Беги, дорогая, беги

Архелая Романова, 2021

Знакомство с привлекательным парнем в клубе кардинально меняет жизнь Евы. Теперь она не принадлежит самой себе, потеряв свободу и право принимать решения. Ева – просто птичка в золотой клетке. Удастся ли ей улететь?

Глава 3

Долго обходиться без Соньки я не могла, поэтому уже через неделю мы помирились, договорившись попросту не упоминать Игната. Зато о Егоре Сонька была вольна разговаривать часами, что и делала, расхваливая на все лады своего парня. Ее родители, кстати, были настроены против него из-за возраста, и регулярно устраивали подруге вынос мозга, чем доводили ее до истерик. В общем, нам было, чем заняться летом, и как-то незаметно наступил сентябрь.

Игнат за все это время объявился единожды — в августе. Я возвращалась из магазина, и у дома заприметила знакомую машину. Замедлив шаг, словно оттягивая неприятную встречу, я двинулась к подъезду, еле переставляя ноги. Мои молитвы не сбылись — Игнат выскочил наружу, сдернул с носа солнцезащитные очки и ослепительно улыбнулся. Да так, что очки больше требовались мне, чем ему.

— Привет, Ева, — непринужденно начал беседу Игнат. — Ты из магазина? Помочь с пакетами?

— Спасибо, не надо.

— Да брось. Я же вижу, тебе тяжело.

Игнат и впрямь приблизился с намерением забрать у меня сумки, а я отшатнулась от него, как от прокаженного. Наверное, в моих глазах читались злость и страх, поэтому Игнат отступил на шаг назад, и приподнял руки вверх.

— Эй, в чем дело? Ты боишься меня?

— Нет, — ответила я. — Я никого не боюсь, и в особенности — тебя. Пожалуйста, уезжай. Помощь мне не нужна.

— Да? А в прошлый раз она пришлась кстати, — напомнил Игнат о моем позорном поведении на вечеринке. Я покраснела от злости, а он продолжил: — Не хочешь меня отблагодарить?

— Обойдешься.

— Может, хоть спасибо скажешь?

— Спасибо, — кивнула я, и направилась к подъезду, обходя мужчину на своем пути.

— Да в чем дело? Ева, — окликнул меня Игнат. Естественно, я не отозвалась, поэтому ему пришлось догнать меня и схватить за локоть. — Эй!

— Чего тебе надо? — рявкнула я, краем глаза замечая, как оживились бабушки на лавке. — Отвали от меня, понятно? Ты мне не нравишься. И прекрати…

Я набрала в грудь побольше воздуха и на одном дыхании выпалила:

— И больше не смей трогать Ромку! Понятно?

— Чего? Какого Ромку? — вытаращил глаза Игнат, по-прежнему удерживая меня.

— Тринина. Только не надо делать вид, что ты не в курсе. Я знаю, это ты его избил.

— Ты что, ненормальная? Я никого и пальцем не трогал.

— Сам, может быть, и нет, а вот попросить кого-то мог, — сказала я. — Я тебе не верю. Не приближайся ко мне, ясно? Иначе я пойду в полицию и напишу на тебя заявление.

Мои слова настолько изумили Игната, что он отпустил мой локоть, и я побежала к подъезду. Только в квартире смогла расслабиться и перевести дух. Несмотря на то, что опасность миновала, а Игнат вроде бы понял суть моих претензий, меня продолжало трясти еще час. К счастью, больше тем летом мы с ним не виделись.

Учиться в универе мне нравилось. Группа у нас набралась хорошая — все нормальные парни и девушки, дружелюбные и открытые. Несколько ребят сделали пару попыток поухаживать за мной, но я, памятуя неудачный опыт с Ромкой, всячески отказывалась от приглашений в кино. Однако со временем мой страх притупился, и вскоре я уступила самому упрямому и обаятельному ухажеру — Леше Колесникову. Мы отправились в кино, после — в парк, где ели мороженое и катались на аттракционах. Сонька ухмылялась и поздравляла меня с новыми отношениями, намекая на парное свидание. А потом история повторилась — Лешу избили после занятий, выловив его в глухом переулке. Неизвестным не помешал ни день на дворе, ни то, что Лешка был не один — еще с одним нашим одногруппником. Тому досталось поменьше, а моему парню сломали ногу и разбили лицо. Стоя в больничной палате, я испытывала сильнейшее дежавю — белые стены, старые железные кровати, и лежащий в бинтах парень. Но в отличие от Ромки, Леша, завидев меня, искренне обрадовался.

— Ева, проходи. Ты чего, на пары не пошла?

— Решила пропустить. Как ты?

— Да нормально. Нога почти не болит, сделали укол, а вот лицо ноет. Боюсь, шрамы останутся, придется пластическую операцию делать, чтобы ты меня не бросила.

— Очень смешно. Я тебя не брошу, — напряженно ответила я. — А ты меня?

— Что — я тебя? — удивился Лешка. — Мне еще не все мозги отбили, чтобы я такую девушку бросал.

Я успокоено вздохнула, счастливо улыбаясь, и спросила:

— Леш… А кто на тебя напал-то?

— Да какие-то придурки. Думаю, перепутали с кем-то.

— Почему ты так думаешь? — насторожилась я.

— Да потому что один из них мне на ухо шепнул: найди себе другую девушку, — отмахнулся Лешка. — Поэтому и перепутали. Я-то знаю, что ты у меня ни с какими отморозками не встречалась, да и вообще.

— А если это про меня? — пискляво прошептала я. Воздуха в легких стало катастрофически не хватать.

— Да брось, Ев, — рассмеялся Леша. — Говорю же, они перепутали. Ну кто мог меня из-за тебя избить? Твой бывший одноклассник? Смешно. Мужики-то взрослые были. Наверное, какая-то девица из универа кинула своего парня, да к другому ушла, а его со мной перепутали. Не парься, Ев. На мне все, как на собаке заживет.

В тот момент я пропустила мимо ушей Лешкины слова о том, что из-за меня никто драться не станет, а зря. Просто тогда мне было почти физически плохо — из больницы я вышла, покачиваясь и держась за стенки. Я испытывала беспомощность и страх — худшие два чувства в мире. Когда ты ничего не можешь сделать, ничего, просто боишься и стоишь на месте. Игнат опять вмешался в мою жизнь. Он сделал это снова. Что ему надо?

Я не замечала, что повторяю последнюю строчку вслух, пока не увидела, что прохожие с удивлением косятся на меня. Какая-то женщина боязливо перекрестилась и перешла на другую сторону улицы, а я села на лавку и позвонила Соньке.

— Сонь, — не своим голосом произнесла я. — Ты можешь меня забрать?

— Я на парах вообще-то, — недовольно отозвалась подруга, и щелкнула пузырь жвачки. — Только если минут через десять, когда занятие закончится. А ты где?

— В сквере возле больницы.

— А что ты там делаешь? Что-то случилось? — напряглась Сонька. — Ты заболела?

— Не я.

— Уф, Слава Богу. А то у тебя голос такой, я уж думала, что-то серьезное.

— Серьезное. Лешу избили.

В трубке повисло молчание. Секунды три Сонька переваривала информацию, потом осторожно спросила:

— Кто?

— Не знаю. Просто напали на него в переулке.

— А чего хотели-то? Деньги украсть?

— Нет. Хотели, чтобы Леша нашел себе другую девушку.

— Прямо так и сказали?

— Да.

Сонька икнула, а потом отозвалась:

— Минут через двадцать прибегу. Хрен с ним, прямо сейчас с пары уйду. Жди, десять минут — и я на месте.

— Хорошо, — ответила я и принялась ждать Соньку. Подруга прибежала через рекордные восемь минут, задыхаясь от бега. Черные волосы растрепались от ветра, кожаная куртка была нараспашку, а на правом ботинке развязалась шнуровка.

— Ева, — выдохнула Соня, садясь рядом со мной. — Ты откуда узнала, что Лешке такое сказали?

— Он мне сам рассказал.

— И что он еще говорит?

— Думает, что его перепутали с кем-то другим. Не может, мол, из-за меня такое произойти.

— То есть, он считает, что за тебя морду бить некому? — возмутилась Соня. Я повернулась к подруге, испытывая желание треснуть ей по темечку.

— Соня, ты не о том думаешь. Мы-то знаем, что его ни с кем не перепутали. Ромку тоже избили.

— Но Ромке ведь ничего такого не говорили…

— Может, говорили, просто он не рассказал. Не зря же он на следующий день со мной расстался.

— Дела, — выдохнула Сонька. — Думаешь, это Игнат?

— Больше некому, — пожала я плечами, начиная мерзнуть. Тонкое пальто не спасало от весьма лютого ветра. — Есть только один способ проверить.

— Какой?

— Пойдем к Ромке, и все узнаем. Ты со мной?

Я решительно поднялась со скамейки. Сонька осталась сидеть, растерянно глядя на меня. Игнат — друг ее парня, так что Соньку можно было понять. Секунду подумав, она тоже встала.

— С тобой, куда деваться.

Ромка после школы поступил в колледж, что по мнению окружающих было верхом глупости. В самом деле, зачем нужно было учиться до одиннадцатого класса, чтобы потом поступить в училище, куда принимают после девятого? Но у Ромки была своя логика.

Сначала мы направились к нему домой, но мать Тринина сообщила, что он еще на парах. И мы потопали на улицу Быстрова, чтобы дождаться Ромку с занятий. Ждать пришлось недолго — через минут двадцать он вышел с компанией других ребят. Они о чем-то переговаривались и смеялись, не замечая никого на своем пути. Я выступила вперед, преграждая Ромке путь и несмело позвала:

— Рома…

Как только Тринин увидел меня, все веселье как рукой сняло. Лицо его осунулось, брови сдвинулись. Злая гримаса вкупе с худощавым телосложением и ежиком коротких светлых волос смотрелась потешно, поэтому Сонька за моей спиной тихо захихикала.

— Ребят, я вас догоню, — крикнул Рома своим одногруппникам. — Чего тебе, Ева?

— Я хотела кое-что спросить.

— Ну, спрашивай.

— Когда тебя избили, — нерешительно начала я. — Ну, те парни на улице… Помнишь?

— Еще бы. Такое не забывается.

— В общем, я хотела узнать, чего они хотели.

— Я же говорил, денег, — удивился Ромка.

— Точно?

— Конечно. А чего еще они могли хотеть?

— А нападавшие не упоминали Евку? — влезла в наш разговор Сонька. И все испортила. На лице Ромки появился страх, и он, засунув руки в карманы, напрягся, словно собирался бежать сию же секунду.

— Рома, послушай, — торопливо заговорила я. — Это покажется тебе странным… Но мне нужно знать. Моего парня избили. Не тебя, а моего нового парня, то есть тебя, конечно, тоже избили…

— Я понял, — криво усмехнулся Ромка. — Ты нашла себе парня и кто-то хорошенько его отмудохал? Так?

— Ну да. Ему сказали подыскать себе новую девушку. Вот я и подумала, — запнулась я.

— Правильно подумала, — буркнул Ромка. Я встрепенулась, с надеждой глядя на Тринина, а Сонька опять вмешалась в нашу беседу:

— Тебе тоже такое сказали?

— Я ничего больше говорить не буду. Уже так и много наболтал. Пока.

Ромка двинулся, намереваясь уйти, но я побежала за ним.

— Рома, стой! Да постой же ты!

Догнав его, я ухватилась за рукав ветровки. Тринин тут же дернулся, как от удара током, и с какой-то ненавистью отцепил мои пальцы от своей одежды.

— Не трогай меня, — прошипел он. — Вообще не подходи, понятно? Я месяц в больнице провалялся, мать чуть с ума не сошла, теперь меня из дома вообще не выпускает. Нормально это, а? Как думаешь, Ева?!

Я отступила назад, словно увидев себя со стороны. Наверное, именно так я выглядела в глазах Игната, когда гнала его прочь. На лице Ромке была нарисована ненависть, страх и агрессия — все вперемешку. Сонька, подбежав к нам, оттолкнула Тринина в сторону.

— Совсем поехал, дебил? Что ты орешь?

— Рома, я знаю человека, который натравил на тебя тех парней, — сделала очередную попытку я. — Мы можем пойти в полицию, написать заявление…

— Вот ты и иди, — сплюнул под ноги Ромка. — А мне моя жизнь дорога.

Я смотрела, как Тринин разворачивается и спешно уходит, догоняя своих одногруппников. Кто-то сказал ему что-то смешное, и Ромка расхохотался, а потом внезапно оглянулся по сторонам, резко дернувшись, и вновь расслабил плечи. Я сглотнула — должно быть, ему до сих пор страшно. Невыносимо жить вот так, зная, что в любой момент тебя могут избить, а ты будешь не в силах дать отпор.

Сонька неловко взяла меня за руку, и потянула к дороге.

— Ев, пойдем. Ну, чего встала? Пошли уже.

— Куда? — на автомате спросила я.

— К тебе или ко мне, — ответила Сонька. — А лучше пошли в кафе. У меня дома родители спокойно поговорить не дадут, да и у тебя тоже. А в кафе нормально посидим, поговорим. Попьем кофе, ты успокоишься…

Сонька все болтала и болтала, одновременно ведя меня за руку. Я послушно следовала за подругой, и сама не заметила, как очутилась в кафе за столиком. Сонька сделала заказ за нас обеих, и откинулась на спинку стула, нервно барабаня ногтям по столешнице.

— О чем думаешь? — наконец поинтересовалась она. Официант принес кофе и пару пирожных. Я отковыряла огромный кусок от десерта и закинула в рот, не чувствуя сладости.

— Не знаю, Сонь. Ты же слышала — Ромке тоже намекнули со мной расстаться.

— И ты уверена, что это Игнат? — скептически выгнула бровь подруга.

— А кто же еще?

— В это трудно поверить. Он производит впечатление адекватного человека, и вообще… Если бы он хотел тебя, так скажем, завоевать, почему бы ему не поухаживать за тобой нормально? Цветы, конфеты… Деньги у него есть, сам он не урод.

— Я не знаю, Соня! — в отчаянии воскликнула я. — Не знаю, зачем ему это! Может, он псих? Маньяк? Может, я похожа на его мать, которая его лупила в детстве? Или у него обострение?

— И что думаешь делать? Пойдешь в полицию?

— Можно попробовать, но Ромка не даст показаний, а Лешка твердо уверен, что я не при чем. Да и родители узнают. Боюсь представить, что они подумают, — протянула я. Сейчас моя решимость немедленно написать заявление на Игната немного поубавилась, но я все еще обдумывала этот вариант, не собираясь отказываться от него.

— У меня есть идея, — внезапно сказала Сонька. — Давай обсудим это с Егором.

— С ума сошла? Он же его друг.

— Не прямо друг, а так, приятель. Они учились вместе, и всегда соперничали в школе. Ну, а потом начали нормально общаться, повзрослели. А кто лучше знает человека, как не его бывший враг? Да и потом, Егор что-нибудь придумает. И Игнату он ничего не расскажет. К тому же вам пора уж более близко познакомиться.

— Ладно, — кивнула я. — Так уж и быть, зови своего Егора.

Сонька просияла и схватилась за мобильник. Судя по тому, с какой радостью Егор откликнулся на Сонькин зов, он ее и вправду ценил, поскольку через двадцать минут уже приехал в кафе, отложив какую-то встречу.

— Привет, — Егор чмокнул Соньку в щеку, садясь рядом, и та заалела от смущения. — Ева, привет. Давно не виделись.

— Ага. С той самой вечеринки.

— Да не тушуйся ты, были гости и похуже. Ты, кстати, классно спела.

— Спасибо, — пробурчала я, испытывая стеснение. Егор весело расхохотался и подозвал официанта. Мы подождали, пока он сделает заказ, а потом Сонька аккуратно поведала ему о наших умозаключениях. Как только речь зашла о Игнате и его проделках, Егор заскучал, скривил лицо, и мрачно уставился на меня.

— Допустим, все так, как вы рассказываете. А от меня вы чего хотите?

— Узнать, мог ли Игнат такое сотворить, — мгновенно отреагировала Сонька. Егор тяжело вздохнул и отложил вилку в сторону, с тоской посмотрев на свой салат.

— В принципе, мог, — нехотя отозвался он. — Игнат сложный человек.

— В каком плане?

— Маньяк? — предположила Сонька.

— Не маньяк. Просто… Слишком целеустремленный.

— Как это понимать? — спросила я, нервничая. Егор отвечал туманно, и было видно, что тема разговора ему неприятна.

— Чтобы это понять, нужно было знать его родителей. Взять, к примеру, меня. У меня мама — инженер, отец — заместитель директора в фирме. Это я к тому, что мои родители хоть и обеспеченные, но не сверхбогатые. А у Игната именно такие и были. К тому же его отец был человеком жестким, я бы даже сказал жестоким, и придерживался железных принципов во всем. Один из них — всегда добиваться намеченной цели. Хоть в лепешку разбейся, но получи то, что хотел. Игнат вырос таким же.

— Ты говоришь о его родителях в прошедшем времени. Что с ними? — задала я вопрос.

— Они погибли два года назад, — сморщился Егор. — Дурная история. Не буду рассказывать, ты уж извини.

— Ничего, я не настаиваю. Получается, цель — это я? И Игнат пойдет на все, чтобы меня заполучить?

— Это только мои предположения, Ева. Я не могу утверждать, что избиение твоего парня — дело рук Волкова.

— Волкова? — я ошеломленно уставилась на Егора. — Фамилия Игната — Волков?

— Ну да, — недоуменно ответил Филатов. Сонька присвистнула и забарабанила ногтями по столу. Конечно же, она тоже слышала про Константина Волкова, владевшего доброй половиной нашего города. А теперь выясняется, что это отец Игната.

— Ему подходит, — с трудом произнесла я. — Фамилия. Вылитый волк.

— Это точно, — согласился Егор, уминая свою порцию салата с телятиной. — А когда, говоришь, твоего парня побили?

— Вчера днем. Где-то в районе двух часов.

— Мы были с Игнатом на совещании. У нас пересекаются интересы в одной области, так что с двенадцати дня до пяти вечера мы провели в одном кабинете на виду у четверых людей. Плюс камеры на входе.

— Понятно, что он не собственноручно избил Лешу, — раздраженно поджала я губы. — Но он ведь мог кого-то попросить.

— Ева хочет пойти в полицию, — влезла Сонька в разговор. Егор отодвинул тарелку, вытер рот салфеткой и цокнул языком.

— Дело твое, но не советую. Твое заявление просто не примут. У Игната стопроцентное алиби. Менты подумают, что у тебя фантазия разыгралась. А доказать то, что он кого-то нанял — нереально.

— Потому что он очень умный и предусмотрительный? — съязвила я.

— Нет, потому что он очень богатый и влиятельный, — заржал Егор. — Ладно, дамы, мне пора бежать, надо еще по делам заскочить. Отвезти вас по домам?

— Мы сами доберемся, — сказала Сонька, но я вмешалась:

— Отвези Соню, я хочу пройтись.

Егор понимающе кивнул, заплатил по счету и схватил Соньку за руку.

— Ева, только не делай глупостей, — нахмурилась подруга, надевая куртку. — Слышишь? Напиши, как будешь дома.

— Обязательно, — пообещала я, провожая парочку взглядом. Сонька прильнула к Егору, держась за его локоть. Они вышли на улицу, и он открыл ей дверь, помогая усесться в автомобиль. Затем занял свое место, и машина рванула вперед, обдав тротуар кучей брызг.

Вздохнув, я заказала еще кофе. Домой идти не хотелось. Мама наверняка заметит мое плохое настроение, начнутся расспросы, и придется рассказать о Лешке. Родителей насторожит эта ситуация, хотя… Я не говорила им, что встречаюсь с Ромкой. Но все равно, рассказывать им об этом не стоит. Мама и так все принимает близко к сердцу.

И к Лешке идти тоже не вариант. Часы приема закончились давно, и как я буду смотреть ему в глаза? Это сейчас он не понимает, что к чему, а когда поймет, то без колебаний бросит меня. А что, если Игнат не успокоится, и нападение повторится? Что, если в следующий раз это будет не просто избиение, а убийство?

От этой мысли я похолодела. Что же мне делать? Как поступить? Егор верно подметил — идти в полицию бесполезно. А вдруг это поможет? Если Лешку изобьют во второй раз, полиция непременно заинтересуется, начнется расследование… Господи, о чем я думаю. Неужели серьезно представляю, что Лешу повторно избивают?

Я глотнула горячий напиток, и обожгла губу. На глазах выступили слезы боли, я закашлялась и схватилась за салфетки. Наверное, со стороны выгляжу как припадочная, но мне было плевать — меня только что до глубины души поразило мое желание отомстить Волкову. Настолько сильное, что я даже хотела, чтобы нападение повторилось… Тогда можно было бы доказать его вину.

Был еще один вариант — поговорить с Игнатом. Может, нам удастся к чему-то прийти. В прошлые разы я была на эмоциях, говорила гадости и кричала. А что, если мы поговорим по-человечески? Я объясню, что люблю Лешу, и никогда его не предам. Игнат наконец все поймет, и успокоится.

Нервно комкая салфетку в руках, я покусала губы и схватилась за телефон.

— Алло, Сонь?

— Да, говори, — отозвалась подруга. В трубке был слышен шум мотора — значит, она еще не доехала до дома. — Что такое? Ты у себя?

— Нет, я еще в кафе. Слушай, можешь попросить у Егора номер Игната?

— Могу. А зачем? — напряглась Сонька.

— Хочу попробовать поговорить с ним. Нормально. Объяснить, что я с Лешей, и у нас все серьезно, а свободных девушек много.

— Ага, что он найдет красавицу лучше тебя, и все такое, — расхохоталась подруга. — Ладно, если ты думаешь, что это поможет, я раздобуду номер. Только прошу, будь аккуратней. Если это и вправду он виновен в избиениях, то мало ли, что придет ему в голову. Сегодня Лешка, завтра — ты…

— Спасибо. И еще кое-что — можешь попросить Егора оставить наш сегодняшний диалог в тайне?

— Уж не дура, уже попросила, — фыркнула Сонька. — Ты точно сама доберешься до дома? Может, вернуться за тобой? Или вызвать такси?

— Нет, я пройдусь пешком. Все хорошо, Сонь, — отказалась я.

Мы попрощались, и через пять минут Сонька прислала сообщение с номером Игната. Я задумчиво уставилась на цифры. Позвонить сейчас или вечером? А вдруг он вообще не возьмет?

Или лучше написать сообщение? Хорошая идея. Еще с полчаса я мучилась, пытаясь сочинить достойный текст, но все фантазии ограничивались только «Нам надо поговорить. Это Ева». Но это звучало так, словно мы выясняем отношения как пара, а я вообще не хотела представлять, что что-то может связывать меня с таким, как Игнат.

Так ничего и не придумав, я пошла домой, рассчитывая по дороге привести мысли в порядок. Забежала в магазин, написала пару смс-ок Лешке, позвонила маме. Подходя к дому, я и забыла о своем намерении связаться с Игнатом, и вспомнила только вечером, перед самым сном. Часы показывали десять, и я отложила звонок на завтра. В конце концов, от одной ночи ничего не изменится. Если бы я знала, к чему приведет мое решение, то сразу бы удалила этот чертов номер.