Улыбайся, если больно

Архелая Романова, 2022

Яну похищают из ночного клуба и привозят в бордель, где несчастные девушки вынуждены удовлетворять чудовищные прихоти богатых клиентов под страхом смерти. Но Яне везет – ее выкупает влиятельный мужчина, у которого имеются свои планы на ее судьбу. Только вот неизвестно, что хуже – умереть свободной или выжить, став убийцей? А может, есть третий вариант – любовь?… Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Не знаю, сдержал ли Костя свое обещание, потому что часов у меня не было. Как только он ушел, я забралась на лавку, завернулась в драное одеяло и уснула. Проснулась с чугунной головой, дрожа от холода — наверное, проспала очень долго, потому что чувствовала я себя паршиво. Но больше всего мне хотелось в туалет — вчера мне оказали подобную милость, но после выпитой чашки бульона и стакана воды я мечтала вновь оказаться в уборной.

Замерла и прислушалась. Где-то наверху раздавались громкие голоса, затем послышались шаги по лестнице, ведущей к моему скромному обиталищу.

— Эй, заждалась небось? — поинтересовался мой бессменный охранник.

Я уставилась на него, сонно щуря глаза. Интересно, он вообще отдыхает или безвылазно тут торчит? И действительно ли он охранник? Я окрестила его так, потому что он запер меня в камере, но, может быть, Константин вовсе не рядовой участник того ужаса, что творился в этом доме?

— Выходи, знакомиться пойдешь.

— С кем? — осмелев, спросила я, сползая с лавки.

— С подругами по несчастью, — хохотнул Костя. — И одеяло оставь. Кому-нибудь другому пригодится.

«Кому-нибудь другому», — повторяла я про себя, пока мы поднимались по лестнице на второй этаж дома. Эта фраза плотно засела внутри, отдавая холодом.

Кому-нибудь другому… Девушке, которой крупно не повезет.

На лестницах — и внизу, и сверху — стояло по два охранника. Крупные ребята в черных футболках и брюках, с мускулистыми руками и пустыми глазами. Один из них мельком посмотрел на меня, и нахмурился — увиденное не произвело на него впечатления, а меня будто кипятком ошпарило — до того у него был страшный взгляд. Абсолютно бессмысленный.

— Вот и пришли, — весело объявил Костя, останавливаясь перед дверью с кодовым замком.

Я нервно переминалась с ноги на ногу. Не таясь, он набрал код — я мысленно повторила про себя все четыре цифры, и завел меня внутрь.

Огромная комната была уставлена кроватями в ряд. У каждой стояла крохотная тумбочка, вдоль стен — высокие шкафы; два окна, оба с решетками. Я ошарашенно застыла в проходе, а в ответ на меня уставилось с десяток чужих глаз.

— Чего встряла? Знакомься. Эй, девки, новенькую принимайте.

— Привет, — отмерла первая девушка, сидящая на кровати ближе к окну. — Проходи.

Я нерешительно сделала шаг вперед, и вздрогнула, когда за мной захлопнулась дверь. Резко обернулась — Константин ушел, поменяв одну клетку на другую.

— Не бойся, — приветливо произнесла вторая, невысокая блондинка с пышными формами. Она стояла у шкафа, озабоченно роясь в шмотках. — Выбирай себе кровать. Те, что застелены, свободны.

Я огляделась и сразу же двинулась к той, что стояла в дальнем углу справа. Пока шла по проходу, чувствовала на себе любопытные взгляды, обжигающие спину.

— Какая-то она странная, — послышался шепот.

— Погоди, Лейла, может, у нее шок.

— А что молчит? И вид пришибленный.

— Ты себя-то вспомни в первый день…

— Чья бы корова мычала.

— Заткнись, Маринка!

Я уселась на кровать, ощутив, как она прогнулась под моим весом и тихо скрипнула.

— Эй, новенькая, — ко мне подошла та, что поздоровалась первой — высокая смуглая девушка с экзотической внешностью и раскосыми узкими глазами.

— Меня Яна зовут, — хрипло ответила я.

— Лейла, — коротко представилась девушка. — Вон та, у шкафа — Маринка.

Блондинка с пышными формами кивнула мне, помахав рукой.

— Вон те двое — Света и Лена, — Лейла пальцем ткнула в двух девочек, очень похожих друг на друга.

— Сестры? — не сумела сдержать я любопытства.

Обе синхронно кивнули, и переглянулись.

— У двери на кровати спит Руфь, так что давайте тише, — шикнула Лейла.

Приглядевшись, я увидела рыжеволосую макушку, торчащую из-под одеяла. Странно, до этого шум стоял невообразимый, но девушка не проснулась. Один только хлопок дверью чего стоил…

— Еще с нами живет Карина, но она сейчас у клиента, — продолжила Лейла. — Вон за той дверью — ванная. Там унитаз и душевая кабина. Сразу говорю: не вздумай резать вены или еще чего вытворять. Хочешь умереть — напади на охранников, тебя сразу застрелят. Ясно?

Я уставилась на нее, гадая, не шутит ли она, но Лейла оставалась серьезной. Остальные девушки тоже хранили молчание.

— Ясно.

— Вот и отлично, — повеселела Лейла. — Ну, давай теперь поболтаем. Ты понимаешь, куда попала?

— В бордель, — спокойно констатировала я.

Лейла зло улыбнулась.

— В борделе проститутки за деньги работают. А мы тут каждый день за жизнь боремся.

— Ну, не скажи, — вмешалась Марина. — Если лишний раз не выпендриваться, то жить вполне можно, даже сносно. Некоторые клиенты, из тех, что постоянники, подарки делают. Их себе можно оставлять.

— И смысл тебе от этих побрякушек? — взвилась Лейла.

Марина уперла руки в бока и вспыхнула в ответ:

— Вот и не пользуйся тогда моими духами больше, раз такая принципиальная!

— А уйти отсюда можно? — спросила я.

— А уйти — нет, — враз помрачнела Марина.

— Наши клиенты — люди богатые, но с причудами, — нервно заговорила Лейла. — Заметила, у нас тут полный набор разных типажей?

Я кивнула. Сложно было не заметить: Лейла с ее восточной внешностью, Марина, похожая на Мэрилин Монро, Светлана и Елена — две сестры словно прямиком из русских сказок, рыжеволосая Руфь…

— Охрана к нам нормально относится, это правда, — тише продолжила Лейла. — Не бьют, если не перечишь. Не трогают — им запрещено. Мы регулярно проходим обследования и проверки здоровья. Врач — ее зовут Вера Степановна, вы, наверное, уже познакомились, круглосуточно здесь.

— Почему круглосуточно? — снова не сдержалась я.

Марина отвела взгляд в сторону и принялась снова копошиться в шкафу, Лена со Светой начали тихо переговариваться между собой.

— Я же сказала: клиенты у нас с причудами, — горько усмехнулась Лейла. — Кому-то нравится в процессе пальцы ломать, кто-то по-другому изощряется. Потому и врач здесь постоянно.

Она протянула мне руку, и я заметила несколько длинных белых шрамов, ярко выделяющихся на смуглой коже.

— Это ножом резали. Есть тут один местный чиновник, импотент, — с ненавистью проговорила Лейла. — Трахаться он не может, зато ему нравиться людей резать. Ублюдок паршивый. Мне еще повезло — обычно после него девок сменяют сразу же, потому что они все исполосованные возвращаются.

Я с ужасом уставилась на нее. Тело пробрала дрожь.

— Но не все такие, — заметив мой испуг, попыталась успокоить меня Лейла. — Есть и те, кто, в общем-то, ничего. Ну, один клиент, например, любит игры с переодеванием. Но тут уж терпимо. Полчаса покривлялась — и свободна. Другой просит лежать неподвижно, мол, типа ты без сознания.

— Звучит отвратительно, — вырвалось у меня.

Лейла пожала плечами.

— А что, если я откажусь это делать? — тихо спросила я.

— Убьют. Но сначала охранникам на потеху отдадут. В воспитательных целях. Если не поможет — пристрелят, — буднично произнесла Лейла.

— Лучше умереть, — не выдержала я.

— Дура ты, — злобно скривилась Лейла. — Мы тут уже стольких похоронили, а надежду не теряем. Все вытерпеть можно, а жизнь не вернешь.

Я промолчала, уставившись на собственные руки.

— Мы с Мариной тут уже полгода. Дольше всех. Руфь только неделю, Света и Лена — месяц. Карина — три месяца, — рассказывала Лейла. — Тебя как схватили?

Я поведала про клуб и коктейль. Собеседница усмехнулась.

— Ясно. Маринку также привели. А меня на вокзале поймали. Я не местная, гражданства нету, — объясняла она. — Думала, на работу возьмут. А меня сюда привезли… Сволочи.

— Вас шестеро? — уточнила я.

— За то время, что я здесь, и другие были. Но их уже нет, — бестактно сказала Лейла. — Шесть девчонок. Если будешь нас с Маринкой слушаться, то выживешь.

Я напряженно размышляла о сложившейся ситуации, игнорируя последние слова Лейлы. Получается, тут что-то типа борделя, в которых девушек принуждают к сексу с клиентами. Да не простыми, а с заскоками. Понятно, почему они сюда едут… Удовлетворить свои дикие желания, которые с женой воплотить в жизнь нельзя. И с обычной проституткой тоже — ну, прикажет ей какой-нибудь депутат мертвой притворяться, а она потом возьмет, даже расскажет всем о милых пристрастиях чиновника. То-то скандал будет в прессе…

На окнах решетки, в доме полно охраны. Только по пути из подвала на третий этаж я насчитала двенадцать человек, и почти каждый имел кобуру с пистолетом. Почти везде — кодовые замки, но я знаю пароль от входа и из этой комнаты…

Я встала и быстро подошла к двери, где меня настигло разочарование. Понятно. Зайти может любой, набрав пароль, а вот выйти самостоятельно — никто.

Лейла за моей спиной тихо рассмеялась.

— Думаешь, мы не пробовали?

— Думаю, что да, но проверить не мешало бы, — вежливо ответила я, направляясь в сторону двери, за которой прятался туалет.

Лейла встала и пошла за мной — я видела ее силуэт краем глаза. Бесцеремонно войдя внутрь, она указала на маленький шкафчик под раковиной:

— Вон там лежат шампуни, гели, мочалки и прочее. Возьми себе то, чем будешь пользоваться. Полотенце я сейчас тебе принесу.

Она вернулась через минут десять, сжимая в руке пухлое светлое полотенце. Довольно не дешевое, надо сказать. К тому времени я успела проверить шкафчик — и была неприятно удивлена, заметив хорошие, дорогие шампуни и разнообразие косметических средств. Здесь были и маски для лица, и кремы, и прочая ерунда — вплоть до ватных дисков и лаков для ногтей.

Заметив мое выражение лица, Лейла усмехнулась.

— Разбираешься в дорогой косметике?

— Люблю читать модные журналы, — ответила я.

— Понятно. Я, когда попала сюда, и понять не могла, что сколько стоит. Это меня Маринка просветила.

— Зачем на вас столько тратятся? — прямо спросила я.

По словам Лейлы, они все здесь — расходный материал, просто мясо для удовлетворения чьих-то нужд. К чему покупать шампунь за полторы тысячи рублей, если можно купить за триста?

— Я объясню, — вздохнула она. — Сама тоже сначала не понимала. Все девушки здесь делятся на две категории: те, что остаются надолго, и те, что вылетают через неделю. Так вот, первые обзаводятся постоянниками, как уже говорила Марина — а чтобы нравиться им, нужно поддерживать себя в форме. Питание здесь скудное, чтобы мы не располнели, а косметики много — хозяин понимает, что его девочки должны быть привлекательными, с чистой кожей и волосами. Кто выберет грязную, прыщавую и толстую девчонку? Никто. А вторым косметика не нужна — они не успевают ей особо попользоваться, если попадают к психам.

— Хозяин? — переспросила я. — Ты знаешь, кто всем этим заправляет?

— Главный по дому Костя. Он тебя сюда привел. Начальник охраны — Антон, он редко здесь появляется, но все парни с оружием — его ребята. Есть еще Марья — редкая сука, — монотонно проговорила Лейла, потирая виски длинными смуглыми пальцами. — Она встречает гостей, помогает им выбирать девочек. В общем, организовывает досуг.

— А хозяин?

— Его никто не знает, — сказала мне Лейла очевидное. — По крайней мере, я никогда о нем не слышала. Все просто так и говорят — хозяин. Я думаю, что он появляется здесь, но нами не пользуется. Зато принимает гостей, разных, а мы — это что-то вроде бонуса к переговорам. Кстати, в комнатах для клиентов стоят камеры. Но не вздумай проболтаться об этом кому-то! Я сама случайно услышала. Если кто из охраны узнает — ты труп.

— То есть ваш хозяин приглашает сюда важных гостей, чтобы обсудить свои дела, и заодно собирает на них компромат? — уточнила я.

Лейла кивнула, и злорадно поправила:

— Не ваш, а твой. Он теперь и твой хозяин.

— Если ты из тех, кто остался надолго, почему тебя отдали тому психу с ножом? — спросила я, скидывая одежду безо всякого смущения и залезая в душевую кабину.

Лейла уселась прямо на пол, и, усмехнувшись, ответила:

— Из-за Марьи. Сказала же, она та еще сука. Терпеть меня не может. Кости тогда не было, и приехал Бигин.

— Бигин? Тот самый? — ошарашенно протянула я.

— Ага. На телевидении с ним сюжет крутят, как он для малышей детские площадки строит, — хмыкнула Лейла. — Это со мной Костя новостью как-то поделился. Он вообще-то нормальный, если с ним не спорить. В общем, его не было, а Марья взяла, да и подложила меня под Бигина. Костя, к счастью, через час вернулся — сильно меня не порезали. Долго орал, Марье затрещину отвесил прямо при мне. С тех пор она меня вообще не переваривает.

Я включила воду и с наслаждением зажмурилась, когда горячие струи попали на тело. До этой секунды я не осознавала, как замерзла в том подвале. Потянувшись к крану, я сделала погорячее, и схватила мочалку, щедро полив гелем с ароматом чего-то цитрусового.

— Ты новенькая, поэтому должна знать, — тем временем продолжила Лейла. — Если тебе повезет, успеешь попасть к кому-то нормальному. Там уже дело за тобой — понравишься, можешь о психах забыть. Если нет — отдадут Бигину или кому-то похуже.

— Есть еще хуже? — воскликнула я.

Лейла заговорила еще тише, и мне пришлось напрягать слух, чтобы разобрать ее слова, заглушенные шумом воды.

— Есть один… Не знаю, что он делает, но после него никто не возвращается. Просто уходят и все. Так две девочки у нас исчезли. Вышли из комнаты — и не вернулись.

Я принялась натирать кожу до красноты, с силой водя мочалкой по рукам. Лейла встала.

— Я пойду. Долго не засиживайся. Кстати, замка на двери нет.

И вышла, оставив меня в одиночестве. Первое время я терла себя до боли, а потом, когда стало уже нестерпимо, села на пол под струями воды и горько заплакала. Не по себе — а по всем тем девушкам, кто уже не мог бороться. Кто попал сюда — и не выбрался.

А те, кто остался… Я горько усмехнулась, неловко утирая лицо. В глазах Лейлы плескалась такая тоска и боль, когда она рассказывала о том, как им тут живется — что хотелось повеситься. Мир, ограниченный одной комнатой, бесконечные клиенты, которым нужно только одно, постоянный страх и борьба.

Я прикусила губу до крови, и, ощутив солоноватый привкус во рту, вдруг вспомнила эпизод из своего детства. Как-то раз я участвовала в танцевальном конкурсе — долго тренировалась, разучивая танец, ходила на дополнительные занятия, перед сном до ломоты в мышцах повторяла связки и движения. А победила другая девочка, танец которой был хуже — в середине она вообще забыла все на свете, и половину номера стояла истуканом, но ее папа был большим начальником, и половину призов предоставлял именно он…

Тогда я ревела за кулисами, размазывая сопли от обиды, а мама сказала мне:

«Яночка, это еще не конец. Мир бывает жесток, и ты не раз столкнешься с несправедливостью. Но не стоит жалеть себя или срываться на других; отомсти миру улыбкой. Так ты покажешь, что сильнее всех невзгод. Улыбайся, когда тебе грустно, плохо или больно. Улыбайся, и скоро ты сама не заметишь, как все наладится».

— Эй, Яна, ты там жива? — забарабанил кто-то в дверь.

— Выхожу, — крикнула я, растягивая губы в улыбке.