Незавидный холостяк

Ашира Хаан, 2022

Кирилл – гений, миллиардер, плейбой, филантроп… гедонист, красавчик, владелец круизного судна и гаража суперкаров, ведущий шоу «Остров для двух сердец». Он имеет право проводить брачные церемонии в нескольких странах, онлайн-играх, как капитан корабля, как священник одной из маленьких религий и просто так – на своем собственном острове. А это – Варвара. Просто Варвара. О ней совершенно нечего сказать. Единственное яркое событие в ее жизни случилось совсем недавно. Она хочет простого семейного счастья и спокойной жизни. Он ни к чему не относится серьезно. Что же нам с ними делать? Содержит нецензурную брань.

Опасно и упрямо

— Варвара-а-а… — позвал Кирилл. Он потянулся и нажал кнопку на приборной панели. Зашептала, заворковала что-то тихая незнакомая музыка. Сразу стало уютно и как-то интимно. Но мне было спокойнее от того, что между нами оставался рычаг передач и неуверенно шатающиеся коробки. Иначе…

— Что? — Я не поднимала на него глаза. Есть расхотелось. Да я и не была голодной, просто попробовала из любопытства.

Зато в бокал я вцепилась двумя руками.

— Ты можешь мне обо всем рассказать. Я только кажусь бестолковым, на самом деле у меня высокий коэффициент интеллекта и эмпатии, — совершенно серьезно заявил Кирилл.

Я прыснула сквозь выступившие слезы.

— Ну чего ты? — Спросил он и подвинул ко мне контейнер с запечеными помидорами. — Съешь еще что-нибудь. А я тебе потом секретный рецепт добуду. Научишься делать крышесносное блюдо — и сразу поймаешь в капкан красивого и богатого мужа. А потом можно и расслабиться, варить пельмени на ужин и заказывать пиццу.

Я впервые пожалела, что вино безалкогольное. Вот бы сейчас напиться! Выбросить из головы свои обиды, наслаждаться вечером. Вместо того, чтобы потихоньку злиться от слов Кирилла.

— Я не для этого училась готовить! Вообще нет! — Возмутилась я. — Наоборот! Чтобы потом, уже в семье радовать мужа и детей. Каждый день что-нибудь новенькое — быстро, вкусно, разнообразно. Так, чтобы никакой фастфуд не мог сравниться. Чтобы все собирались на ужин, потому что интересно, что мама новенького приготовит!

Только не реветь, а то подумает, что я совсем тупая истеричка.

Только не реветь.

Я одним глотком выпила сразу половину бокала и отчаянно выдохнула:

— Какой теперь смысл в этих рецептах…

— Варвара! — Кирилл даже повысил голос. — Ты зачем на себе крест ставишь? Тебе двадцать семь — это вообще не возраст, сто раз еще замуж выйдешь. Наоборот — развлекайся, пока можешь. Машину научись водить, слетай в Таиланд, обожрись там манго и креветками на всю жизнь, выучи исландский в постели с носителем, напросись в команду на яхту и отправляйся на Карибы! Потом в семье у тебя на это не будет ни сил, ни времени.

Я вздохнула. Так у него все просто.

— Да не люблю я тусовки… Никогда не любила, — Я повернулась набок, прижавшись щекой к гладкой коже подголовника и подобрала под себя ноги. — Мне больше нравится быть дома, принимать гостей у себя. Чтобы много-много хороших людей приходили ко мне, устраивались за столом, болтали, ели вкусную еду, пили вино из разномастных бокалов и чашек и им было бы хорошо. Потому что у меня уютно и тепло. А клубы-бары… Не то. Мне не нравится.

В уголках глаз снова закипали горячие слезы. Я ведь не мечтала выиграть в лотерею или встретить знаменитого актера. У меня были очень простые и исполнимые желания. Почему же нельзя, чтобы было так?

— Что ж… — Кирил тоже развернулся, откинулся назад, изучая меня с любопытством. — Достойно. Ты прямо «приличная девушка» в вакууме из палаты мер и весов. Говорят, как раз на таких и женятся.

— «Говорят», — я невесело улыбнулась. — Только женятся на ком угодно другом. Кстати, водить машину я умею. А вместо французского учила испанский — правда, по учебникам, не в постели, извини.

— Зачем учила? — заинтересовался Кирилл.

— В Испании много хороших шеф-поваров, полно классных рецептов на испанском, но их мало кто переводит.

— Серьезный подход к домашним ужинам, — усмехнулся Кирилл. — Уже завидую твоему будущему мужу. Черт, и не в первый раз.

— Перестань…

— Ну конечно. «Никому я не нужна-а-а-а!» — передразнил Кирилл. — И сидит такая идеальная жена, убившая всю молодость на подготовку к семейной жизни. Даже машину, небось, не ради удовольствия училась водить, а чтобы детей по кружкам развозить?

— Ага.

— Так почему-то и думал.

Он смотрел на меня очень-очень внимательно, держа в одной руке бокал, а пальцами другой постукивая по рулю. Отпил глоток вина, провел языком по зубам — все это не отрывая от меня взгляда. Почему-то перестало хватать воздуха, хотя окно с моей стороны все еще было приоткрыто, но я вдыхала раз за разом и все равно не могла надышаться.

— Ты наелась? — Вдруг спросил Кирилл. — Десерт будешь?

— Еще и десерт есть?

Я стала закрывать один за другим контейнеры, передавать Кириллу, который убирал их обратно в пакет. Зато еще одну коробку он наоборот достал.

Внутри оказались слоеные трубочки, покрытые сахарной пудрой.

— Канолли с сырным кремом. По личному рецепту бабушки шефа… ну, он так утверждает. Хочешь?

Он подхватил двумя пальцами хрупкую трубочку с кремом и наклонился ко мне. Крем коснулся моих губ, я непроизвольно слизнула его и поймала взгляд Кирилла.

Что-то там пряталось, в глубине его зрачков. Вся серьезность, которой было так мало снаружи — будто скопилась внутри. Это было жутковато. С ним легкомысленным и светлым быстро так просто — а если нырнуть в глубину, вынырнешь ли обратно?

Я струсила. Опустила взгляд ниже, на упругие губы в окружении рыжевато-медной щетины. Наверное, колючая.

— Открывай ротик, — сказал Кирилл, и эти губы расползлись в лихой усмешке. — Буду кормить тебя кое-чем божественно-вкусным.

И я… открыла. Обхватила губами хрустящую трубочку из теста, скользнула языком, слизывая изнутри крем, откусила…

— Молодец… — полушепотом сказал Кирилл, улыбаясь. — Хорошая девочка.

От чего меня так кинуло в жар? От слов, от его тона, ласкового, но опасного где-то под этой лаской или от низкого голоса, от того, как медленно, растягивая слова, он это сказал.

— Еще? — Спросил он, поднося пирожное к моим губам.

Я даже не попыталась забрать его. Только послушно откусила кусочек. И еще.

Мотнула головой, отказываясь от следующего, но Кирилл цокнул языком:

— Нет, до конца. До последней… капли.

Я открыла рот, и он положил последний кусочек пирожного прямо мне на язык.

Сердце колотилось как бешеное, аж в горле.

— Вот и отлично… — сказал Кирилл, улыбаясь, и отстранился от меня. Он отряхнул руки от крошек, выудил из контейнера печеный помидор фаршированный сыром и принялся его жевать как ни в чем не бывало. — Ммммммм… Прекрасно. Но ты готовишь лучше!

Лицо горело, горло сжималось так, что не выдавить ни звука, мысли скакали, не складываясь в слова.

Я судорожно вдохнула.

— Я серьезно! — сказал Кирилл. — Зачем мне тебе льстить? В ресторанной еде, даже если готовит лично шеф, нет чего-то главного… Когда готовят лично тебе — это совсем другое.

Он болтал так, словно этой сцены с канолли просто не было. Будто она мне привиделась.

— Тебе не готовят? — Просто поддержала разговор.

— Некому! — Развел он руками.

— Ну… девушки твои… — я сухо сглотнула.

Где мое вино вообще? Я вцепилась в горлышко бутылки и дернула ее к себе, но Кирилл спокойно вынул ее у меня из пальцев и наполнил мой бокал.

— Большинство моих девушек готовить не умеет, их интересы лежат в других областях, — деловито объяснил он. Вылил последние капли и в свой бокал, отпил.

— Большинство? — удивилась я. — Сколько ж их у тебя?

Кирилл заржал и собирался что-то ответить — несомненно, очень интересное, но нас прервал зазвонивший телефон.

— Привет, Жень, — я не могла не ответить на звонок лучшей подруги. — Ты по делу? Я просто… не одна.

— О, ты с ним? — Тут же оживилась она. — С тем красавчиком на «мазератти»? У вас уже все было? Или я как раз прервала процесс? Тогда с тебя отчет вечером… Или утром!

— Не на «мазератти», но…

— Но в процессе? Давай, Варь! Вперед! Я за тебя болею!

— Да мы просто друзья!

Я краем глаза заметила, как Кирилл усмехнулся и сделал еще глоток вина.

— Ладно, не буду отвлекать вас от «дружбы»! — коварно промурлыкала подстрекательница. — Пока! До утра!

— Друзья, значит? — Кирилл улыбался так широко, что я испугалась, что он слышал, что говорила Женька.

— Ну, я не знаю, как тебя назвать, — развела я руками и спрятала телефон в сумку, включив беззвучный режим.

— Обязательно надо как-то называть?

— Ну… — я решилась. — Я не понимаю, что между нами происходит, если честно. Ты приезжаешь на ужин, зовешь меня с собой, но не называешь это свиданием. Потом… — я смутилась, не зная, как назвать эпизод с пирожным. — Что это, Кирилл? Что у нас?

— Зачем нужны ярлыки? Дружба, свидание… Разве плохо без них?

— Плохо, — твердо ответила я. — Я не знаю, как себя вести.

— Без ярлыка не получается? Нужны правила и ни шагу в сторону? — Сощурился он.

— Все люди так живут. По правилам, — пожала я растерянно плечами. — На работе по одним, дома по другим.

— Не я. — Отрезал он неожиданно жестко. — Да и тебе это только мешает наслаждаться жизнью.

— Не мешает!

— Да брось, Варвара! Ты уже который день ревешь только из-за того, что у тебя в паспорте не появился штамп, который ничего не изменил бы.

— Изменил бы! — Заупрямилась я. — Все изменил!

— Что же? — Фыркнул Кирилл, махнул в мою сторону бокалом. — Что такое для тебя штамп?

— Решение. — Я всегда знала ответ. — Решение быть вместе всегда.

— Штамп тут при чем? Кольцо?

— Он закрепляет это решение. А кольцо всегда напоминает о нем. Удерживает от глупостей.

— Не удерживает, Варвара… Нет, — Кирилл дурашливо развел руками. — Прости. Не те времена сейчас. Люди вместе, пока им хорошо вместе. И удобно. Без всякого кольца и штампа я могу сделать, чтобы без меня женщине было хуже, чем со мной — и так ее удержать. Но зачем мне женщина, которая не радуется мне каждый день, а просто не может вырваться из плена?

Как я сейчас. Не могу вырваться. Мне бы хотелось хлопнуть дверью и уйти, куда глаза глядят. Но я понятия не имею, где мы, и смогу ли отсюда выбраться без него.

Сжав губы, я смотрела прямо перед собой, туда, где во тьме плескалась вода и были видны далекие огоньки.

— Что молчишь, Варвара?

— Моя бабушка была замужем шестьдесят лет! — Выкатила я последний аргумент.

— И почему это хорошо? — Поднял бровь Кирилл.

Я сжала губы еще плотнее. Иначе они начали бы кривиться от едва сдерживаемой злости и слез, а это некрасиво.

— Тебе не объяснишь. Ты такой же, как все мужчины. А все мужчины не хотят жениться из принципа.

Он рассмеялся:

— Да ерунда, Варвара! Все зависит от желания и целей. Есть мужчины под стать тебе — только и мечтают о семье.

— Много ли таких… Кого ни послушай, все твердят, что брак — это клетка, тюрьма, все жалуются, что их окрутили силком!

Я выплеснула остатки вина в окно, сунула бокал в подставку и скрестила руки на груди, глядя на него упрямо и непримиримо.

— И что — такой мужчина тебе нужен в мужья? Окрутить силком? — Кирилл успокоился, и только во взгляде осталось что-то опасное и злое. — Тебе надо просто кого-то затащить в загс, поставить штамп и окольцевать?

— Да! — я разозлилась на него, и мне уже было все равно, что он подумает. — Затащить и окольцевать! Это ты хотел услышать?

— Ну окей, — Кирилл поднял руки вверх, сдаваясь. — Давай. Я прямо завтра на тебе женюсь. Поставим штамп. Будешь замужем. Это сделает тебя счастливой?

— Давай! — фыркнула я. — А давай, если тебе не слабо!