Формула счастья – рецепт беды

Борис Бабкин, 2009

Безопасный наркотик, не вызывающий привыкания… Идеальное средство для тысяч мечтающих об «искусственном рае» парней и девчонок. Вожделенный способ обогащения для мафиози и наркодилеров – российских и иностранных… Но чтобы запустить этот уникальный продукт на черный рынок, необходимо знать, как его приготовить. И поэтому сразу несколько преступных группировок начинают охоту на студента Женю Антонова, который случайно узнал рецепт «Формулы счастья». Найти. Вытрясти бесценную информацию. Уничтожить. Таков план бандитов. Кто придет на помощь Жене и спасет его от верной гибели?

Красноярский край, поселок Чадобец

— А он сейчас в тайге, — говорила по телефону светловолосая женщина, — на охоте. Медведь-людоед объявился, вот Артем и ушел. Когда вернется, сказать не могу — не знаю. Но если что нужно передать, вы скажите.

— Вот ты где, — сказал рослый бородач. — Что ж тебе неймется-то, хозяин тайги? Трое на твоей медвежьей совести. Хотя больше на совести тех, кто поднял тебя. Старый ты уже.

Послышался громкий рык. Проваливаясь в глубокий снег, бурый медведь снова рыкнул и стал подниматься по холму. Ударил выстрел. Из стланика вылетела стая куропаток. Упавший медведь лежал неподвижно. Бородач направился к убитому зверю.

— Видал? — Молодой мужчина кивнул в сторону медведя. — И спокойно идет. А медведь не заяц, его с одного выстрела редко кто на таком расстоянии уложит. А он бац, и в дамках.

— Да это запросто, — усмехнулся плотный здоровяк. — Он уже сколько их положил. Знает, куда бить.

Молодой пошел вверх по склону.

Плотный крикнул ему вслед:

— Давайте туда, и со шкурой поаккуратнее!

— Так он, наверное, уже ее испортил, — отозвался один из пяти мужиков.

— Он товар не портит, — уверенно сказал плотный.

— А что сейчас делает? — спросила молодая женщина со снайперской винтовкой.

Бородач охотничьим ножом вспорол медведю брюхо.

— Твою мать! — Плотный рванулся туда.

Мужики двинулись за ним. Женщина рассмеялась и, вытащив из меховой рукавицы сотовый, нажала кнопку.

— Давай забирай нас, — проговорила она.

— Ты что делаешь?! — кричал бородачу плотный.

Бородач не ответил. Закончив, вытер лезвие длинного ножа о шкуру медведя и сунул его в ножны. Снегом вытер окровавленные руки, потом взял извлеченную из туши пулю, покачал головой.

— Да ты что делаешь-то? — зло спросил подошедший плотный. — На кой черт…

— Твоя, — показал ему пулю бородач. — Ты, гнида, трех человек, считай, убил. Добить медведя духу не хватило. Видно, ты прямо в берлогу бил. Сука ты, Семен. — Он сунул пулю в карман и, натянув рукавицы, неторопливо пошел на лыжах по склону.

— Ты ни копья не получишь! — заорал плотный.

Бородач никак не отреагировал. Раздался рокот приближающегося вертолета.

— Чего с мишкой-то делать? — спросил один из мужиков.

— Хотите, забирайте, — отозвался тот. — Только сами потащите. — Он направился к вертолету.

— Погодь, Тимофеич, — догнал бородача молодой, — испортил ты настроение Воеводе.

— Сука он, — ответил бородач. — Раньше за это в капкан ногами поставили бы и оставили подыхать. Троих шатун прибил, а ему все нипочем.

— А мясо забрать надо было, — оглянулся молодой.

— Слушай, Прохор, — остановился бородач, — хочешь, бери, но не забудь, что на его лапах три жизни человеческие.

— А как ты узнал, что это Воевода его поднял?

— Из винчестера стрелял, а по всему району винчестер только у него. Я бы таких на морозе голыми оставлял.

— А видал бабу? Ядрена кобылица, а глаза рысьи. Но красива, стерва.

— Хватит, Прошка! — рявкнул бородач.

— Что за шум, а драки нет? — раздался мужской голос.

Прохор, пытаясь сорвать с плеча карабин, покачнулся и упал в снег.

— Ты, Леший, — пытаясь подняться, недовольно проговорил он, — уж чересчур тихо появляешься. Так и на пулю нарваться можно.

— Воеводский шатуна поднял. — Тимофеич протянул пулю рослому мужчине в белом маскхалате.

— Ты так и говорил, — кивнул тот. — Тебе звонили. Алена сказала, что Колобок.

— Понятно, — усмехнулся Тимофеич. — Видать, все ж собрался навестить. А то только обещал. А чего ему надобно, Алена не сказывала?

— Да нет. — Леший покачал головой. Вертолет поднялся. — Всех распугает, — недовольно проговорил он.

— Ты никак решил запасы провианта пополнить? — спросил Тимофеич.

— Просто прогуляться да кое-что вспомнить, а то, похоже, теряю навыки.

— Да уж молчал бы, — отряхиваясь от снега, проворчал Прохор. — Не зря тебя бабка Пелагея Лешим дразнит.

— А по мне, как бы ни дразнили, — рассмеялся Тимофеич, — лишь бы не горшком да в печь не ставили. — Как моя Машенька? Постигает?

— Любому парню фору даст, — улыбнулся Леший.

— Очень хорошо, — улыбнулся Тимофеич. — А то я вину свою перед ней чую. Заболел я, она и примчалась. И учебу забросила. Ты у меня, говорит, один, а учиться я потом буду.

— А я считаю, что не надобно это девахе, — высказался Прохор. — Я, например, когда вижу, как бабы друг дружку на ринге метелят, то отворачиваюсь. Ну ладно борются — это уж куда ни шло. Но всякие там бои без правил и…

— Вот подскажу твоей Аньке, — подмигнул Тимофеич, — пусть тоже занимается. Тогда сразу меньше пить станешь, а то и вовсе бросишь.

— С моей Аней и так особо не забалуешь, — пробурчал Прохор. — Она ухватом так шибанет, на пару деньков бюллетень домашний обеспечен. Правда, тогда ласковой становится. А как тебе зазноба Воеводского? Ты вроде как больной на мужскую часть тела — не видать, чтоб ты по бабам похаживал.

— Зато ты ни одну не пропустишь, — усмехнулся Тимофеич. — За что и битым частенько бываешь.

— Ты куда теперь? — спросил Прохор Лешего.

— Пойду куропаток настреляю.

— Впервые за две недели вышел, — тихо говорила пожилая женщина. — Думали, уж помер. Но видели, как племянница Артема к нему заходит. А чего там они делают, один Бог ведает.

— Худого точно не творят, — строго проговорила немолодая женщина. — Помогает она ему. Он же ее дядю Артема на себе полсотни километров тащил и спас его. Да так и остался тут. Видно, нет никого у него.

— Да кому он нужен-то, — рассмеялась молодая женщина, — он же, видать…

— У тебя одно на уме, Томка, — остановила ее женщина.

— Так это на уме у всех баб, — посмеиваясь, проговорила та. — Вон тетка Пелагея и то еще мужиков к себе…

— Да охолонь ты, бесстыжая! Одно на уме — скольким мужикам головы вскружила.

— А разве плохо? — вызывающе спросила Тамара.

— Чего хорошего-то? Прокукуешь по чужим постелям и своего гнезда не совьешь. А еще попадешь на какую-нибудь ревнивую, выцарапает она твои зенки бесстыжие.

Тамара рассмеялась.

— Вон идет Отшельник. — Она увидела подходившего к домику бородача. — Ведь когда только вселился, думали — быть беде. Уж больно угрюмый, людей сторонится. Подмочь в чем, завсегда подможет. Интересно, как он без бороды выглядит? Может, с ним и свяжу судьбу. Правда, интереса у него до женских прелестей вроде нету. Но уезжает ведь иногда куда-то. Интересно бы узнать куда.

— Ох, накличешь ты на свою непутевую голову беду горькую, — сказала пожилая.

— Погодь, — спросил Артем, — он ничего больше не сказал?

— Ничего, — ответила женщина. — Просто спросил о тебе, и все. Я ему и ответила, что ты на охоту ушел, а когда вернешься, не знаю. Он привет от Колобка передал.

— Привет от Колобка, или сам Колобок?

— Артем, — сердито проговорила женщина, — он спросил о тебе, а потом сказал — привет от Колобка.