Незавидный холостяк

Ашира Хаан, 2022

Кирилл – гений, миллиардер, плейбой, филантроп… гедонист, красавчик, владелец круизного судна и гаража суперкаров, ведущий шоу «Остров для двух сердец». Он имеет право проводить брачные церемонии в нескольких странах, онлайн-играх, как капитан корабля, как священник одной из маленьких религий и просто так – на своем собственном острове. А это – Варвара. Просто Варвара. О ней совершенно нечего сказать. Единственное яркое событие в ее жизни случилось совсем недавно. Она хочет простого семейного счастья и спокойной жизни. Он ни к чему не относится серьезно. Что же нам с ними делать? Содержит нецензурную брань.

Кое-что чужое

Я валялась на горе полотенец, подложив под голову огромную пуховую подушку, найденную в самом дальнем шкафу. Подушка была просто чумовая — огромная, мягкая, в нее можно было провалиться, как в облако. Умели же люди жить! Пожалуй, оставлю ее, не буду выбрасывать.

Женька устроилась на диване, как приличная женщина. Если приличные женщины задирают ноги в черных чулках на стену, «чтобы отдохнули от каблуков». Она придвинула поближе стол, где мы устроили импровизированный бар, и теперь вообще не надо было никуда двигаться.

Мы хотели «пьяный девичник», чтобы отметить мое новоселье и не случившуюся свадьбу, — заморочиться с коктейлями и закусками, купить ром, текилу, сиропы, газировку, манговое мороженое, свежую мяту… Но в итоге как открыли бутылку красного, так и забили на все остальное.

Лень.

— Вот эти янтарные бусы мне давали посмотреть только издалека, боялись, что я их испорчу…

Руки дошли наконец до шкатулки с украшениями, и я с удовольствием хвасталась сокровищами, которые теперь по наследству перешли мне.

Завещание мы, конечно, еще не открывали, но мама отдала мне квартиру на разграбление, сказав, что ей вообще ничего не нужно, а я могу делать, что хочу.

— Модненькие! — Женька поймала брошенные бусы и навертела их на запястье на манер браслета. — Ой, смотри, тут в одной бусинке комар залип!

— Я в пятом классе умоляла дать мне его засунуть под микроскоп, — засмеялась я. — Была уверена, что это доисторический комар и он совсем не похож на современных. Наверняка у него в животе кровь динозавров.

— У тебя был микроскоп? Зависть! — Женька потянулась за бутылкой и плеснула в свой бокал еще немного вина. На столе стояли блюда с сыром и нарезанной колбасой, но она ограничилась одной оливкой, ловко закинув ее в рот. Потому что приличные женщины, хоть и задирают ноги на стену, все равно сидят на диете даже во время девичников.

— Бабушка считала, что воспитывать ребенка надо разносторонне, — поделилась я. — Поэтому у меня был и микроскоп, и всякие наборы химикатов, и коллекции камней, и такая штука для игрушечных опытов по физике. И на программирование меня отдали на год раньше, чем на музыку.

— Ты еще и на музыку ходила?

— И на танцы, и на фигурное катание…

Мне очень хотелось бутерброд с колбасой, но продолжать лежать на этой уютной подушке хотелось гораздо больше. Абсолютный разгром в квартире меня ничуть не смущал. Все потихоньку образуется. Я справлюсь. Слона надо есть по кусочкам — разобрать за один день все то, что копилось и пряталось десятилетиями, никому не под силу.

— Разнообразные у тебя интересы, — засмеялась Женька. — Первый раз об этом слышу, а ведь мы дружим уже… сколько?

— Лет семь, — посчитала я на пальцах. — Ну так это все в школьные годы было. И художка была. Все было.

Я медленно отпила глоток терпкого красного вина, покатала его на языке, чувствуя, как оно обволакивает теплом и чуть-чуть вяжущей кислотой.

Все было. Жаль, что я оказалась бездарностью абсолютно во всех областях.

— Смотри! — Я подхватила из шкатулки овальную брошь, расписанную по эмали нежно-пастельными цветами. В завитках оправы из потемневшего металла прятались крошечные фиолетовые камушки. На вид, без экспертизы и опыта, и не определишь, это антиквариат викторианской эпохи или купленная во время отпуска в Анапе безделушка.

— Красиво, — вежливо сказала Женька, бросив на нее мимолетный взгляд. — Но ты давай, кончай мне зубы заговаривать. Мы уже обсудили и бусики, и брошки, и хрусталь. Однако заманивала ты меня историей про богатенького красавца на «бентли»!

— На «мазератти», — поправила я.

— Лишь бы не на «жигулях»! — отмахнулась она. — Ну рассказывай же!

Она даже перевернулась и уселась по-турецки, поправив юбку. Цапнула оливку со стола и кивнула мне.

— Я не говорила, что он красавец, кстати! — попыталась я отмазаться.

— Ха! — Женька аж поперхнулась вином. — Слышала бы ты свой голос по телефону! С таким восторгом и придыханием, как ты в последний раз о Тимочке Шаламе вздыхала.

— Тебе бы не понравился. — Я вспомнила, как выглядит Кирилл. — Ты же консервативная, как вдова генерала. А он такой, знаешь, хипстернутый: одет как бомж, но стоит эта одежда дороже твоей машины.

— Да? — Женька выглядела самую капельку разочарованной. — А тебе, значит, понравился?

Я аккуратно положила брошку обратно в шкатулку, запустила пальцы в глубину, наслаждаясь тем, как скользят по коже гладкие бока коралловых, малахитовых, агатовых бус, — и выудила кольцо с большим темно-красным камнем.

Повертела в пальцах. На внутренней стороне стояла проба — золото? А что за камень? Вдруг это рубин, и я миллионерша? Кто знает вообще, что у наших бабушек хранится в их тайных сундуках? Могут и гигантский алмаз использовать как гнет для капусты, с них станется.

Надо, кстати, будет простучать все стенки в шкафах. Мало ли — там клад!

— Варь? — позвала меня Женька. — Чего молчишь-то? Неужели правда понравился? Глупенький красавчик на роскошной тачке? Я была о тебе лучшего мнения.

— Не, он нормальный! — возмутилась я. — Умный.

— Прямо по лицу видно, что умный? — хитро сощурилась Женька.

Она подтащила к себе бутылку вина, чтобы не тянуться каждый раз. Я вздохнула, погладила свою прекрасную пуховую подушечку и потащилась в коридор за следующей. Хорошо, что сразу заказала несколько штук.

— Что у нас тут? — Я повертела темно-зеленую бутылку. — Мальбек, Аргентина. Пьем?

— Варя! Не увиливай!

— Глупые на таких машинах не ездят… — рассеянно отозвалась я, втыкая в пробку штопор. — Вот и все.

На Женьку я старалась не смотреть.

— Ой, кто только на дорогих машинах не ездит, Варечка, — засмеялась она, одним глотком приканчивая свой бокал и переворачиваясь на спину.

Она подхватила диванную подушку и прижала ее к себе, мечтательно уставившись в потолок.

— Почему ко мне не приезжают богатые и умные на дорогих тачках, а?

— Потому что ты не продаешь винтажные пластинки? — предположила я. — Хочешь, отдам тебе бусики? Выставишь на продажу, вдруг поймаешь коллекционера с яхтой!

— И с женой, — вздохнула Женька. — Которой он эти бусики и купит.

Я вздрогнула и чуть не выронила бутылку.

Любые упоминания о свадьбах, женах, мужьях, женихах и невестах отзывались внутри острой вспышкой обиды и боли. Или даже горя — словно я навсегда потеряла что-то очень важное и больше никогда это не найду.