Вторая молодость

Борис Вараксин

Немного смеха, немного грусти… Эта книжка не поучает и не воспитывает, а просто даёт возможность каждому из нас взглянуть на себя со стороны.

Пломбир в вафельном стаканчике

Больше всего на свете Дмитрий Евгеньевич любил молоко: белое, пахучее, прямо из-под коровы. Мог пить его каждый день. Продолжалась эта любовь довольно долго — лет пять и то были первые годы его жизни, вспоминать которые легко и приятно.

На шестом году появились новые предпочтения, в частности, мороженое — пломбир в вафельном стаканчике: белый и очень вкусный. Митя мог съесть десять порций подряд, но столько не разрешали, потому что после такого количества у него обязательно начинало болеть горло.

К белому у Мити была особая предрасположенность. И когда ему на день рождения купили торт «Птичье молоко» с ослепительно белой начинкой, он съел его за один присест. Родители спохватились, но было уже поздно: Митя лежал на диване и у него болел живот. День рождения был испорчен, но воспоминания о торте остались самые радостные.

Потом пришла пора юношеских увлечений в виде сияющих горных вершин, которые непременно нужно покорить. Эти ослепительно белые снега… Эти побелевшие от холода пальцы на ледяном ветру… Романтика!

Но время неумолимо вносило коррективы в представления о жизни и олицетворением успеха становилось не белое облако в тысяче метров под ногами, а белая скатерть, белая тарелка и белая рыба в тонкой нарезке. И, конечно же, белое вино: бокал перед обедом, бокал перед ужином, бокал перед завтраком… Что может быть лучше?

Всё шло замечательно, пока с какого-то момента вина стало не хватать и понадобилось что-то более существенное. Ну, а что может быть лучше, нежели она — «белая» и не слишком дорогая.

Дмитрий Евгеньевич иногда задавался вопросом: а почему, собственно, «белая», если белого в ней отродясь не видали? Но… «Белая» так «белая». Какая, в сущности, разница?

Поначалу на «белую» хватало, но скоро начались проблемы. А потом и вовсе всё пошло наперекосяк.

***

Санитары положили туго спеленатое тело на носилки и вынесли за дверь. Им позвонили соседи: чувак этажом ниже грозится разнести дом к чёртовой матери. Ну, типа, белая горячка…

Говорят, там, куда отвезли Дмитрия Евгеньевича, много белого цвета: простыни, стены, потолок — и ничто не отвлекает от воспоминаний о далёком, но таком прекрасном детстве. О молоке, пломбире в вафельном стаканчике, торте «Птичье молоко»…

Вот вернётся Дмитрий Евгеньевич и расскажет. Кстати, почему бы ему не начать жизнь заново? Было бы замечательно!