Формула счастья – рецепт беды

Борис Бабкин, 2009

Безопасный наркотик, не вызывающий привыкания… Идеальное средство для тысяч мечтающих об «искусственном рае» парней и девчонок. Вожделенный способ обогащения для мафиози и наркодилеров – российских и иностранных… Но чтобы запустить этот уникальный продукт на черный рынок, необходимо знать, как его приготовить. И поэтому сразу несколько преступных группировок начинают охоту на студента Женю Антонова, который случайно узнал рецепт «Формулы счастья». Найти. Вытрясти бесценную информацию. Уничтожить. Таков план бандитов. Кто придет на помощь Жене и спасет его от верной гибели?

Москва

— Он ее в клинику к Димке упрятал, — посмеиваясь, говорила миловидная блондинка. — Пытается прибрать к рукам ее дело. Правда, как говорится, овчинка выделки не стоит, но хоть что-то свое у него будет.

— А ты с ним как? — спросил полный мужчина. — По-прежнему принимаешь иногда или расстались?

— Или, — усмехнулась она.

— И чего ты в нем, Ольга, нашла? Ладно бы…

— Он меня устраивает как запасной вариант. Я ему говорила, и не раз, что на серьезные отношения рассчитывать он не может. А посему пусть довольствуется тем, что есть.

— Но ведь ты подруга Ирины.

— Мы с Иркой просто деловые партнеры. Добраться бы до определенных высот, и я сразу рассталась бы с ней. А пока приходится терпеть… Надеюсь, недолго.

— Ты меня, конечно, извини, но как-то не по-людски выходит. Она же вытащила тебя из глуши, дала тебе денег и взяла в дело. Если бы хоть один из моих знакомых, не говоря о партнерах по бизнесу, позволил сказать что-то подобное обо мне, я бы…

— Милый Яков Борисович, — Ольга рассмеялась, — если бы у нас был хотя бы десятипроцентный доход…

— Черт возьми, Таранина, ты живешь в Москве, имеешь солидный заработок, трехкомнатную квартиру, машину, ездишь отдыхать на престижные курорты. На тебя, в конце концов, работают люди. Ты раз в неделю выплачиваешь им зарплату, и только. И все это благодаря Антоновой. Неужели она действительно стала пить?

— Поэтому сейчас и лечится.

— Странно это. Никогда не подумал бы, что Ирина может запить. Странно. Ты Евгения видела?

— Она его выгнала. Точно не знаю, что там произошло, но кто-то говорил, что Ирина Николаевна послала сына по-русски.

— Я спрашиваю, ты Женьку видела? О том, что она нагрубила сыну, я знаю. А сейчас меня интересует, где он.

— Можно спросить, почему тебе это интересно?

— Он умный, начитанный и воспитанный юноша. Я боюсь за него. И кстати, я бы хотел видеть Артура. Почему он не на вечеринке? Это же его излюбленное занятие — веселиться на подобных сборищах.

— Не знаю. Он должен был приехать, но почему-то задерживается. Возможно, очаровывает новую пассию. Ты же знаешь…

— Я спросил, где Женька, — резко перебил Яков Борисович.

— Да не видела я его. Наверное, у бабки, Александры Андреевны. Она его растила. Поэтому и вырос слабаком.

— Он умный; сейчас таких очень мало, но, слава богу, есть. Значит, думаешь, он у Александры Андреевны. Вот что, Ольга, — помолчав, проговорил Яков Борисович, — я очень редко кого-то о чем-то прошу. Но сейчас очень прошу. И готов в случае исполнения моей просьбы заплатить тебе. Если вдруг узнаешь, где Женя, немедленно сообщи мне. Только, ради бога, без этих — «может быть», «я думаю», «мне сказали». Мне нужно точно знать, где сейчас Евгений.

— А бабушка считается?

— Если он там, ты получишь ужин в хорошем ресторане.

— Ловлю на слове. И я смогу заказать все, что захочу? — Ольга рассмеялась.

— Разумеется. Но это не касается твоего приятеля.

— Согласна.

«Значит, все-таки он довел ее до клиники, — думал Яков Борисович. — Надо найти Женю, иначе это может для него плохо кончиться. А потом обязательно навещу Ирину». — Он покачал головой.

— Чего ты башкой-то крутишь? — спросила Ольга.

— Что-то неважно себя чувствую. Пожалуй, я откланяюсь. Здесь нет интересных мне людей. Не забудь про ужин.

— Он наверняка у Александры Андреевны, — сказала Ольга. Яков Борисович поклонился и вышел из комнаты. — Пошел искать Женьку, — прошептала она. — С чего это вдруг такая забота?

— Вот что, — говорил по телефону Яков Борисович, — выясни, в какой из клиник Гродницкого находится Антонова Ирина Николаевна. И ее диагноз. — Он отключил телефон. Как Ирина попала в Питер? Не мог же он отвезти ее туда силой. Хотя кто знает. А Женя скорее всего у бабушки.

— Она меня… — Высокий худой парень лет восемнадцати опустил голову.

— Женя, — вздохнула седая женщина, — мама просила тебя к ней не приезжать, а ты все-таки поехал. Вероятнее всего, мама не хотела, чтобы началась ссора. У Оховенко есть знакомые среди уголовников. Кроме того, он в дружеских отношениях с чинами милиции. Господи, не послушала меня Ира. Говорила ей, что Артур очень плохой человек, в тюрьме сидел.

— Но, бабушка, — мягко перебил ее внук, — не все, кто отбывал срок, плохие люди. В отличие от моей мамы, которая получила прекрасное воспитание и образование, этот отбывший срок Оховенко не окончил даже школу, но именно он пытался заступиться за меня, а не мама…

— Знаешь, — перебила бабушка, — я не пытаюсь защитить Ирину, но уверена — она хочет спасти тебя, да и себя тоже. Иногда, чтобы познать истину, необходимо время. К сожалению, я неправильно повела себя по отношению к Ирине, но не осуждай меня, Женя.

— Хорошо, я поеду к маме и постараюсь понять, что заставило ее так сказать. Знаете, бабушка, я думал, что не умею плакать. Я много раз специально вызывал у себя чувство несправедливо обиженного. Сделать это мне особого труда не составляет. Почему-то все считают своим долгом меня обидеть. Я много думал об этом. Почему? — Женя печально улыбнулся. — Ответ очевиден — я слаб, защитить себя не могу; ненавижу драки, боюсь боли. В этом виновато мое воспитание, общение с мягкими интеллигентными людьми. А теперь…

— А теперь ты вступил во взрослую жизнь, Женя, а она очень отличается от тепличных условий, в которых ты вырос.

— А кто мой настоящий отец? — неожиданно перебил бабушку Женя. — Я хочу это знать. Обещаю, что не стану пытаться его найти.

— Он соблазнил твою мать. И думаю, у тебя есть сестры и братья. Ирина поверила этому прохвосту и родила тебя. Она не пыталась искать его и делала все, чтобы ты ни в чем не нуждался. Потом появился Оховенко. Он быстро вскружил Ирине голову, и скоро, несмотря на наши с дедом возражения, они расписались. Слава богу, фамилию она не поменяла. Понимая, что мы никогда не примем Артура, уехала с ним в Тверскую область, преподавала русский и литературу в школе. И ей повезло, она выиграла в лотерею двадцать пять тысяч рублей, немалые по тому времени деньги, стала челноком. Артур тем временем, как он говорил, искал себя. А Ирина за год сумела накопить денег и открыть два ларька, продолжала торговать на рынке. А через три года неожиданно для нас приехала в Москву и вложила все деньги в торговлю. Через некоторое время стала неплохо зарабатывать. Открыла один магазин, затем второй. Артур помогал ей по мелочам. Он настоял, чтобы тебя отдали в интернат для одаренных детей. Так что дома ты бывал только в выходные и во время каникул. Правда, Артур старался приобщить тебя к спорту, научил кататься на коньках, бегать на лыжах. Но не признавал коллективных игр.

— Я это помню, бабушка. И это, наверное, ужасно, но я ненавижу маму, не могу говорить с ней и…

— Прекрати! — сердито перебила Александра Андреевна. — И не смей говорить плохо о матери. Я пытаюсь понять, почему она вдруг пристрастилась к алкоголю. Что ее заставило? Или кто? Она уже пять дней не звонила мне. Не появляется на работе. Я звонила в ее офис, но там сообщили, что Ирина Николаевна уехала, а куда, сообщать не велено. Я очень беспокоюсь за нее, а теперь твои жестокие слова усилили мой страх.

— Простите меня, бабушка. Честно говоря, мне просто хотелось посильнее задеть маму. Обязательно найду ее, — Женя поднялся, — и узнаю причину, по которой она исчезла. Я бросил университет, хочу пойти в армию. Но сначала я должен поговорить с мамой.

— Сделаешь это завтра. — Бабушка посмотрела на часы. — Сейчас умойся и ложись.

— Простите меня. Я не должен был так говорить, всему виной детская обида.

Женя поцеловал бабушку.

— Прими контрастный душ, это поможет тебе успокоиться.

Женя ушел. Александра Андреевна посмотрела в окно. В свете фонарей медленно кружили редкие снежинки. Зазвонил телефон. Она сняла трубку.

— Александра Андреевна, — услышала она, — извините за столь поздний звонок, Женя не у вас?

— Он у меня, Яша. Спасибо, что позвонил. Ты не знаешь, где Ирина?

— С ней все в порядке. А я прошу вас — не отпускайте никуда Евгения. Я хочу поговорить с ним. Он бросил университет.

— Я знаю, что он хочет пойти в армию.

— В армию? Это, конечно, священный долг каждого гражданина, но мне кажется, он…

— Он хочет идти в армию, — повторила Александра Андреевна. — И он заявил, что ненавидит Ирину. Правда, потом признался, что не умеет ненавидеть.

— Вот этого я и боялся. Не отпускайте его, я приеду утром, попытаюсь уговорить его вернуться…

— Он уже отчислен.

— Евгения восстановят, я в этом уверен.

— Простите, бабушка, — выйдя из подъезда, Женя посмотрел на окна бабушкиной квартиры, — но мне необходимо увидеть маму. — Когда бабушка сказала, что мамы уже несколько дней нет на работе, он испугался так же сильно, как несколько минут назад ощущал граничившую с обидой ненависть. Его никогда никто из близких не обижал. Он остановился и снова посмотрел вверх на окна бабушкиной квартиры. — Завтра навещу дедушку в больнице, — крикнул он.

— Господи! — ахнула Александра Андреевна. — Женя! — Тяжело вздохнув, она опустилась в кресло.

«Бабушка, простите. Я сам должен сделать это. Не беспокойтесь, я найду маму и поговорю с ней. Вы же понимаете: происходит что-то нехорошее и я должен разобраться во всем сам. Я обязательно позвоню. Не сердитесь. Я вас очень люблю. Целую. Ваш внук Евгений».

Александра Андреевна еще раз перечитала записку.

— Что делать? — прошептала она. — Обращаться в милицию? А что я им скажу? Будем надеяться на лучшее. Николаю ничего говорить не буду. Это началось после того, как он вызвал нотариуса и составил завещание. Мне сообщили, что Ирину часто видят нетрезвой. А я не пыталась поговорить с ней. Надо что-то предпринимать.