Идеал. История о любви и жестокости

Ася Энгельгардт

Когда тихоня и трус Лёка вдруг смело открывает свои запретные чувства, весь окружающий мир обрушивается на него. Когда Марат выбивается из привычного мира, он понимает, кто на самом деле его окружал. Эта книга о подростках, об их первых еще столь уязвимых чувствах и об окружающем их мире, который жестоко погружает их в действительность.

Ира

И вот я дожила до последнего урока. Математичка унижает у доски Леку его собственной тупостью, у него уже трясутся руки, он начинает тормозить еще больше. Я пытаюсь подсказать ему, пока не получаю за это залп крика. Леке становится еще более неловко. А я молюсь на часы.

С горем пополам он получает тройку. Его пытка заканчивается и начинается пытка для другого несчастного. Ковыряю в тетрадке ручкой. Хочется поскорее дойти домой. Меня тошнит поле обеда в столовой. Так хочется сейчас стать желтым листочком и плыть по ручейкам бесконечно. Просто лежать и смотреть на небо. Я смотрю в окно, но мне сразу говорят не считать ворон. Эх, как надоело. Эти дурацкие цифры… А за спиной сидит Марат. Я знаю, что он прячет телефон за моей спиной. Если бы его не было рядом; это же просто жестоко! Я смотрю каждый день, как он проходит мимо меня, считает меня пустым местом, а мое сердце беспощадно переворачивается, я вынуждена молчать.

Наконец звонок. Учительница наконец милует бедолагу у доски и задает нам домашку, после чего класс с грохотом покидает кабинет. Мы с Лекой выходим последними: математичка задержала его, чтобы дать дополнительное задание, а я решила подождать. Все равно пойдем ко мне делать часть домашки.

Понурый Лека освободился как раз тогда, когда в коридоре стало более или менее тихо. Выйдя из кабинета, мы увидели спешащую к нам Александру Васильевну.

— Леша, Ирина, как хорошо, что я вас застала, — пропыхтела запыхавшаяся учительница.

— Выполните мое поручение?

— Конечно, — отозвалась я.

— Тут тетрадка Марата, можешь ему передать, скажи, что тут оценка за сочинение, пусть обратит внимание на мои заметки.

— Но, он уже ушел, наверное, — усомнился вдруг Лека.

— Не далеко, звонок был четыре минуты назад, — ответила учительница.

— Я передам, — произнесла я, принимая аккуратно тетрадь из рук Александры Васильевны, точно она передавала мне артефакт, который мог развалиться в любую минуту.

— Спасибо, Ирочка, рассчитываю на тебя.

Когда учительница отошла, Лека ткнул меня легонько в плечо.

— Я сама передам, иди пока купи себе поесть чего-нибудь в «Радуге», у меня только макароны из готового.

— Хорошо.