Крещендо

А. Норди (2024)

Виктор оказывается в изолированном обсерваторе, где врачи ведут за ним наблюдение. Они утверждают, что он может быть переносчиком новой, ранее неизвестной болезни. Никто не понимает, как — и почему — передается загадочный патоген. Никто — кроме Виктора, который постепенно начинает догадываться об истинной природе новой пандемии.

Виктор стучит в металлическую дверь — так сильно, наотмашь, что начинают болеть кулаки. Никто не открывает.

Он вновь окидывает взглядом маленькую комнату без окон: голые стены, аккуратно заправленная кровать, стол со стулом по центру, в углу — два желтых пластиковых контейнера.

Похоже на тюремную камеру.

Но за что его сюда бросили? И кем были те люди, которые его схватили?

— Откройте! — нервно кричит Виктор, продолжая долбить кулаками в дверь. — Немедленно откройте!

Из динамика над дверью доносится мужской голос — холодный и требовательный:

— Виктор, пожалуйста, успокойтесь.

— Я успокоюсь, когда меня выпустят из этой камеры!

— К сожалению, мы не можем этого сделать, — отвечает голос. — Вернитесь за стол. Там установлен микрофон, вас будет лучше слышно.

Немного помедлив, Виктор нехотя выполняет просьбу: отодвигает стул (металлические ножки скрипят по плиткам на полу), садится за стол. Он кладет ладони перед собой, ощущая стальную поверхность столешницы.

Холод от рук передается всему телу, и Виктор передергивается от дрожи.

А может, его трясет от страха?

На столе стоят пластиковая бутылка с водой, стакан и микрофон. Виктор наклоняется к нему чуть ближе. Произносит, стараясь сохранять самообладание:

— Вы что, меня записываете?

— Да, это нужно для протокола, — раздается из динамика голос наблюдателя. — Мы регистрируем все, что вы делаете и говорите. Виктор, пожалуйста, успокойтесь. Выпейте воды.

— Спасибо, не хочу, — Виктор язвительно ухмыляется.

— Беседа будет долгой. Нам нужно задать много вопросов.

— Кто вы?

Динамик молчит, но спустя несколько секунд наблюдатель все-таки отвечает:

— Врачи. Эпидемиологи.

— Что?! — Виктор чуть не подскакивает на стуле от удивления. — С каких это пор врачи похищают людей средь бела дня? — Гнев и раздражение кипят в голосе Виктора. — Вы схватили меня на улице, когда я выходил с работы! Ничего не объяснили, запихнули в фургон, а потом в эту камеру без окон! С запертой дверью! На каком основании вы меня задержали?!

— Виктор, я сожалею, что мои коллеги причинили вам дискомфорт, но другого выхода не было: приходится действовать быстро. Мы не можем тратить время на уговоры.

Виктор напрягается: ладони непроизвольно сжимаются в кулаки, спина деревенеет.

— Почему вам приходится действовать быстро?

Наблюдатель отвечает после короткой заминки:

— Мы должны как можно скорее изолировать всех контактных лиц. Опыт предыдущих пандемий показал, насколько это важно.

Виктор проглатывает вязкий ком в горле прежде, чем произнести в изумлении:

— Вы о чем вообще говорите?!

Бесстрастный голос наблюдателя словно окатывает холодом из динамика:

— Существует высокая вероятность, что вы можете быть переносчиком новой, ранее неизвестной инфекции.

— Вы серьезно?! — Виктор чувствует, как шумит кровь в ушах. — Вам что, «короны» было мало?!

Голос наблюдателя впервые за время разговора звучит напряженно:

— Боюсь, что в этот раз речь идет о чем-то более серьезном, чем коронавирус или другие известные науке патогены.

Все, с него хватит этого бреда!

Виктор в ярости ударяет кулаком по столу.

— Да вы там с ума сошли, что ли? — кричит он. — Я прекрасно себя чувствую!

— После того, как я побеседую с вами и соберу анамнез, врачи осмотрят вас и возьмут анализы. — Наблюдатель делает небольшую паузу, будто аккуратно подбирая слова, а затем продолжает: — Но вначале следует убедиться, что вы не представляете для них явной опасности.

Виктор фыркает от возмущения:

— Да вы сами больные — на голову! Неужели не видно: я в полном порядке! Здоров, как бык! У меня ничего не болит!

Он встает из-за стола, ходит по камере — от стены до стены, всего лишь четыре шага, туда и обратно, туда и обратно.

— Да здесь даже туалета нет! — взрывается Виктор. — Только кровать!

— Вам придется совершать мочеиспускание и дефекацию в специальные контейнеры, они стоят в углу. Мы заберем на исследование все ваши биоматериалы.

Виктор смотрит на желтые контейнеры. Только сейчас он замечает на них черные переплетенные полукруги — символ биологической опасности.

Виктор нервно усмехается:

— Можете подавиться моим дерьмом! Я вам такую кучу наваляю, что вы еще пожалеете!

— Виктор, давайте без грубостей, — спокойно просит наблюдатель. — Пожалуйста, вернитесь за стол. Вас плохо слышно.

Мотнув головой в бессильной ярости, Виктор садится за стол. Сжимает кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони. Хочется раздолбать к чертям собачьим проклятый микрофон. Да еще этот шум в ушах…

— Так лучше. — Голос наблюдателя звучит нарочито спокойно, будто ему приходится разговаривать с буйнопомешанным. — Чем быстрее вы ответите на вопросы, тем больше шансов, что нам удастся во всем разобраться и, возможно, помочь вам.

— Возможно?! — Виктор чуть не давится слюной.

Наблюдатель отвечает таким серьезным тоном, что Виктор окончательно понимает: нет, он не шутит. И это точно не розыгрыш или какое-то недоразумение.

— Я не буду вас обнадеживать. Ситуация крайне опасная и быстро выходит из-под контроля. Скорее всего, ваша жизнь тоже в опасности. Но ответы, которые вы дадите, могут вас спасти.

Виктор берет пластиковую бутылку со стола, наливает воду в стакан, выпивает. Прохладная жидкость смачивает пересохшее горло, но голос, которым Виктор произносит свой вопрос, все равно звучит слишком хрипло:

— Что, черт возьми, происходит? — Теперь он не на шутку взволнован, да что уж там — напуган. — Перед выходом с работы я читал новости — там не было ничего про новую эпидемию!

— Мы контролируем информацию, чтобы сдержать панику.

— Вот поэтому вы забрали мой телефон? Боитесь, что люди узнают про инфекцию?. — Несмотря на страх, Виктор все еще способен язвить, и осознание этого факта радует его на долю секунду — прежде, чем вновь возвращается страх.

Страх усиливается, когда в ответ из динамика доносится голос с едва заметными нотками растерянности, как будто наблюдатель сам сомневается в своих словах:

— По правде говоря, мы не совсем уверены, что это инфекция.

— То есть? Вы сами только что говорили, что столкнулись с какой-то заразой!

— Науке не известен ни один вирус или бактерия, которые могли бы поражать людей с такой скоростью. Поэтому мы также не исключаем, что этот патоген может оказаться новым видом биологического или химического оружия.

Конец ознакомительного фрагмента.