Терпеть не могу сливового варенья!

Артур Атакулов

Экспрессивной, непосредственной девушке, сопровождающей свою подругу на кастинг, неожиданно предлагают поехать в большой город и стать моделью.

ДОМА

Я сняла надрывно свистящую загогулину с горла чайника и сполоснула заварник кипятком. За окном, где-то на верхушке высоченной липы самозабвенно каркала моя знакомая ворона, предвещая непогоду. Ведь чувствует мерзавка, что мне некогда. А то запустила бы чем-нибудь!

— Каркай, не каркай, уже 14 марта, скоро весна! — только крикнула я ей в окно.

— Я считаю, что ты не должна упустить этот шанс и поехать в Большой Город, — твердила Поля уже в который раз, расставляя на столе вазочки с вареньем и печеньем.

Странно, ей бы сейчас сидеть дома, посыпать голову пеплом и причитать о неудавшейся карьере модели. Но она вполне себе бодренькая пришла к окончанию работы, и мы пошли ко мне домой. В офисе на этот раз мне не пришлось плести небылицы по поводу огромных очередей к врачу-окулисту. Потому как наш Петрович сегодня пропадал в суде по каким-то гражданским делам.

— И как ты себе это представляешь? Меня в модельном бизнесе, где все эти модельки, как пауки в банке, плетут интриги и пожирают друг друга? — чтобы лишний раз ее не травмировать, я еще не говорила всего, что я думаю об этой «профессии».

— Как ты можешь это знать, если ты там не была?

— Да, не была. Но читала разные истории на эту тему.

— Ну знаешь, в газетах и в Сети напишут все что угодно, лишь бы читали, — махнула она небрежно.

— Рио, ты мне сейчас же скажи, пойдешь ты завтра туда? Да или нет? — Поля сейчас была настроена решительно.

Рио — кажется, это прозвище мне прилепилось пожизненно. С легкой руки моего братца Ника, за мой авантюрный характер.

Я промолчала, глядя в окно. Сегодня я ей возражала весьма вяло, что не вполне в моем духе. Обычно если я скажу «нет», то это значит нет. И никаких оговорок. Полине это и не давало покоя.

— Пожалуй, да. Но с одним условием: если ты будешь меня провожать завтра.

У Поли на лице промелькнуло болезненное выражение. Я понимаю, что это не совсем гуманно — тащить свою подругу в то место, где ей указали на дверь. Теперь она должна просто смотреть, как меня будут оформлять туда, куда всем сердцем стремилась она. Но была у меня одна мыслишка… Не хочу говорить ей об этом раньше времени.

— Зачем тебе это нужно? — грустно спросила она.

— Затем, что долг платежом красен. Я же с тобой ходила сегодня? Вдруг мне там все же откажут? Я от горя потеряю сознание и грохнусь прямо на пол. Кто же будет волочь меня домой? — сказала я, закатив глаза к потолку.

Мы дружно расхохотались, представив себе такую картину.

— О чем щебечут наши попугайчики-неразлучники? — в дверях возник, занимая весь проем, мой долговязый старший брат Никита. Видимо, пришел с вечерней тренировки.

— Братишка, проследишь за стиральной машиной, я туда закинул свою форму, — сколько я себя помню, он всегда называет меня братишкой.

— Чего это твоя Марина не стирает твою форму? У меня и так полно дел.

— Она же мне еще не жена. А ты… «Брат ты мне или не брат? Рад ты мне или не рад?» — он пропел басом куплет из известной песни.

Полина сразу же встала и достала чашку для него. Можно подумать, что она прямо его жена. Ха!

— Зачем поставила? Спортсменам не положено пить чаи всякие. Они пьют только коктейли, взбитые в блендере. Ты ведь против чая? — с коварством спросила я. Нечего ему с нами делать!

— Очень даже не против выпить чашечку в хорошей компании, — Ник присел к столу между нами. Поля придвинула к нему масленку и вазочку с печеньем.

— Как ваши дела, девчонки? Чем вы сегодня занимались? — попутно спросил он, накладывая сначала варенье, потом масло на хлеб. Это его фирменный бутерброд, как я помню с детства. Когда я еще не доставала до стола, он мне намазывал такие же. Тогда папа был на работе, мы частенько дома оставались одни.

— Мы сегодня были… — начала было Поля, но осеклась, получив удар ногой от меня под столом. Этого еще не хватало! Рассказывать Нику о том, что меня приняли в модели! Да он весь вечер будет хохотать, если поверит в это!

— Ну и где вы были сегодня? — спросил он, не отрываясь от своего бутерброда.

— Нигде. Незачем тебе знать о наших девчачьих делах, — отрезала я.

Наши девчачьи дела тянутся еще с пятого класса. Мы с Полей хоть и одногодки, но учились в очень даже разных школах. А познакомились мы с ней так. Шла я однажды от своей тети Негры, со свежеиспеченными пирожками. Ну прямо как Красная Шапочка! Только никакой красной шапки сроду у меня не было. Дело было в разгар летних каникул. Я была одета в спортивные шорты, легкую кофточку и кроссовки.

Когда оставалось пройти до дома всего один квартал, я, заметив впереди какое-то скопление ребят, ускорила шаги. Там что-то происходит. Без меня!

Подойдя поближе, я заметила шалопаев с моей улицы. Они, собравшись в круг, что-то кричали. «Любит — не любит, любит — не любит», — по очереди выкрикивали они. Это что-то новенькое. Бесцеремонно оттолкнув одного, второго, я пробралась вперед.

Ах, вот оно что! В центре круга я увидела девчушку. Она двумя руками прижимала к груди маленькую скрипку в футляре и увесистый букет белых цветов. А эти, как стая гончих, загнавших антилопу, по очереди срывали лепестки из ее букета! А она даже не пыталась защищаться, только смотрела своими огромными глазами куда-то в пустоту.

— Что здесь происходит?! Пошли вон отсюда все! А то я вам всем сейчас покажу! — закричала я и стала лупить узелком с тетиными пирожками всех без разбора. Главное в этом деле — сразу ошарашить этих балбесов. Ведь с ними по-другому нельзя. Они признают только власть силы. Будешь вежлива с ними, тебя вообще за человека не сочтут!

— И что ты с нами сделаешь, рыжая-бесстыжая? Позовешь своего брата?

Это был Петька. Я была уверена, что он — зачинщик этой незаконной охоты на беззащитных антилоп.

— Не беспокойся, с тобой, дебилом, я сама разберусь.

— И как?

— Буду по очереди отрывать твои ноги и руки и буду говорить: любит — не любит.

— А ну, расступись, если хочешь остаться живым! — воспользовавшись их замешательством, я взяла из рук девочки ее букет и футляр и вывела ее из круга.

— Она моя подруга! Если когда-нибудь кто-нибудь из вас к ней приблизится, будете иметь дело со мной! — обернувшись, я крикнула им напоследок.

Вот так мы и познакомились. Тогда я привела ее к нам домой, пока она немного не пришла в себя. Оказалось, у нее в этот день состоялось первое выступление, где ей подарили этот злосчастный букет «любит — не любит». На ней была белоснежная кофточка и такие же банты. Она была как девочка-конфетка, которых всегда, еще с детского сада мне приводила в пример моя тетя Негра. Не сказать, что я презирала таких девочек. Я даже хотела с такими подружиться. Но они сами всегда сторонились меня, будто боялись. Поэтому мне приходилось чаще дружить с пацанами.

С тех пор мы почти не расставались. Надо сказать, нам обеим пошла на пользу наша дружба. Отличница Поля со временем подтянула меня по математике и физике. Они в то время у меня хромали на обе ноги, как говорил мой папа.

По какой-то непонятной мне причине Полинина школа по урокам всегда шла немного впереди нас. Вот тут-то открывались неограниченные возможности. Можно было списывать все результаты контрольных, которые они проходили на несколько уроков раньше. Но не тут-то было! Эта тихоня Поля противостояла в этом благородном деле моему напору. В ответ на мои аргументы вроде «скольким же интересным и полезным можно заниматься, вместо того чтобы учить эту противную математику!» она сажала меня за стол, и мы скрупулезно разбирали математические формулы. Возможно, она единственный человек, кто может меня заставить делать то, чего я не хочу. Есть в ней эта черта: она не боится трудностей, не бросает дела на полпути. В отличие от меня, у которой главный девиз в жизни — «всегда, но только не сегодня!»

Ну а со мной, я думаю, Полина стала более уверенной себе. Она, конечно, не выучила разные приемы, как можно подраться с мальчиками и выйти победительницей. Или как поставить на место зарвавшихся девочек. Для этого она была слишком девочкой. Но теперь она могла вечерами без опаски возвращаться с уроков музыки или танцев. Впрочем, в эти уроки танцев она меня все-таки вовлекла. Мы с ней занимались там почти до окончания школы. Стоит ли говорить, что мой бедный папа и его сестра, тетя Негра (вообще, ее зовут Антониной, но я с детства привыкла называть ее так, за негритянские кудри), никак не могли нарадоваться, что эта пацанка, рыжая бестия Рио, начала заниматься хоть чем-то девчачьим. Начав ходить с подружкой просто за кампанию, в дальнейшем я сама увлеклась танцами. Даже ездила на областные соревнования. Но это вовсе не означает, что теперь я стала «девочкой-девочкой», просто к танцам я относилась как к занятиям спортом, у них — много общего.

Вот и сейчас, кажется, мы ввязываемся в очередную игру… Завтра будет видно.