Темный угол. Записки о горьком детстве

Ася Хаустова (2025)

Эта книга — сборник коротких автобиографических рассказов о трудном и горьком детстве и юности; возможность увидеть глазами нелюбимого ребенка жизнь благополучной с виду семьи, изнанку трагичной повседневности — а также возможность понять, почему из детей, у которых вроде бы было хорошее детство, вырастают травмированные взрослые. А еще это книга о смелости. Смелости разорвать порочный круг насилия в семье, о храбрости говорить, верить другим и менять свою жизнь к лучшему.

Семья

М.: «Мой старший брат домогался до меня несколько раз. Старшая сестра уже во взрослой жизни призналась, что"догадывалась о вашей «любви», но думала, что с твоей стороны это было добровольно (!)".

Сколько всего раз домогался, я не знаю, четко помню только два раза, когда я не смогла отбиться и он изнасиловал меня анально. Из всего того, что помню, самым болезненным был не сам факт насилия, а реакция мамы.Отбиваясь, я сломала металлический половник, и когда мама пришла с работы, я прямо заглядывала ей в глаза, ждала и"просила"взглядом поддержи. Но вместо этого она на меня наорала и отругала за сломанный половник. Мне было около семи лет на тот момент.

В более осознанном возрасте я начала сомневаться в произошедшем и чувствовала, как будто я это придумала. Психолог мне объяснила, что такое бывает, защита психики так работает.»

Подруга, договорив, пожимает плечами и отводит глаза. Я понимающе молчу — такие истории я слышу до содрогания часто, от самых разных девушек и женщин. И в разговорах рано или поздно мы касаемся старых ран нашего детства, и они всегда похожи, так похожи!

Мы сидим с бокалами холодного вина на крошечной кухне, на столе неровно нарезанный сыр на блюдечке и разломанные пополам абрикосы без косточек, за окном — удушающее летнее марево южного города. Говорим по очереди, но в этом нет никакого соревнования в духе «мне было хуже, чем тебе!». Мы просто делимся друг с другом своей болью, обидами и тяжелым грузом прошлого, который — вот удивительно! — становится чуточку легче и давит на плечи чуточку меньше, если о нем говорить.

Мы говорим о голоде, изнасилованиях, тяжелой физической работе до обмороков. О несправедливости, о трусости родных, не нашедших в себе храбрость признать, что они провалились как родители и взять на себя ответственность, чтобы помочь. О равнодушии, о заживших переломах и ранах — и о том, что прошлое, каким бы страшным оно не было, остается в прошлом. А над настоящим мы уже можем работать сами.