Формула счастья – рецепт беды

Борис Бабкин, 2009

Безопасный наркотик, не вызывающий привыкания… Идеальное средство для тысяч мечтающих об «искусственном рае» парней и девчонок. Вожделенный способ обогащения для мафиози и наркодилеров – российских и иностранных… Но чтобы запустить этот уникальный продукт на черный рынок, необходимо знать, как его приготовить. И поэтому сразу несколько преступных группировок начинают охоту на студента Женю Антонова, который случайно узнал рецепт «Формулы счастья». Найти. Вытрясти бесценную информацию. Уничтожить. Таков план бандитов. Кто придет на помощь Жене и спасет его от верной гибели?

Санкт-Петербург

— Ты какую-то хреновину затеял, — сердито проговорил невысокий худощавый мужчина. — Если кто-то начнет ее искать всерьез, дело лопнет в один миг. Уверяю, каждый будет ссылаться на тебя. Я тоже.

— Я не думаю, чтобы кто-то стал ее искать, — сказал Артур. — Ее родители с самого начала настроены против меня, поэтому Ирина отдалилась от них и отношения теперь практически не поддерживаются.

— А сын?

— Он на нее очень обиделся. Она грубо его обругала. Для него, сопливого интеллигента, это стало потрясением.

— У парня все-таки есть характер, — возразил худощавый. — Он бросил университет и собирается в армию.

— А ты откуда узнал? — насторожился Оховенко.

— Горничная его бабушки подруга няни моей знакомой. Она звонила Илоне. Александра Андреевна близка к инфаркту, — засмеялся он. — И еще звонила Таранина. Марковский озадачен тем, что Ирина пропала. А она брякнула ему обо мне. Так что предупреждаю — если появятся товарищи из органов, я буду ссылаться на заключение комиссии.

Оховенко хотел что-то сказать, но в его кармане раздался вызов сотового.

— Извини. — Он достал телефон и, посмотрев номер, включил. — Ну что еще? — недовольно спросил он.

— Приходил Евгений, — сообщила женщина. — Сказал, что, если через час он не будет говорить с вами, обратится в милицию.

— Он один?

— Да.

— Я еду. Вундеркинд приехал, хочет поговорить со мной.

— Неожиданный для тебя поворот, — заметил худощавый.

— Откровенно говоря, я такого не ожидал. Ну что ж, в конце концов, я его отчим.

— Не переусердствуй, — предупредил худощавый.

— Не волнуйся, Дима, я буду очень сдержан. Сейчас он, наверное, пытается утешиться у Аллы.

— Не думаю, что она его утешит.

— Ты говорил с ней о Женьке?

— Она хочет порвать с ним отношения. Скорее всего она это сделает.

— Я удивился, почему она терпела его.

— Он умный парень, и ей было с ним интересно.

* * *

— Ну как же наши разговоры? — тихо спросил Женя. — Ты не раз говорила, что тебе со мной интересно.

— Кончился интерес, — насмешливо ответила хорошенькая девушка. — Помнишь, чем кончилась твоя попытка защитить меня? Тебе просто врезали, и все.

— Но ты сама говорила, что грубая физическая сила не главное.

— Женя, мы с тобой были просто друзьями, ими и останемся. Но у меня сейчас есть парень, который не хочет, чтобы я встречалась еще с кем-то. Это тебе понятно? — усмехнулась она. — Любовный треугольник не…

–…для тебя. — Женя кивнул и пошел к трамвайной остановке.

— Значит, Алка ему дала от ворот поворот. Когда он был у нее? — спросил по телефону Оховенко.

— Где мама? — В комнату вошел Женя.

— А где твоя вежливость? — насмешливо посмотрел на него Оховенко. — Или ты уже…

— Я спрашиваю, где мама? — Женя подошел к нему вплотную.

— Да что с тобой, сынок? Хотя такая забота о матери украшает. Мама на лечении, у нее нервный срыв. Ты же стал жертвой ее…

— Где она сейчас? — перебил Женя.

— В соответствующем медицинском учреждении. В народе такие называют психушками. Есть желание ее навестить?

— Да.

— А ты изменился, — насмешливо произнес Оховенко, — не узнать…

— Я хочу видеть маму, — вновь перебил Женя.

— Меня начинает раздражать твое поведение. Надеюсь, ты не забыл, куда тебя послала твоя мамочка? Она тебе абсолютно ясно сказала. — Он засмеялся. — «Иди! Я не хочу тебя видеть».

— Вы негодяй! — Женя хлестнул Оховенко по щеке.

Получив удар в живот, Женя повалился на пол к ногам Оховенко, который поставил свою пятку на лоб парня.

— Щенок ты беззубый, — насмешливо проговорил Оховенко. — Девкой тебе родиться надо было. — Он сильным толчком перевернул задыхающегося Женю на живот.

— Хватит, Артур. — В комнату вошел Яков Борисович, за ним двое крепких молодых мужчин.

— А ты что тут делаешь, Марковский? — недовольно спросил Оховенко. — Это уголовное дело — незаконное проникновение в…

— Слушай меня внимательно, Гангстер, — перебил его Яков Борисович. — Я кое-что выяснил. И если хоть волос упадет с головы Ирины Николаевны и с его, — он кивнул на медленно поднимающегося Женю, — то ты сядешь. Да и сейчас Женя вполне может написать заявление. Ушибы есть, свидетели тоже. И все, Гангстер, самое легкое, на что можешь рассчитывать, условный срок. К сожалению, с Ириной Николаевной ты все проделал аккуратно. Но тебя спасло лишь то, что ей действительно нужна помощь. Разумеется, она не будет лечиться у этого коновала с купленным дипломом. Женя, — Марковский посмотрел на парня, — умойся. Присмотри за ним, Ваня, — кивнул он парню.

Не совсем восстановивший дыхание Женя с ненавистью посмотрел на Оховенко и вышел. Иван двинулся за ним.

— Скажи, Гангстер, зачем тебе это? Только не надо говорить, что ты тут ни при чем. Я никогда не поверю, что Ирина сама начала принимать наркотики. К сожалению, невозможно доказать, что ты подсыпал ей амфетамин в вино.

— Что ты мелешь, Яков? — сказал Оховенко. — Я спасал Ирину от нее самой. А к Дмитрию ее положил, потому что он мой друг и ей было бы обеспечено хорошее лечение. В приличную клинику я ее, увы, по причине затруднений с финансами положить не мог.

— Сука ты, Артур, решил завещание Николая Арсеньевича заполучить. Не выйдет.

— Откуда узнал про Гангстера?

— Какая разница? Ничего у тебя не выйдет, Ирину психопаткой не признают. Поднимать шум, объявлять ее наркоманкой ты не станешь, невыгодно. — Яков Борисович засмеялся. — Дело и деньги, которые оставляет Ирине Николай Арсеньевич, тогда перешли бы к тебе. Но нужно это делать сейчас. Ты предложил Ирине внести в завещание небольшое дополнение: Женька все получает только по достижении двадцати двух лет, к тому времени когда закончит университет.

— Умный ты, Яков Борисович, но помешать мне не сможешь.

— Женька не пойдет в армию, а поживет у моих знакомых. Ведь он должен умереть после того, как Ирину признают недееспособной и ты станешь его опекуном. Убивать тебе ее нельзя, а вот убрать сына — самое разумное. Но пока у тебя нет свидетельства о ее недееспособности, Женьку ты не тронешь. Или будешь делать все, чтобы отравить ему жизнь. Я вмешался, и Ирина очень скоро будет здорова. Разведется с тобой, и у них с сыном все будет хорошо. Это я говорю тебе для того, чтоб не дурил. Если с ее головы или с головы Женьки упадет хотя бы…

— Сука! — Артур сделал шаг вперед. Стоявший рядом с Яковом Борисовичем парень загородил его собой. — Зря ты влез в это, — прошептал Оховенко, — зря, Марковский.

В комнату вошли Женя и Иван.

— Я вернусь, — посмотрев на Артура, пообещал Женя, — и набью тебе морду. Попробуй только обидеть маму. — Он вышел.

Иван следом.

— Жизни не хватит дождаться такого знаменательного события. — Оховенко рассмеялся, потом сказал Якову Борисовичу: — Предлагаю все пополам.

— Жаль, я не захватил с собой диктофон, — ответил тот, — очень торопился. — И вышел вместе с телохранителем.

— Хватит, Евгений, — строго говорил Яков Борисович. — Лить слезы — привилегия женщин. Позволю себе спросить — какого хрена ты бросил университет?

— Мама, — всхлипнул Женя, — она…

— Понятно. И ты решил назло всем, и в первую очередь себе, уйти в армию. Но как же вы, молодой человек, забыли, что по осени вас уже забраковали и признали негодным для прохождения воинской службы. Конечно, вы бы пошли по инстанциям и доказали, что абсолютно здоровы и мама со своим мужем просто купили вам белый билет. Но во-первых, вы бы подвели маму. Про Артура я молчу. Про тех, кто брал деньги, тоже. Но я хочу спросить: чем вызван ваш патриотический порыв?

Женя опустил голову.

— Сильным хочу быть, — прошептал он.

— Я так и думал. Но уверяю вас, армия таких, как вы, калечит.

— Я хочу убить Артура. — Женя поднял голову.

— Похвальное желание, — насмешливо улыбнулся Яков Борисович, — но невыполнимое. У Артура черный пояс по карате. Я не разбираюсь в стилях, но в драке я его видел. Очень опасен.

— А почему вы назвали его гангстером?

— Значит, услышал. Артур сидел в тюрьме и получил там кличку Гангстер. Правда, судимость давно погашена. Поэтому никто и не знал о его второй жизни.

— Второй жизни?

— Он поддерживает связь с уголовниками. Об этом я и подумал сразу, когда понял, что Ирина у его друга в психушке. Недалеко от Соснового Бора есть неврологическая клиника. Сейчас там уже образовался поселок Умный. Твоя мама находилась там. Она нуждается в лечении. И слава богу, что болезнь не запущена. Через пару недель она вернется домой. Но тебе сейчас лучше быть подальше. Я говорил с Ириной, она очень переживает, что тогда наговорила тебе лишнего. За тобой приглядывать мне некогда. Как ты смотришь на поездку в Сибирь? Там сейчас тридцать пять — сорок два мороза. Не то что у нас. Там узнаешь себе цену.

— Вы серьезно?

— Вполне.

— Но куда именно вы хотите меня отправить?

— Знакомые у меня там есть, поживешь у них. Сейчас тебя отвезут к деду, а я пошлю за билетом. Давай паспорт.

— Но у меня нет никаких вещей. В вязаной шапочке там будет, наверное, хорошо.

— Успокойся. — Марковский похлопал его по плечу. — Все, что надо, будет на месте. Иван, отвези его…

— Я бы хотел увидеть маму, — тихо проговорил Женя.

— Сейчас это ни к чему, — сказал Яков Борисович. — Вернешься, тогда и увидитесь. А сейчас к деду.

— Но дедушка в больнице.

— Вот туда и поедете. Сейчас надо навестить твою маму и узнать, как там и что.

— А можно и я с вами?

— Слушай, парень, — Марковский сердито посмотрел на него, — пора становиться мужчиной. Знаешь, он улыбнулся, — мне понравилось, что ты сказал Артуру: — «Я вернусь, чтобы набить тебе морду». Надеюсь, это не лепет обиженного ребенка. Я дам тебе возможность стать мужиком. А с Артуром я разберусь.

— Яков Борисович, — нерешительно спросил Женя, — а вы кто? Я слышал, что вы адвокат, но…

— И адвокат тоже, — засмеялся Марковский. — Почему тебя вдруг это заинтересовало?

— Почему вы мне помогаете?

— Дедушка твой помог мне однажды. А долг, как известно, платежом красен. Впрочем, ты попозже обо всем узнаешь.

— А ты что думал? — сердито поинтересовался Дмитрий. — Я тебя предупреждал. Хорошо, что без милиции обошлось, а то бы и тебе, и мне хана. И комиссии тоже. Ты на что рассчитывал-то? И меня подставил.

— Я тебе сколько бабок отвалил? — зло спросил Оховенко. — Но откуда Яшка узнал про судимость? Я был уверен, что и менты наши не в курсе. Я же погасил судимость еще там, в Твери. Странно.

— А меня, например, интересует: с какого это припека Яков за Ирку заступаться начал. В хахали он не годится. У него есть кто-то, крыша какая? И кто, хотелось бы знать.

— Он же был неплохим адвокатом. И воров в законе отмазывал. Значит, есть у него покровители. С ним лучше не связываться. В клинику человек пятнадцать ворвались со стволами. Я думал: отжил свое! Когда они Ирину спросили, не обижают ли ее, я решил: сейчас скажет, и все. Но она сказала, что все нормально. И сразу с души валун упал. — Дмитрий нервно рассмеялся.

— Надо будет выяснить, с какого хрена Яшка так за Ирку влез, — сказал Оховенко.

— Ну, недели две полежать вам придется, — сказал пожилой врач. — У вас все-таки первая степень зависимости. На вашем месте я бы подал в суд…

— Я не хочу этого, разговоры пойдут. У меня невелик бизнес, но конкуренция очень большая, — ответила Ирина.

— Понятно. Дело ваше. Но ничего страшного нет. Когда я узнал, что вас привезли из Умного, был уверен, что все гораздо хуже. Но там, видимо, наркотики вам не вводили. Все будет хорошо.

— Добрый день, Игорь Петрович. — В палату вошел Яков Борисович. — Как дела у вашей пациентки?

— Гораздо лучше, чем я предполагал. — Врач посмотрел на часы. — Извините, я должен идти.

— Я зайду перед отъездом, — сказал Марковский.

Врач вышел

— Где Женя? — спросила Ирина.

— Я не привез его к тебе: посчитал, что не нужно вам сейчас встречаться. Я его отвезу к своему другу в Сибирь. До твоего выздоровления он побудет там. Артур до сих пор поддерживает связь с уголовниками. Поэтому ты и не платила крыше. Кстати, Женя пообещал Артуру набить морду. И произнес это уверенно, по-мужски.

— Спасибо тебе, Яков, — вздохнула Ирина. — Если бы не ты…

— Перестань, — улыбнулся он. — Моя помощь небескорыстна.

— Я понимаю и, разумеется, заплачу.

— Почему у всех на уме только деньги? — пробормотал Марковский. — Почему ты не допускаешь, что ты мне нравишься и я давно и безнадежно в тебя влюблен? А помочь любимой женщине, даже без единого шанса на взаимность, — долг любого уважающего себя мужчины. Я, конечно, далек от идеала, но все же мужчина. Только не надо кидаться ко мне на шею со словами благодарности и извиняться, что ты не можешь быть со мной. А если честно, твой отец очень помог мне. Спас, если откровенно. А теперь у меня появился шанс отплатить примерно тем же, вот и все.