Только Разум

Борис Петрович Наумов, 2018

С помощью пришельцев с планеты Гениания разгадана тайна работы человеческого мозга и передачи мыслительной энергии на расстояние. Гениальный инженер-изобретатель Одинцов разработал и создал аппарат для приёма и передачи мыслительной энергии человека на расстояние, а также для управления ею. Это позволило ему и его друзьям совершать чудеса на Земле и общаться с инопланетянами. Криминальные элементы «вышли» на создателя аппарата, захватили его и использовали в своих преступных целях.

Глава 11

— Привет, Вова.

— Здравствуй, Серёжа.

— Здравствуй, папочка, — приветствовал Серёжа брата и своего отца, когда они с мамой возвратились домой.

— Здравствуй, здравствуй, сынок. А ну-ка покажись, как ты вымахал на бабушкиных харчах, — нежно похлопал его по плечу отец. — О-о, вот это герой. Совсем мужчиной стал. Ты посмотри, Верочка, да он скоро обгонит нас с тобой.

— Не знаю, как он с тобой справится, а меня-то точно через годик обгонит, — ответила мать, — а Володя тоже ему не уступает.

— Два брата-богатыря. Молодцы, ребята, — похвалил их Вадим Петрович неизвестно за какие заслуги и, схватив в охапку, попробовал поднять обоих сразу. — Нет, не хватает моих сил больше, скоро вы меня будете подбрасывать к потолку.

— Да, папуля, скоро кончится наше детство и начнётся твоё, — шуткой ответил Серёжа.

Володя после встречи с братом и приветствия его не проронил больше ни слова. Он чувствовал себя не совсем обычно. Какая-то скованность в движениях и непонятная путаница в мыслях. Хочется что-то сказать, но слова как бы цепляются друг за друга. При этом, речь брата Вова слышал раньше того, как тот её произносил. Это очень странно воспринималось, и Володя стоял с открытым ртом, боясь что-нибудь вымолвить.

Бывало, и раньше он понимал Сергея с полуслова, с полудвиженья. Случалось, что они, не сговариваясь, делали одно и то же дело. Это было закономерно, и никто этому не удивлялся: ведь они братья-близнецы, родились и выросли в одинаковых условиях. Немудрено, что их мысли и поступки часто были схожи.

Тузик, обрадованный возвращением в свой дом и встречей с Володей, не сидел на одном месте. Он обошёл все углы, заглянул под кровать, и, вставая на задние лапы, пытался лизнуть мальчика в лицо. Володя не сопротивлялся этому и Тузик, довольный такой свободой, облизал ему щеки и нос.

Когда Серёжа, помывшись, вышел из ванны, Вадим Петрович сказал:

— Ну а теперь, дорогие путешественники, прошу вас к столу. Мы с Володей приготовили для вас праздничный ужин. Будем пировать и праздновать встречу.

— Ну-ка, ну-ка, посмотрим, чем вы нас порадуете? — Вера Никифоровна, не ожидавшая такой встречи, счастливая села за стол. Володя хотел занять место рядом с Серёжей, но папа сказал ему:

— Нет, нет, Володя, мы с тобой сегодня в роли хозяев, а это — наши гости. Давай обслужим их по первому классу. Вместе готовили — вместе подавать будем, ну, а если чем-нибудь не угодим нашим гостям, вместе будем отвечать.

Володя, словно сонный, вышел из-за стола и направился вслед за отцом на кухню. Ему больше хотелось сидеть в роли гостя, но просьба отца заставила подняться.

Через несколько минут он принёс салатницу, в которой был аппетитный, из красных, спелых помидоров, салат, украшенный лучком и политый сметаной. Следом за сыном появился отец, у него в руках была сковородка, закрытая крышкой. Из-под неё пробивался приятный запах.

— Внимание, друзья, сейчас я покажу вам фокус. Закройте глаза. Закрывайте, закрывайте, — и, когда Серёжа и Вера Никифоровна послушно опустили веки, он приподнял крышку и громко скомандовал:

— Открыть очи!

На сковородке вместе с жареной картошкой и зеленым горошком лежали румяные, поджаристые цыплята «табака».

— Вот это да, папа! Вы чародеи, — не удержался от похвалы Серёжа, — неужели это вы сами сделали?

— Где же вы взяли этих прекрасных, пахучих цыплят? Наверно, в ресторане заказали, а нам преподносите, как своё произведение, — обратилась мама к Володе.

Но тот находился в смятённом состоянии и не знал, что ему отвечать. Папа пришёл на помощь:

— Как вы смеете так думать о нас? Мы сделали это сами по собственному рецепту и ждём заслуженной похвалы.

— Похвала будет после того, как всё будет съедено. Может быть…, — и Вера Никифоровна разложила принесённое яство по тарелкам.

— У нас ещё есть и напиток, холодный вкусный. Но это уже не наше производство, — поставил отец на стол графин с квасом.

Ужин проходил в приятной, семейной атмосфере. Шутливое, доброжелательное отношение друг к другу у них было принято давно. Они всегда были довольны обстановкой в семье и случавшиеся неприятности переживали сообща. Тем более, радостные, счастливые минуты они умели превращать в настоящий семейный праздник.

Когда всё было съедено, мама, обращаясь к Серёже, сказала:

— Вот теперь мы можем сказать совершенно точно: ужин удался на славу. Правда, сынок?

— Ужин, действительно, королевский, — поддержал её Серёжа.

— Пьём вот этот напиток за ваши кулинарные способности, — сказала Вера Никифоровна, поднимая бокал, — да пусть же живут и расцветают у вас эти великолепные таланты, а главное, чтобы к ним прибавилось ещё и желание. Ура! Ура!

Спасибо, папа, спасибо, Вова, — И Серёжа тоже опорожнил свой бокал.

— Пожалуйста. На здоровье, — папа и Вова выпили холодный квас. — Только мы не для того старались с Вовой, чтобы вы признали таланты и утвердили за нами пальму первенства в кулинарном деле. Мы хотели поскорее избавиться от этих худощавых цыплят, чтобы вы их не увидели в натуральном виде. А первенство и талант мы признаем за тобой, дорогая мама.

— Ты в этом деле недосягаема, — Серёжа попытался переброситься в мужской лагерь, — и ты нас угощала не менее вкусными обедами.

— Знала бы ты, мама, чего нам стоило приготовить этот обед, — наконец вступил в разговор Володя.

— Ну что ж, сегодня я вдвойне вам благодарна: и за ужин и за этот лавровый венок, которым вы меня пытаетесь наградить. Но, всё же я возьму себе на заметку, что при случае вы прекрасно можете обойтись и без меня.

— Нет, нет, мамуля, нам без тебя никак нельзя.

Из-за стола никто не выходил. Они так давно не собирались вместе, что расходиться не хотелось.

— Расскажи, Серёжа, как ты провел лето у бабушки, — попросил сына Вадим Петрович. — Чем ты занимался? Как бабушка?

— Бабушка так же, как и в прошлом году. Старенькая, но ещё бегает. Мне у неё хорошо жилось. А занимался я только отдыхом.

— Ты, как партизан, Серёжа, от тебя многого не добьёшься. То болтаешь без умолку, то отбиваешься короткими фразами, — сказал папа. — Загадочный человек.

— А ему рассказывать нечего: он ночью спал, а днем отдыхал. Ведь, когда спишь, очень устаешь, — смелее начал вести разговор Володя.

— Ну, если все в порядке, будем заканчивать этот пир, — предложила Вера Никифоровна.

Время было ещё не позднее и Серёжа с Вовой пошли вот двор. Тузик поддержал их компанию.

«Почему это Вовка так странно всё время смотрит на меня? Может быть, он догадывается? И на улицу он предложил выйти, как только я об этом подумал. А может быть… он тоже…? Нет, это отпадает, ведь ни один человек не слышал меня — ни бабушка, ни Юрка. Я с ним столько времени проводил, а он даже не догадывался. Да и мама с папой ничего не заметили. А Вовка что-то почувствовал. Это надо проверить», — так думал Серёжа, когда он вслед за Володей спускался по лестнице вниз.

«Пойдем, покатаемся на качелях», — подумал Серёжа. Тузик бросился к качелям, а Вова сказал:

— Я тоже давно не катался на качелях. Пошли, Сергей, — и он пошел за Тузиком.

«Кажется, он меня понимает, — Серёжа остановился. — Пойдём, лучше через «козла» попрыгаем».

— А «козла» кто-то летом поломал, — ответил Вова.

«Ну, тогда догони меня, попробуй» — снова подумал Серёжа.

— А я в лагере участвовал в соревнованиях по бегу, так что я теперь тебя обгоню.

«Он слышит мои мысли…, сделаю еще одну проверку, — Серёжа подумал и тотчас же спохватился, — если он читает мои мысли, значит он узнает, что я специально хочу его проверить. А может быть, он это не улавливает, ведь эти слова обращены ко мне. А он слышит только то, что я думаю по отношению к нему, внушаю ему. Вова, пойдем домой, мне холодно», — Серёжа специально придумал такой неожиданный поворот, чтобы исключить всякие совпадения.

— А на улице тепло сейчас, погуляем немного, мы целую вечность были врозь, — Вова потянул Серёжу от дверей, куда тот направился с целью окончательной проверки.

«Да, он слышит меня. Но почему только он? Может быть, потому, что мы с ним братья-близнецы? Да, скорее всего это так. Ведь Иллиан говорил, что мысленное общение может быть только тогда, когда два мозга работают на одной частоте. У обыкновенных людей такого не бывает, а у близнецов? Я когда-то слышал, что близнецы могут разговаривать между собой на языке, понятном только им двоим. Но, раньше же у нас такого не замечалось. И почему он меня слышит, а я его нет? Наверно, всё дело в мозговом потенциале. Я, как говорил Иллиан, увеличил свой мозговой потенциал, значит, у меня стало сильнее мозговое поле. Вот почему он меня слышит, а я его нет. У него остался тот же потенциал, как и раньше, и я не улавливаю его мысли. Я не улавливаю также мысли Тузика, если они у него есть, а он меня понимает с полуслова, вернее с полумысли.

Вот это да! Значит, я могу теперь передавать Вовке свои мысли. Я буду подсказывать ему на уроках и никто, ни одна учительница не услышит этого».

— Пойдем, Серёга, кататься. Чего ты там застрял? — позвал его брат, который уже сидел на качелях.

«Может быть, я смогу понимать Вовку. Если он будет со мной общаться, значит, я «накачаю» его, увеличу его мозговой потенциал. У нас, наверно, одинаковые частоты мысленного излучения. Да, видно, это так. Я его скоро тоже услышу. Жаль, что у меня не такое мощное поле, как у Иллиана, а то бы я его за два вечера «накачал». Ну, Вовка, берегись. Я тебя…»

— Что ты там хочешь делать? Почему я должен беречься? Ты что-то бросаешь? — спросил Вова брата, услышав обращение к нему, но уже плохо его, видя, так как на улице стало темнеть.

«Вот ты, чёрт. Я совсем забыл, что надо осторожно думать. Теперь он всё будет слышать, что я про него думаю», — понял Серёжа свою оплошность и пошёл к Володе.

— Давай, я с тобой покатаюсь, — сказал Сергей брату нормальным человеческим голосом и сел на качели рядом с братом.

Качнувшись несколько раз, они пошли к бывшему «козлу», который стоял на трёх ногах, склонившись вперёд, словно хотел ударить лбом того, кто так безжалостно обошёлся с ним этим летом.

Тузик обнюхал его со всех сторон и, два раза тявкнув, пошёл прочь.

— У тебя голова не болит? — решил узнать Сергей об ощущениях брата.

— Нет, не болит. Ты что, привёз мне от бабушки головную боль?

— Ничего я тебе не привёз. Вид у тебя бледный.

— Куда же мне по сравнению с тобой!

Они вернулись домой, когда мать постелила постель. По правилам, заведённым у них в семье, умывшись перед сном, братья легли спать.

Кровати их находились рядом. Уставшие за день, они вскоре погрузились в сон.