Любовь и разум

Борис Петрович Наумов, 2018

Мыслетрон – прибор для управления энергией мысли – используется авторами в мирных целях и в борьбе с криминальными элементами. Налаживается тесная связь землян с представителями высокоразвитого общества планеты Гениании. Эта связь осуществляется на глобальном, межпланетном уровне и в сфере частных взаимоотношений жителей Земли и Гениании. Но, не всё гладко происходит в жизни авторов разработки. Им приходится преодолевать явления криминального характера и глубоко трагические события в личной жизни. Любовь и разум не всегда по жизни идут бок о бок, наоборот, часто вступают в противоречия, принося героям неудачи и горе.

Глава 4

Прошло некоторое время после встречи и разговора о будущем друзей Анастаса. Он продолжал ходить на работу. Дела у него в отделе шли успешно и без срыва плановых сроков. Эксперимент с использованием мыслетрона для «подкачивания» энергетического поля сотрудников оказался очень удачным. Никем из них не было замечено какого-либо вмешательства в их мозговую деятельность, но работа шла весьма плодотворно.

После трудового дня Анастас вовремя приходил домой. Он был свеж и доволен своей деятельностью.

Светлана счастливая и радостная встречала мужа с улыбкой и приятными новостями.

— Сегодня я опять была у доктора, Стасик. Он обследовал меня, понаблюдал наших ребятишек и остался доволен. Всё идёт без нарушений, как и положено для мамы и двух деток.

— Я очень рад, дорогая, — ответил Анастас, всем своим телом и душой ощущая радость и удовлетворённость Светланы.

— Доктор сказал, что наши детки активны, развиваются быстро и правильно. Даже пошутил: «они там уже разговаривают межу собой».

— Как разговаривают? Они же в утробе, да и маленькие ещё совсем, — почувствовав некоторую двусмысленность в словах доктора, высказал удивление Анастас.

— Это была шутка, Стасик, — Светлана, ослеплённая счастьем и радостным ожиданием, не допускала даже мысли о том, что теперь у них могут родиться дети с какими-то отклонениями, не похожие на обыкновенных человеческих детей.

Анастас нежно положил свои руки на округлившийся живот любимой и успокоился, почувствовав тепло её родного тела. Не включая мыслетрон, Анастас продолжал время от времени общаться со Светланой без слов, только путём передачи мысли по энергетическому каналу. Для них обоих такое общение уже давно стало привычным и не вызывало никаких недоразумений. Это было удобно, и они почувствовали бы определённый дискомфорт при внезапном исчезновении такого способа общения.

Однажды вечером, когда Анастас только что появился дома после работы, они оба ощутили сильное изменение энергетического поля. Светлана внимательно посмотрела на мужа, прикоснулась ладошками к его голове и спросила:

— Ты включил мыслетрон?

— Нет, не включал, он лежит у меня в столе.

Они сидели за столом в кухне и не могли ничего понять. Оба почувствовали давление в головах. Послышался шум, знакомый Анастасу с того самого времени, когда он впервые в лесу встретился с генианцами.

— Стасик, что происходит? — всполошилась Светлана, ничего не понимая.

Анастас, молча, смотрел на жену и сам готов был задать ей такой же вопрос.

Вдруг, из комнаты донёсся знакомый, но уже подзабытый голос:

— Мамочка, папуля, где вы?

Анастас выскочил из-за стола и быстро направился в комнату, где уже давно неподвижно лежало тело их дочери Анюты. Он открыл дверь и не мог сделать больше ни одного шага. В кроватке сидела девочка, повзрослевшая, но очень похожая на Анюту.

— Светочка! — наконец, произнёс Анастас, — иди скорее сюда, наша дочурка к нам приехала.

Анастас не подбирал слова и так, «по земному» определил появление в их доме Анюты.

Светлана спокойно, поддерживая руками живот, приблизилась к Анастасу. Увидев дочь, сидящую в кроватке, она медленно начала опускаться на пол, потеряв сознание. Муж успел подхватить её и посадить в кресло возле кровати, на котором, бывало, Светлана проводила много-много времени, разговаривая с неподвижным телом дочери.

— Мамулечка, мамочка моя родная, это я — Анюта. Папочка, подойди ко мне, я обниму тебя.

Анастас, не ожидая сегодня такого события, и, не веря ещё в его действительность, оставил, на секунду, сидящую в кресле Светлану, сделал шаг, потом другой, и вдруг, бросился обнимать дочь. Анюта своими бледными и совсем худенькими ручками обхватила шею отца. Они целовали друг друга, что-то шептали и не могли оторваться, когда Светлана, очнувшись, тоже подошла к ним.

–Доченька, доченька, Анюточка, — говорила она, пытаясь обнять её, но они с отцом были неразделимы, и Светлана обняла их сразу обоих. Слёзы заливали её лицо, и мокрые щёки всех троих, ещё плотнее прижимались друг к другу. Минуту, две, или больше, они стояли, слившись в единое целое, даже не пытаясь освободиться, осмотреться.

— Дай я на тебя гляну, — наконец, произнесла мать. — Дочурка моя ненаглядная. Как я соскучилась по тебе. Как долго я тебя ждала.

Анастас, молча, обнимал и целовал дочь. Впервые, за все годы его отцовства он так бурно проявлял свою нежность. Любил он её и раньше, когда она была совсем маленькой и ещё земной девочкой, но чувство любви к ней он не проявлял так страстно никогда.

— Милые мои, папочка и мамочка, — наконец, удалось и Анюте произнести несколько слов, — я тоже скучала. Я никогда вас не забывала.

— Ты совсем не изменилась, только повзрослела, дочка. Несколько месяцев ты была покрыта одеяльцем и не показывалась нам. Ты так выросла, — прижимая дочку, говорила Светлана.

И действительно, когда Анюта лежала в кроватке, не были заметны изменения её тельца. А оно росло. Росло значительно быстрее, чем должно было бы вырасти в нормальных условиях. Всего несколько месяцев! Но на Гениании прошли годы. Анюта жила там и взрослела по тем же природным генианским законам. Тело, хоть и находилось на Земле, развивалось в соответствии с взрослением генианского существа по имени Калеона. Оно росло, только, к сожалению, солнечных лучей, нашего солнечного света, оно не видело, и было бледным, да и мышцы без движения стали слабенькими, недоразвитыми.

— Худенькая какая, девочка моя, — всё ещё поглаживая дочку, — приговаривала Светлана. — Не кормит тебя, что ли, твой муж?

Обезумев от счастья, мать не осознавала нелепость своих вопросов. Да, она и не ждала ответа. Она просто радовалась, она любила, она ласкалась.

— Ну, мы тебя здесь поправим. Откормим мы с отцом тебя.

— Светочка, что ты выдумываешь? Зачем её откармливать? Она и так в норме. Надолго ты к нам, дочка? — заговорил Анастас.

— Нет, папочка, мы с Калеонием, то есть с Иллианом, прибыли сюда на несколько дней. У него здесь не много дел, он получил внеочередное задание. Как только оно будет выполнено, так мы и отправимся обратно.

— С каким Калеонием, Анюточка? У тебя другой муж? — уловила Светлана два имени, произнесённые дочерью.

— Нет, мамочка, — по земному, улыбаясь, ответила Анюта. — Так на Гениании зовут моего Иллиана. Там всем дают новые имена, когда они женятся или выходят замуж.

— Иллиан тоже с тобой? — спросил Анастас, — почему я его не чувствую?

— Да, папочка, как я уже сказала, он прибыл со мной вместе. Только сейчас его рядом нет, он появится позже.

— Иллианий прибыл с вами?

— Нет, мы — вдвоём. Я настояла на этом визите. Очень уж хотелось поскорее увидеться с вами, — сказала Анюта и снова обняла маму с папой.

— Ну, расскажи, Анюта, как ты там живёшь? Нет. Погоди. Давайте пойдём в кухню. Я покормлю тебя с дороги, — вспомнила мать о своей обязанности и, опять не подумав, сказала некую глупость.

— Какая дорога, мамочка? — снова улыбаясь, уточнила дочь, — Вся дорога у нас заняла секунду времени. Один миг. Да и питаемся мы там другой пищей. Энергетической.

— Вот как? Ну, ладно, там вы, чем хотите, тем и питайтесь, а здесь я покормлю тебя нашими пельменями. Салатик для тебя приготовлю. Вон, какая ты худышка, — не отступала Светлана.

— Ну, пойдёмте, пойдёмте, — согласилась Анюта. Наконец, она перекинула свою ножку через спинку кроватки и оказалась на полу рядом с Анастасом.

— Ты уже росточком почти с папу. А я не замечала, как ты выросла.

— Время у нас идёт быстрее, чем здесь. И расту я по тому времени. Вот Калеоний, нет — Иллиан, говорит, что скоро нам надо деток родить.

— Каких деток, дочка? Ты сама ещё дитя малое, — по-бабьи запричитала Светлана. — Стасик, ты слышишь, что она говорит? Сама недавно с пелёнок вылезла. И тоже — деток родить!

— Света, не равняй нашу жизнь с жизнью генианской. Там всё по-другому.

— Это что же, скоро мы будем бабушкой и дедушкой? Да, нет. Это невозможно. У нас, у самих скоро будут детки. Значит, мы будем дедушками и родителями одновременно?

–Какие детки у вас будут, мамуля? Ты с ума сошла от радости? — спросила Анюта.

— Нет, милая. Я не сошла с ума. А детки у нас будут на самом деле. Вот смотри, — и Светлана показала на свой округлый живот.

— Это что такое? — не поняла Анюта. — Ты поправилась?

— Да, поправилась — улыбнувшись, ответила Светлана, — только от такой поправки дети и рождаются.

Анюте на Земле не пришлось узнать про естественный процесс рождения детей, а там, на Гениании, всё это происходит совсем по-другому. Поэтому сообщение матери было для неё неожиданным и непонятным.

Они пришли в кухню, а Анюта всё ещё вопросительно смотрела на живот матери. Она пыталась осознать слова, сказанные Светланой, и привыкнуть к мысли, выраженные этими словами.

Несмотря на то, что Анюта была уже генианкой, нечто земное, человеческое ей ещё было присуще. Она по-детски испытывала чувство ревности. Вот кто-то появится у её матери, и она, Анюта, уже не будет таким любимым, единственным существом. Это необъяснимо. Уже вырвавшись из гнезда родителей, покинув своё родное тело, Анюта ещё чувствовала крепкую связь с матерью и отцом. Она желала быть единственной, любимой. Не хотела она кого-то впускать в пространство между ней, Анютой, и родителями. Видимо, это закон природы, и работает он на всех планетах.

— Мамочка, ты сказала «будут детки». Это значит, что деток будет много? — наконец, вымолвила Анюта.

— Нет, дорогая моя, не будет их много. Всего только двое.

— То есть, вы с папой заказали двоих?

— Не заказывали мы их, Анюточка. Так было богу угодно.

— Богу? А у нас на Гениании количество детей в каждой семье назначает специальная демографическая комиссия. Она определяет, когда и сколько детей может быть рождено у молодой семьи. Для этого комиссией делается специальная программа и, в соответствии с ней, в определённое время в семье появляются дети. Мой Калеоний уже подал заявку в комиссию, и вскоре мы получим ответ с результатами проработки нашего вопроса.

— Анюточка, почему комиссия занимается вашими семейными делами? Это же личное дело каждой семьи, — Светлана не понимала смысла сказанных дочерью слов.

— Потому, что рождение детей не производиться хаотично. Комиссия контролирует, когда и сколько генианцев уходит из жизни, в соответствии с отпущенным количеством для каждого временем. Чтобы на планете был постоянный баланс не только живых генианцев, но и соотношение разных поколений, комиссия и выдает претендентам квоты и соответствующее количество материала для этого.

— Какого материала, дочка? — заинтересовался информацией Анастас, услышав такие слова Анюты, — и откуда ты это всё знаешь?

— Мне Калеоний всё объяснил, когда мы обсуждали наши планы по поводу будущей нашей семьи.

— Не называй его Калеонием, Анюточка, — попросила Светлана, — мы привыкли слышать имя Иллиан.

— Мне тоже больше нравится прежнее имя, — поддержал её Анастас. — Так, что там говорят по поводу материала?

— Я подробности не знаю, папочка, но, Калеон…. Иллиан говорил мне, что дети на Гениании являются не только результатом любви родителей, но и энергетической добавкой из общего генианского фонда. Этот фонд всегда должен оставаться постоянным, чтобы на планете всё время было постоянное количество жителей. Там всё строго рассчитано и уравновешено.

— Как это плохо, доченька, — понемногу начала вникать Светлана в суть генианской жизни. — Всё рассчитано, распланировано. Не делай того, не совершай этого. Как у нас в определённые годы был порядок «шаг вправо, шаг влево — расстрел».

–Да, уж. Были времена! — поддержал её Анастас.

— Но, благодаря этому там и устроена нормально вся жизнь. И планета находится в идеальном порядке.

— Да, я это подтверждаю, — поддержал отец высказывание дочери. — Изъянов в обустройстве планеты там не найти.

— А вот и Калеоний появился, — обрадовано воскликнула Анюта, — вы его видите?

— Да, дочка, мы почувствовали. Здравствуй, Иллиан, — приветствовала зятя Светлана.

— Привет, Иллиан. Мы очень рады снова встретиться с тобой на нашей родной Земле, — с нескрываемой радостью воскликнул Анастас.

— Здравствуйте, мне тоже очень приятно снова пообщаться с вами. И вдвойне я рад оттого, что моей любимой жене представилась возможность осуществить свою мечту. Она уже давно говорила о желании посетить родной дом, увидеть и, как у вас говорят, «обнять вас».

— Ох, дочурка, спасибо тебе, что не забыла нас, — на глазах у Светланы появились слёзы, — такую радость ты нам с отцом сегодня принесла. Такую радость!

Мать снова крепко обняла дочку и долго не выпускала её из рук.

— Как ваши дела? Здоровы ли родители? Не прибыли они сегодня к нам? У вас есть работа здесь, на Земле? Надолго вы к нам? — от радостной встречи и волнения Анастас не мог остановить поток вопросов.

— Подожди, Стасик, — попросила его Светлана. — Дай я спрошу о главном. Иллиан, скажи, пожалуйста, когда вы планируете завести детей? Сколько их будет?

— По решению нашей демографической комиссии нам предписано иметь только одного ребёнка.

— Скоро ли это будет? Ведь, Анюточка ещё сама ребёнок.

— Светочка, наша Анюта уже замужем, — решил подкорректировать Анастас вопрос жены.

— Это должно произойти через два, с небольшим, года. Два наших — генианских года. По вашему календарю это составит несколько месяцев.

— Ой, — воскликнула Светлана, — к этому сроку и у нас должны появиться детки.

Наступила тишина в комнате. Каждый из присутствующих по-своему пытался оценить информацию от Светланы.

Анастас всё ещё надеялся получить ответы на заданные вопросы, но Иллиан не спешил. Он, видимо, тоже был обескуражен неожиданным сообщением земной тёщи и пытался оценить его с точки зрения генианской жизни.

— У вас будут дети? — спросил он Светлану.

— Да, да, двойня, — с некоторой долей радости и гордости ответила она.

— А у нас дети в семье рождаются только однажды. На второе рождение комиссия очень редко выдаёт разрешение.

— Да у вас всё не по-людски, — очередную глупость произнесла Светлана.

Анастас укоризненно посмотрел на неё и крепко сжал её руку, как бы, намекая этим, «думай, что говоришь».

— Это правда, — попыталась Светлана сгладить неудобную ситуацию, — на Земле люди сами решают, когда им заводить детей, и сколько.

— Вот поэтому у вас и существует полный хаос в вопросах деторождения. В одном месте на Земле сильное перенаселение, а в другом — пустота, — Иллиан, как совершенно полноценный генианский представитель на Земле и уже много повидавший здесь, констатировал существующие факты и оценивал их с точки зрения их, генианской жизни.

— Мы не доросли ещё до вас, — Анастас решил подвести итог этой части разговора и снова спросил, — где твои родители? Они здесь, на Земле?

— Нет, Анастас. Извини, я не называю тебя по земному и по родственному «папа». У нас так не принято. Мои родители не прибыли сейчас вместе с нами на Землю. У них другие планы, совершенно теперь не скорректированные с нашими, моими и Калеоны, планами. Это тоже определяет комиссия по межпланетным экспедициям.

— Всё-то у вас распланировано, и всё за вас решает какая-нибудь комиссия, — разочаровываясь в правилах генианской жизни, снова, высказала своё отношение к этому вопросу Светлана. — Мне не нравятся такие порядки. Я бы не хотела там жить.

— Светочка, Гениания — идеальная планета, и там живёт высокоразвитое общество, — опять попытался Анастас приостановить рассуждения жены. — Нам ещё долго-долго надо развиваться, чтобы приблизиться к их образу жизни.

— Не знаю, Стасик, как долго нам надо развиваться, но сейчас, я бы, не согласилась жить так, как они. Бедная Анюточка.

— Калеона счастлива там, и ей не нужно другое общество, другие правила жизни, — с некоторой долей обиды за свою Генианию, сказал Иллиан. — Это правда, Калеона?

–…. Да, конечно, дорогой Калеоний, — задумчиво произнесла Анюта. В её голосе мать уловила нотку сомнения или сожаления. — Мне с тобой везде хорошо.

— А вы здесь долго будете, Иллиан? — спросил Анастас. — Какие у вас планы?

— У меня предусмотрена работа на три-пять земных дней. Другие сроки будут зависеть от желания Калеоны. Если ей захочется раньше этого срока возвратиться на Генианию, я сверну или перенесу на другое время свои дела. Комиссия разрешила мне так сделать.

При этих словах на лице Светланы появилась ироническая улыбка.

— А как ты поступишь, доченька? — спросила она, глядя в глаза Анюте.

— Я не знаю, мамочка. Как скажет Калеоний, Иллиан.

— Мне бы хотелось услышать твоё мнение, Анюточка, — не сдавалась мать. Сейчас она не была похожа на прежнюю Светлану — добрую, приветливую, любящую. Новая нотка появилась в её голосе. Видимо, часть её, наверно, уже большая часть, прежней любви к дочери перешла к ещё не рождённым, но, таким желанным детям.

— Ты погостишь у нас недельку-другую? — продолжала она спрашивать у Анюты об её планах.

— Мамочка, я так соскучилась. Я очень люблю вас. И моих братика и сестричку я уже полюбила.

Анастас переглянулся со Светланой, услышав слова Анюты.

— Как быстро ты полюбила, доченька, не видя и не зная их. Похоже, что скоротечная генианская жизнь изменила тебя, приучила к принятию быстрых решений, — всё ещё не успокоившись и не смирившись с генианскими правилами жизни, сказала Светлана.

— Мамочка, я уже пообщалась с нашими двойняшками. Они очень милые и родные, — неожиданно для родителей, сообщила Анюта.

— Как? Как ты могла общаться? — затаив дыхание и дотронувшись до руки дочери, спросил Анастас. Последние слова дочери привели его шок. Он, при своём мощном энергетическом потенциале, ещё не чувствовал, не слышал мыслей пока не рождённых детей. А она, Анюта, сразу нашла с ними контакт. Краткая жизнь на Гениании в корне изменила её сущность, её способности. Анастас пытался осознать это. Ему было и горько и радостно одновременно. Горько от понимания того, что их будущие детки, так ожидаемые и оберегаемые от воздействия высоких энергетических полей, уже подверглись этому и достигли неслыханного, непредсказуемого уровня развития. А радостно Анастасу было потому, что теперь, вопреки его желанию, уже налажены родственные отношения между ушедшей от них дочерью и будущими её братом и сестрой. Родителям всегда хочется, чтобы их дети знали, любили друг друга и, при необходимости, оказывали помощь. Справедливость такого естественного человеческого желания Анастаса не укладывалась в его голове рядом с абсурдностью жизненной ситуации, в которой оказалась Анюта и пока ещё неопределённостью её брата и сестры.

— Да, папочка, они уже разумны, очень хорошенькие, — видя растерянность отца и матери, призналась Анюта. — Я очень люблю их, и мы будем дружить.

— Нет, доченька, — с явно выраженной злостью, сказала Светлана, — я не позволю им быть рядом с тобой. Я не хочу, чтобы они знали что-нибудь другое, кроме жизни земной.

— Светочка, что ты говоришь? — вмешался Анастас, — это же наша дочурка Анюточка. Она любит нас. Она прибыла сюда, чтобы увидеться с нами. И своих, кровных, брата и сестру она тоже будет любить, и встречаться с ними здесь, на Земле.

— Только на Земле, и нигде больше, — как отрезала, сказала Светлана. — Извини меня, дочка. Я сама не знаю, что говорю. Я очень люблю тебя и рада видеть здесь, у нас, — наконец, попыталась она восстановить прежний настрой в общении близких, родных людей. — Так у нас, женщин, бывает во время беременности. Это и плохо и хорошо. Плохо потому, что чувствуется полный дискомфорт и временами боль.

— А хорошо почему? — спросил Анастас.

— Потому, дорогой мой, что, прочувствовав боль вынашивания и рождения ребёнка, будешь знать, как дорого тебе твоё дитя.

— Наши женщины освобождены от предродовых и родовых мучений, но, тем не менее, они тоже любят своих детей, — попыталась Анюта оправдать генианские условия и защитить генианских женщин.

–Как же они вынашивают и рожают детей? — заинтересовалась земная женщина.

–Специальные генианцы — представители демографической комиссии — отбирают у будущих отца и матери части их жизненных энергий, и помещают их в родовые сосуды с особой генианской энергией. Там происходит слияние двух сгустков энергии, имеющих одинаковую частоту. В результате получается одно энергетическое формирование, то есть дитя двух генианцев. Вот и у нас уже были взяты части наших жизненных энергий, и поэтому у нас тоже скоро будет ребёнок. Наш Калеон.

— Легко генианским женщинам, — прокомментировала Светлана, — только всё равно я вам не завидую.

— Почему, мамочка?

— Потому, что должна быть любовь. Только в любви рождаются желанные дети. Поэтому они называются «любимые».

— Но, мы с Илланом любим друг друга. И детей будем любить, — Анюта совсем запуталась, называя своего мужа то одним, то другим именем.

— Мама права, дочка, — поддержал Светлану Анастас, — любовь, в результате которой рождаются дети, — это великое, светлое чувство и, к тому же, огромное наслаждение. ЛЮБОВЬ! ДА. ЛЮБОВЬ И РАЗУМ! Эти два атрибута должны быть присущи человеку с момента его зачатия и до последних дней его жизни на Земле.

— Мне очень жаль, Анюточка, что ты не испытаешь такого наслаждения, — погоревала Светлана, — и я всё сделаю, чтобы мои будущие дети не повторили твою судьбу.

— Я снова поддерживаю маму, — Анастас бережно за плечи обнял свою жену, — и всеми силами буду помогать ей в этом.

Светлана повернулась к мужу и нежно прикоснулась губами к его щеке.

— Вот такой у нас получился разговор, — тихо сказала Светлана. — Мы сидим в кухне, обед стоит на столе, а никто к нему даже не притронулся. Вот твои любимые вареники со сметаной, дочка. Ты была маленькая, но, с большим аппетитом тогда их поглощала.

— Если съедание двух-трёх вареников можно назвать поглощением, — Анастас с удовольствием перешёл к новой, более земной, теме разговора и обратился к Иллиану:

— Ты всё время молчал, Иллиан, так хоть порадуйся за свою жену, которая сейчас будет наслаждаться земными радостями.

–Я не хотел вступать в ваш диалог, видя, что моя Калеона полностью стала генианкой, и, радуясь тому, как она, умело, защищала наши генианские законы жизни. А теперь я тоже с большим удовольствием буду радоваться за неё, если и она получит земное наслаждение.

Светлана положила только что приготовленные вареники на тарелку и подвинула её ближе к Анюте.

Дальше обед проходил в тишине. Анастас и Анюта уплетали вареники, а Светлана, улыбаясь, смотрела на свою дочку.

— Милая моя, как ты изголодалась. Скажу тебе по секрету: первое время, когда ты унеслась в те далёкие края, я не раз подходила с тарелкой к твоей кроватке и пробовала накормить твоё тело.

— Она с ума сходила тогда, дочка, — прокомментировал слова Светланы Анастас. — Только потом, выйдя снова на работу, она понемногу успокоилась. Но, любовь к тебе у неё меньше не стала.

— Милая моя, мамочка, я тебя понимаю, — съедая очередной вареник, — прошептала Анюта.

— Я рад был снова увидеть вас, Анастас и Светлана, — вступил в разговор Иллиан, — а теперь я оставлю ваше общество. Вы наслаждайтесь, общайтесь, а я должен покинуть вас на некоторое время и заняться решением той задачки, которую поставила перед моим отбытием межпланетная комиссия.

— Опять ваши комиссии! Всё они решают! — с явным скептицизмом сказала Светлана. Анастас укоризненно посмотрел на жену, которая снова нелестно отзывалась по поводу генианских комиссий.

— Да, это так. Ну, до встречи. Я появлюсь дня через два-три.

— До свиданья, До встречи, — дружно ответили все сидящие за столом, провожая того, кто был рядом, но которого не было видно.

Через секунду все почувствовали ослабление давления внешнего энергетического поля, а у Анюты поменялось выражение лица. Оно стало, менее светящимся и более земным. Чувство любви — земное или генианское — озаряет любимого и любящего субъекта.

Следующие несколько дней семья Одинцовых провела в разговорах, объятьях, совместных прогулках.