Испанская одиссея

Борис Алексеев (2021)

≪Испанская одиссея≫ — книга о любви. Любовь к женщине, к стране, к творениям человеческого духа и разума объединяет сюжетные линии всех представленных в книге произведений. Известно, что любовное чувство — признак равновесия с миром, а сама любовь — волшебная палочка Гармонии. И если палочка оказалась у вас в руках, храните её как бесценный подарок судьбы. Но пусть ваша бережливость будет щедра, ведь, по словам английского поэта Перси Биши Шелли, ≪истинная любовь тем отличается от золота и глины, что она не становится меньше, будучи разделенной≫.

13. ВИВАТ, ИСКУССТВО,

ИЛИ НЕРЕАЛИЗОВАННЫЕ

ДОСТОИНСТВА

Мы шли вдоль вереницы швартовочных пирсов и молчали. После общения с родителями Катрин я понял, что на каждом шагу новой жизни мне предстоят весьма непростые ролевые игры с окружающей действительностью.

Размышляя об этом, я не заметил, как мы поравнялись с местом нашей недавней встречи.

— Любимый, вот наше место, — тихо сказала она.

Вдруг ко мне подступила злость. Я вспомнил отца, представил его состояние и действия, которые он предпринимает сейчас в связи с потерей сына (хотя какой смысл имеет слово «сейчас», если между нами разница в сто лет!). Но хуже-то всего мне. Отец, сестра Тони, влюблённая по уши Катрин, её родители — все остались, по крайней мере, на своём месте, и только я — слышите? — только я оказался в положении рыбы, выброшенной из морской пучины на берег. Огромная неразбериха вкралась в мою жизнь внезапно и безжалостно!

Я выронил руку моей спутницы и спросил:

— Катрин, скажи, имя Огюст и есть имя твоего возлюбленного?

Девушка остановилась и испуганно посмотрела на меня. Мне почудилось, что в её глазах, едва прикрытых вуалью испуга, проносится время и в нём мелькают мириады житейских артефактов.

— Не спрашивай меня так! — Она схватила мою опущенную руку и до боли вжала свои острые ногти в ладонь. — Ты — мой любимый, ты — Огюст. Понимаешь?.. Ты!

Катрин неестественно вжала голову в острые худые плечики и застыла, подобно компьютерному скриншоту. Мне даже показалось, что «на изображении» не она, а… маленькая крашеная в золото старушка. Но тотчас голос сердца отрезвил мой злобный перформанс:

«Господи, что я делаю! Разве так можно?..» Я подхватил опущенную руку Катрин, прижал к лицу и в волнении забормотал:

— Прости, прости, милая! Какой же я дурак… Не зная, чем ещё загладить внезапную жестокость, я достал из кармана прощальный подарок старика — ларец — и сказал:

— Любимая, возьми это. Это — счастье.

Катрин взглянула на мою протянутую ладонь. Вдруг она взмахнула руками, будто крыльями, и в мгновение превратилась из «сморщенной старушонки» в богиню.

— Ты сохранил его!.. Огюст, ты сохранил мой подарок. Огюст!..

Она не могла стоять. Я подхватил Катрин на руки и прижал её хрупкое тельце к груди. Вот оно что…

Конец ознакомительного фрагмента.