Кристофер Клин и два короля

А. Рихтер, 2022

Долгожданная новинка про дружбу, любовь и преданность. Первая часть захватывающей истории про дружбу, соперничество и магию для всех фанатов «Страны сказок» Криса Колфера и «Школы добра и зла» Сомана Чайнани. Кристофер Клин живет на Краю Cвета, мечтает преданно и верно служить Дому Треф и стать самым знаменитым рыцарем за всю историю Лонгрена. Для этого ему нужно попасть в Академию и пробудить в себе магические силы. Вместе со своими друзьями, Саймоном, Мартой и Гилбертом, Кристофер посещает занятия, попадает в передряги и мечтает оказаться на своем первом в жизни рыцарском турнире. Но он понятия не имеет, какая угроза нависла над ним и над всей Академией… 5 причин прочитать книгу: 1. Первая часть захватывающей истории про дружбу, соперничество и… магию. 2. Для всех фанатов циклов «Страна сказок» Криса Колфера и «Школа добра и зла» Сомана Чайнани. 3. Увлекательное путешествие в волшебный мир Лонгрен, где вас ждут обучение в рыцарской Академии, бал Мастей и битва с настоящим злом. 4. Идеально и для детей, и для их родителей. Дети смогут увидеть себя в каждом герое, а родители получат возможность ненадолго вернуться в детство. 5. Атмосферные иллюстрации от популярных художниц Altorina, Тамары Герасун и Полины Граф.

Глава 2

Гадание

День рождения Кристофера в этом году совпал с торжеством по поводу его отъезда в Академию. Столы в большом зале пришлось составить вместе, чтобы всё приготовленное уместилось. Зандра и её помощники-хобгоблины трудились несколько дней, а в последнюю ночь вообще не спали. Зандра так волновалась, что раздавала в два раза больше поручений, чем обычно. Поэтому Кристофер и оказался в лесу: ему пришлось собирать остатки упавшей ночью звезды, и как можно быстрее, пока на ней ещё оставалась пыль, которую так любят травяные гусеницы.

— Звёзды падают не каждую ночь, — заметила Зандра. — И мне пыль нужна для торта, а гусеницам просто нравится всё блестящее!

Она так сердито сказала это, что Кристоферу захотелось вступиться за бедных гусениц. Тётя в этом году особенно волновалась и хотела, чтобы всё было идеально, а Кристофер искренне не понимал почему. Его отъезд в Академию не был новостью, и все давно уже стали говорить об этом всерьёз.

— Я же говорила — нужно семь стульев, а не шесть с половиной! — услышал Кристофер, спускаясь вниз.

Перед Зандрой на полу валялись обломки стула.

— Или вы думаете, что кто-то из гостей сможет висеть в воздухе?

Едва Кристофер сошёл с последней ступеньки, как на него накинулось что-то длинное, шерстяное и чёрное. Он пошатнулся и едва не упал.

— Хвостик!

Кристофер опустился на колени и почесал собаку за ухом. Хвостик повалился на спину и задрал лапы, ожидая, что ему почешут животик.

— Нельзя кусаться! Эй, ты порвёшь мой новый костюм!

— Кристофер, ей-бубны! Встань с пола, на этот костюм ушла половина моих сбережений! — завопила Зандра.

— Пропади Пики пропадом! — схватилась за сердце Малинда, которую Зандра ласково звала «соседушкой», хоть она и жила в нескольких милях от таверны

— Как ты вытянулся за лето! Олдред, ты видел? И тощий, как кочерга!

Кристофер привык к чудачествам старой Малинды и не удивлялся, когда она сравнивала его со всякими предметами, хоть сравнения не всегда оказывались лестными. В позапрошлом году, когда его раздуло от шарового гриппа и он даже ходить не мог, она назвала его пузырчатой жабой. Так что кочерга — это было даже мило.

— Ну-ка, повернись, — произнесла Зандра, улыбаясь. — Хотела сама сшить ему костюм, но в последний момент передумала и заказала портному из Кона. Наш мальчик будет не хуже других!

— То есть костюм проделал путь из самой столицы, чтобы потом опять отправиться примерно туда же? — перебив Зандру, уточнил Олдред.

Зандра побагровела и была готова снова накинуться на него, но Голланджер вдруг просипел:

— Ха, Кристофер! Выглядишь как я сто тридцать восемь часовых лет назад. В молодости у меня были такие же чёрные кудри…

Он провёл рукой по волосам.

— У вас были кудри? — удивился Кристофер.

Он-то видел Голланджера только с большой сияющей лысиной, которую окружали редкие седые волосы.

— Представь себе, юноша! Я был ого-го… — бодро проскрипел старик, и в этот самый момент стул под ним рухнул.

— Да чтоб тебя на куски разнесло! — прокряхтел Голланджер, сидя на полу, и все поняли, к кому он обращался.

— Ну? Принесёт кто-нибудь стул? — спохватилась Зандра.

Дверь таверны быстро захлопала, открываясь и закрываясь.

— Она… Да она смеётся надо мной! — возмутился старик.

— Тебе показалось, — возразила Зандра, пока Кристофер и Олдред помогали ему подняться, и негромко добавила: — А ты… Да, ты! Я к тебе обращаюсь! Давай-ка полегче. Мало мне тут одного ребёнка!

Дверь захлопнулась.

В животе у Кристофера предательски заурчало. Он почти ничего не ел с самого утра, и это было настоящей пыткой. К праздничным угощениям никого не подпускали, так что пришлось перекусить яблоками, которые он нашёл у себя под кроватью.

— Никак не могу забыть прошлогодний торт, — мечтательно произнесла Малинда, вытянув длинную шею, и на миг Кристоферу показалось, что перед ним не старушка, а змея. Чего только не привидится, когда ты голоден… — В этом году он будет?

— В этом году будет кое-что получше! — с гордостью произнесла хозяйка таверны.

— Опять стекольный пудинг? — спросил Шилох, муж Малинды, проворный старичок, похожий на ребёнка с бородой, и от нетерпения подпрыгнул на стуле. — Ты ведь каждый год его готовишь!

— И на чём теперь сидеть? — проворчал Голланджер, потирая поясницу.

— Кристофер, будь рыцарем, принеси ему стул. — Зандра рассеянно улыбнулась, раскладывая угощение.

Хобгоблины толпились рядом с ней, ворча и споря между собой на своём языке.

Хвостик ткнулся носом в ногу Кристофера и что-то проскулил.

— Пойдём. — Мальчик поманил пса за собой, и тот завилял хвостом, да так сильно, что задние лапы поднялись над полом.

— Разве ураганные собаки не опасны? — удивился Шилох, отодвигаясь подальше.

— Он совершенно безобидный! От него никакого вреда, — сказал Кристофер. — Ну, он, конечно, уже вызывал маленький ураган у меня в комнате, но никто не пострадал…

— Только цветам Зандры досталось, — засмеялся Олдред, но та метнула на него сердитый взгляд, и он закашлялся.

— Разве объяснишь ребёнку, что это большая ответственность? — невесело сказала она. — Притащил щенка в начале прошлого лета, и что мне было делать? На улицу не выгонишь, друзьям не подаришь. А пока он хвостом крутить не стал, никто и подумать не мог, что это ураганий пёс…

— Ураганный, — поправил Олдред.

— Какая разница?! Кристофер, неси наконец стул, иначе ты уже уедешь, а мы всё не начнём.

— Ну, Кристофер, — расслабившись после нескольких рюмок лесной настойки, начал Голланджер, — волнуешься?

— Не очень. Наоборот, хочу поскорее отправиться в путь.

На самом деле Кристофер лукавил. Он думал о поступлении в Академию весь год, и сейчас волнение, кажется, достигло пика. У него мурашки бежали по телу от каждого такого вопроса.

— Он у нас храбрец, — с гордостью заметила Зандра, подливая гостям настойки. — Девора, дорогая, может, всё-таки налить тебе рюмочку?

— Бла-а-агода-арю, доро-о-ога-ая, — негромко протянула Девора, и все за столом замерли.

Эта удивительная гостья наводила тихий ужас на всех, кроме Зандры и Кристофера. Особенно на Олдреда, который даже не пытался с ней заговорить.

Раньше Кристоферу это казалось странным, Девора нравилась ему больше всех остальных друзей тёти. С ним она всегда была мила, хоть и немногословна. В ней чувствовалось что-что таинственное и одновременно пугающее. Но потом Зандра объяснила ему, почему другие люди так ведут себя в её присутствии: Девора была одной из немногих, кто до сих пор гадал на картах, хотя законом это запрещалось. В Лонгрене гадание давно считалось страшным преступлением, но Деворе никто и слова сказать не смел. Люди только перешёптывались у неё за спиной. Кристофер думал, это потому, что её предсказания сбываются, а каждому интересно его будущее, и никакие запреты тут не помогут. Сам он и мечтать не мог, чтобы Девора ему погадала. Во-первых, он был ещё слишком мал, а во‐вторых, Зандра и Олдред ни за что не позволили бы.

— Налей мне лучше компота, — спокойно сказала Девора.

Все наполнили стаканы, и Зандра заговорила:

— Мой дорогой мальчик, ты даже представить не можешь, как мы тобой гордимся. Каким замечательным ты вырос…

— Он пока не вырос, — заметил Олдред.

–…И теперь, — Зандра сделала вид, что не услышала, и пару моргнула, пытаясь скрыть слёзы, — ты отправляешься в Академию, чтобы стать рыцарем…

— Трефовым рыцарем! — вновь встрял Олдред.

–…мы, семья, частью которой ты стал с первого дня, как появился в нашей жизни, клянёмся во всём поддерживать и оберегать тебя.

— Ну, уж оберегать-то его не стоит, — опять подал голос Олдред.

Кристофер рассмеялся и чуть не подавился компотом, а Зандра побагровела.

— Это просто восхитительно! — раздался голос Шилоха, который накладывал себе на тарелку всего понемногу и вряд ли слышал хоть слово из того, что говорила Зандра.

Голланджер ущипнул его, и тот, ойкнув, отвлёкся наконец от тарелки.

— А?! Что?.. А, Кристофер! Поздравляю!

— За тебя, наш дорогой мальчик, — поднял бокал Голланджер, остальные последовали его примеру. — Пусть учёба будет лёгкой и твоё имя станет известно каждому глашатаю, несущему добрую весть! За Кристофера и четыре масти!

— За Кристофера и четыре масти!

Наступила тишина, нарушаемая лишь чавканьем Хвостика, доносившимся из-под стола. Пёс усердно подъедал всё, что падало на пол.

— Мне вот что интересно, — начал Шилох. — Как вам удалось достать для Кристофера разрешение учиться в Академии?

— Это всё Олдред, — улыбнулась Зандра. — Хоть он больше не на службе, но кое-какие связи у него ещё сохранились. И его имя что-то да значит.

— Я бы и дальше служил, если бы не Айртон Двэйн! — Олдред грохнул кружкой по столу.

«Ну, началось», — подумал Кристофер.

— Ты всё ещё винишь Пикового короля в своей отставке? — удивился Голланджер. — Ей-бубны, сколько лет прошло!

— Неважно! Олдред до сих пор думает, что если бы в ту ночь в карауле был он, то с Червонной дамой ничего не случилось бы, — встряла Зандра.

— Ну, это ты загнул, — процедил Голланджер. — Вся Пламенная стража была перебита. Говорят, их ледяные фигуры до сих пор стоят в саду Бубнового короля.

— Сказки это всё… Я был в Медном замке, никаких фигур там нет, — отмахнулся Олдред. — И я уверен, что не мог Бедивир в одиночку это провернуть. Откуда у него вдруг столько ненависти к Червонной даме? Да ещё и эти безобразные слухи о том, что она предательница… Такое он бы и не сочинил. Думайте что хотите, но в этом был замешан кто-то ещё.

— Пиковый король… — вздохнул Кристофер.

Он столько раз слышал, что Олдред обо всём этом думает, что наизусть выучил все его аргументы.

— Правильно! Когда приедешь в Академию, остерегайся его. И не вздумай пойти на службу к Пикам! Вот уж от кого ничего хорошего ждать не приходится.

— Я и не думал, — ответил Кристофер, который на самом деле хотел бы пусть краем глаза посмотреть на этого Айртона Двэйна, Пикового короля, которого так не любил Олдред. Но вслух он сказал: — Я буду служить только одному Дому… — Он остановился, чувствуя, как краска заливает лицо. — Дому Треф.

— И чем же так хороши Трефы? — удивился Шилох. — Всю жизнь скитаются по морям, родного дома не видят…

— Вас послушать, так все плохи, — раздражённо заметила Зандра. — Да, мне тоже не понравилось, что Пиковый король во время смуты послал своих Рубашек на Край Света, но не век же поминать былое.

— У тебя слишком короткая память на зло, — сказал Олдред.

— А вот я не согласен, — продолжил Шилох. — Если виноват Пиковый король, то почему Бубновый король лица не кажет? Почти тридцать часовых лет сидит взаперти в Медном замке.

— Может кто-нибудь хочет выпить? — попыталась отвлечь гостей Зандра, но на неё никто не обратил внимания.

— Не удивлюсь, если на нём проклятье, — продолжил Олдред, и все за столом ахнули.

Все, кроме Деворы.

— Ты что мелешь?! Благослови Колода тело и душу короля! — затараторила Зандра. — Что ты такое говоришь?! И про кого? Про короля!

Кристофер внутренне возмущался, слушая их, хотя подобное происходило за каждым застольем.

— Говоришь, хочешь служить Трефовому Дому? — Голланджер повернулся к Кристоферу. — Почему? Не в обиду Олдреду, но я думал, что сейчас у юнцов в моде Бубны.

— Бубны не в моде уже двадцать один год, — проворчал Олдред. — С тех пор, как захватили власть.

— А ты там был? — не сдержалась до сих пор молчавшая Малинда. — Откуда тебе знать, что они отобрали её силой?

— Линда, я тебя умоляю! — Олдред хлопнул ладонями по коленям. — Из уважения к нашей дружбе, неужели ты веришь, что Червонная дама решила нарушить священный закон о преемственности власти, готовила бунт, а потом просто взяла и испарилась? Ещё и вместе с братом?

— Вспомните, зачем мы сегодня собрались, — взмолилась Зандра. — У нас праздник, а не состязание сплетников.

Все замолчали, хоть и продолжали переглядываться.

— Так вот, насчёт Дома Треф… — Голланджер посмотрел на Кристофера. — Тебя уже определили в их войска? Вы и об этом позаботились?

Кристофер покраснел ещё сильнее и посмотрел на тётю.

— Никто за него не просил, — зло сказала Зандра. — Мы только воспользовались связями Олдреда, чтобы записать мальчика в Академию. Мы-то, если кто забыл, не из дворян. А вот у бывших офицеров, хоть и в отставке, есть привилегии.

— Если бы я мог выбирать, пошёл бы к Бубнам, — заметил Голланджер.

— У него ещё целый год, — пропыхтела Зандра. Её нервы были уже на пределе. — Тем более что это его выбирают, а не он.

— Ты уже собрал вещи? — спросил Шилох.

— Почти, — рассеянно сказал Кристофер.

Ему не хотелось, чтобы тётя узнала, что он даже не приступал к сборам.

— Тогда тебе пригодится мой подарок, — улыбнулся Шилох.

— Для подарков ещё слишком рано! — спохватилась Зандра. — Ещё даже не подали главное блюдо.

Хобгоблин, который всё это время топтался на пороге кухни, всполошился и чуть не разорвал свой фартук, зацепившись за него когтями.

— Блюдо никуда не денется, — начал Шилох, подпрыгивая на стуле и хлопая в ладоши, как будто подарки должны были дарить ему, а не Кристоферу.

Кристофер затаил дыхание. Ему давно хотелось узнать, что принесли гости.

Хвостик, воспользовавшись суматохой, стянул со стола куриную ножку.

— Ну что с вами делать? — сказала Зандра. — Подарки так подарки.

Некоторые гости таверны были весьма своеобразными и даже странными, но подарки они всегда дарили очень практичные. А Кристоферу вообще было всё равно, он радовался любой, даже самой маленькой безделушке.

— Это сапоги, — начал Шилох, когда все вышли из-за стола и столпились вокруг Кристофера. — Чуть больше, чем тебе нужно, но в них тебе не страшны ни грязь, ни болото. Сапоги сами знают, как выбраться на твёрдую землю.

— Спасибо, — поблагодарил Кристофер. — То что нужно в дорогу!

— Тогда тебе понравится и это. — Малинда, которая сутулилась, стесняясь высокого роста, протянула ему плотный дорожный плащ с капюшоном. — Непроницаемый, ни один из четырёх ветров Лонгрена ему не страшен.

Плащ был темно-синий, под цвет глаз Кристофера. Малинда накинула плащ ему на плечи, и он тут же в нём запутался.

Голланджер был краток: пожелал Кристоферу больше времени уделять занятиям, а не играм, и подарил ему книгу о знаменитых рыцарях Лонгрена.

— Всем, что ты увидишь в Академии, легко очароваться. Но не забывай о своей истинной цели! — Он ткнул Кристофера пальцем в грудь. — Надеюсь, эта книга поможет тебе не сбиться с пути в час испытаний.

Хобгоблины, со старшим помощником в фартуке во главе, обступили мальчика. Кристофер заметил, что старший хобгоблин что-то прячет за спиной.

— Вы тоже приготовили подарок? — удивился Кристофер и присел на корточки, чтобы оказаться одного роста с ним.

Всё время, пока Кристофер жил в таверне, ему казалось, что хобгоблины его вообще не замечают.

— Бу-бубу-бу-у-у-у… — заговорил старший хобгоблин и протянул ему огромный мешок для вещей, в который поместилась бы вся комната Кристофера, а не только вещи, которые он собирался взять с собой в дорогу.

— Вы что, сами его сшили? — удивился Кристофер, рассматривая подарок.

— Бу-бубу! — гордо ответил хобгоблин в фартуке, а остальные энергично кивали.

Кристофер в порыве нежности обнял старшего помощника, несмотря на его слабые протесты.

Зандра и Олдред расплакались, не в силах больше сдерживать чувства. Олдред протянул ему часы на цепочке.

— Это тебе от нас, — сказала Зандра, утирая слёзы. — Береги их!

— Но они же не ходят, — удивился Кристофер. — Стрелки стоят на месте.

— Это не простые часы, — улыбнулась Зандра. — Они помогают принимать правильные решения. Если тебе будет тяжело или страшно, ты всегда можешь к ним обратиться.

— Что-то я не понял, как ими пользоваться, — сказал Кристофер.

— Стрелки покажут не время, а верное или ошибочное решение ты собираешься принять, — сказал Олдред. — Когда будешь в чем-то сомневаться или побоишься неправильно поступить, открой часы и посмотри, как движется стрелка. Если как в обычных часах — значит, ты прав. Если в обратную сторону — значит, нужно ещё подумать.

— Но не забывай, что часы не могут всё решать за тебя. Даже если они старинные и волшебные, — заключила Зандра.

Кристофер улыбнулся, хотя понял далеко не всё из того, что сказала тётя. Он решил, что теперь вообще не будет ошибаться, ведь часы всегда подскажут верное решение. Кристофер потянулся к круглой крышке, но Олдред остановил его:

— Открывай их только в крайнем случае. Ты же знаешь — если магией часто пользоваться, она выдыхается.

— Как и лесная настойка, — заметил Шилох, который уже вернулся к столу и доедал пюре из картофельных листьев.

— Мой мальчик… — раздался тихий голос Деворы, и все замолчали.

Один из хобгоблинов жалобно пискнул и повалился на бок от испуга.

— Сегодня особенный день, и у меня для тебя особенный подарок.

Кристоферу показалось, что в комнате стемнело, когда Девора приблизилась к нему и схватила за ворот нового плаща, но он не издал ни звука, хоть и сжал кулаки.

— Девора, милейшая… — начала Зандра.

— Тихо! — Девора взмахнула рукой, и порыв ветра едва не сбил Зандру с ног. — Вопрос лишь в том, сможешь ли ты этот подарок принять.

— Ты же не собираешься ему гадать?! — Олдред побагровел от возмущения. — Он же ребёнок!..

— Луны велели мне сделать это, — сказала Девора, не выпуская ворот плаща из рук. — Ну как, Кристофер, готов ли ты узнать свою судьбу?

Глаза Кристоферашироко открылись, и он сам не смог бы сказать — от испуга или радостного волнения.

— Правда? — Он не мог поверить, что это не сон.

— Исключено, — строго проговорил Олдред. — Мы не разрешаем.

— Это мой подарок, — прервала его Девора и наконец отпустила Кристофера. — И не тебе решать, принимать его или нет.

— Я согласен! — воскликнул Кристофер, пока никто не помешал ей.

И пока он сам не передумал.

Ни на кого не обращая внимания, Девора достала из кармана колоду карт.

— Но, дорогая, — взволнованно заговорила Зандра, — не лучше ли было подарить ему что-то… осязаемое? Какой-нибудь пустячок? Всё-таки гадание — это очень…

— Очень важно, — сказала Девора. — Знание помогает изменить то, что можно изменить. И предупреждает о том, чего изменить нельзя. А теперь я прошу всех прекратить разговоры.

— Но…

— Тётя!

Кристофер повернулся к Зандре и умоляюще посмотрел на неё. Хвостик, сидевший у его ног, тоже повернулся к ней и радостно завилял хвостом.

— Он уже принял подарок, Зандра, — сказал Шилох. — Да и что в этом такого?

— Гадание не просто так запрещено!

Кристофер никогда ещё не видел Олдреда таким сердитым.

— Гадайте, но все мы останемся здесь!

— Никто не должен нарушать таинство гадания! — отрезала Девора.

— Мы никуда не уйдём. — Олдред готов был затопать ногами.

— Вам нужно спокойное место, — сдалась Зандра. — Кристофер, проводи Девору в свою комнату.

— Какая… удивительная каморка, — заметила Девора, осматриваясь.

— Я должен что-нибудь сделать? — еле слышно проговорил Кристофер.

От сильных чувств, — и радости, и злости — его всегда немного тошнило.

— Просто сдвинь колоду на себя, — сказала Девора. — И перестань трястись. Если хочешь узнать будущее, ты должен быть непоколебим в своём решении.

Кристофер осторожно сдвинул карты и подумал: нужно потом спросить у Зандры, что означает слово «непоколебим». Карты на ощупь были плотными, но не такими, как обычные, те, что были у них в таверне. Ещё они показались ему тёплыми, и после прикосновения к ним пальцы начало покалывать.

Девора принялась перемешивать карты, и они, мелькая, перелетали из одной её руки в другую. У Кристофера закружилась голова. В комнате начало темнеть так же, как только что потемнело внизу. Кристофер и Девора были теперь освещены тонкой полоской света, падавшей неизвестно откуда.

Кристофер не сводил глаз с колдуньи, даже когда все предметы в комнате задрожали. Дверца шкафа распахнулась, полка застучала, глиняная кружка упала со стола и разбилась, сундук, стоявший около стены, сдвинулся с места.

«Не удивительно, что многие боятся гадать», — пронеслось в голове у Кристофера.

Седые волосы Деворы вдруг поднялись в воздух и зашевелились, будто она оказалась под водой.

Внезапно раздался какой-то хлопок, и в комнате всё стихло.

Кристофер уже подумал, что гадание закончено, но Девора вдруг резко вытянула руки вперёд, и карты застыли в воздухе перед мальчиком, образовав лежащий на боку полумесяц.

Это пугáло, но оторвать взгляд от парящих в воздухе карт было невозможно. Каждая будто светилась изнутри золотом и вращалась вокруг своей оси, а Девора, чьи волосы всё ещё развевались, произнесла незнакомым голосом:

— О, мой мальчик… Жизнь у тебя будет очень интересная.

Кристофер замер в ожидании.

— Карты говорят, что ты не только увидишь события, которые изменят историю Лонгрена, но и примешь в них участие…

«События, которые изменят историю?» — удивился Кристофер.

— Вижу давно потерянные тобой четыре фигуры… В своё время ты обретёшь их вновь. Вижу, что много поступков ты совершишь во благо, но они обернутся слезами. Ты окажешься на распутье, и правильный выбор тебе поможет сделать другой…

Кристофер пытался запомнить как можно больше, но слова будто вспыхивали перед его глазами и тут же исчезали.

— Вижу: золото станет ближе, когда медь расплавится… Вижу… — Девора запнулась, рассматривая карты. Она видела то, что было недоступно его глазам. — Вижу…

Вдруг всё действительно закончилось, карты собрались обратно в колоду, и Девора, накрыв их руками, быстро спрятала их в карман. Её волосы больше не развевались, и выглядела она испуганной. Это встревожило Кристофера.

— Что? Что вы видели?! — воскликнул он.

В комнате стало светло — снова вспыхнули свечи.

— Не я, ты увидишь. Мой мальчик, ты увидишь в небе огни. И они будут отражаться в твоих глазах.