная листва

И иглы в скверах зеленеют

И не нужны весной слова,

И люди в красоте немеют.

Ну что же, за апрелем май,

Желанный трепетный, победный

России белоснежный гай

И в триколоре он не бледный.

Внуку Ване

С утра во храм во благо веры,

Хотя не часто, но вхожу.

Почистить пёрышки от скверны

Душевную ослабить жуть..

В греховных помыслах мятежных

Я каюсь искренне и вновь

Да это ж, люди неизбежно:

Надежда, Вера и Любовь!

Широким долом, тропкой узкой

Наш путь начертанный тернист.

А крест на теле, символ русский,

А путь России каменист..

С глубокой древности славяне

Заноза в теле для иных

Их дух степной зудит и манит

Греховной в том не зрят вины.

И от рожденья, не желая

Нарушить заповедей суть,

Мы грех нечаянный ласкаем,

Хоть чувствуем от страха жуть.

Да сохранит нас Божья Матерь,

Хранитель-ангел на шнурке!

И в храм, Господнюю обитель

Вхожу с грехами налегке..

Деду Семёну

Над горою Таганай

Пляшут сполохи ночные,

Словно боги озорные

В небесах творят канкан.

И от одури балдея,

Жду ответа с первых уст

На вопрос мой: «Деда, где я?» —

«Это, внука, Златоуст».

Недалече от вокзала

По Шоссейной, по земле

Ведьма добрая гадала,

Как спасать себя во тьме.

И я выжил метр без кепки

Сын проклятой той войны

И не в сказке дёргал репку,

И донашивал штаны.

Где-то батя вёл составы

Из Магнитки в Танкоград

А маманя деток малых

В школе строила в отряд.

В голытьбе пятидесятых,

Не страдая от заплат,

Суп хлебали из опяток

И ворованных цыплят.

Жили дружно, непрактично

И съедали всё зараз,

От обедов диетичных

Быт тянулся без прикрас.

Не почивал до школы в бозе,

Но мучил коклюш и понос.

Червей копал весной в навозе

И цыпки выводил до слёз.

Сестра мамани, мама Тома

Читала сказки и букварь,

И я во снах летал до дома

К Салтану в океана даль.

У деда Сёмы жил, доколе

Без принужденья — кабылы

Отец отправил сына в школу,

То было в месте Карталы.

Вначале путнего не видел,

Не попадая часто в такт.

Потом был друг — Володя Гридин

И тяжкий путь — гранитный тракт..

Анатолию Ш.

Как тягостно и одиноко,

Хотя бы женщина зашла,

Не загорело — черноока,

Но чтобы нежна была..

Заполонил стола клеёнку

Дарами сада и земли,

Поправил ангела иконку

И Спаса потемневший лик.

А незнакомку в красный угол

С земным поклоном усадил.

В душе изрядно перепуган,

Но чувствую избыток сил.

Наливки выпили помалу,

Рябиной дунуло в избе,

Лампада тихо колебала

Герани бархатный побег.

Ничуть не стыдно и не жалко,

Бросая взгляды на кровать,

Мы в неге, спрячась в полушалке,

Найдём и ласку и покой..

Сверчки от зависти запелись,

Свеча трещала не спеша,

И ночь, и Анка, просто прелесть

И успокоилась душа..

Сергею — брату

Я с утра совсем не пьяный

И не мучусь с похмела.

За окном сентябрь багряный,

Осень рыжая цвела..

Заворожен чудным светом

И берёзок неглиже,

Пообщался с буйным ветром,

Беспокойным протеже.

Завороженность околиц,

Хохот диких лебедей,

Я природы богомолец,

Поседевших ковылей.

Будоражит дух осенний

Отслужившую траву,

Где застенчивый Есенин

В васильки склонял главу.

Солнце стрелы-лучи всесильно

Дарит весям, бросая вниз.

Не предам, не уйду из России

Даже с сотней заморских виз..

Ах, какой горизонт ковровый

Машет ясень раздетый рукой.

Я хмельной, но вполне здоровый,

Ещё рано служить упокой..

Друзьям

Я помню холод стылых рук

«иди ко мне, пока я добрый..»

И не какой-то там бамбук

Калач ядрёный, пряник сдобный.

Горяч и телом и душой

Привечу, обниму, согрею.

С тобой, весенний лопушок

И я чуть-чуть помолодею.

По первой выпьем всё до дна

И с рук моих тебе награда:

Фужер молдавского вина

И кисть степного винограда.

И для услады поцелуй,

А руки стылые согрелись.

Иди ко мне, и не бастуй,

Сольёмся в ласковом апреле..

Я ощущая тела жар,

И руки белые взлетают..

И звёзды тёплые Стожар

В апрельском небе угасают.

Не мародёр, не печенег,

Тебе в ночи любовь дарую.

И видится волшебный брег

Из плена волн несу ночную.

И паре белых лебедей,

То руки стылые когда-то

Я буду помнить этот день

И ночь апрельскую, ребята..

Кашперской Е.

Дождь промозглый и северный

У фонтана торчу

И фантастикой сквера

Насладиться хочу.

Дождь не смоет, не скроет

Знатной стати дерев

Странно мир сей устроен,

Пропадает вдруг гнев.

Шаловливо рябинки

Мне помашут рукой,

Скоро звёзды-снежинки

Потревожут покой

И дождливую осень

Приукрасит зима

Чудотворная просинь

Укрывает дома.

Так и просится в строки

Наш родной драмтеатр,

Отметет экивоки,

Больше творческих дат!

В догонялки играя,

По Торговой спущусь,

Слышу трели трамвая

И о прошлом грущу..

А у входа горсада

Ждёт кафе «Ветерок»,

Ах, какая досада,

Отобедать не смог.

В струях небо трепещет,

Всё равно без зонта

Космос радугой вещей

Дарит нас, лепота.

К.А.П.

В шестьдесят пятом лете

Театр вечерний наш

В диковинку столетья

Терпел ажиотаж..

Имеющие бонус

Или входной билет

Толпою шли на Мондрус,

На шоу, на балет.

И я с подругой Аллой,

Барахтался в толпе,

Во чтобы-то ни стало

Старались в зал успеть.

С автобуса Лариса

Сползала, как с коня,

Певица и актриса

Увидела меня.

Приблизилась, узнала,

Ладонь укрыла в горсть,

И память отослала

В родной Магнитогорск.

На сцене, в стенах ВУЗа

Пожар посеял страх.

И мы с Мишелем дружно

Спасали всех девах..

Коснувши локон модный,

Лариску на плечо..

О, как актриса Мондрус

Ласкала горячо!

И в баре, чуть небрежно,

Не отводя ноги,

Сказала: «Ты мой нежный,

Подругу береги..»

Максиму

С ночной, встречая утра старт

Порой не в пику настроенья,

В гостиницу спешим «Спартак»

На ресторана объеденья.

И как задумчивый аккорд,

Как многозвучье серенады,

Манит телячий антрекот,

Картофель «фри» под маринадом..

И ни Монро, и ни Вивьен

Не западут на нашу память,

Но вот француза «Оливье»

Звездой надолго будет падать.

И половой на свой фасон,

Подносом царствуя на пальцах,

Наш мариупольский гарсон

Подносит бутерброды с сальцем..

Об этом действе, нет, не фильм,

А сериал бы сбацал лично,

И пота хладного графин

Торопится на стол «Столичной».

Сидим, вкушаем неспеша,

Застолье творческое вроде,

И благодарная душа

Трепещет с телом на свободе..

Простите, если что не так,

И это было, но не будет,

Чтоб вчетвером на четвертак

Откушать в выходные будни..

Бабушке Оне

И во саду, и в огороде

Дарует пряный август кайф

Чарует хоровод смородин

И поцелуй рябин слегка..

Фектуют мушкетеры-вишни,

Ветвями-шпагами дразня

И я не третий и не лишний

И им печально без меня.

Беседуют подолгу споро,

Уходят незаметно в стих,

Как неземные терпсихоры,

Семейка стройных облепих.

На грядках атаманит тыква,

Но это разговор иной.

И беспокоит заковыка,

Не зацепить кого ногой.

Ах, огородов натюрморты,

Очарованья акварель!

Натуру нынче пень не модно

Ни в пышный август, ни в апрель..

И неизбежен лишь сентябрь,

Пора итогов урожая.

Исчезнет радужная рябь,

И я на время уезжаю.

Галочке Н.

Как небо плачет..

Дождь стеклянный

Метет асфальты бородой,

А я — солдатик оловянный,

Любуюсь утренней звездой.

Как небо плачет..

Не впервой

Метаморфозы, катаклизмы

Я без зонта и не с тобой,

И дождь какой, сплошные клизмы..

Как небо плачет..

Привыкаю,

Собаки тощие дрожат

И безнадёжно дождь лакают,

И от бессилия визжат.

Как небо плачет..

Надоело,

На теле нитки нет сухой.

Гуляю сквером обалдело,

Терзает душу непокой..

Как небо плачет..

Дождь скаженный,

Бордюры, клумбы под водой.

И озаренный предложеньем,

Плюю на дождь, бегом домой.

Цветковой О.

Зачем вы, нежная ушли

В дрожанье сумерок и ветра?

Меня оставив без ответа

Исчезнув в хороводе лиц.

А славно начиналось как

С моей доверчивой любовью,

И я, поверь, не прекословлю,

Ловлю дыхание не в такт..

Вы — ожиданье юных лет,

Насильно мил не будешь..

Купался в сексуальном чуде

Бубновый не король, валет.

Волшебной теплотой костра,

Обнявшись молча наслаждались

И на рассвете просыпались,

Когда строка рвалась с пера..

Влюблённых чистых чудаков

Питало доброе светило

Всё хорошо и страстно было

Для двух незрелых простаков.

Любовь и бедность, я студент,

Она ещё не белошвейка,

И как сказала ворожейка,

Пустой для нас абонемент..

И к сентябрю окончен срок,

Любовных грёз утеха,

И без укоров и без смеха

Она умчалась в пыль дорог.

Бодрову Ю.

Моя судьба за полем ржи,

В зелёных рощах приуралья.

Скребёшься, старая каналья,

Без настроения и лжи..

Перекати-катилось поле

С Урала на крутой Донбасс,

На колошник, а не Парнас

Себе на радость и на горе!

И рубанул слегка сплеча,

Схватил за гуж судьбину-лярву

И по отточенному нерву

Ушёл с завода Ильича..

От лавы огненной в метель,

Почти космический полёт.

Москва, билет, Аэрофлот

И снега белая постель.

Нет, не претила мне судьба,

Продажная мадам стервоза,

и Заполярье, как заноза,

Как многолетняя борьба.

Уют, рассудок и покой

Она жестоко шлифовала,

Но оставалось жизни мало

И я на всё махнул рукой..

Мне жутко часто и грешно,

Судьбе своей почти что ровня

Ещё бы чуточку здоровья

И было бы совсем смешно.

Леночке Ч.

Ты помнишь, встретились с тобой

На перепутьи трех вокзалов

И ты ни слова не сказала,

Кивнула молча головой.

Я был вполне провинциален,

А ты страдала лимитой,

Слыла душевной и простой,

А я вполне был гениален.

Весомый юности багаж

В метро катился до Арбата,

И там пустая тёти хата,

И лифт работа на этаж.

Купив дешевое вино,

Надёжно, крепко, три семёрки.

Задвинули надёжно шторки

И закрутилося кино..

Паштет и душ, и полотенце

Припоминаю я с трудом.

Но помню, думал я потом:

«Кино кином, а где же немцы?»

Дышали утренней Москвой,

Вели балконные беседы,

Пока по замыслу соседа

Нас посетил городовой..

История любви проста:

И дня, и ночи было мало

А как меня провинциала,

Любви учила лимита..

Артуру К.

В каком, не помню виде спорта,

Но точно знаю, не хоккей.

Дымилась, пенилась аорта,

Я трепетал, как воробей.

Но вот рванулись все со старта

Кто валко, кто ещё быстрей,

Но без особого азарта,

Как инвалид без костылей.

Я ни с Ямайки, ни японец

И не Сахары друг пустынь.

Простой российский марафонец

Из вятских ковылей густых.

Спешу за негром мощным следом,

Плюю засохшую слюну.

Не знал я истину, не ведал,

Что без воды уйду ко дну..

Но слава Богу, мне без прений

Боржоми кто-то в рот суёт.

Подсуетился старший тренер,

Совет тактический даёт.

И я рванул, как на педалях,

В пыли, в сомненьях и в поту.

В носках козлиный и сандалях

В семидесятую версту..

«Смотри, какой из Вятки борзый..»

Подумал эфиоп без сил.

Я победил, я принял бронзу

На грудь измученной Руси..

Бодрову Ю. А.

Я снова продолжаю верить

В тепло ладоней, жадность чувств.

Порой с утра раскрою двери,

Кого я жду, кого хочу..

Состарились мечты, желанья

И гул сердечный поутих,

Нет, не спасут воспоминанья

На нескончаемом пути.

Пока я не Кощей Бессмертный

И не Маклауд, наконец,

Себе продюсер я сюжетный,

Манит и плаха, и венец..

И похвала, однако, лестна,

Как мерину витая плеть.

Зовёт и манит неба бездна,

Доколе это мне терпеть.

Кружит бесхозная планета,

Загаженная в пух и прах.

Не задохнуться бы от ветра

На радость чью-то и на страх.

Осталось уповать на чудо

И на зелёных планетян,

Уйду, уеду на Бермуды,

Где нет рабочих и крестьян.

А вы уехать не боитесь,

Отнюдь, и я пока не трус,

Решил — весною на Таити,

Но беспокоит землетрус!..

Огаркову Н.

Магнитогорск — Москва

Жаль, вояж не повторится,

В объятья ждёт-пождёт Москва,

И приглянулась проводница,

Как самаркандская халва.

Я к поединку был готов,

Приличный бюст и телеса,

А бедра — в сорок кулаков,

Фемина, женщина, краса!

Коньяк готовлю и паштет

И после Пензы приступаю,

Свожу дуэт на тэт-а-тэт,

Меж туалетами шагаю.

Гормоны давят, это факт,

Она чай тусует живо.

Мелькнула за окном Уфа,

И сердце ёкнуло игриво.

Подкрался вечер и Рязань,

Батыя первая победа.

Решил салями нарезать,

К тому же я не пообедал..

Час ночи, впереди Москва,

Я семафорю ей рукой.

Она, как танк, в купе вошла

И нас никто не беспокоит

Я изощрялся словно бес,

Отбросив гонор хулиганский.

И не смотря на разный вес,

Доехал на вокзал Казанский..

Гаруну

Отнюдь не Робин-Барабин,

Шотландское забилось сердце,

И вспыхнул радостно камин,

Земля встречала Робби Бержа..

Он двадцать пятого в январь

Явился в мир, в стихи, поэмы,

И зодиака календарь

Путь осветил ему богемный.

На скалах снега седина,

Погода, явно, не южанка.

Не лжёт потомком старина,

К младенцу подошла цыганка..

В ладошку опустила взгляд.

Читая паутину линий,

И Водолея водопад

Омыл дороги по судьбине..

Знаток и пива, и вина,

Он пел Шотландии новеллы.

Озёр прозрачных глубина

Поспорила бы с небом смело.

С эфира водопадный струй

Он, не колеблясь, не робея,

Писал прощальный поцелуй

И сватовство Дункана Грэя..

Шотландским сердцем одарён,

Не подвело его оно,

И клокотало, словно Дисон

Ячменное зерно!

Вкушал он пинты вин, любовь,

Не старился от них.

И скажет гражданин любой,

Творил, лелеял стих.

Восторг, ни зависть, ни елей,

И через двести лет,

Сошёл Высоцкий, Водолей,

Российский наш поэт.

Кулешову Б.

«Десятка»

Десятый километр, «десятка»,

На лыжах хода полчаса.

И плуг тебя берёг, и жатка,

Лишь пела на заре коса.

И мы, вокзальная ватага

Чуть приблатнённых пацанов

С бычком в зубах спешили шагом

С повадкой боевых слонов.

Часами рваный мяч гоняли

По травам майским босиком.

Ромашки сёстрам собирали,

Венки плели из васильков.

Рогаткой били воробьишек,

Для шкетов верное оружье.

Без слов обидных и излишних

Росла и крепла наша дружба.

Окончив школу, институт,

Катилось время по порядку

Не думал я, что Голливуд

Расскажет миру про «десятку».

Лихой Шварцнегер правил бал,

Косил «десятчиков» снопами.

Обидел нас Анри — амбал,

Заметку сделали на память..

Мы этих янки на цветы

Не пусти, тоже мне Батыи.

С «десяткой» мы всегда на ты

Места и пажити святые.

Приеду скоро не тайком

На малой родины просторы

И тихим шагом, босиком

Пройду ковыльным коридором.

Регент Ю. А.

В отрогах горного Урала,

Охотя тихой чуя зуд,

Я бережно, ни как попало,

Трофеи пробую на зуб..

И нежно трогую перстами

Белее белого мосты

Дантист мой Юля не достанет

Мой рот в репейниках густых.

Ушёл в морозы не со стоном,

Сияя челюстью на «Чиз»

Азовья Юля — стоматолог,

Картину создала на бис..

И если подлая кручина

Достанет в Альфе и Омеге,

Я верный, преданный мужчина

Взалкаю зычно: «Где вы, Регент?..»

Чрез расстоянья небольшие

Явлюсь на кофе без конфет

И поклонившись бормашине,

Воскликну: «Павловна, привет!..»

«Блажен, кто мир сей посетил

в его минуты роковые..»

Упаси меня, Бог!

Ты прости меня, братия.

В голове сущий смог,

На дворе — демократия.

Раскрывая глаза.

Ночь. И снова, и снова

Вижу солнечный зал,

«100 веков» Глазунова.

Громовержец Перун,

Мономаховы стяги

Нестерпимо перу

Пробегать по бумаге.

Наша жизнь, что икона

И с утра помолясь,

По известным законам

Соскребаем с душ грязь.

Отутюжим подрясник,

Гимнастёрку и фрак

В демократии ясли

Отправляться пора!

Плюрализм от детсада,

А не лозунг «Даёшь!»

Ах, какая досада:

Не душа, чистый ёрш.

Воздохнём во все груди,

И распялится рот

Словно залпы орудий

Да наш огород

Словно нонешним утром

Босиком по росе —

Я как Бог и как буд-то

Сострадаю как все..

Как шахтёрская лошадь

Всё пытаюсь понять

И — слегка заполошен,

И — не в силах объять.

Но глазницами шоры

Ощущаю подчас

Ах! Как сладостны шпоры,

Помогай же нам Спас.

Помогай мне святая

Стострадальная Русь!

Воронья чёрной стаи

Отродясь не боюсь.

Мы в душе — каждый Разин

И клянусь — в октябре

Грянет все-таки праздник

На Российйском дворе!

И когда б ни спросили

Внуки нас: «Где ты был?»

Мы ответим: «С Россией,

На дорогах судьбы».

Вал. Крахмалюк

Внуку, ноябрь

Промозглые и серые

Ноябрьские дожди

А облака безмерные

Талдычат: «Жди — пожди».

Вконец замонотонили

И на дворе пустырь.

Дрожит на подоконнике,

Стекло грызёт упырь..

И ни души, мертво вокруг

И некому кричать.

Сатир, отбившийся от рук,

Похожий на бича.

Грядёт мирской водоворот,

Неделю небо льёт.

Не так всё. Задом наперёд

И мне — наоборот..

Сплошная, мокрая рутина,

Гляжу во двор, в соседний дом,

Игриво плещется ундина

Под несеребрянным дождём..

Зачем терплю, в кошмаре маюсь,

Дрожу с сатирой заодно

Сейчас немного испугаюсь

И затворю в ноябрь окно.

Ване

Обожаю чувство риска

Без шаманов и без магов,

Помолчу, припомню, тисну

Передряги на бумагу..

С первым снегом дед Тарутько

Шестилетнего меня

Загонял, где выше, круче,

Верил в лыжи как в коня.

В вихре снега со слезами,

Холодея между ног,

Я летел, а дед мой замер,

Но помочь уже не мог..

Сколько раз, уже не помню,

Помню лязг кривой косы

На авариях, на домне,

Жизнь бросая на весы.

Испытал предел ротаций

В МИ-4 по весне,

Зная силу гравитации,

Падал в тундру не во сне.

А летели утром с Тенксли

Открывать добычной сезон.

Кости в мясе дружно тренькали,

И трещал по швам комбинезон..

Навсегда запомнил случай

Зимний рейс «Москва — Якутск»

Кувыркнулись в снег зыбучий,

Но я жив и с вами тут.

Самолёт на брюхо падал,

Я решил, что всё, пора.

И моляся, где ты, ангел,

Принял на душу сто грамм.

Спас крылатый Савостийский,

Да умелый экипаж,

И живу сейчас я тихо,

Обхожу ажиотаж.

Помню лишь, надеясь мало

На неё и на себя,

Рисканул, женясь на Алле,

Без раздумья, но любя..

Рисковали на полвека,

Злато пробуя на зуб.

Наш погост — святая Мекка,

Где не прячу я слезу.

«Высшая мера заменяется

пожизненной ссылкой..»

/Указ Президента РФ/