Беги, дорогая, беги

Архелая Романова, 2021

Знакомство с привлекательным парнем в клубе кардинально меняет жизнь Евы. Теперь она не принадлежит самой себе, потеряв свободу и право принимать решения. Ева – просто птичка в золотой клетке. Удастся ли ей улететь?

Глава 5

— То есть ты застукала его в разгар любовных утех? — наморщила нос Сонька, стоя в раздевалке института. — Что, прямо голыми?

— Не голыми, и не во время, — раздраженно повторила я. Историю моего вчерашнего визита я рассказывала Соньке уже в третий раз: вчера по телефону, утром до пар, и вот сейчас, когда мы собирались покинуть универ. Я намеревалась зайти к Лешке, а Сонька вызвалась меня проводить.

— Ты же сказала, что на нем было только полотенце!

— Сказала. Это потому что он принимал душ.

— А откуда ты знаешь, что он принимал его один? — хихикнула Сонька, потуже наматывая шарф. Погода окончательно испортилась — накрапывал мелкий дождик, и вдобавок к этому поднялся жуткий ветер. Наступив ногой в лужу, я ощутила, как промок тонкий носок, и разозлилась.

— Да какая разница! Если он принимал его с девушкой, то еще лучше! Главное, что это не он виноват в избиении Ромы и Леши.

— А я бы не была так уверена, — радостно сообщила Сонька. В отличие от меня, подруга предусмотрительно надела желтые резиновые сапоги в розовый цветочек, и теперь воодушевленно шагала по лужам, не замечая, что брызги летят прямо на мои замшевые кроссовки. — У мужиков мозг по-другому устроен. Он может хотеть тебя, и в это время спать с другой. Чтобы, так сказать, удовлетворить свои низменные потребности.

— Что за бред?

— Это не бред, — настаивала Сонька. — Послушай свою опытную подругу. У тебя вот секс когда был?

— Ты же знаешь, что никогда.

— А у меня уже был. И с парнем я встречаюсь, поэтому мне виднее.

— Иди уже домой, — рявкнула я. На горизонте замаячило зеленое здание больницы. — Виднее ей… Чепуху несешь.

— Ты поаккуратнее, ладно? — Сонька чмокнула меня в нос на прощание и пообещала: — Я с Егором поговорю, может, узнаю чего про эту девушку.

— Не надо, — отмахнулась я, но Сонька стояла на своем.

— Слушай, кто-то же твоих парней избивает, верно? Необходимо точно убедиться, что это не Игнат, и со спокойной душой искать настоящего маньяка.

— Скорее уж психа, — задумчиво произнесла я — Только больной на голову может придумать такой план по соблазнению.

— Пока! Лешке привет, — прокричала подруга, удаляясь, а я зашла в холл больницы, предварительно тщательно вытерев обувь и натянув бахилы.

В палате у Лешки было пусто. Сам виновник моего визита пялился в телефон, увлеченно играя в какую-то стрелялку.

— Да чтоб тебя… Получай, гнида! Ха, выкусил?

Глядя, как Лешка самозабвенно расправляется с врагами, я поцеловала его в лоб и присела рядышком на стул.

— А, это ты, Ев… Погоди минутку, сейчас доиграю.

Я терпеливо кивнула. Игра заняла Лешку еще минут на десять, и все это время я пялилась на его ссадины и ушибы. В свете дня они выглядели зловеще, и я невольно поежилась. Кто же так с ним?…

— Молодец, что пришла, — Лешка наконец отложил телефон в сторону и притянул меня к себе, чтобы поцеловать. — Как там в универе? Препод спрашивал? А одногруппники?

— Да, весь день тебя только и обсуждали, — улыбнулась я.

— Значит, теперь я местная знаменитость? — хохотнул Алексей. — Знал бы, давно попросил себя избить.

— Не шути так, — нахмурилась я.

— Да ладно, чего ты, — Леша погладил мою руку, словно прося прощения.

— Всем интересно, кто тебя избил, — произнесла я, выжидающе смотря на него.

— Да отморозки какие-то, я ж говорил. Перепутали. Может, менты найдут, а может, нет. Кольке вон тоже досталось, шел вместе со мной домой. Бедолага. Он-то вообще хлипкий, после первого удара в обморок плюхнулся. А ты что вчера делала?

Леша резко сменил тему, и я вздрогнула. Что я могла ему ответить? Ходила к главному подозреваемому?

— Да ничего, домашку, дома сидела, — беспечно сказала я. — Ничего интересного. После пар с Сонькой в кафе зашли.

— Парень, значит, при смерти лежит, а ты по кафешкам ходишь, — ухмыльнулся Леша, и потянул меня на себя, нещадно щекоча. Я завалилась на больничную койку, повизгивая и отбиваясь от цепких пальцев.

–Прекрати, Леш, — хихикала я, пока в палату не заглянула медсестра. Лешка меня тут же опустил, и мы уставились на сотрудницу, сделав примерные лица. Как только она, осуждающе покачав головой, ушла, мы оба расхохотались.

— Ладно, Ев. Ты иди домой, — распорядился Лешка. — Устала небось после пяти пар. Да и нечего тебе в больнице делать. Атмосфера тут так себе.

— Когда тебя выпишут?

— Завтра врач скажет, — туманно ответил Лешка и наградил меня еще одним жарким поцелуем. — Иди, а то я не посмотрю, что тут больных лечат.

— Иду, иду. Завтра еще зайду, ладно?

— Буду ждать, — Лешка радостно улыбнулся мне на прощание, помахав рукой. Я аккуратно прикрыла дверь в палату, и направилась в туалет. До него я так и не дошла — в конце коридора замаячили 2 фигуры, одна из которых смутно напоминала Волкова. Не успев как следует подумать, я просто сделала то, чего сама от себя не ожидала — открыла какую-то дверь и прошмыгнула в помещение, оставив небольшую щелку.

По мере приближения фигур я сумела опознать Игната, а вторым оказался мужчина в белом халате. Врач. Они о чем-то тихо говорили, и я изо всех сил напрягла слух, подавшись вперед и рискуя быть обнаруженной.

— Все сделаем, Игнат Константинович. Не беспокойтесь, никто ни о чем не догадается.

— Спасибо вам, Лев Аркадьевич. С меня причитается, — ответил собеседнику Волков. Дальше слов было не разобрать — мужчины прошли вглубь коридора, минуя дверь, за которой пряталась я.

— Девушка, а что вы делаете? — послышался сзади меня дребезжащий голос. Подпрыгнув от неожиданности, я резко обернулась и уставилась на старика, сидящего возле окна с капельницей.

— Извините, я дверь перепутала, — пискнула я.

— А разговоры зачем подслушивала? — нахмурил дед кустистые седые брови.

— Так надо. Извините, дедуль, — пробормотала я и торопливо ринулась из палаты, слыша за спиной неодобрительное ворчание. Сердце колотилось как бешеное, пока я бежала сломя голову по коридору в холл, а оттуда — на улицу. Дорогу до дома я преодолела за десять минут, правда, уже не бежала, а шла быстрым шагом. По пути набрала Соньке.

— Сонь, ты не представляешь, что я узнала, — возбужденно заговорила я, как только подруга взяла трубку.

— Я тоже такое узнала! Ты сейчас упадешь!

— Короче, давай встретимся, — предложила я. — Ты дома?

— Я с Егором. Давай в то кафе, где вчера сидели. Тебя забрать?

— Нет, сама доберусь. Только домой зайду переодеться, — ответила я, нетерпеливо распахивая входную дверь. Наскоро приняв душ, я кое-как подсушила волосы феном и рванула на встречу с подругой.

Сонька восседала за тем же столиком, что и вчера. В отличие от меня, одевшейся простенько и удобно: темные джинсы, теплый свитер и пальто, она вырядилась в платье и сапоги на каблуках. Впрочем, Сонька всегда стремилась выглядеть лучшим образом. Егора за столиком не было, а на мой вопрос о его местонахождении подруга сообщила, что любимого срочно вызвали на работу.

— Короче, Евка, — Сонька отмахнулась от официанта и навалилась на поверхность стола грудью, желая максимально приблизиться к моему лицу. — Та девушка, что вчера у Игната была в квартире, это Марина.

— И что? — не поняла я ажиотажа. — Это какая-то известная мне Марина?

— Да нет, — раздраженно замахала руками Сонька. — Зовут ее Марина. Федорова Марина. Егор сегодня утром с Игнатом виделся, дела у них рабочие. Короче, Игнат ему сказал, что они с Мариной официально вместе.

— И? — я нахмурила брови.

— Встречаются то есть! Живет она у него.

— Встречаются — это хорошо. А от меня ты чего ждешь? Я должна обрадоваться или огорчиться? — я вконец перестала понимать Соньку. Подруга закатила глаза и пояснила:

— Разве ты не понимаешь? Эта Марина старая знакомая Егора. По его словам, она на Игната уже года четыре слюни пускала, да только вот он ее за человека не считал. Так, принеси-подай. А после твоего вчерашнего визита вдруг девушкой объявил.

— Считаешь, мой визит и внезапная любовь Игната к Марине как-то связаны?

— А то, — фыркнула Сонька. — К гадалке не ходи. Может, он таким образом пытается заставить тебя ревновать?

— Что за чушь? Я скорее поверю в то, что Земля стоит на трех китах.

— Можешь мне не верить, но у меня интуиция, — обиделась Сонька. Я вздохнула. Как ни крути, в Сонькину интуицию я верила безоговорочно. Всю школу подруга мастерски предчувствовала неожиданные контрольные, а на экзаменах магическим образом доставала именно тот билет, который выучила. А уж сегодняшний визит Игната в больницу и вовсе наводил меня на дурные мысли. О нем-то я и рассказала Соньке, когда мы наконец-то сделали заказ.

— И чего? — вытаращила глаза подруга. — Думаешь, он врача того подкупил, чтобы Лешке твоему яд подсыпали?

— Ты дура? Какой яд? — не выдержала я. Сонька захлопала ресницами и проворчала:

— Ну, не яд, а укольчик какой поставить. Чтобы, значит, у Лешки твоего внезапный инфаркт случился.

— Сплюнь, — приказала я. — Никаких укольчиков. Нет, думаю, дело в другом.

— В чем? — от любопытства у Соньки глаза заблестели, как два алмаза.

— Вот скоро и узнаем, в чем, — пообещала я. Слова мои оказались пророческими: следующие два дня все было тихо, а потом внезапно грянул гром. Мне позвонила Лешина мама, всхлипывая и рыдая. Кое-как из ее невнятных бормотаний я поняла, что Леше ночью стало плохо, и его перевели в реанимацию. Не дожидаясь конца пар, я рванула в больницу, но врачи отказались давать какую-либо информацию о состоянии больного. Причина была проста — официально я Лешке никто. Впрочем, и его родителям тоже толком ничего не объяснили.

— У Лешеньки же врожденный порок, — всхлипывала Екатерина Семеновна. — Может, что-то с сердцем? Боже, Боженька, помоги…

Женщина уткнулась в собственные колени и зарыдала. Я неловко гладила ее по голове, стараясь утешить, когда от врача вышел отец Леши — Николай Петрович. Усевшись рядом с женой, он радостно заговорил:

— Ну полно, полно… Катя, не плачь. Все хорошо. Лешка-то наш в порядке.

— В порядке? А реанимация как же? — Екатерина Семеновна отняла от лица платок. — Это сердце, да?

— Аллергия на какой-то препарат началась, — поморщился Николай Петрович. — Но вовремя среагировали, слава Богу. Да дело не в этом. Кать, нам врач лечащий на операцию лечь предлагает. У Лешки же порок, в любой момент могут проблемы начаться. А в Москве у Льва Аркадьевича брат работает, он первоклассный хирург. Говорят, тысячи людей спас. В общем, нам помогут, операцию вне очереди проведут.

— Правда? Но как же это… А деньги? — всполошилась Екатерина Семеновна.

— В этом-то вся соль, — обрадовано заговорил Николай Петрович. — Раз от нашей больницы направление, то операция будет почти бесплатной. Только содержание в клинике оплатить. Но это, думаю, мы потянем. Сбережения есть. Правда, на год в Москву придется перебраться. Там послеоперационный период несколько месяцев, опять же. Надо, чтобы кто-то рядом был.

— А работа, а квартира?

— Что ж, в Москве работы не найдем? Квартиру сдать можно, у моих родственников поживем, — рассудительно ответил Николай Петрович.

Родители Леши принялись обсуждать возможные варианты спасения сына, а я уже не слушала их — отошла подальше, прижавшись к больничной стене, выкрашенный в зеленый цвет. Что же, чудесным образом Леше предложили бесплатную операцию в Москве. Только вот с одним минусом — жить там придется год. Как кстати, однако. А может, и порок сердца они выдумали?

Отлипнув от стенки, я подошла к Екатерине Семеновне и бесцеремонно вмешалась в разговор.

— Екатерина Семеновна, извините… А у Леши давно проблемы с сердцем?

— С рождения, — ответила та. — Врачи сразу диагностировали врожденный порок сердца. Но нам сказали, что с таким люди долго живут, не умирают. Только беречь себя надо… А как тут беречь? Когда всякие хулиганы средь бела дня на людей нападают!

Она сердито развернулась лицом к мужу, а я тихонько попятилась, желая поскорее уйти из больницы. На улице позвонила Соньке, обрадовав ту новостями.

— Я тебе говорила, — назидательно зашипела подруга. — Говорила ведь?

— Ты про яд говорила.

— И про укольчик, — не сдавалась подруга. — Наверняка аллергия у Лешки не случайно началась. Специально вкололи что-нибудь, чтобы родителей запугать. Они теперь не то что в Москву — в Сызрань поедут, лишь бы операцию сделали!

Я промолчала, не желая опровергать Сонькины теории.

— Евка! Ты язык проглотила? — не унималась Сонька. — Что делать-то теперь?

— А что делать? — вяло спросила я.

— Как что? К следователю идти. Пусть проверит этих врачей и больницу.

— Ты соображаешь, что говоришь? Лев Аркадьевич — главврач, он больше половины города у нас лечит, — зашипела я. — И что я скажу? Подозреваю, что милая медсестра нарочно вколола пациенту опасный препарат?

— Ну да, это и скажешь! Они же придумали какую-то аллергию! Вот пусть и выяснят, была аллергия или нет, — уперлась Сонька.

— Но порок сердца они ведь не выдумали! — в сердцах воскликнула я. — Да родители Леши меня живьем сожрут, если из-за моего похода в полицию операция их сына медным тазом накроется. Как ты не понимаешь? У меня ни улик, ни доказательств!

— Но ты же видела Игната в больнице? Видела же?

— Ну, видела. И что? Человек в больницу не может прийти? Скажет, что кашель у него, или диарея, — рявкнула я. Сонька захихикала, а потом тихо спросила:

— А если Лешке все рассказать? Ну, вообще все. Про Игната и Ромку. Может, хоть он поверит?

— Я не смогу, Сонь, — отказалась я. — Как я ему это расскажу? Привет, дорогой, как здоровье? Кстати, это из-за меня ты в больнице год проваляешься?

— И что же? — заволновалась Сонька. — Оставим все как есть?

— Оставим все как есть, — обреченно повторила я.

Остаток октября пролетел в суматохе. Лешку увезли в Москву спустя неделю после инцидента с аллергией. Он клятвенно пообещал не забывать обо мне, бросался целовать мне руки и глупо улыбался, а я уже тогда знала — наши отношения закончились. В московской клинике у Лешки не будет возможности поддерживать связь, а разлука длиной в целый год для восемнадцатилетнего парня — целая вечность. Забудет Леша и меня, и свой город.

Так и вышло. Пару раз я звонила Екатерине Семеновне, чтобы узнать о состоянии Леши, и с каждым звонком голос ее становился все холоднее, а ответы — все короче. Я в отчаянии кусала губы и ревела по ночам в подушку от обиды. К концу ноября на мои звонки и вовсе перестали отвечать, и я впала в депрессию — много спала, мало ела и ходила как робот, практически не замечая, что творится вокруг.

А вокруг творилось многое. Сонька, которую родители достали нравоучениями, разругалась с ними и переехала жить к Егору. Тот светился от счастья и не оставлял попыток наладить контакт с родителями невесты. Да, именно невесты — Егор торжественно сделал подруге предложение руки и сердца. Свадьбу решили играть весной, а пока будущие супруги обживали свое семейное гнездышко. Несмотря на хлопоты, Сонька всячески поддерживала и развлекала меня, стараясь отвлечь от дурных мыслей. И совершенно напрасно — мыслей в моей голове не было вообще. Я существовала словно в вакууме, делала то, чего от меня ждали окружающие, и больше не чувствовала — ни злости, ни счастья, ни каких-либо других чувств.

Ближе к Новому Году Сонька все же вытащила меня в торговый центр — за подарками для родных. Среди обилия праздничных игрушек, рыжих мандаринов и зеленой хвои я слегка оживилась, и даже помогла выбрать презент для Егора, а также накупила подарки своим родным. Через три часа хождений по магазинам мы с Сонькой, волоча ноги от усталости, плюхнулись в ближайшем кафе, свалив все пакеты в кучу на стулья.

— О-о-о, — простонала Сонька, — мои бедные ножки сейчас отвалятся. Это просто невыносимо.

— Терпи, — недовольно буркнула я. — Нечего все время на каблуках таскаться. Надела бы ботинки.

— Я в них как курица, — скривилась Сонька. — Да еще у Егора рост высокий. Если я буду ходить в ботинках, то буду дышать Егору в пупок.

— А дома ты тоже в туфлях на шпильке рассекаешь? — поддела я ее. Подруга не растерялась:

— А ты приди в гости, и узнаешь! Я уже месяц тебя к себе зазываю, а тебе все некогда! Могла бы и каплю уважения проявить. Мне, между прочим, не терпится похвастаться квартиркой.

— Вот 31-го и посмотрю, — беззлобно ответила я. Новый Год мы решили отмечать у Соньки с Егором — подруга не хотела оставлять меня одну, а с одногруппниками я не слишком-то сблизилась, чтобы праздновать с кем-то из них. Тем более Сонька пообещала, что празднество будет скромным: буду присутствовать я, брат Егора — Ванька, его девушка и сами хозяева. О том, чтобы позвать Игната, естественно, речь не шла. Впрочем, по словам Соньки, он на Новый Год уедет на горнолыжный курорт вместе с Мариной.

Отужинав в кафе, мы с Сонькой осоловело распластались на сиденьях, дожидаясь, пока нас заберет Егор. От нечего делать я вертела головой, рассматривая проходящих мимо людей, елочные украшения и посетителей. Вокруг все сияло зеленым и оранжевым — традиционные цвета, напоминающие о скором конце года, и только где-то вдали мелькало розовое пятно. Приглядевшись, я различила стройную девушку — настоящую красавицу, с длинными светлыми волосами, в ярко-розовом пальто. Блондинка семенила, держась за руку мужчины, и весело смеялась. А мне резко стало не до смеха — в спутнике девицы я узнала Игната. Он шел без тени улыбки на лице, изредка кивая блондинке, и хмуро смотрел вперед.

На мгновение наши взгляды пересеклись. Я была готова поклясться, что он меня заметил, однако внешне это никак не проявилось — хоть парочка и шла в нашу сторону, они явно намеревались пройти мимо. И прошли бы, если бы не Егор, так некстати решивший появиться.

— Привет, — смачно чмокнув Соньку щеку, Егор помахал мне и вдруг завопил: — Игнат! Здорово!

Проигнорировать приятеля Волков, разумеется, не мог. Сонька сделала страшные глаза, и погрозила своему парню кулаком, а я тяжело вздохнула. Что же, рано или поздно этого следовало бы ожидать. Город у нас маленький, а наличие общих знакомых только усугубляло ситуацию.

Парочка приблизилась к нашему столу. Игнат нахмурился еще больше, сдержанно поздоровался со всеми, и о чем-то тихо заговорил с Егором. Свою спутницу он не представил, но я так поняла, что это — Марина. Девушка насторожено разглядывала нас с Сонькой, а Сонька в ответ нахально уставилась на нее.

— Ладно, с Наступающим, — вскользь обронил Игнат, беря блондинку за руку. — Мы пойдем.

— Ты не представишь меня? — капризно надула губы красавица.

— С Егором ты давно знакома, Марин, — одернул ее Игнат. — А это его девушка — София.

— Здрасте, — оскалилась Сонька. По зловещему виду подруги я поняла, что Марина пришлась ей не по душе.

— Это — Ева, подруга Софии, — продолжил Игнат. На меня он даже не взглянул, а я все это время с замиранием сердца ждала какой-нибудь подлости. И зря — видимо, при Марине Игнат вел себя безупречно.

— Очень приятно, — выдавила я улыбку. — Вы невероятно красивая пара.

— Ой, спасибо, — тут же воодушевилась Марина. — Мне тоже очень приятно с вами познакомиться. Рада, что Егорка наконец остепенился. Давно пора, — игриво толкнула парня Марина.

Сонька нервно дернулась и клацнула зубами, вызвав приступ смеха у Егора. Игнат неодобрительно посмотрел на Марину, а я взирала на всю эту картину с легким чувством недоумения: что это вообще сейчас происходит?

— Что происходит? — задала я подруге этот же вопрос, когда Игнат с девицей нас покинули, а Егор отлучился в туалет.

— А хрен его знает, — мрачно ответила Сонька, сверкая глазами. — Мне эта Марина не понравилась.

— Она красивая, — пожала я плечами. — А тебе красивые не нравятся.

— А ты? — возразила Сонька и тут же продолжила: — Она с виду сладкая, как конфетка. Но я уверена, что в душе — гниль.

— Напоминает цитату из Вконтакте.

— Ой, прекрати, а? Ты бы лучше подумала, чего это Игнат резко оставил тебя в покое.

— Знаешь, — призналась я, — глядя сейчас на них, я опять засомневалась, что за всеми моими бедами стоит Игнат. А вдруг это не он? И я зря наговариваю на человека?

— Да как не он, если он, — возразила Сонька.

— Тогда зачем ему Марина? — справедливо отметила я. — Они выглядят счастливой парой.

— Может, он ее как запасной вариант держит? Давай рассуждать логически: Игнат тебя на свидание звал?

— Звал.

— От насильников спас?

— Спас.

— Ромке кто-то нашептал, чтобы он тебя бросил?

— Ну да, — поджала я губы.

— А Лешке?

— Да.

— В больнице ты Игната видела?

— Видела.

— И сразу после этого Леше предложили халявную операцию, так?

— Так.

— Ну и все, — подвела итоги Сонька. — Он это, больше некому. Только вот эта Марина… Что думаешь?

— Ничего я не думаю, и думать не хочу, — рявкнула я. — Давай закроем эту тему.

После торгового центра я поспешила домой — провожать родителей. Мама с папой собрались уехать на Новый Год к тетке в деревню большой компанией. Я, естественно, ехать отказалась, хотя после тяжелой сессии отдых в деревне казался заманчивым. Но свое обещание, данное Соньке, нужно было сдержать.

31-го мы собрались в квартире Егора. Под куранты Ванька торжественно открыл шампанское, его девушка — Екатерина, суетливо подкладывала всем салатики, а Сонька с Егором целовались. Я смотрела на счастливых смеющихся людей, держа в руке бокал с игристым вином, и отчетливо ощущала пустоту в груди.

Веселье прервал дверной звонок. На правах хозяина открывать пошел Егор, а через минуту вернулся в компании Игната и Марины. Сонька ошалело икнула, Ванька обрадовался, а я замерла, чувствуя, как подступает комок к горлу.

— Привет. Ничего, что мы так? — спросил Игнат. — Горнолыжка накрылась, все планы к чертям рухнули.

— Мы гостям только рады, — вымученно улыбнулся Егор, уже понимающий, что скажет ему Сонька.

Сладкая парочка уселась за стол, а я все не могла оторвать глаз от них, подмечая волнение Марины и довольную рожу Игната. Пустота в груди требовала наполнения, оглушительно громыхала музыка, а Екатерина уже накладывала салаты новоприбывшим. И мое сердце заполонила ненависть — яркая, жгучая, всепоглощающая ненависть к Игнату. Она вытеснила все, что было до этого — смирение, тоску, печаль, одиночество. Я широко улыбнулась и подняла бокал вверх со словами:

— С новым счастьем, ребята!

— С новым счастьем, — эхом отозвалась Сонька, с беспокойством наблюдая за мной. Бокал я осушила до дна, не ощутив вкуса. Ванька заботливо подлил еще, и второй я также выпила залпом.

— А у нас новость, — вдруг сказала Марина, глупо хихикая. Несмотря на это ее хихиканье, чувствовалась в ней какая-то нервозность. — Скажи лучше ты, любимый.

Игнат отложил в сторону вилку и обвел всех взглядом, задержавшись на мне. Я не отвела глаза, только сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

— Мы с Мариной решили пожениться. Я сделал ей предложение, — наконец произнес Волков.

— Ура, — завопил Ванька. Екатерина почему-то заохала и чуть не расплакалась. Егор неловко уронил тарталетку с икрой обратно в тарелку, а Сонька тихонько выматерилась.

— Ты как? — спросила подруга, уединившись со мной в ванной. Я умылась холодной водой и дернула плечом, закатив глаза:

— Нормально.

— Ев…

— Что? — разозлилась я. — Все нормально, ты не виновата. Ты же не знала, что он придет.

— Неудобно получилось, — вздохнула Сонька. — Но ты же останешься?

— Останусь, куда деваться, — кивнула я. Сидеть за одним столом с Игнатом не хотелось, но возвращаться в пустую квартиру и сидеть там одной не хотелось больше. К счастью, надолго Волков не задержался — через часа два они с Мариной уехали домой. Все это время парочка вела себя странно: Игнат буравил меня тяжелыми взглядами, а Марина, будто не замечая этого, пялилась то в окно, то в стену. Алкоголь они тоже, кстати, не пили — Игнат сослался на то, что ему еще вести машину, а Марина промямлила что-то про плохое самочувствие.

Ночевать я осталась у Соньки, как и Ванька с Катей. 1 января все проснулись ближе к обеду, и, держась за головы, традиционно сели доедать салаты и закуски.

— Плохо-то как, — простонал Ванька. — Слушай, Сонь… А когда ты за Егора замуж выйдешь, ты кем мне приходиться будешь?

— Отвали, — рявкнула подруга, озабоченно рассматривая маникюр. Лак на указательном пальце облупился, и Сонька страшно переживала из-за этого.

— Теткой? — икнув, выдал Ванька. — А то была одноклассницей…

— Заткнись, а, — посоветовала ему Сонька, закончившая проводить инспекцию своих ногтей. — Ев, весь лак слез. Салоны, естественно, не работают. Что делать?

— Обычным лаком накрасить, — пискнула Катя, сидевшая на диванчике и пившая зеленый чай. Девушка вчера выпила меньше всех, поэтому держалась молодцом.

— Каким лаком? — округлила глаза Сонька. — У меня половины ногтя нет! Чем мне твой лак поможет?

— Полегче, Сонь, — попыталась успокоить я подругу. Причина ее дурного настроения крылась вовсе не в испорченных ногтях, как казалось всем. На самом деле Сонька поругалась с Егором, и страшно переживала. Я тоже переживала, так как поссорились они из-за меня: подруга выговаривала парню за Игната, а Егор защищался, как мог.

— Да ну вас, — махнула рукой Соня, и ушла в ванную. Вместо нее в гостиной появился хмурый Егор. Пройдя мимо нас, он пошарил в холодильнике, достал бутылку минералки и залпом опустошил ее.

— Эй, брат, а чего такой невеселый? — загундосил Ванька. — Может, по пивку?

— Дать бы тебе подзатыльника, — беззлобно ответил Егор, и помолчав, внезапно предложил: — А поехали на свежий воздух? Шашлыки забабахаем, на лыжах покатаемся?

— А поехали, — обрадовался Ванька. Вернувшая Сонька предложение восприняла благосклонно, и вскоре все уже весело собирались в поход, от которого я отказалась. Праздновать еще один день было не в моих силах, и я потопала домой, намереваясь хорошенько выспаться, а вечером насладиться любимыми новогодними фильмами.

Просмотр телевизора пришлось отложить — около десяти вечера позвонила Сонька, и взволнованно зашептала в трубку:

— Ев, ты дома?

— Да. Где же мне еще быть? — удивилась я.

— Тут такое творится, — зашипела подруга. — Я тебе из ванной звоню, чтобы рассказать.

— И что же такое произошло?

— Марина пропала, — сказала Сонька.

Я резко села на кровати, не обращая внимания на улетевший на пол пульт, и глупо переспросила:

— Куда?

— Что: куда? — разозлилась Сонька. — Знали бы, уже нашли. Игнат позвонил Егору в обед, спросил, не возвращалась ли Марина к нам. Оказалось, что они вчера поругались, и Марина свинтила куда-то. Игнат сначала подумал, что к родителям, а потом они ему позвонили, и поинтересовались, почему у родной кровиночки телефон выключен. Прикинь?

— Прикинула, — ответила я. — И что дальше?

— Ничего, ментов вызывать будут. Искать Марину.

— А ты не думаешь… — остаток фразы я скомкала, не решаясь произнести это вслух.

— Что это Игнат ее того? — озвучила Сонька мои мысли и тяжело вздохнула: — Думала. Только ж причины должны быть. Он, вроде как, на ней жениться хотел. Короче, давай собирайся и к нам.

— Зачем?

— Менты приедут, опрашивать будут.

— А разве не должно 3 дня пройти…

— Не должно. Папа этой Марины — судья, — перебила меня Сонька. — Так что радуйся, что в нашей гостиной с ментами поболтаешь, а не в отделении. Дуй ко мне, короче.

Конец ознакомительного фрагмента.