Идеал. История о любви и жестокости

Ася Энгельгардт

Когда тихоня и трус Лёка вдруг смело открывает свои запретные чувства, весь окружающий мир обрушивается на него. Когда Марат выбивается из привычного мира, он понимает, кто на самом деле его окружал. Эта книга о подростках, об их первых еще столь уязвимых чувствах и об окружающем их мире, который жестоко погружает их в действительность.

Лёка

Вечно я все порчу. Из-за моих проблем Ира замерзла и, кажется, обиделась на меня. Вечно от меня одни неприятности. Это нормально в свои шестнадцать ненавидеть себя?

Мы идем под дождем. Наши ботинки промокли. Еще у школы Ира протянула мне запасной зонтик, лежавший в пакете из-под сменки. Она знала, что я забуду свой. Два стареньких зонтика, наверное, именно так мы выглядим с небес, если на нас оттуда вообще кто-то смотрит. Нет, не хочется сейчас думать о высоком.

— Может, возьмем пиццу? — предложил я Ире, мне хочется как-то порадовать ее.

— Хорошая идея, не нужно будет тратить время на готовку, сразу поедим и все.

— По-моему, ты в школе ничего не ела, — заметил я. Меня беспокоило ее состояние последнее время. Но объяснить я это не мог.

Рядом с домом Иры было недорогое детское кафе «Радуга». За стойкой стояла уставшая молодая девушка с лицом старухи, которая повидала в своей жизни все и даже больше. Она молча приняла наш заказ, с силой пробивая его на кассе, словно кнопки были виноваты в том, что она сейчас в задрипанном кафе в маленьком городишке, а не на Бали, на какой-нибудь яхте с молодым и красивым миллионером. Как ни странно пиццу приготовили довольно быстро, минут за двадцать, и мы с Ирой направились к ней в объятья ненавистной мне географии.

Ира жила на пятом и последнем этаже. Мне нравилось бывать у нее, но именно в ее комнате. Пусть комната Иры была совсем небольшая, но атмосфера уюта сразу же поглощала меня и не давала думать о размерах. Другие бы назвали беспорядком то, что творилось у нее в комнате, но меня приводили в восторг бесконечные наброски на столе, милые вещички для уюта, многочисленные кружки с чаем, канцелярка. На полке над кроватью красовались шитые и вязанные игрушки, которые пару лет назад Ира делала с большой любовью.

Она достаточно хорошо меня знала, чтобы на ходу попросить закинуть ее рисунки в ящики рабочего стола — разгрести место, сама же подруга в это время проскочила на кухню, поставила чайник и нарезала пиццу.

— Включай пока комп, — попросила Ира из кухни.

Я удобно устроился в ее кресле и нажал на кнопку пуска. Как хорошо было оказаться в тепле после такой встряски. Но были и минусы. В тепле я как-то сразу же почувствовал боль и слабость. Влага грязного свитера стала более ощутимой. Все тело как будто было переломано. Больше всего мне захотелось откинуться на этом кресле и тут же уснуть, о географии я думал меньше всего. На секунду я сморщился от боли в боках и в животе, но вскоре кресло впитало меня в себя, как будто я был некой жидкостью. По телу приятно растеклось расслабляющее тепло. Перед глазами стоял герой моих грез, мой мучитель. Что меня волновало больше всего, так это то, что он вращался в компании, которая его и убивала. Я почему-то чувствую, что сам по себе мой хулиган хороший человек, но обстоятельства заставляют его творить ужасные вещи. Я чувствую, они его погубят. Мне больно из-за этого.

Закрыв глаза, я слушал приближающиеся шаги.

— Чего ты разлегся? Я не буду выполнять всю работу.

Ира поставила рядом со мной открытую коробку с пиццей и согнала с кресла. Я взял из кухни стул и сел рядом с ней.

Когда уставший мозг все-таки соизволил заработать, стало понятно, что проект не такой уж и сложный. Мы скопировали информацию из некоторых статей в интернете, скачали несколько фотографий и принялись за создание презентации, поминутно отвлекаясь на божественную горячую еду с тягучим сыром. Это именно то, что было мне нужно. Я сразу согрелся и почувствовал себя намного бодрее. Мы закончили даже раньше, чем ожидали и решили сделать вместе и остальную домашку.