Сказки для потомков – 3

Артур Арапов, 2023

В книгу «Сказки для потомков – 3» входят авторские рассказы Артура Арапова на юмористические, фантастические, психологические, сказочные и реалистичные темы.

ПАРАЛЛЕЛИ ВЕЧНОСТИ

— Если ты этого не сделаешь, ты погубишь всех своих близких, — шептал чей-то загробный голос. — Ведь ты же больная! Давай, сделай решительный шаг!

Из всех"своих близких"у женщины оставался только её сын, все остальные казались ей чужими, далёкими. Где они там, эти все остальные? Вот она здесь, плетётся себе тихонько по шпалам, а сзади её быстро догоняет поезд…

— Молодец! — хвалит голос, будто прямо из глубины души. — Решилась, наконец-то! Давай, повтори подвиг Анны Карениной! Задуй свечу своей несчастной жизни!

Поезд гудит. Голос ещё громче:

— Ты смелая! Ты можешь!

Выпросив аудиенцию у Господа Бога, бывший земной писатель, а ныне архангел Лев Николаевич Толстой прямо с порога прижал руку к сердцу и пал на колени.

— О, Всемогущий! — взмолился Лев Николаевич. — Прошу, ради всего святого, отпусти на один денёчек на землю грешную!

— Сколько лет ты здесь уже живёшь, — произнёс Бог, — а всё никак от земных забот не отречёшься. Беспокойный ты. Пора бы уж и смириться.

— Да как же можно, Благодетель? Когда там такая несправедливость делается! — восклицает в сердцах Толстой. — А я же ещё, получается, при этом и виноват!

— Ты? — переспросил Господь. — Не понимаю. Как же ты можешь быть виноват, когда ты здесь, а не там?

— Да это всё этот… подстрекатель… киношник бывший, — пояснил Лев Николаевич. — То есть не сам он, а его плохая сторона. Разобиделся, упырь этакий, на барышню одну, которая ему во внимании отказала, вот и пытается её заставить под поезд кинуться! Не вышло у него там, при жизни его грешной, её соблазнить, так здесь хочет попробовать. Упырь, одним словом, он и есть упырь!

— Ну, а ты тут при чём? — спрашивает Бог. — Твоя-то вина с какого боку?

— Ну, как же, — молвит Лев Толстой, приподнимаясь, — ведь она актриса, в кино снималась — да ещё как снималась! — роль Анны Карениной на зубок знает. Кстати, и звать-то её Катей!..

— А это при чём?

— Так ведь Каренина моя от"Карен"происходит, а это уменьшительно-ласкательное от"Екатерина"! В общем, получается, что Катя, что Каренина — всё одно — чистая, непорочная…

— Ага, — кивает Бог. — Теперь, кажется, понимаю. Ты хочешь сказать, что написав свой роман, под одноимённым названием, ты напророчил? Заложил, так сказать, мысль о самоубийстве в голову бедной актрисы?

— Так я же, наоборот, Благодетель, — прокричал тут, чуть не плача, Толстой, — только и хотел, чтобы людям благо было! За то и радел, чтоб они вразумились! Писал, предостерегая, предупреждая о последствиях роковых ошибок!.. А оно, вон как повернулось!..

— Правильно мудрые люди говорят, — припомнил Господь, — благими намерениями выложена дорога в ад.

— Вымощена, — поправил Толстой. — Дорога в ад… Вымощена.

— Да какая разница?! — отмахнулся Бог. — Выложена, вымощена… Суть-то одна: не всегда добрые замыслы добром оборачиваются.

— Так если бы не этот киношный упырь, — вступился за добрые замыслы Лев Николаевич, — бедная актриса и не задумалась бы о поезде! Он же ей, скорпион лютый, все уши прожужжал!

— А ты откуда разведал? — поинтересовался Бог. — Обычно мне первому всё сообщают.

— Так сам же мне этот киношник и поведал, когда в нём доброе начало просыпалось, — отвечает Толстой. — Не знаю, говорит, что мне с собой делать. Второе моё я, то, которое злое, никак не успокоится, говорит, а к Господу нашему обратиться боюсь. И так, мол, между адом и раем болтаюсь. И переживаю, говорит, как бы моё второе я не натворило худого.

— Ага, — кивнул Господь. — Теперь-то всё понятно. Что ж, отправляйся к живым, предостереги актрису, вразуми, пусть не слушает этого упыря. Только не в собственном образе отправляйся, не в образе босого графа с длинной бородою да в русской рубахе — не надо пугать живых — а в образе обычного человека, какого-нибудь там, например, работника-железнодорожника.

Обрадовался Лев Николаевич, перевоплотился в обыкновенного работягу, выбрался через специальный люк на землю грешную, и побежал на железную дорогу, искать бедную актрису.

Поезд летел как угорелый.

"Мало ли, что там виднеется на путях! — оправдывал скорость поезда машинист. — Это всё-таки поезд, а не трамвай!"

— Наш паровоз вперёд летит! — бешено пропели колёса, прыгая по рельсам.

В последнюю секунду, женщина будто опомнилась. Она обернулась, увидела несущуюся на неё громадину. Её ноги самопроизвольно дёрнулись в сторону спасительной тропинки. Надо было сделать всего-то пару шагов. Инстинкт самосохранения говорил:"Надо жить!"Голос в глубине души кричал обратное.

— Замечательно! Вот и пришло избавление от всех бед! — уверял голос. — Не сворачивай с пути назначенного тебе самой судьбой! Хватит быть обузой для окружающих! Иди навстречу!..

— Стой! — услышала тут женщина чей-то оклик. Она обернулась. Запыхавшийся мужичок в рабочей одежонке вынырнул, будто бы из ниоткуда. Лицо его напомнило чьё-то знакомое лицо, но женщине было не до воспоминаний. — Стой!.. Вернее, не стой, а уходи с рельс! Беги! — кричал мужичок, размахивая руками, и глаза его были полны отчаяния. — Ты не Анна Каренина! Тебе надо жить! Ты не Анна!.. Жить!..

Но поезд был уже совсем близко. Гудок заглушил голос мужичка. Ещё секунда и… всё было кончено!

— Господь, — обратился архангел Лев Николаевич к Господу, в очередной раз выпросив у Него аудиенции, — пора что-то делать с этим Сатаной. Я, конечно, понимаю, что кто-то должен искушать людей, подговаривать их к злодеяниям, чтобы выявлять их сущности. Но вот ведь в чём дело. Пока Сатана выявляет таких вот упырей, как тот злосчастный киношник, эти самые упыри губят ни в чём не повинные души! Да, они, эти души, слабые, не в силах противостоять злу, что на них навалилось, но ведь невиновные!

— Зато здесь они сразу попадают в ранг святых, — сказал Господь. — И не забывай, что та жизнь всё-таки временна, а эта — вечна.

В одно мгновение переметнувшись из одного света в другой, актриса застряла между раем и адом. Господу требовалось время, чтобы рассудить, где ей дóлжно находиться. Конечно, с одной стороны, она совершила самоубийство, но с другой — она пошла на этот шаг не сама — её подтолкнули. Считать ли это в данном случае самоубийством? Кто знает… Да и многие другие обстоятельства были повинны в случившемся. Если разобраться, косвенно был виноват и тот, кто создал первый паровоз, и те, что проложили рельсы, и даже Толстой со своей"Карениной".

Конец ознакомительного фрагмента.