Призраку не место в доме

А. Х. Ночной (2024)

А я уже и сам не помню, о чём это было, ведь столько времени прошло.

4

Веня вернулся в Весёлковое на рассвете. Редкие жители гурьбой шли на работу в ближайшие окраины. Они по-соседски переговаривались друг с другом, обсуждали новости. Дорога им предстояла дальняя, поэтому вставали раньше, чем пропадали звёзды.

Веня так сильно не хотел попадаться никому на глаза, что свернул с дороги. Сделав крюк, он неожиданно для себя наткнулся на милицейскую машину и грубый голос, разбавляющий утреннюю дымку:

— Да оставь ты эту собаку! — кричал из машины старший по званию молодому офицеру. — Привяжется ещё.

— Самый верный напарник, — ответил тот с улыбкой на лице. — Понравился я ей.

— Вот мы сейчас уедем, а пёс скучать начнёт, ты этого хочешь?

— И что, теперь её не любить?

— Пусть любит тот, у кого на это есть время, а у нас служба! А ну от-ставить! Отойди от лохматого! Нам ехать пора.

— Слушаюсь! — поднялся тот и пошёл в сторону машины.

Дворняга увязалась за ним, путаясь под ногами. Старший офицер с большим носом на это только фыркнул и отвернул голову. Вот тогда он и заметил Веню.

— Уж больно ты мне сына напоминаешь… Тебя как звать?

— А зачем тебе?

— Не дерзи, а то мигом закрою до выяснения личности, — он пригрозил Вене пальцем.

— Оно тебе надо? Веней звать.

— Меня Пётр Михайлович, — он выбрался из машины, и крепко пожал ему руку. — Вот что, Веня, страшные дела у вас тут происходят… По глазам вижу: знаешь, о чём я, — суровый взгляд на приветливом лице смотрелся неуместно.

— Что конкретно?

— Знаешь, кто в этом доме живёт? — он кивнул в сторону дома с косой крышей.

— Дядя Боря с семьёй.

— Дядя Боря с семьёй, — на выдохе повторил он. — А вот теперь не живёт ни он, ни его жена…

Веню серьёзно пошатнуло это известие, но в лице он остался спокоен.

— Чудовищные вещи происходят у вас… но это тайна следствия, нам не нужна паника. Так что держи язык за зубами.

— Давно они умерли?

— Ближе к утру. Может, видел чего-нибудь подозрительное?

— Нет.

— Сейчас каждая мелочь на вес золота, так что не юли, говори, ежели что-то знаешь.

— Меня здесь не было.

— Тьфу! А местные что говорят?

— Спроси у них. Или ты меня подозреваешь?

— В краже хлеба из магазина — вполне, но сейчас не об этом.

Молодой офицер завёл машину, вопросительно смотрел в сторону своего начальника.

— Что будет с убийцей, когда его поймают?

— Суд разберётся.

— Говно ваш суд.

— Да что ты? Небось и система прогнила?

— Целиком и полностью. И вы в ней всего лишь винтики.

— А ты тогда кто, маховик? То-то я смотрю от твоих решений многое зависит.

Веня не нашёл, что ответить.

— Нормальный ты парень, Веня, но голова у тебя горячая. Попадёшь в неприятности.

— Справлюсь.

— Совсем как мой сын. Батьку ни во что не ставит, потому что друзей его пересажал. А как обычный винтик может быть в этом виноват?

— А ты работу смени, глядишь, зауважает.

— Поздно метаться. Уже ни сил, ни здоровья, да и тут я уже при должности… Сигарета у тебя есть?

— Последняя, — ухмыльнулся Веня.

— Ну последнюю даже менты не забирают, да?

Веня опять замолчал и отвёл глаза в сторону. Ему почему-то вдруг стало стыдно, но он быстро отогнал это чувство.

— Ну понятно, — он досадно покачал головой.

Его отвлечённый взгляд переместился на чёрную машину, что отражалась в Вениных зрачках. Он обернулся: это был тот самый Линкольн.

— А этим что надо? — его усы недовольно подпрыгнули, и он двинулся навстречу прибывшим.

— Товарищ…

Молодой офицер хотел что-то сказать, когда Пётр Михайлович проходил мимо, однако последний по-дирижёрски сжал кулаком звуки.

— Здравия желаю! — проголосил он в опустившиеся окно.

Увидев старых знакомых, Веня решил не рисковать: боялся, что ночью они всё-таки сумели его разглядеть. Он резко повернулся к ним спиной и начал медленно отступать. До его ушей доносился суровый голос офицера:

— Так точно! Ещё двое… Сын покойных… Есть!

Веня свернул в первую попавшую калитку и, немного высунувшись, наблюдал.

— Что это значит? — держась за фуражку, недоумевал молодой офицер.

— Распоряжение сверху.

Пётр Михайлович открыл дверь служебной машины и под руку вытащил оттуда бледную фигуру в спортивном костюме и туфлях. Это был Витя — сын покойных. Пётр Михайлович открыл дверь Линкольна и посадил туда подозреваемого. Теперь его судьбой распоряжались совершенно другие люди. Резкий разворот, пара мгновений и они исчезли из вида.

Пётр Михайлович вернулся к своему коллеге, сел в машину, и они неторопливо поехали в другом направлении. За ними побежала дворняга.

Веня молча шёл своей дорогой. Столько событий в короткое время отняло у него очень много сил. Он не хотел думать ни о чём, кроме жирного кота, следящего за ним с забора. Смотрел, как на преступника. Веня захотел бросить в него снежком, но быстро передумал, заметив знакомое лицо.

— Ты куда это так рано?

— В магазин спешу, — ответил Даник.

Его лицо и длинные волосы по обыкновению прятал капюшон. Он был единственным, кто посмел носить волосы «женской длинны». У остальных же парней волосы редко касались бровей.

— Там недавно батюшку убили… А, впрочем, не хочу об этом говорить. Спроси у кого-нибудь другого.

— Мы словно ходим по краю в этих окраинах, — тихо проговорил Даник.

— Уже готов к экзаменам? С сентября на улицу почти не выходишь.

— Всё время путаюсь в нулях, как в винограднике. А тяжёлые формулы с лёгкостью выплывают из головы.

— Но хоть что-то ты выучил? — Веня хмуро скосился на него.

— Непременно.

Они шли, как солдаты, нога в ногу. Магазин с заколоченными окнами был уже не за горами.

— Правильно, учись! Кто-то из нас обязательно должен выбиться в люди… — он уронил уставшие глаза.

— А вот у меня стойкое ощущение, что я от них отбиваюсь.

— Наверстаешь. Ты же не хочешь всё лето спину гнуть на поле, а зимой сидеть без работы? Поверь моему опыту — не хочешь.

Они ненадолго замолчали. Возле заснеженного порога пихали друг друга какие-то синяки в грязной одежде, перегородив вход в магазин. Но по мере того, как ребята приближались к магазину, их ссора смещалась в сторону.

— Как ты думаешь: когда кончается детство? — спросил Даник, смотря перед собой.

— Не знаю. Лет в десять, может раньше… Короче, когда ты понимаешь, что больше не можешь позволить себе беззаботную жизнь. Почему ты спрашиваешь?

— Все мы родом из детства, но всем там не хватит места. Кого-то жизнь выгонит раньше, — он ободряюще улыбнулся глазами, — а кто-то там останется до конца своих дней.

Веня почесал висок, переваривая эту мысль, но что-то не задалось. Он плюнул и сказал:

— Я тебя здесь подожду, а то я там задолжал немного.

Даник кивнул, и скрылся за дверью, из которой торчал поролон. Веня, присев на ступеньку, наблюдал за руганью пьяниц, которые вскоре махнули на всё и пошли клянчить мелочь.

— Живой! — радостно воскликнул Илья, проходивший мимо. — Я знал! Я верил! — он чуть с ног не сбил Веню своими объятиями.

— Не надейся, я раньше тебя не умру, — улыбнулся он.

— Каждый год прошу это на Рождество!

— Да пошёл ты.

— Слышал, что говорят? — присел он рядом.

— Из первых уст. Милицию встретил.

— Ты про этого усатого с лицом хозяйственного мыла?

— А ты откуда знаешь?

— Да я их по меньшей мере дважды видел! Они больше разглагольствуют, чем вынюхивают.

— А им и не надо, — пожал плечами Веня. — Этим дело занимаются серьёзные люди, кстати, те, что на Линкольне ездят. Своими глазами видел.

— Эх, такую историю испортили подробности! — махнул он. — Есть хочешь?

— Тут Даник, — серьёзно посмотрел на него Веня.

— Пускай. Он же ничего веселее рисованных писюнов в книгах не видел. А может, он их сам рисует, потому что клал он на эту учёбу…

— Не впутывай его в неприятности. У парня должна быть железная репутация, чтобы он имел весомые шансы свалить отсюда.

— Как скажешь, — ответил он, и выставил кулак.

Они сыграли в Камень, ножницы, бумага. Выиграл Веня. Даник вышел с пакетом продуктов. Веня накрыл его плечи рукой, и они пошли относить пакет домой. Илья, немного выждал, и зашёл внутрь.

Уже через минуту он догонял друзей, прижимая к груди буханку хлеба и сладкую газировку «Солнышко», чем они и угостились по дороге домой.

— Как там Алиса, проснулась? — спросил Веня.

— Какая Алиса?

— Должна была прийти к тебе ночью, — нахмурился Веня.

Илья в непонимании кривил лицо.

— Ну такая… с худым лицом, белые волосы и глаза цвета стали.

— Да ты прям призрака описываешь! Ещё и ночью…

— Как мимолётное виденье… — покачал головой Даник.

Илья неодобрительно скосился на него.

— Я встретил её ночью. Она искала, где укрыться.

— Ты ей веришь?

— Да.

— Тогда и я тоже. Но знаешь, что меня смущает в этой истории?

— То, что она не пришла?

— Никогда не слышал, что бы так восхищались серыми глазами, — подмигнул ему Илья.

Конец ознакомительного фрагмента.