Крым мой

Борис Кадиш, 2020

Люди многогранны и играют множество ролей. Автор, Борис Кадиш, – не исключение. Рожденный в Приморском крае в 1958 году в семье военного врача, с трехлетнего возраста проживает в Риге с четырехлетним перерывом на «бизнес – командировку» в США и возвращение домой в 2002 году. Доктор технических наук, руководитель отдела в НИИ Планирования Госплана Латвийской ССР, бизнесмен с тридцатилетним опытом, основатель нескольких IT-компаний, муж, отец, дедушка… А еще, человек, давно и навсегда влюбленный в Крым, в котором проводил каждое лето своего детства и многие взрослые отпуска.

День третий. Понедельник. 7.08

Утро в Севастополе: душ, туалет, кофе — счастье! Быстро собравшись, выезжаем в город. Дергачи — это конец улицы Горпищенко, проезжаем мимо Малашки (Малахов курган), памятника Кошке, видим бронепоезд «Смерть фашизму» около автовокзала, проехав вокзал и поднявшись на гору вдоль Южной бухты, добираемся до площади Пушкина (теперь Суворова) и дальше на площадь Нахимова. Здесь паркуем автобусик и выходим на Графскую пристань. Ласковая, чистейшая вода в бухте, знакомый с детства вид на Северную…

Идем по Приморскому бульвару к памятнику затопленным кораблям.

Красота! Справа у входа в Севастопольскую бухту Константиновский равелин, слева — Хрусталка, институт биофизики южных морей, громадный памятник солдату и матросу на горе.

А прямо под нами детский пляж. Когда — то, когда я был еще мальчишкой, вдоль всего Приморского бульвара был городской пляж, заканчивающийся бетонным уступом в море, с установленными лесенками, и везде была сразу большая глубина, а здесь — чуть левее памятника затопленным кораблям — сохранили мелководье и устроили детский пляж. Наверное, первые мои воспоминания о Черном море отсюда.

Дошли до театра, Юлька бродила вокруг театра, читая все, где есть буквы.

* * *

Впервые я по-настоящему прочувствовал Севастополь и глазами и ногами, когда мне было лет десять. В то лето нас у бабушки гостило четверо внуков: я с Сашкой из Риги, Серега Пешков — наш двоюродный брат (сын маминого брата) из Симферополя и наш троюродный брат из Краснодара Вовка Гудков. Между всеми нами разница в возрасте примерно два года, самый младший Серега, потом я на 2 года старше его, потом Вовка на 2,5 года старше меня и Сашка — самый старший. В тот день мы пошли гулять на Воронцовку, это сегодня площадь Коли Пищенко, тогда там было кольцо 9 троллейбуса и оттуда надо было примерно километр идти по проселочной дороге до бабушкиного дома. В то время эта площадь была как бы нашим центром цивилизации: магазины, кольцо троллейбуса и остановка автобуса, асфальт и даже кинотеатр. Сколько себя помню, здесь стояло солидное двухэтажное каменное здание, по — моему, столовая, но это неважно. Важно, что около этого здания стоял киоск, в котором продавали мороженное. И самое вкусное было или Ленинградское за 22 копейки, или пломбир за 19. Так и в тот день стояла обычная летняя жара, в киоске продавали мороженное, и нам, мальчишкам, нестерпимо захотелось этого холодного счастья прямо здесь и сейчас. Конечно же, денег у нас с собой не было.

Надо сказать, что в Севастополе жила родная бабушкина сестра, которую мы все почему — то звали тетей Инной. Она была младше бабушки и находилась в совершенно другом социальном слое. Ее муж дядя Леня был чуть ли не главным инженером Севморзавода, они были и жили в Египте, когда наши там строили Асуанскую плотину, и в Севастополе они жили в самом центре на улице Генерала Петрова около центрального рынка и Комсомольского парка. Так вот, денег у нас с собой не было, а мороженного хотелось страшно. Ну, нормальные люди идут к бабушке за деньгами, напоминаю — это примерно километр по грунтовке, но Вовка сказал, что бабушка Галя может денег и не дать, а вот тетя Инна точно даст, и живет она совсем недалеко, и он дорогу знает. И вот начался серьезный практически полнодневный поход за деньгами на мороженное. Как долго идти, никто из нас не представлял, но Вовка знал направление, а точнее, мы шли по троллейбусному маршруту, который Вовка помнил. Сегодня понятно, что весь маршрут можно было бы сократить раза в три, но тогда никаких сомнений в правильности выбранной цели и маршрута ее достижения ни у кого из нас не возникло. Сначала идти было легко и весело, мы все время спускались: от Коли Пищенко к Багрия, оттуда к матросу Кошке, дальше опять вниз по Корабельному спуску. Здесь подошли к бухте чуть не доходя автовокзала и искупались. Быстро обсохнув, двинулись дальше, около автовокзала нашли шелковицу, полную плодов. Зависли около нее еще на час, пока не наелись до безобразия, и двинули дальше, а вот теперь идти стало скучнее — начался подъем к железнодорожному вокзалу, оттуда мимо Холодильника вдоль Южной бухты к площади Пушкина, это все вверх и вверх. Здесь повернули направо в сторону площади Нахимова, по дороге наткнулись на музей Черноморского флота, на улице около здания музея выставлены пушки, и конечно, пока мы все их не облазили и не общупали, дальше не двинулись. А дальше памятник Нахимову, Графская пристань, Приморский бульвар, детский пляж, где мы еще раз искупались, и отсюда мимо площади Революции прямо к дому тети Инны. Я не помню, дали ли нам денег на мороженное, но на троллейбус точно дали и даже посадили на него, чтобы мы обратно доехали, а не дошли. Не знаю, ели ли мы мороженное в тот день, но помню, что за деньгами мы шли около шести часов, что бабушка сильно волновалась и у нее разболелось сердце, а когда мы вернулись, очень ругалась, и как обычно, виноват во всем был я.

* * *

Сашка купил себе сигарет, и вот мы в автобусе, едем в кафе «Пьеро» на улице Ленина около Юркиного офиса. Едим окрошку. Все, кроме Мишки. Заказываем жареных рапанов, здесь они, наверное, самые вкусные. Кофе. Томатный сок.

Вызваниваю Юрку. Он подходит, и мы договариваемся, что после Херсонеса вместе поедем на Фиолент.

Уезжаем в Херсонес. У входа в музей прямо в автобусе все переодеваемся в купальное. Сборщик денег за стоянку предлагает провести на территорию музея — заповедника за полцены, т. е. не за 10 гривен, а за 5 с человека. Наконец, мы внутри. Древний театр, фотографируемся. Двигаемся к храму и дальше вниз мимо развалин к морю. Подходим к колоколу. У него интересная история. Когда — то он был отлит в Таганроге из турецких трофейных пушек. После Крымской войны колокол был вывезен в Париж и размещен в соборе Парижской Богоматери, и только в 1913 году его возвратили в Севастополь.

Прикоснулись к кольцу или колодцу силы, подошли к крещальне, где, по преданию, крестился князь Владимир, над ней сейчас установлена беседка. Спустились на пляж. Блаженство, теплая и абсолютно прозрачная вода. Первый раз в Черном море в этом году.

Возвращаемся. Ни в одной кафешке на территории Херсонеса нет разливного пива — спецраспоряжение. Почему?

Подходим к автобусику. Он припаркован около кафе, где в прошлом году я был с Ирой и мы здесь пили очень неплохое вино. Пиво есть.

Уезжаем.

Звонил Юрка, сказал, что будет ждать нас на Дергачах. Приезжаем, забираем его и едем на Фиолент. Нас там ждет Сергей Чунюкин — Юркин приятель со студенческих лет, сын агронома с текущей в жилах страстью к садоводству. Он нас ждет в своем Опеле на подъезде к его кооперативу. Едем за ним, подъезжаем к его участку 20 или 25 соток, огороженных высоченным каменным забором. Я уже был здесь когда — то. Это нечто особенное. За забором какая — то

будка от машины — место для хранения садового инвентаря и для переодевания — и огромный, удивительный, ухоженный плодоносящий сад. Заходим. Персиковые деревья усыпаны плодами, на грушах висят груши самых невообразимых цветов, в глубине сада нас ждут две поздние черешни, перегруженые ягодами.

Грядки ялтинского лука. Отдельно высажены молодые деревца персиков, место называется «школа». Чунюкин мне подробно объясняет и показывает, чем отличается прививка от калировки. И мне кажется, что тогда я его понял. Оказывается, все персики калированы на стволы дикого миндаля, это дает возможность выживать в крымском климате.

Натрескавшись черешни и персиков, все вместе двигаемся к главному обрыву Фиолента. Там сейчас заповедник.

Слева — развалины Свято — Георгиевского монастыря, увековеченного когда — то Айвазовским на одноименной картине, его посещал Пушкин во время пребывания в Крыму. Около развалин построен небольшой новый монастырь и установлен бюст Пушкина. Внизу в море у самого берега скала Явления святого Георгия с крестом на вершине. Есть легенда, объясняющая, когда и почему ее так назвали.

Когда — то давно, в детстве, когда мы только открыли для себя Фиолент, эти места находились в запретной зоне и попасть сюда было невозможно. Но мы — попадали.

Конец ознакомительного фрагмента.