Идеал. История о любви и жестокости

Ася Энгельгардт

Когда тихоня и трус Лёка вдруг смело открывает свои запретные чувства, весь окружающий мир обрушивается на него. Когда Марат выбивается из привычного мира, он понимает, кто на самом деле его окружал. Эта книга о подростках, об их первых еще столь уязвимых чувствах и об окружающем их мире, который жестоко погружает их в действительность.

Ира

Он никогда на меня не посмотрит.

До какого возраста девочки продолжают верить в сказки? Я еще в детстве поняла, что не будет никакого принца на белом коне, чудесного исполнения желаний, крестной феи или волшебника на голубом вертолете. Есть красивые девочки из богатых семей, для них все удовольствия и безмятежная жизнь в сказке. Такие же как я живут в суровой реальности. И я не жалуюсь, просто трезво смотрю на жизнь. Мне не повезло влюбиться в одного из любимчиков нашего города, кого добренькая судьба не обошла стороной. И даже самая красивая девушка из нашего класса может только мечтать о нем, обо мне и говорить нечего. Он даже имени моего не знает. Хотя мы учимся в одном классе уже пару недель — я перешла в десятый в другую школу.

Я осознала суровую правду жизни — выше головы не прыгнешь, ищи птицу по полету и все такое, в общем, не лезу в чужие для меня круги — растопчут. Сама виновата, не нужно было позволять себе влюбляться, теперь расплачиваюсь.

Но все не так плохо. Я не одна. Со мной в десятый перешел мой друг детства. Мы знакомы еще с садика. Вот он мой круг общения — очкастый парнишка, от которого я не только не дождусь защиты, но который и сам в ней нуждается. Лека хороший, с ним приятно проводить время, но я иногда устаю от постоянной опеки над ним.

Сегодня после уроков он задержался, пришлось ждать его у ворот школы. Не кстати, начался дождь. Последнее время дожди идут часто — осень дает о себе знать, поэтому он не застал меня врасплох, однако я все равно замерзла. Хоть зонт и защищал меня, старые замшевые ботинки все равно начали промокать. Тогда в голове проскользнула предательская мысль: «Стоит ли играть в Хатико? Почему я вообще должна ждать?», но мысль прервали брызги, заляпавшие мои черные колготки. Я чуть приподняла зонтик, чтобы разглядеть, откуда они. Но увидела быстро промелькнувшие четыре пары ног в дорогих ботинках. И ровно выбритый черный затылок. Марат обернулся. На миг мое сердце встрепенулось в нелепой надежде. Глупо. Он даже не заметил меня, как будто я пустое место. Смотрел куда-то вдаль. Потом убежал.

Боже, какая же я дура.

На секунду я разозлилась на Леку. Если бы не пришлось его ждать, я бы не пялилась на Марата, как дура. Не хватало еще, чтобы его друзья меня увидели…

Меня накрывает горячей волной. Ненавижу это чувство, когда ноги подкашиваются и горят щеки. Почему его вид так действует на меня? Когда это закончится? Глупый, наверное, видок: под старыми квадратными очками пухлые алые щеки, растрепанные от ветра волосы, трясущиеся ноги. Если бы не этот Лека, я бы не стояла тут, как идиотка, у ворот на виду у всех. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем я увидела грязный голубой свитер. Из-за зонтика, я не видела его лица, а он не видел моего. Поскорее уйти и не заморачиваться — золотое правило жизни.

— Долго ты, — буркнула я нехотя, настроение из-за Марата резко ухудшилось, — нам еще презентацию по географии готовить.

— Прости, — тихо проговорил он, голосом побитого щеночка.

Это не вызвало у меня ни капли жалости, как было раньше. Меня почему-то передернуло от отвращения, хоть я и попыталась отогнать это ощущение. Лека мой единственный друг. Было бы глупо потерять его из-за минутной слабости.