Легион проклятых. Союз трех

Валентина Чеботкова

Продолжение захватывающей истории Марты-охотницы и ее отважного брата по оружию. Завеса тайны происхождения бесстрашной истребительницы вампиров начала рассеиваться, но угроза, нависшая над человечеством, разрастается с каждым днем, подобно снежному кому. Чем закончится история героев, и сумеют ли они пройти это испытание?

2

Малькольм готовил погребальный костер. В братстве не закапывали умерших в землю, было принято предавать тела огню. Участок, принадлежащий братству и монастырю, был довольно обширным: здесь располагался и сад, и огород, где давно поспела капуста, только убирать ее теперь было некому. Также было выделено отдельное место для церемонии прощания. Умерших было слишком много, одного костра не хватит, чтобы отдать тела природе. Дориан оборачивал тела погибших саваном, пока Питер смывал кровь с пола и стен. Анна хлопотала на кухне. Все старались быть хоть чем-то полезны, всем было тяжело, но они молча выполняли свою работу. Братство учит быть сильными.

Охотник злился на себя за то, что сорвался на Марту. И как же это он на нее смотрит? Вздор какой! Не любит он ее вовсе! Да она своими шашнями с этим вампиром всех их подведет под монастырь! Как она плакала, когда говорила о нем. Она вряд ли будет так рыдать, если его прикончат. Ей наплевать на него.

— Проклятье, эта женщина сводит меня с ума! — прогремел Малькольм, ломая очередную толстую ветку об колено, словно соломинку.

— Фу, как отвратительно, — прозвучал за спиной ее голос.

— Марта! Какого хрена? Подкрадываешься и подслушиваешь, как шпионка?

— Ничего, я уже ухожу, — сказала Марта, устало потирая лоб. Она была бледна, кожа ее словно сияла в темноте, а распущенные волосы медленно танцевали на ветру. На рубашке он заметил следы крови.

— Ты ранена? — бросив дрова на землю, он поспешил к ней, но охотница остановила его, подняв руку.

— Все хорошо, я просто устала. Пришла сказать, что ты был прав. Прежде чем рваться в бой, нужно заручиться поддержкой. У меня есть кое-какой план, я изложу его тебе завтра. А пока я хотела бы… — девушка закатила глаза и начала падать. Малькольм подхватил ее невесомое тело, бьющееся в судорогах.

— Марта! Марта! Господи боже! — он прижал ее к себе, стараясь не дать ей себя покалечить. Скоро судороги прекратилась, она просто была без сознания. Только рана на груди снова кровоточила. Он никогда еще не видел, чтобы у Марты были раны. Это здорово его напугало, он не знал, что делать. Охотник понес ее в монастырь, в лазарет. Уложив ее на кровать, Малькольм в панике начал искать лекарства, но на свое горе ничего не понимал в этих бесконечных склянках с травами и отварами. Он выбежал из комнаты и позвал Анну, перегнувшись через перила. Кухарка тут же выбежала из кухни, ловко подобрав юбки.

— Марте плохо! — ответил он на ее вопросительный взгляд.

— Господь всемогущий! — женщина поднялась к нему, тяжело отдуваясь — лестницу еще никогда не преодолевали с такой скоростью. — Я всегда была против того, чтобы лазарет был на втором этаже! Где она?

Малькольм завел кухарку в лечебницу, беспомощно взирая на безмятежно лежащую Марту. Она словно спала.

— Ее начало трясти, а потом кровь пошла.

— Не стой столбом, Малькольм, принеси воды! — скомандовала женщина, закатывая рукава.

Схватив кувшин, мужчина понесся вниз. Анна развязала корсет, стягивающий пояс охотницы, и расстегнула рубашку. Над левой грудью прямо над сердцем кровоточил аккуратный шрам сантиметров пять шириной. Густая алая кровь толчками выливалась из него, унося жизнь Марты. Женщина перекрестилась и зашептала молитву. Быстро нашла бинты и нужные лекарства. Брат Грегори многому обучил Анну, она часто собирала для него травы. А когда он их перебирал, то рассказывал, для чего они нужны.

Расплескивая воду, в лечебницу вбежал Малькольм.

— Вот! Вода!

— Лей на рану.

— Что?

— Ох, Малькольм! — Анна забрала у него кувшин и щедро плеснула на кровоточащий порез. Затем перемешала какие-то порошки, залила их отваром, без конца молясь при этом, и выложила получившуюся смесь на рану, быстро прижав бинтами. — Подними ее.

Охотник приподнял тело, помогая перевязать рану.

— Что с ней?

— Боюсь, это заражение, — сказала Анна. — Хорошо, что не зашили, так лекарство лучше проникнет внутрь.

— Я не знаю, когда ее ранили. Рана свежая, но она пришла ко мне совершенно здоровая, — озадаченно сказал Малькольм.

— Думаю, она сама нам расскажет, когда поправится.

— Да. Она всегда поправляется, все будет хорошо, — успокоил себя охотник.

— Маааам?! — позвал снизу Питер. — Еда горит!

— Ох, боже мой, я и забыла! — подхватив свои многочисленные юбки, Анна побежала вон из лечебницы, оставив охотников вдвоем.

Малькольм присел рядом с Мартой на кровать, поправил ее волосы. Девушка улыбнулась во сне, заставив его сердце затрепетать. На ее щеках и правда появились едва заметные ямочки, от холодной, злой Марты не осталось и следа. Она сияла, несмотря на то, что была тяжело ранена в самое сердце. Охотник заботливо накрыл сестру одеялом, затем приложил к горячему лбу компресс.

— Диего, ми амор, — прошептала Марта сквозь сон. — я скучала по тебе.

Малькольм нахмурился и прикрыл дверь, чтобы никто ненароком не услышал.

— Ох и накликаешь ты беду на свою шкуру из-за этой своей «аморы», — проворчал он. — И чем я тебе не пара? Какой тебе толк от этого твоего Диего? Он же даже не тебя любит! — в отчаянии сказал охотник и замолчал, опасаясь, что она его услышала. Но девушка все также улыбалась, смотря сны со своим вампиром. — Спи. Завтра поговорим, — он встал, но Марта внезапно схватила его за руку, заставив вздрогнуть.

— Не уходи, — попросила она, не открывая глаз. — Пожалуйста.

Он понимал, что она не его видит и не его просит остаться, но не смог заставить себя уйти. Нахмурюсь, он уселся обратно.

— Не ухожу, довольна? Буду сидеть здесь, как идиот.

* * *

Было темно и холодно. Где-то шуршали крысы, звонко капала вода. Тело ломило, хотелось пить. Каждый вдох давался с огромными усилиями. Диего с трудом открыл глаза. Руки его были связаны над головой, он был раздет и подвешен на цепи в каком-то незнакомом подземелье. Вокруг не было ни души, никакие звуки, кроме капель и возни крыс, не выдавали, где он мог находиться. В памяти мелькнула сцена его последней драки с шестерками Марко. Здоровяк порезал его отравленным ножом за секунду до того, как Диего вырвал из его груди сердце. «Что случилось с Мартой? А Марко? Он забрал ее? Нужно выбираться!» — он попытался освободиться, цепь звякнула, но боль в теле была слишком сильна. Он застонал и замер, надеясь, что боль утихнет, но она все сильнее расползалась по телу. Он почувствовал, как из пореза на руке полилась густая отравленная кровь.

Послышались медленные уверенные шаги. Диего повернул голову, но дверь в темницу находилась за его спиной, разглядеть что-либо не получилось. Петли скрипнули, решетка с отвратительным скрипом, резко раздражающим слух, открылась, затем также мерзко закрылась, впустив незнакомца. Диего ждал, но никто не предстал перед его глазами, оставшись стоять позади.

— Кто ты? Чего ты хочешь? — не выдержав, спросил он. Незнакомец молчал. Диего попытался снова обернуться, но получил удар по спине, вызвавший новую боль. — Жалкий трус, — процедил сквозь зубы вампир.

— Ну вот мы и встретились, Диего, — раздался женский голос.

— Говори мне в лицо, женщина, или тебе так нравится моя задница? — прохрипел вампир, ожидая нового удара. Он не заставил себя долго ждать. В глазах потемнело, зато он точно знал, насколько сильна его похитительница. Или тюремщица. Или палач. — Чего тебе надо? — не унимался Диего. Женщина часто и шумно дышала, распаляемая гневом, а вампир тем временем вспоминал, кого он успел обидеть настолько, чтобы ему желали смерти. Не то, чтобы таких не было, за долгую жизнь всякое случалось, но кто именно?

Решетка снова с ужасным скрипом распахнулась и захлопнулась, оставив звон в ушах. Шаги удалились, но скоро вернулись вновь. Распахнув дверь в камеру пинком, женщина, злобно ворча под нос, повязала на бедрах Диего какую-то холодную мокрую тряпку. Затем она, немного помедлив, обошла своего пленника и с вызовом заглянула ему в лицо. Пышные рыжие кудри и ярко-зеленые глаза, белоснежная кожа и стройная талия. Диего сразу же узнал ее.

— Ты, — сказал он. Роза улыбнулась и помахала ему рукой. Понятно, отчего ее смущала его нагота — она все еще была ребенком, несмотря на внешний вид. — Зачем ты меня раздела?

— Я не обязана отвечать на твои вопросы, предатель! А вот ты на мои будешь отвечать! — крикнула девушка.

— Как тебя зовут, дитя?

Она снова ударила его, на этот раз в живот. Диего закашлялся.

— Да уж, ты дочь своих родителей, — хрипло сказал он, безуспешно пытаясь остановить качание, доставлявшее еще больше боли в вывернутых руках.

— Не смей говорить о моем отце! И я не дитя!

— Да, как скажешь, от меня-то ты чего хочешь, «не дитя»? — скучающим тоном проговорил вампир, рискуя получить новый удар.

— Ты жалок, — презрительно проговорила Роза. — Как и говорил отец. Позор семьи.

— О, так ты здесь, чтобы воспитывать меня?

Девушка снова ударила. Его живот так невыгодно оказался на уровне ее кулаков, так что теперь он был мальчиком для битья.

— Да прекрати ты меня бить!

— Заткнись!

— Сама заткнись! — снова удар.

— Чего ты хочешь?!

Роза посмотрела ему в глаза, склонив голову набок.

— Отец погиб.

«Это чудесная новость!»

— Как печально. Ты хочешь, чтобы я удочерил тебя?

— Что?! Да я никогда не стану жить с таким ничтожеством! Ты даже в подметки отцу не годишься!

— Стой! Только не надо меня снова бить. Тебя когда-нибудь били? Это не очень-то приятно.

Девушка плюнула на пол.

— Слабак, — презрительно бросила она.

— Ну, так чего же ты хочешь от такого старого жалкого слабака, как я? Убить меня? Так убей! Или тебе доставляет удовольствие избивать полуголого дядюшку?

— Закрой свою пасть, ясно?! — крикнула Роза.

Типичный ребенок. Очень похожа на Марту, глаза как у Марко. У их матери были такие же зеленые глаза. Диего же был похож на отца.

— Мама всегда любила меня сильнее Марко, я напоминал ей нашего отца, — с издевкой сказал вампир, провоцируя Розу. Но она лишь сжала губы и отвернулась. Неужели это задело ее за живое? — У меня его глаза. Были когда-то, — добавил он.

— Я не знаю, как тебя использовать, — проговорила она. — Но ты еще послужишь моим целям. А пока повиси здесь и подумай над своей ничтожностью!

Широкими шагами она вылетела из камеры, захлопнув за собой скрипучую решетку, словно обиженный подросток после ссоры с родителями. Диего выдохнул, подняв глаза на свои связанные кисти. На левом предплечье алел глубокий порез. Странно, что Марта его не заметила. Что она там говорила? Вампир закрыл глаза и попытался вспомнить. Затхлый запах камеры наполнился цветочным ароматом ее волос. Даже когда она была собакой, этот аромат пробивался сквозь запах животного.

— Изабэль, — прошептал он. Ее образ возник перед глазами, как будто она была рядом. Все та же Бэль, которую он помнил, всегда будет помнить.

— Диего, ми амор, — сказала она, прикоснувшись к его щеке, — я скучала.

— Я тоже скучал, любимая. Без тебя мне не нужен этот мир, я жил лишь надеждой снова когда-нибудь увидеть тебя, — сказал он.

— Где ты, душа моя?

— Я не знаю. В какой-то темнице, в компании крыс и дурно воспитанной племянницы, — сказал Диего, улыбнувшись.

— Это моя дочь, Диего, — печально произнесла Изабэль. Ее черные, словно ночь, волосы стали длиннее, засияли, как небо на закате. Бледное лицо обрело печать вампирской крови. Маленький шрам над бровью исчез. Это уже была не его Изабелла. Это была Марта.

— Ты не виновата в этом, — попытался утешить ее вампир, но боль утраты и жуткая ревность мешали поддерживать связь. Он открыл глаза.

— Не уходи! Пожалуйста, — услышал он голос охотницы. Диего снова осмотрелся, принюхался, ища хоть что-нибудь, что поможет ему понять, где он, но ничего не помогало.

— Я не знаю, где я, Марта, — произнес он в пустоту.

— Мы найдем тебя. Твой сын поможет мне.

— Чиро? Как он? Как Виктор?

— Виктор просто старая сплетница, ничего ему больше не скажу, — проворчала Марта. — А Чиро… он очень привязан к тебе. Сказал, что ты… что мы… — она замолчала. Диего закрыл глаза и поискал ее в темноте. Она была в том коридоре в его руках, пораженная ударом Лизетты прямо в сердце. И снова истекала кровью.

— Марта? Ты в порядке? — спросил он. Девушка подняла на него взгляд своих желтых глаз, коснулась кровавой ладонью его лица.

— Ты плачешь.

— Тебе показалось, — солгал Диего. В тот момент, когда он понял, что может потерять ее, слезы сами лились из глаз.

— Больно… вот здесь, — она положила ладонь на грудь. Сквозь пальцы, пульсируя, выбивалась густая отравленная кровь.

Вампир накрыл ее маленькую руку своей ладонью и прижал к ране сильнее.

— Ты справишься. Борись с этим. Ради братства. Ради Майкла…

— Малькольма, — по привычке поправила девушка слабым голосом.

–…ради меня, Марта, — продолжил вампир, не обращая внимания на ее слова.

— Но я…я не хочу. Я хочу спать, я так устала, Диего.

— Ты не должна спать, Марта. Слышишь меня? — он коснулся губами ее горячего лба. — Проснись и живи.

— Я не знаю, как. Не могу проснуться. Если я проснусь, ты исчезнешь.

— Не перечь мне, женщина, — сказал Диего, с напускной строгостью. Марта прижалась к его груди.

— Твое сердце… оно не бьется больше. Почему оно не бьется? — в ужасе спросила девушка. — Диего?

— Так нужно. Не бойся за меня. Я еще не показал тебе нашу спальню, разве я могу умереть? — сказал вампир с улыбкой.

— Обещай мне. Обещай, что ты покажешь, — попросила она. Ее большие янтарные глаза заблестели, словно звездное небо.

— Обещаю.

Внезапно она выгнулась и закричала от боли, тело ее забилось в новом приступе. Диего взял ее лицо в ладони:

— Останови свое сердце!

— Я не могу!

— Можешь! Ты вампир! Не дай ему отравить тебя еще больше! Просто не давай ему биться! Яд выйдет сам, ты исцелишься!

— Я… не… могу!!! — Марта мучилась от боли, кусала губы до крови, сердце ее билось в груди, как мотылек у огня, разгоняя трупный яд по всему телу.

— Прости меня, — прошептал вампир.

— За что? — но не успела она спросить, как Диего прижал ее к полу коленями, одной рукой зафиксировал ноги, а вторую руку рывком засунул в рану. Его ладонь нельзя было назвать миниатюрной, она разорвала плоть, проломила пару ребер на своем пути. Такой адской боли она еще никогда не испытывала. Он сжал ее трепещущее сердце в груди, не давая ему биться. Ледяной холод расползся по всему телу, стало невыносимо больно дышать. «Зачем он это делает? Он же убивает меня! Прекрати! Прошу!»

— Ты вампир, Марта. Ты не можешь умереть, ты уже давно мертва. Твое сердце бьется всего лишь по привычке, пробуди в себе вампирскую кровь!

Девушка хватала ртом воздух, не в силах произнести ни слова. Ее испуганные глаза были распахнуты в безмолвном вопросе: «За что?» Только теперь он имел совсем другой смысл.

— Давай же! — он сильнее сжал сердце, заставив Марту закричать.

— Прекрати! Ты убьешь меня!

— Ты уже МЕРТВА!

— Не надо… пожалуйста…

Она могла только смотреть на него. Диего крепко держал ее, а потом у нее уже не осталось сил сопротивляться. Вампир медленно убивал ее. Марта не была вампиром полностью, не умела так, как умел он. Несколько долгих секунд Марта пыталась сделать вдох, но так и не смогла. Образ прекрасного вампира с седыми волосами медленно погрузился во тьму.

Охотница обмякла. Диего еще немного подождал, не давая сердцу работать, затем медленно вытащил руку. Девушка лежала неподвижно, не дышала, в глазах застыл ужас. Рваная рана на груди все еще кровоточила. Вампир взял ее за руку и напряженно ждал. Тревога в душе нарастала — она слишком долго не просыпалась.

— Ну же, давай… Марта, вернись ко мне. Ты сможешь. Ты должна. Марта! Изабэль! Оливия! Проснись!

— Так, так, так, что тут у нас? — раздался голос Розы.

— Не сейчас, убирайся! — крикнул Диего, не открывая глаз.

— Я здесь главная! — она снова ударила его, разорвав связь с Мартой.

— Нет! Вернись!

— Я знаю, как ты послужишь мне. Призови мою мать.

— Пошла к черту, — выплюнул Диего в отчаянии.

Снова удар. Роза била сильно, точно попадая по органам. Она улыбнулась, наблюдая, как Диего корчится от боли.

— Я повторю свой приказ. Призови. Мою. Мать. Я слышала, ты произнес ее имя. Зови ее. Сейчас же!

Диего истерично рассмеялся, глаза его налились кровью. Взгляд старого вампира заставил Розу отступить на шаг.

— Ты только что убила ее. Оливии больше нет. Лучше прикончи меня, иначе, когда я освобожусь, я лично вырву твое гнилое сердце.

— Ты сумасшедший, — прошептала она. — Сумасшедший!

Девушка выбежала из камеры, оставив Диего одного. Вампир судорожно начал искать Марту, но она не откликалась на зов. Ему стало страшно. По-настоящему страшно. Что, если он убил ее своими руками? Ее остекленелый взгляд стоял в памяти, он никогда не сможет его забыть.

— Марта!

***

— НЕТ!!!

Пронзительный крик разбудил Малькольма. Он вскочил, всматриваясь в темноту, готовый к драке. Рука по привычке скользнула за спину к мечу, но ножен не было.

— Я тебя и голыми руками… — начал он, но осмотревшись, понял, что в комнате лечебницы их было только двое. Охотник быстро зажег свечу. Марта сидела на кровати, бледная, как полотно. Вся грудь, все одеяло было залито кровью. — Марта! — он бросился к ней, положив ладонь на лоб и в ужасе отпрянул. Она была холодная. Девушка просто смотрела перед собой, не моргая.

— Черт подери, Марта. Ты меня не на шутку перепугала, — сказал Малькольм, стараясь, чтобы голос не дрожал. Охотница медленно повернула голову в его сторону, словно видела впервые. Вот она моргнула, ну хоть что-то.

— Малькольм, — сказала она.

— Марта? — спросил охотник. Девушка приложила руку к груди, затем медленно взяла его ладонь и поместила ее на рану.

— Что ты… — мужчина смутился, ведь она была не одета выше пояса, но тут ему стало вовсе не до смущения. — Матерь божья…

— Мое сердце, оно…

— Не бьется…

Малькольм выдернул руку и отскочил, прижавшись спиной к двери.

— Отец наш небесный, сущий на небесах… — начал он молиться.

— Малькольм, — взмолилась Марта, протягивая к нему руку. — Мне страшно!

–…приидет царствие твое, да будет…

— МАЛЬКОЛЬМ!

— Что?! Что ты хочешь от меня? Ты не можешь говорить, ты мертвая! Замолчи и упокойся с миром!

— Я не мертвая, идиот! Возьми себя в руки! — она задумалась, вспоминая. — Я видела Диего, он сказал, что я УЖЕ мертва. Он… он заставил меня остановить сердце, чтобы исцелиться.

— Что? Как это возможно?

— Откуда мне знать?! Я вообще букет невозможностей! И я голодна. И хочу пить.

— Я не дам тебе себя кусать!

— Малькольм, я тебя сейчас ударю.

Охотник медленно подошел, подозрительно всматриваясь в глаза девушки.

— Это все еще ты?

— Нет, твоя бабуля! — съязвила Марта.

— Не говори так о моей бабуле! Я ее даже не знал! Но как?

— Я вампир. Мое сердце гоняет кровь по привычке, мне не нужно это для жизни. Так Диего сказал. Не врал. Боже, это было так больно! Ой, моя нога! — она быстро отдернула одеяло и вытащила Клинок из сапога, выронив его на пол. — Жжется!

— Ну дела! Как ты теперь?

— Должно пройти. Я подожду, пока яд выйдет, потом обращусь в собаку, это должно запустить мне сердце. И я смогу снова держать Клинок. Надеюсь, — добавила она уже тише. — Вот почему я подумала, что Диего умер. Его сердце не билось, — «однако там, в коридоре, когда он обнимал меня, оно колотилось, как ненормальное». — Чиро был прав, мы совершенно ничего о них не знаем.

— Чиро? Кто это?

— Сын Диего, долгая история. Он обещал помочь с поисками.

— Сын? Это твой…

— Нет. Не мели чепухи.

— Ладно, — рассеянно проговорил Малькольм, потирая глаза. — Я спать. Если смогу заснуть. Сумасшедший дом какой-то.

— Спокойной ночи. Я пойду поем, — она схватила с пола свою кровавую рубашку и выскочила из комнаты, застегиваясь на ходу. Малькольм остался стоять в недоумении посреди комнаты, почесывая затылок. «Что это было»?