Призванные: Мир заточения

Артем Новых, 2022

С девушкой по имени Настя начинают происходить странные и не объяснимые вещи, как появление и исчезновение людей, переход в другой и не знакомый мир, и общение с мертвыми. В день, когда начались непонятные события, Настя получает письмо от своей тети Ани Ярловой в котором сообщает, что ее нет в живых и просит найти дядю Павлика, который поведал ей об особенностях их семьи.Аня посылает письмо не только своей племяннице, но и всем членам семьи в которых просит найти ее дневник, но дневник ищут не только Ярловы…Натянутые отношения и тайны еще больше разобщают семью Ярловых, которым грозит опасность…

Призванные: Мир Заточения

Глава 1 Что-то из другого мира

Настя шла домой с работы. Ее окружал шум машин, водители которых сигналили в клаксоны: на дороге была пробка: кто-то перегородил путь; где-то вдалеке раздавался лай собак, словно кошки дразнили их, насмехаясь, а те ничего не могли сделать в ответ, как только лаять до тех пор, пока кошкам это все не надоест. Грубые порывы ветра заставляли листву трепетать, срывая их с деревьев и кружа разноцветные листья в воздухе, роняя их, когда кружащая воронка теряла свою силу.

Небо было ясным. Лунный свет освещал дорогу и в помощь ему начали зажигаться уличные фонари. Желто-оранжевый свет устремился падать вниз, сопровождая девушку по парку. От появившегося света тропинка начала проявляться.

Пепельные волосы сливались со светом небесных светил; вязанная кофточка темно-бордового цвета согревала ее, а черные джинсы облегали ее ноги и бедра, обувь помогала справиться с осенними лужами и грязью, что оставалась после дождя в это время года.

Девушка была невысокого роста, с темно-голубыми глазами, милым личиком и в неплохой физической форме; при удачном ракурсе, она могла разглядеть рельеф своего живота в зеркале. Настя не стремилась к выраженным мышцам и внешним проявлениям результата спорта в ее жизни, которое было редким, но ей было приятно видеть очертания пресса в отражении зеркала.

Те полчаса, что Настя тратила на дорогу, были для нее самым лучшем временем за весь день: она могла уйти в свои мысли и забыться, оставив позади все, что ее тревожило. Свежий воздух растворял этот день в памяти и уносил стоявший перед ее носом запах быстрой еды и пота посетителей, насколько это было возможно. Прохладный ветер освежал и заставлял взбодриться, каждое его дуновение уносило все лишнее прочь из ее головы и из этого прожитого дня, который стремился к своему завершению.

Она не лишила бы себя возможности пройтись пешком, несмотря на то, что поездка на автобусе могла сократить ей путь до дома на двадцать минут. Ни дождь, ни снег, ни плохая погода не были преградой, ради которой можно отказаться от удовольствия прогулки с самой собой, а мысль о горячем кофе и не менее горячем душе после рабочего дня, являлись приятным завершение прогулки, приятным завершением всего дня. Настя не могла решить, что слаще: предвкушение горячего кофе и душа или сам кофе и душ? Но отказаться от того и другого не могла, да и не хотела.

Настя шла дорогой, проходившей через городской парк, в который не каждый решался заходить. Не ухоженность этого места сильно пугало людей не только потому что он был, словно заброшенный, не смотря на то, что люди все же ходили этими тропами, но в большей степени горожане обходи это место из-за того какими историями оброс этот парк.

За все существование этого городского парка ни раз были предприняты попытки привести его в подобающий вид, где жители города могли бы отдыхать и проводить время с семьей. Но этому не было суждено осуществиться.

Каждый год, как это делалось всегда, и этот раз не исключение, проходили тендеры на благоустройство этого парка. И были смельчаки, которые участвовали в этих конкурсах, но тем кто выигрывал им не позавидуешь. Несчастья преследовали всех, кто хотел хоть что-то изменить в этом месте.

При попытке подстричь торчащие ветки у деревьев, когда начинались работы по благоустройству территории, или срубить поломанные, засохшие или ветхие стволы, работник всегда получал травмы. Травмы он получал самыми разными способами: падение с высоты со стремянки, которая чудесным образом сворачивалась сама собой, либо работник получал удары об что-то торчащее во все стороны. Даже были случаи, когда нападали птицы и собаки и сшибали работяг с ног, а иногда кусали за самое мягкое место, вырывая задний карман. Самым безвредным, что могло произойти, это могли сломаться инструменты или техника, тогда можно было считать, что обошлось малой кровью.

Нужно заметить, что жители города всегда радовались, когда кто-то предпринимал попытки привести этот парк в порядок, потому что они нуждались в нем. В городе было не так много мест, где можно было провести время с семьей или просто прогуляться с друзьями. К большому разочарованию многих, начатая бригада или компания ни разу не оправдывала возложенные на нее надежды и обязательства по самым разным причинам. Горожане уже начали думать, что этот парк проклят. Какой же это вздор, не правда ли?

Теперь в парке было множество дорожек, закоулков, которые вели в никуда, водя по кругу людей или их приводя их в тупик, потому что все дорожки имели свое начало, но не все имели свой конец. Выходы, конец пути работники всегда оставляли на потом, но это «потом» так и не наступало ни разу. Как найти выход из парка, знали только старожилы, которым были известны все тропинки и повороты в этом месте, коим и была Настя: она провела все детство здесь со своей подругой, играя в прядки. Именно по этой причине в парке всегда было мало людей. Девушке это очень нравилось. Она любила тишину и безлюдство.

Сейчас это место имело заброшенный вид и веяло дикостью первозданной природы, над которой человек не властен. Особая атмосфера, которая шла от торчащих веток деревьев, что цеплялись за волосы и одежду, заросшие кусты, что протекали по обеим сторонам тропинок и напоминали лабиринты, которыми они и являлись, потому что часть из них вела в тупик, а другая часть водила вас по кругу. Заблудиться было очень легко. Старые и когда-то покрытые коричневой краской скамейки, уже давно нуждались в замене, или в хорошем ремонте. Кое-где можно было увидеть кусочки коричневого цвета на сухой доске. А небрежно разбросанные фонари дополняли всю эту картину. Настя не понимала почему, но ей все это безумно нравилось и отзывалось восторгом, даруя успокоение в мыслях, забирая всю тревогу, которая наполнилась за день.

Еще несколько минут и девушку ждала главная дорога, а за ней взгромождавшиеся однообразные коробки. Пройдя некоторое их количество, она могла попасть в свою квартиру. Не смотря на то что они были все одинаковые, Настя знала через какие дворы можно сократить себе путь, где именно нужно завернуть, чтобы не проскочить нужный дом. Построенные когда-то в этом жилом комплексе квартиры были ничем не примечательны и никак не отличались визуально на первый взгляд друг от друга и квартира, в которой жила девушка не была исключением, но другую себе позволить Настя не могла. Единственное, что ее радовало, это то, что ее она купила сама и была горда этим.

Она всегда тревожилась, подходя к своему дому, невольно вспоминая, когда ребенком потерялась в подобном месте, и хотя сейчас она была подготовленной, но никак не могла отпустить тот случай. Не могла забыть те слезы и испуг, когда она была одна в целом мире. Настя помнила, кто ей помог найти выход, но была благодарна за это.

Осталось еще немного до того, чтобы ей дойти до конца тропинки, выйти на развилку и повернув направо, выбраться из парка. Но события, произошедшие с ней в эти минуты, сбили ее с толку и ввели в смятение.

Первое, на ее пути, прямо перед ней в нескольких шагах из неоткуда появилась группа людей — их было пятеро: две девушки и три парня. Настя не знала, что и думать и хотела списать это на то, что просто проглядела и не заметила, как они пришли с другой стороны дорожки или еще от куда ни будь. Но девушка не могла это сделать при всем желании: она шла по прямой и никаких заворотов или других смежных троп нет, а пролезть через ограждающие кусты было невозможно, да и попытка была болезненной, не говоря о том, чтобы сделать это незаметно.

Смирившись с загадочным появлением «пятерки» людей, ее еще больше заинтересовало не то, как они появились, но то во что были одеты. Их вид был на столько непривычен и странен, что не мог не вызывать интерес и вопросы. Она подумала, это были актеры театра, но немного погодя, решила, что эти молодые люди идут на тематическую вечеринку, и поймала себя на мысли: давно с подругой никуда не выбиралась отдыхать — нужно это исправить.

Пятеро молодых людей были одеты в наряды, по мнению Насти, одной из эпох истории, когда в это могли одеваться знатные люди в повседневной жизни. Они выглядели нелепо в современном мире, но прилично, чтобы это не значило, — подумала про себя Настя.

Любопытство только возрастало и интерес, кто же это такие, и почему так нарядились.

— Куда же они идут? — думала Настя, — надо спросить, — и увеличила шаг, пытаясь догнать их, — если идут на вечеринку, стоит понудить Катю сходить туда, куда и эта группа молодых людей: она то же давно не отдыхала, — закончила мысль девушка.

Когда Настя преодолела расстояние между ними, услышала их разговор и насторожилась от того, о чем они говорили.

— Ее больше нет! — сказал один из юношей с темными волосами и дрожащим голосом.

— Они убили ее, — подхватил другой юноша с низким голосом, — мы пытались помочь, но не успели… Это наша вина…

— Я до сих пор в это не верю! — вмешалась девушка с короткими волосами в сиреневом платье, которое волоклось за ней по земле, оставляя след.

— Они зарезали ее. Ударили несколько раз ножом. Это было ужасно! — продолжил юноша с дрожащим голосом, — эти двое… я не хотел бы встретиться с ними живым.

— Я думала, что такую сильную женщину никому не победить, — подхватила вторая девушка со светлыми волосами, доходившими до половины спины, одетая в изумрудное платье, висюльки которого развивались от ходьбы и ветра и небрежно прилегали к ткани, — как такое могло произойти? Почему произошел раскол и они начали идти против своих, убивая друг друга?

— Какая от нас польза? Мы просто тени… — не уверенно произнес третий юноша, словно пытаясь оправдаться, — ничего не значащие тени, когда-то проклятые на вечное услужение, с которым мы плохо справляемся. Что мы здесь делаем? Я не узнаю этого места. Что это за мир?

— Она как-то сюда попала и затянула нас в этот мир, — ответила первая девушка с короткими волосами, — но почему мы все еще здесь, когда ее больше нет в живых? Почему мы не вернулись обратно?

Настя была в нескольких шагах позади и готова была окликнуть их и задать вопрос, который мучил ее еще некоторое время назад, но не знала, как отреагировать на то, что услышала сейчас. И это было не важно, потому что эта группа из пяти человек, стоило ей подойти ближе, испарилась также быстро и не объяснимо, как и появилась. Если в первый раз, она готова была списать эту странность на свою усталость и невнимательность, то сейчас не могла: она стояла прямо за ними, в двух шагах.

— Какого черта, это сейчас было? — спросила вслух Настя, словно, ожидая ответа, но никого рядом не было, кто мог услышать ее вопрос. Она протерла глаза, полагая, что они ее подводят, — не понимаю, что это сейчас было и что несли за ахинею эти люди?

Негодование на странное исчезновение и разговор было не долгим. Произошло еще одно событие, которое никак не могло уложиться в голове у Насти, да и понять, как такое возможно было очень трудно. Это было впервые в ее жизни.

Собравшись с мыслями, девушка намеревалась оставить эту ситуацию и продолжить свой путь, но она и понять не успела, как привычный для нее парк начал исчезать на ее глазах и стало очень холодно, что-то начало облеплять ее тело, по коже прошлись мурашки, а глаза утратили остроту.

Было темно и свет от уличных фонарей уже не освещал улицу; Настя осмотрелась: везде был снег, в дали были длинные и высокие горы, которые занимали значительную часть перед ее взором; глаза стали привыкать к темноте; яркие огоньки кучно мельтешили, приближаясь к ней, и лай собак сопровождал их; падавший огромными хлопьями снег, облепил ее с головы до ног; начали едва прослушиваться человеческие голоса в дали, рядом с горящими оранжевыми огоньками; стало страшно; сердце начало колотиться с бешенной скоростью, гоняя горячую кровь и обжигая внутренности; огоньки, которые оказались факелами приблизились на столько, что она разглядела лошадей, тащивших коляски и силуэты в них. Это были силуэты людей, что держали поводья и разговаривали между собой, стремительно приближаясь к девушке.

— Там кто-то есть! Я вижу его! — доносились из далека крики, — там кто-то есть!

Настя поняла, что это они про нее и едут они к ней или за ней.

— Где другие? — от куда-то со стороны, донесся другой голос, — я не вижу остальных. Их должно быть больше. Владыка сказал, что они все должны быть здесь, тогда сила восстановится, что причина неудач была в этом. Я не вижу других.

Девушка стола по колено в сугробе, снег уже полностью облепил ее и страх заставлял ее всмотреться в темноту. Как по волшебству тьмы больше не существовало. Она начала видеть все так четко, как если бы сейчас было светло, как в середине солнечного дня. Настя смогла разглядеть ясно две приближающиеся коляски, собак и семерых людей, как если бы они были совсем близко, словно на ее ладони.

— Какого черта здесь происходит? — продолжала возмущаться Настя, — что это все значит? Где я? Я не понимаю. Я ничего не понимаю, — растерянно бормотала она, озираясь по сторонам.

Настя повернула голову и все вновь поплыло перед ее глазами; она снова стоит на том же месте, на котором стояла еще пару минут назад, вся покрытая густым снегом и продрогшая от холода; снег начал таять, вещи мокнуть; а девушка была бледной и потерянной.

Сделав несколько глубоких вдохов, она с ужасом обнаружила, что страх ушел, что тревоги больше нет, и это насторожило ее. Любой другой человек, попав в такую ситуацию, должен биться в истерике и задаваться вопросами: что это было и что это за место, — решила Настя.

Но не это ее сейчас волновало, а то что она оставила в том мире часть себя. Все ее внутренность говорила, что тот неизведанный мир забрал часть ее самой, которая зовет ее туда.

Глава 2 Привет от тети Ани

Не оставалось иного выхода, как взять себя в руки и добраться уже до дома. Настя вышла из парка и остановилась. До боли знакомый звук парализовал ее. Это звонил ее телефон.

— Так можно и заикой стать, — сказала себе девушка, отыскав не без труда в своей сумочке, звеневший телефон. На экране высветилось имя звонившего. Это была ее лучшая подруга.

— Катюша! Я так рада, что ты позвонила!

— Настя, ты не поверишь… он сделал это! — тараторил голос из телефона, — он это сделал! Я так рада, что не могу описать! Я так этого ждала, — продолжала Катя так быстро, что Насте было трудно понять, что же она говорит.

— Подожди! — попросила девушке Настя, — Катя, подожди, я не понимаю, повтори, что случилось? Ты в порядке? — спросила подругу Настя.

— Да! Со мной все в порядке! Он сделал мне предложение! Даня сделал мне предложение! — радостно пролепетал голосок в трубке.

— Катя! Я так рада! У вас все к этому шло и иначе и быть не могло! Ты должна мне все рассказать, как это было! — с радостным сердцем за Катю, ответила девушка.

— Это было сказочно! Сегодня, как всегда у тебя в одиннадцать? — спросила Катя.

— Да! Я жду тебя у себя! Ты должна мне все рассказать в мельчайших подробностях, — утвердительно ответила Настя.

— Все! Договорились! Я после работы, сразу к тебе! Я столько хочу тебе рассказать, — задыхаясь от чувств, произнесла Катя.

После разговора с подругой, с которой Настя знакома около двадцати лет с детского сада и прошла с ней все что можно было пройти в свои двадцать четыре года, вспомнила все дорогие сердцу, истории про Катю и Даню, очевидцем которых она была сама. Походы в кино, на которых эта парочка целовались на последних рядах, хоть и попадали всегда на фильмы ужасов. Настя вспомнила, то как они ходили все вместе на каток и из-за того, что Даня не умеет кататься им приходилось постоянно держать его за руки, чтобы он не упал: была потеха, когда в очередной раз девушки не могли удержать его и они падали все вместе со смехом и весельем. Девушкам иногда казалось, Даня это делал нарочно, чтобы походы на каток не были такими скучными. Вспомнила то, как они ходили с друзьями в походы и один раз Катя и Даня так забрели вглубь леса, что потерялись и их нашли только под утро. Настя чуть с ума не сошла от волнения. У нее было много таких историй в памяти, которые грели ей душу. Она с теплом относиться к своим друзьям и всегда была рада, видя их увлеченность друг другом.

Настя уже прошла дорогу, завернула во дворы и начала маневрировать среди серых коробок, которые все называли гробами с живыми людьми. Она уверенно обходила дома и, срезая себе путь, не смотря на то, что квартиры не были пронумерованы — Настя отыскала свой подъезд и прошмыгнула внутрь.

Поднявшись на последний пятый этаж, девушка открыла дверь и зашла в квартиру, — наконец-то я дома! — захлопывая дверь, произнесла она вслух.

Промокшая и уставшая, Настя бросила ключи на столик, который стоял у входной двери и собирал на себе пыль, бумаги и корреспонденцию, которую беспощадно впихивали в почтовый ящик, не взирая на то, что ящик полон до отказа. Затем девушка бросила на пол сумку и хотела уже снять с себя мокрые вещи, но раздался стук в дверь.

— Странно! Неужели одиннадцать? — удивилась она.

Настя посмотрела на настенные часы, которые висели на кухне с коридора. Было лень доставать телефон, поэтому девушка сделала шаг к раскрытой двери кухни и посмотрела время. Было всего лишь без четверти десять. Затем она посмотрела в дверной глазок и увидела женщину, которая что-то держала в руках.

— Настя, это твоя соседка из квартиры напротив. Тебе принесли письмо, — донесся голос из-за двери, не дожидаясь вопроса: «кто там?»

Девушка открыла дверь и смогла рассмотреть женщину поближе. Она была ростом почти как Настя, стройная, лет за пятьдесят, одетая со вкусом, ни как принято, чтобы одевались дамы ее возраста. Хотя Настя понятия не имела, что должны носить женщины ее лет. При этом она подчеркнула, что вещи не из дешевых. Идеально прямая осанка старушенции, заставила девушку поправить свою. Женщина выглядела статно, полной сил и бодрости.

— Я Зоя. Соседка из квартиры на против. Тебе кто-то подкинул письмо под дверь. Я побоялась, что оно может улететь из-за сквозняка и хотела бросить тебе его в почтовый ящик, но это было бессмысленно: туда уже ничего не впихнешь, — произнесла Зоя уверенным голосом.

Настя бросила взгляд на огромную стопку рекламы, счетов и конвертов на столике у двери. Зоя сделал тоже самое.

— Спасибо! — ответила Настя, продолжая рассматривать женщину, которая в свою очередь с удивлением рассматривала до нитки промокшую девушки и лужу воды, которая образовалась под ней.

Настя поняла, на что смотрит женщина и решила как-то это объяснить: Я по пути домой, попала под дождь, поэтому мокрая.

— Вроде бы, целый день дождя не было. Нужно снять одежду, а то простудишься, поди замерзла вся, да и дрожишь ты. Что ни будь горячего выпей чтобы согреться! — заботливо посоветовала соседка.

Зоя просунула письмо в руки застывшей на месте девушке и собралась идти к себе домой, сделав шаг назад.

— Спасибо еще раз, — пробормотала Настя, — не простой день выдался, — вдогонку крикнула она, — оправдываясь, за свой вид.

— Я так и поняла, — ответила на слова Насти женщина и попыталась мило улыбнуться, но получилось очень натянуто и не естественно.

Девушка закрыла дверь и повернула замок, осмотрела письмо: «нет обратного адреса», — сказала себе она и бросила его к ключам на столик: Зоя права: нужно переодеться, — подумала Настя.

Отправляясь через коридор в ванную комнату, она сняла хлюпающую от воды обувь, кофту, промокшие джинсы, которые удалось снять не без труда: они прилипли к ее ногам и бедрам и не хотели сниматься. Так же она избавилась от полностью мокрой футболки и всех остальных вещей, бросая все на пол по пути и оставляя за собой след из мокрых вещей.

Включив свет, девушка вошла внутрь, встав в ванную, она открыла воду; раздался крик, Настя закрыла рукой лицо, а другой хотела выключить воду; глухой хлопок и Настя, ругаясь матом, лежит под напором воды вся мокрая, упираясь обеими руками об борта ванны, чтобы встать и выключить холодную воду, которая была просто ледяной; горячую воду отключили.

Продолжая ругаться, девушка вышла из ванны вся мокрая, покрытая гусиной кожей и по привычки протянула руку туда, где обычно весит банное полотенце, но, когда его не смогла нащупать, она протерла рукой лицо и увидела, что его там нет. Настя повернула голову в сторону и обнаружила, что она загрузила стиральную машину и не включила стирку: полотенце было там, как множество других вещей. Ничего не оставалось, как пройти в спальню и взять из шкафа другое полотенце; так она и сделала. Вытиравшись, она оделась в сухое и отправилась на кухню.

Открыв шкафчик, что-то сказав себе под нос, вспомнила, что утром допила последнее порцию кофе и хотела зайти в магазин после работы, но из-за событий в парке забыла это сделать. Посмотрев, что было на полке, поняла, что придется пить чай, затем открыла гудящий холодильник и увидела, что и продукты она не купила. Затем налила воду в чайник и включила плиту.

Ожидая, когда закипит вода, Настя пошла в коридор и взяла письмо, которое лежало на столике у входной двери, еще раз осмотрела его и вскрыла. Письмо было сложено втрое, раскрыв его начала читать; почерк был знаком.

«Настя, меня нет в живых. Ничего не бойся. Найди своего дядю Павлика, ему понадобиться твоя помощь: он не такой сильный, как ты.

В нужное время будьте вместе, времени мало. Больше не могу сказать.

Пройдет время, и ты все поймешь.

Твоя покойная тетя Аня.

P.S. Настя, я тебя люблю! Береги себя и позаботься о Павлике! Ты сильная!»

— Что это за чушь? Кто это подкинул? — пробегая глазами еще раз по строчкам в письме, негодовала девушка, — какого черта?.. Почерк тетин… — говорила она вслух.

Настя, достала из своей сумки телефон, наступила на лужу из под обуви, которую не вытерла и в контактах телефона нашла имя «Виктор». Ожидая, когда Виктор возьмет трубку, все ворчала, почему он так долго не берет.

— Пап, что с тетей Аней? — спросила Настя, стоило прекратиться гудкам.

— Я хотел тебе только что позвонить, но не успел: ты позвонила первая. Ее больше нет. Ани больше нет. А от куда ты знаешь? Тебе кто-то уже сказал?

— Я получила… А, что с ней? Как так получилось? — продолжала задавать вопросы Настя.

— Ее пырнули ножом при попытке ограбления, и она скончалась на месте, — ответил Виктор.

— Их нашли? Нашли тех, кто это сделал?

— Нет. Сказали, что будут искать, опрашивать людей и просматривать камеры и т.п. Тело уже вскрыли и отдали обратно. Завтра похороны.

— А что у нее взяли? Где это было? — все задавала вопросы девушка.

— На сколько я знаю, убийца ничего у нее не взял.

Настя хотела еще задать вопросы, мучавшие ее, но Виктор прервал.

— Так кто тебе сказал про Аню? — спросил Виктор.

— Да. Я получила сегодня письмо и когда я его вскрыла… Оно от Ани и она пишет, что мертва, — не уверенно ответила Настя, словно говорила какую-то ерунду не к месту.

— Завтра похороны и заодно покажешь его, время сообщу позже в смс, — холодно ответил Виктор.

Девушка не знала, что сказать и хотела еще чуть-чуть немного послушать голос отца, который не слышала давно. Они в последние годы сильно отдалились друг от друга и совсем не разговаривали.

— Катя выходит замуж, Даня сделал ей сегодня предложение — это то, что пришло ей в голову, чтобы задержать его еще на пару лишних слов.

— Катя Белова? Твоя подруга, с которой ты все детство вместе? — спросила Виктор, зная точно о ком идет речь, желая продолжить разговор.

— Да, — коротко ответила Настя.

— Она сегодня снова к тебе придет? — поинтересовался Виктор.

Настя кивнула головой и утвердительно в полголоса ответила: да.

— Это не мое дело, но на твоем месте я бы не стал говорить ей о смерти твоей тети, по крайней мере сегодня, чтобы не расстраивать ее.

— Я и не собиралась делать этого с ней сегодня: это ее день, и я никогда бы так с ней не поступила, — сказала Настя, смотря на кипящий давно чайник и ответив на прощанье отца, еще одним кивком, словно он ее видит. Девушка положила трубку.

Раздался еще один стук в дверь, Настя подняла глаза на стену, на которой висели часы. Было уже без десяти одиннадцать. Это пришла лучшая подруга Катя.

За дверью стояла девушка с темно рыжими волосами, одетая в строгий черный костюм и в туфлях, на которых были несколько капель грязи, по всей видимости, она наступила на лужу у подъезда, когда выходила из такси, почему-то решила Настя. В руках она держала пакеты, в которых она без труда увидела бутылки вина.

— Проходи! — сказала Настя, не сводя глаз с человека, которого рада всем сердцем видеть здесь.

Мысль о том, что она может выдать смерть своей тети или происшествия в парке своим настроением, вызывали страх испортить этот счастливый для Кати день. И то, что она может омрачить этот день своими проблемами давило у нее слезу, которую девушка сдерживала всеми силами.

Катя прошмыгнула внутрь, протянула пакеты, которые Настя приняла.

— Ты меня спасаешь, — сказала Настя, относя их на кухню.

Девушка закрыла дверь, сняла туфли и вытерла тряпочкой, которую усмотрела на тумбочке рядом со столиком у двери, свою обувь и повесив пиджак, прошла в кухню.

— Я же знаю, что, если тебе не напомнить, что нужно есть — не будешь этого делать, потому что не вспомнишь этого, а про твой пустой холодильник уже и говорить не приходится, раз ты ничего не ешь, — ответила девушка с рыжими волосами и миловидным личиком, которое излучало тепло своей улыбкой и изумрудными глазами.

— Я заплачу тебе за продукты, — начала Настя, но резко вмешалась Катя: даже не вздумай! Как тебе такое в голову пришло?

— Я тебя обожаю! — Ответила Настя, крепко обняв подругу, которая откупоривала бутылку красного вина штопором и чмокнула ту в щеку, — ты должна мне все рассказать! Как это было? Я так ничего и не расслышала по телефону: ты очень быстро говорила.

— Я все расскажу, только дай я разолью в бокалы. Ты на стол все достала?

— Да, кормилица! — промыв виноград, ответила та.

Когда они уселись за стол и, пригубив вина, Настя посмотрела на подругу.

— Я жду! — с нетерпением, произнесла девушка с пепельными волосами.

— Данил меня еще вчера пригласил в театр, — начала Катя, — я просмотрела свой гардероб и поняла, что хочу новый образ для таких мероприятий, а то все эти уже приелись мне…

Настя смотрела на Катю, словно ожидала немного другой рассказ, а не про то, что она решила прикупить новые наряды.

— Не надо так смотреть! Я начала с самого начала! — сказала девушка, подлив себе и подруге еще в бокал, — Я перемерила, — продолжила та, — все платья и что-то решила еще и белье перемерить и не зря межу прочим, потому, что как ты знаешь… повод оказался значительным — она еще отпила несколько глотков и закусила его горстью винограда и кусочком сыра, — освободившись от работы, я прошлась по магазинам и все-таки нашла себе выходное платье для этого вечера и белье. Оно такое шикарное, ты должна его увидеть… так вот, на следующий день мы пошли на это представление, спектакль. Если честно, спектакль был не таким уж интересным, но, когда он наконец-то закончился — тут и началось основное действие. После того, как вся труппа вышла на поклон, один из артистов взял микрофон и начал что-то говорить — я подумала, что будет продолжение и не готова была сидеть там еще пару часов: я эти то ели высидела.

Настя доложила нарезки на опустевшую тарелку и помыла еще виноград и фрукты, которые они уже съели. Стол снова был полный. На полу стояли уже две пустые бутылки красного вина и Катя открыла третью, когда в бокалах начала играть бордовая жидкость — она продолжила.

— Тут этот артист говорит, что хочет дать слово своему другу Данилу Золотову — я подумала, что это какое-то совпадение, стоило мне повернуть свою голову — увидела, что его нет, что его место пусто и он выходит на эту сцену, все смотрят на него, труппа стоит и чего-то ждет, весь свет на него и он берет этот микрофон.

— Мы знакомы уже столько лет и дружим с самого раннего возраста, что и называть эти цифры страшно, — сказал Даниил, стоя на сцене, поправляя галстук, — Катя, ты знаешь, что ты самое дорогое и прекрасное, что есть у меня и когда либо было и я не могу себе представить, что было бы, если судьба не свела нас. И я не знаю, где еще есть такие обворожительные девушки как ты и мне это и не нужно…

— Потом он что-то сказал человеку за кулисами и прожектор начал светить прямо на меня и теперь весь зал знал к кому он обращает эти слова. Я вся покраснела от смущения. Ты знаешь, что я люблю внимание, что это моя жизнь и мой хлеб, в каком-то роде, но тогда я сама себя не узнала, словно в детском саду на утреннике рассказывала стишок и забыла слова.

Затем девушки открыли еще одну бутылку и прервались на несколько минут: Насте нужно было отлучиться. Катя тем временим поправила свой макияж, как Настя уже вернулась обратно.

— Что было дальше? — с нетерпением, спросила Настя.

— От смущения, я немного растерялась и прослушала часть слов, но потом он встал на колени и сказал слова, которые мечтает услышать каждая девочка: ты выйдешь за меня?

— Хочешь, угадаю, что ты сказала? — спросила с улыбкой Настя.

— Ты дура? Конечно, я ответила: «ДА!» Затем ко мне подошел мальчик и в руках у него был букет голубых цветов ростом больше чем сам мальчишка, а в цветах была коробочка с кольцом и записка: «я тебя люблю! Выходи за меня замуж!»

— Где… — Настя не успела закончить, как та протянула руку на которой красовалось золотое кольцо и блестящий камушек, который не заметила Настя по приходу Кати.

— Я выхожу замуж! Теперь столько дел! Столько нужно успеть! Ты же мне поможешь? — не скрывая эмоций, спросила Катя.

— Да! Это не обсуждается. Конечно, я тебе во всем помогу! Ты не представляешь, как рада, что этот день настал, что он решился на это. Я думала, что он сделает это еще в прошлом году, — сказала Настя, делая несколько глотков со своего бокала.

— Я тоже так думала, но он сделал это в этом году. Так, возможно, и лучше. Нужно будет все организовать! Столько всего купить! — воодушевленно и живо лепетала Катя, — и нужно привести себя в порядок: подтянуть живот, загар, войти в тонус. Ты же со мной?

— Да, — не уверенно и не сильно охотно ответила та: Настя помнила прошлый раз, когда согласилась в знак солидарности помочь подруге привести себя в порядок к летнему сезону и до сих пор ненавидит спорт и в особенности бег, но выхода не было: она не могла бросить подругу в этом деле.

Девочки осилили вдвоем пять бутылок красного и о многом еще не успели поговорить. Катя посмотрела на часы: очень поздно, мне завтра на работу. Прости, что так задержалась.

Настя пошла провожать подругу в коридор и смотрела как та одевается, затем они вызволи такси и вышли в подъезд.

— Потом все обсудим и еще встретимся, — сказала Катя.

— Обязательно! — ответила девушка с пепельными волосами, и ее слух насторожился, потому что из квартиры соседки доносились странные разговоры, — все я сегодня слышу, — сказала себе Настя, вспомнив случай в парке.

— Как вы могли упустить их? Ничего вам доверить нельзя! Вы нашли их квартиру? — задавала вопросы Зоя, — Вы понимаете, что они в опасности, пока эти двое здесь? Я не смогу им помочь, пока я не знаю, где они, — кричала соседка.

— Мы виноваты. Мы даже не предполагали, что так может получиться, — оправдывался мужской голос.

— Мы, мы, мы… «Мы» главные или «Ты» главный в этой компании? Если Ты главный, то и с тебя спрос, а иначе какого черта, ты нужен, если мне не с кого спросить?

— Простите! Это моя ошибка и я ее исправлю! — ответил тот.

— Дала вам задание, а вы вообще ничего из того, что я вам поручила не выполнили, — продолжала Зоя, — у нас мало времени и я понятия не имею, что эти двое выкинут еще. По скорее бы, обратно… Поручила же ты мне подруга…, — успокоившись закончила соседка.

Настя хотела поподробнее расслышать, что там происходит, но они начали говорить тише, а голос Кати на заднем фоне, сбивал ее от этого дела, и чтобы не обидеть подругу, та соглашалась с тем, что она говорила и как выяснилось, согласилась на какие-то мероприятия и авантюры, которые предложила Катя.

— Такси приехало, — сказала рыжая в черном костюме и, обнявши Настю, сказала на ухо: странная у тебя соседка: сама с собой разговаривает и на кого-то так кричит и отчитывает. Хотя возможно, она разговаривает по телефону. Кто знает? — дополнила свои слова Катя.

— В смысле, сама с собой? — спросила Настя, но подруга уже чмокнула на прощанье девушку с пепельными волосами и прошла несколько пролетов, пока до Насти дошли слова Кати.

Девушка осталась в замешательстве: она слышала и мужской голос то же. Постояв, минутку, в надежде услышать еще что-то в подъезде, зашла внутрь; разговор прекратился.

Глава 3 Похороны

Назойливый звук выбивал из тишины и спокойствия; сотни маленьких гвоздиков вбивал прямо в голову вчерашний вечер, и заставлял прочувствовать все, что было выпито. Мозг пытался дать сигнал туловищу и пробившийся сквозь огромное нежелание заставить двигаться тело, импульс был дан в левую руку и пальцы лениво заскользили по экрану телефона, интуитивно водя ими в сторону пытаясь отключить раздражитель.

Открыв сонные глаза, затекшая рука слегка приподняла телефон, и голова наклонилась, только бы увидеть цифры на нем. Время было половина восьмого.

— Голова просто раскалывается… Черт! Работа! Похороны! — резко вскочив, сказала Настя, понимая, что вчера не подменилась и не предупредила Никиту, своего начальника.

Было куда приятнее съесть живую лягушку, слизь или еще какую-нибудь дрянь, лишь бы только не общаться с Никитой. На работе все держали за правило: только не попадаться лишний раз начальнику и, если другим он мог испортить своим характером и язвительным языком только настроение и работники могли продолжить свою работу игнорируя его слова, но только не Настя. Сдержаться для нее было самой большой задачей: послать начальника за оскорбления и перейти с защиты в нападение было для нее обыденным делом. Другой уволил бы сразу, но не Никита: понимание того, что он перегибает, можно было почувствовать, только столкнувшись на отпор своего подчиненного в виде Насти, что будоражило его и давало заряд на весь день — это было странно даже по его мнению.

Девушка думала только об одном: лишь бы не сказать чего-то лишнего, а иначе он обязательно напомнит это, выйдя она на работу. Настя поводила языком по щекам, затем прикусила его и набрала нужный ей номер в контактах телефона.

— Доброе утро, Никита Семенович, — начала девушка, — с слегка заплетавшимся языком. Она еще не проснулась.

— Какое оно доброе, если мне звонишь ты. Только не говори, что тебе что-то нужно или хочешь отпроситься, — ответил мужской голос, от которого у Насти подступало к горлу содержимое желудка. Было тяжело сдерживать. Толи ее воротило от вчерашней посиделки с Катей, то ли от голоса Никиты; девушка еще не решила.

— У меня умерла тетя и сегодня похороны, — добавила Настя, держась одной рукой за горло.

— Похоронить и без тебя могут, а работать, кто будет? — спросил Никита, ожидая ответа, — что молчишь?

— Вы серьезно, ждете ответа? — спросила девушка, лицо которой поменялось от такого вопроса.

— Иначе я не спрашивал, если бы не хотел получить ответа, — гнусаво отчеканил Никита.

Скулы ярко прослеживались на лице девушки; головная боль уже ее не волновала, а все ее сознание было занято тем что такое подобрать из ее богатого словаря оскорблений, который она пополняла каждый рабочий день и перебирая их, выбрала несколько. Настя уже начала произносить что-то относящееся, к его нелицеприятной персоне, от которой в прямом смысле слова начинает тошнить, как голос дал осечку и проступил кашель.

— Ты что там пьяная? Ладно! Сегодня у тебя выходной, — не успела Настя договорить, как ей дали отгул, — я с тебя потом спрошу, — закончил явно повеселевший начальник от того, что перед работой удалось проявить себя. Он положил телефон до того, как это сделала Настя.

— Вот су… — что-то эмоциональное произнесла девушка, но гудок машины за окном заглушил его окончание, — надо умыться, — сказала себе Настя и пошла в ванную, перед этим включив чайник.

Если умыться холодной водой для Насти не составило никакой проблемы и только привело ее в чувство, то принимать такой холодный душ не прельщало ее. Поставив самую большую кастрюлю, которая только нашлась у нее дома, на плиту, чтобы нагреть воду и помыть голову, захотела выпить чашку кофе, а может и не одну, но его не было.

— Выпью у Виктора, — подумала Настя, — у него всегда есть, — подтвердила себе девушка и потащила кастрюлю с горячей водой в ванную, разбавив с холодной, помыла голову и привела себя в порядок.

— Думала, что никогда больше не придется надевать черное по такому поводу, — произнесла вслух девушка, как если бы сейчас кто-то ей ответил.

Она вытащила из шкафа все, что было черное и начала комбинировать вещи, примеряя их и думая, как можно из этого собрать образ на похороны тети и на кладбище. После нескольких попыток, Настя подобрала вещи: брюки, рубашку, пиджак в полоску и черный платок.

Девушка быстро собрала весь мусор, оставшейся после поздней посиделки с подругой, по поводу грядущей свадьбы Кати и ее молодого человека, в черный мусорный пакет, который набился до отказа: бутылки занимали много места. Вчерашнее письмо отправилось в сумку вместе с телефоном, салфетками и еще с некоторыми вещами и частью косметики; ключи были у нее в руке, такси уже ждало ее у подъезда.

— Вот и дверь Виктора, — сказала себе Настя, не решаясь опустить дверную ручку вниз: за ней было то, во что девушка не хотела верить: тетя жива и жива до тех пор, пока ее собственные глаза не увидят обратное и, если она сейчас решиться на этот шаг и откроет эту чертову дверь: увидит то, что не сможет отрицать, — черт со всем этим! — сказала девушка, дернув дверь на себя, — крестная, хочу верить, что это все дурной розыгрыш, — сказала себе Настя и была в недоумении от того, что предстало перед ее глазами.

Множество гостей заполонили квартиру. Она прошла внутрь, входную дверь захлопнуло сквозняком; раздался хлопок. Множество незнакомых людей волновало ее так же, как и то, что на них было одето. До мурашек необычные костюмы, при видя которых, у Насти возникло ощущение, что попала в театр, где гости — это актеры. Было не по себе.

— От куда столько людей? — спросила в слух она, просматривая глазами лица, отыскивая знакомые и нашла парочку из них, которые выделялись из всей этой толпы — это были давние друзья Ани: тетя Вера с сестрой и ее мужем. Их черные траурные одежды шли наперекор бледным балахонам, которые торчали не впопад во все стороны от незнакомых людей, что мельтешили вокруг.

— Как же давно меня здесь не было, — продолжала разговаривать в слух сама с собой Настя.

— Больше года, — ответил голос из-за спины. Девушка обернулась, — ты была последний раз здесь больше года назад и не задержалась больше чем на десять минут.

Это был ненамного большего роста, чем Настя человек, с щетиной, уставшим лицом, потухшим взглядом, траурно одетый, как и она, на правой руке были часы. Девушка часто хотела спросить, почему именно на правой руке он носит часы, но ни разу не сделала это. Пепельные волосы, как и щетина говорили, что это Ярлов.

— Может, и полтора года, — добавила девушка, — привет Виктор.

— Папа, — сказал мужчина, — хотя бы сегодня не начинай это ради Ани.

— Хорошо, папа, — ответила Настя, так как, если не слышала этого слова очень давно и не уверенна, что произнесла его правильно, — что произошло? Есть какие-нибудь новости? — после небольшой паузы, задала вопрос девушка.

— Нет. Новостей нет. Кроме того, что это неудачная попытка ограбления, ничего не известно. Правда, говорят, что это шпана, которая гуляла ночью и решила воспользоваться тем, что женщина была одна, но это только версия, — ответил мужчина в свойственной ему манере, произнося слова размеренно и неторопливо.

— Подонки! — зло сказала она.

— Мы не знаем, что там было, — начал Виктор, но Настя его перебила: все равно подонки те, кто это сделал! Она… Аня в зале? — не уверенно спросила девушка, сбавив тон.

— Да. — кивнув, ответил Виктор.

Настя прошла внутрь квартиры, которая была полным отражением его хозяина: просторные помещения, выкрашенные в светлые тона и не содержавшие в себе лишних вещей и деталей. Виктор ненавидел бесполезные вещи и не любил складировать их. Все что мог выкинуть — выкидывал, а что мог отдать — отдавал на благотворительность или кому приглянется вещь, будь это знакомый человек или незнакомец на барахолке, и отдавал он их бесплатно. На стенах были работы больших форматов в темных рамах: фотографии, сделанные им самим: он фотограф и хороший фотограф, пользующийся большим спросом.

Возле гроба посередине комнаты, столпилось столько людей, что пришлось встать в очередь, чтобы увидеть ту, которая не должна была лежать в нем. Незнакомцы проходили по кругу и сменяли друг друга так быстро и стремительно, что напоминало карусель, ходящую по кольцу.

Когда очередь подошла к Насте, она встала перед гробом и смотрела на тело своей тети, которую знала столько сколько помнит себя, хоть и не видела ее очень давно из-за ее вечных разъездов.

— Не может быть! — сказала себе она, — это же не ты! — но тело женщины было в точности, как тело ее крестной матери в замен той, которой не было с ней.

Лицо Ани было невозмутимым и не реагировало на то, что ей говорила Настя, но та продолжала размышлять вслух, обращаясь к тете, ожидая от нее ответа и наивно полагая, что та на какой ни будь вопрос все же ответит, но ответа не последовало.

Девушка продолжала смотреть на нее и внутри была полная уверенность того, что это не ее тетя, что это очень похожая на Аню кукла, которая по какой-то причине лежала здесь. Как реагировать на это, Настя не понимала: для нее тетя все еще жива и глазам верить нельзя! Они видят только то, что могут увидеть, а истина сокрыта.

Собрав в себе силы, девушка отошла от гроба и бросила взгляд на гостей, которые кружили голову от того, что менялись так быстро. Она не могла увидеть дважды одно и то же лицо, готовая поклясться в этом, пошла на кухню за чашкой кофе, которое ей было так необходимо и убеждаясь в своем ощущении все больше и больше. Гости все время менялись.

Добравшись до долгожданной чашки, вспомнила, что хотела спросить об этом странном письме, которое лежало в ее сумке, как появился на кухне Виктор.

— Вик… — начала девушка, как осеклась, — пап, я хотела показать письмо, которое получила вчера. Оно странное и оно от…

— Нам пора ехать! — ответил тот. Но дочь стояла перед ним и держала в одной руке письмо в конверте, а в другой свой кофе. Он не дал ей закончить.

— Это займет пару минут. Посмотри письмо! — протянула его девушка.

Он взял его и развернув, бегло просмотрел.

— Давай, потом поговорим! — отдав конверт обратно, сказал Виктор. Настя раздражилась.

— Хотя бы ответь, где тетя Лена и дядя Павлик? Почему их нет? — продолжала настаивать на ответах Настя, — хотя бы на это ты можешь ответить?

— Лена еще в самолете летит и будет через несколько дней только в городе, а твоего дяди Павлика черти, где носят. Я не могу до него дозвониться. То ли он телефон потерял, то ли отключил.

— А где он проживает? Ты это знаешь?

— Я же говорю, что только черти это знают. Я не видел его дольше твоего и это мне стоит спрашивать у тебя, где он: вы общаетесь лучше, чем я с ним. — раздражено, ответил Виктор.

— И лучше, чем ты со мной, — добавила девушка.

— Как и ты, — дополнил ее Виктор, — нам пора ехать! — сказал он, чтобы все услышали его.

Дорога до кладбища была извилистая и долгая: то и дело приходилось делать круги и наталкиваться на таблички: «ремонтные работы». Весь асфальт был выкорчеван полностью и открывал трубы, которые находились на глубине. Никто не знал, как можно проехать, минуя эту напасть и проезжая очередной знак, Настя поняла, почему в ее доме нет горячей воды.

Приехав до места, Настя увидела уже готовую могилу, сплошные кресты, оградки и надгробные камни, ясное небо и тускло греющие солнце.

Гроб вынесли из катафалка и отнесли к выкопанной яме. Уже стояли люди, и священник начал вести похоронную службу и что-то бормотал свое; внимание всех было сосредоточенно только на одном, на женщине, что лежала в гробу.

— Пап, смотри! — сказал Настя, прикоснувшись к плечу Виктора, чтобы привлечь его внимание.

Виктор обернулся: что?

— Там женщина и она снимает нас, — показывая взглядом, куда ему смотреть, сказала девушка, — там, из-за огромного надгробия, далеко.

— Тебе показалось. Кому это надо снимать такое?

— Ты можешь просто посмотреть? — раздраженно спросила Настя.

Виктор всмотрелся и увидел, что действительно там кто-то есть и напрягши свое зрение понял, что Настя была права: этот человек смотрит прямо на них и снимает. Он вышел из толпы стоявших людей и направился в сторону, которую указала Настя. Когда расстояние сократилось было видно: это женщина и в руках у нее фотоаппарат и при том не дешевый: это была последняя модель линии, которую любит Виктор: «Белая искра». Женщина заметила его и уже не скрываясь начала все фотографировать.

Одета она была, как и подобает на кладбище, лицо было закрыто платком, глаза закрывали черные очки, и обувь была на ней приспособленная для ходьбы по грязи и бегу, что было кстати.

Виктор ускорил шаг — женщина начала собираться, он перешел на бег — она отправилась пешком, продолжая рассматривать происходящее на похоронах Ани. Началась беготня по кладбищу. Виктор оббегал надгробные камни, кресты с фотографиями тех, кто был под землей, и это не доставляло никакого удовольствия, как и сам бег. Сердце начало биться сильнее, кровь ударила в голову, а вена у виска набивала свой ритм, отдышка не заставила себя ждать — Виктор выдохся, и сил продолжать уже не было. Женщина не спеша дошла до своей машины, которая была у входа на кладбище, ухмыляясь над его выдержкой, и на прощание посмотрела на него, слегка опустив свои очки и одарив его улыбкой.

— Что это сейчас было? — кое как произнеся, сказал Виктор, держась за свое сердце и опершись на чью-то оградку, чтобы отдышаться.

Он проводил ее взглядом и устремился обратно, проделывая тот же путь, собирая еще больше грязи, которая облепила его обувь и замарала его штаны. Вернувшись, от части был рад, что служба закончилась, тело закопали и стало меньше народу.

— Догнал ее? — спросила Настя.

— Нет. Она явно спортсменка. Хорошая подготовка и удобная обувь. В такой только по кладбищу бегать с метлой, — ответил Виктор, отковыривая палочкой куски грязи с черных туфель.

— Зачем ей это надо было? На кой ей этот интерес делать фотографии с похоронной службы? У людей горе, а она… — протягивая другую палочку, сказал девушка.

— Каких только больных людей нет. Ко мне только по несколько штук в студию приходят каждый день, выпрашивая бешенные скидки.

— Очень смешно! — саркастично ответила Настя, — самое место и время для них.

Пока они разговаривали, большая часть гостей уже исчезла. К ним подошли две пожилые женщины и один мужчина: старая подруга Ани Вера со своей сестрой Людой и мужем Веры дядей Мишей.

— Примите наши соболезнования, — сказала Вера, обнимая по очереди сначала Виктора затем Настю, — очень жаль, что так все получилось.

— Да, очень жаль, — в один голос согласились Миша и Люда, которые также обняли Виктора и Настю.

— Очень мало людей пришло, — сказала Вера, обращаясь к Виктору, — у такой женщины должно было быть много поклонников и друзей.

— И Лены с Пашей не было, — добавила Люда.

— Они не смогли приехать так быстро. Их не было в городе, — ответил Виктор, — в каком смысле мало народу? — спросил Виктор.

— По моему мнению, было очень много людей, даже слишком, — сказала Настя, продолжая держать Люду за руку.

— Если для вас восемь человек вместе с нами много, то — да! — ответила Вера, вытирая слезы своим платком.

— Восемь? — спросил Виктор, рассматривая гостей, лица которых он видел в первые, хотя в их окружении пробыл целый день и, хотя бы одно лицо дважды должен был увидеть, как минимум, но — нет, — ничего не понимаю, — добавил он, — как такое возможно?

— Вы устали, день был долгим и тяжелым, — добавила Люда, — езжайте домой. Отдохните!

— Вы правы, — ответил Виктор, вытирая пот с лица, который остался после беготни за папарацци по кладбищу, — пора расходиться, — добавил он.

Виктор с Настей отправились к выходу к их машине. Дойдя до парковки, они попрощались; Вера и Люда, по обеим сторонам, взяли Мишу за локти и пошли, гости побрели следом. Погода резка испортилась: небо затянуло серым, пошел дождь, поднялся ветер, гоняя мусор и пыль по воздуху. Настя подумала, что ей одной показалось, как на ее глазах начали пропадать гости, испаряясь, но Виктор видел то же самое.

— Это все из-за пыли и дождя, он скрывает их, — успокоил ее он.

Дождь сменил ливень, и они в тотчас промокли полностью, усиливавшийся ветер сшибал с ног и дядя Миша чуть было не упал, споткнувшись об корягу, подлетевшую ему под ноги, но две пожилые дамы, которые держали его по обеим сторонам, удержали его и наградили шквалом нелесных фраз и угроз того, что с ним было бы, упади они все вместе. Миша виновато извинялся и оправдывался, что в этом не было бы его вины. Двоих пожилых дам это не волновало. Крайним все равно был бы он.

Оказавшись дома, Настя начала прибираться и была поражена тем на сколько было чисто, не смотря на то какие толпы людей здесь были за целый день. Протерев пыль с поверхностей и пройдя тряпкой по полу, вспомнила, что хотела спросить про письмо, на которое Виктор не дал ответа, когда прочитал его в первый раз. Сунув его снова отцу, спросила: что ты об этом думаешь?

— Я не знаю, что сказать. Кто-то плохо подшутил над тобой, — ответил Виктор, всматриваясь в написанное, — не думай об этом. Если хочешь, можешь отдать его мне, чтобы не искушать себя этим.

— Нет. Письмо останется у меня, — возразила девушка, — но почерк же ее! — сказала Настя, не сводя глаз с Виктора, — я уверенна в этом. Это написанное ее рукой.

Виктор молчал.

— Но хотя бы скажи, где можно найти дядю Павлика, — спросила Настя, — ответь хотя бы на это.

— Давай так: я узнаю его адрес и скину тебе смс. Это все, что я могу сейчас. Возможно, Павлик что-то и расскажет, а за одно и расспросишь его, почему он не смог приехать на похороны своей старшей сестры, — в свойственной ему манере, произнес Виктор, не выдав не одной эмоции; его лицо было каменным.

Настя посмотрела на отца и поняла, что он очень устал и кивнула на его предложение. Забрав письмо, вызвала такси, отказавшись от того, чтобы ее отвез Виктор. Когда машина высадила девушку у подъезда, она снова вспомнила, что дома нет еды и добравшись до магазина, набрала все, что сочла нужным и первым в списке был кофе. Полностью погрузившись в себя, девушка почти ушла из магазина, не заплатив за продукты: ее остановил внимательный покупатель, следовавший за ней попятам и с большим интересом, наблюдая за ее корзиной: что сейчас ест молодежь.

Идя с полными пакетами через свой любимый парк, Настя дышала сырым после дождя воздухом, думала о своем, но тут, как какое-то проведение, снова появилась эта же самая пятерка молодых людей, которых она хотела догнать еще вчера, но у нее это не получилось: они исчезли перед ней, словно растворились в воздухе, стоило ей приблизиться к ним.

— В этот раз, точно должна это сделать. Куда же они ходят в таких костюмах? Неужели на спектакль? — все думала Настя, прибавляя ход, на сколько это было возможно с тяжелыми пакетами, что она несла в руках.

Так же сократив расстояние между ними, она могла слышать, о чем они говорят и не намеревалась делать это нарочно, но не могла ничего с этим поделать: Настя стояла в нескольких шагах позади их и только открыла свой рот, чтобы окликнуть их, как осеклась.

— Ее больше нет, — сказал парень с низким голосом, — ее нет больше в живых.

— Закопали, — добивала девушка, — ее и правда закололи.

— Это была и действительно она? — спросил другой голос, — не могу в это поверить.

— Они все же ее убили, — сказала вторая девушка.

— Зачем мы нужны, если не смогли помочь? — все продолжал первый голос, — как мы сюда попали?

— Никогда не было такого, чтобы убивали Призванного так… — подхватил другой голос.

— Возможно, в этом мире все по-другому? — спросила одна из девушек.

— Если ее не стало, значит это возможно, — отреагировал другой голос, — но почему мы все еще здесь в этом мире?

Настю эти разговоры насторожили и она уже собралась окликнуть их и прикоснуться к девушке с короткими волосами, чтобы спросить, о чем они говорят и почему так одеты. Но Настя почувствовала удар и полетела в сторону, выронив пакеты из рук. Проехав по мокрому асфальту и оставив за собой след из продуктов, она подняла голову, чтобы осмотреться; коленки были оборваны, из ранок шла кровь, ладони были стерты, а голова немного кружилась; все плыло перед ней.

— Простите, пожалуйста, — лепетала женщина, поднимая своего сына, упавшего с скейтборда.

Девушка пыталась понять, что сейчас произошло и первое, что она сделала, когда подняла голову: начала выискивать пятерых молодых людей в странных костюмах, за которыми так упорно следовала по пятам, но никого не увидела.

— Простите, он не хотел этого, он не специально: было очень скользко, — продолжала женщина, отряхивая сына, который смотрел на продукты, разлетевшиеся от удара.

— Вы видели людей, за которыми я шла? — спросила Настя, поднимаясь на ноги.

— Нет. Вы шли одна. Никого не было, — ответила женщина.

— Пятеро людей в костюмах, — продолжала девушка, — я шла за ними.

— Нет. Никого не было, — отвечала женщина, поднимая продукты с земли, — вы не ударились головой? — поинтересовалась она, после настойчивых вопросов о молодых людях, которых, по мнению, женщины не было.

— Я уже не уверена, — ответила в полголоса Настя, принимая продукты в новых пакетах, в которые переложила женщина, достав пустые из своей сумки. Настены пакеты были испорчены, после падения.

Глава 4 Дядя Павлик

День для Насти начался тяжело: ночь была бессонной, мысли ходили хороводом, прокручивая последние события в голове, которые нахлынули на нее разом. Лежа на кровати, она видела картины похорон ее тети, странное письмо, которое она получила в день убийства Ани и неизвестных молодых людей, которые чудесным образом появляются и исчезают, стоит ей приблизиться к ним. Это все не давало ей покоя. Заснуть удалось ближе к рассвету.

Чашка кофе и отсутствие горячей воды творили чудеса в плане приведения в чувства и прилива сил человеку, невзирая на его состояние. От дома до работы так же, как и обратно занимало у Насти около получаса пешком, этого хватало, чтобы накрутить себя тем, каким тяжелом будет сегодняшний трудовой день и так же хватало, чтобы забыть его по пути обратно, предвкушая его завершение, предстоящими ритуалами.

Девушка была рада, что в этот раз ей удалось дойти до работы без приключений и происшествий, но все же она была на стороже и надеялась, что увидит тех же самых пятерых молодых людей, которые вызвали большой интерес к себе у Насти. Она смотрела по сторонам и невзначай высматривала их в толпах, идущих на работу хмурых людей, идущих через привычный и знакомый ей парк.

Настя работала в пиццерии. Ничего физически сложного или умственного от нее не требовалось. Все что было нужно, это обслуживать посетителей заведения, поднося им меню и приносить заказы. При всем при этом было важно делать все быстро и не убирать улыбки с лица, невзирая на настроение и темп работы. Но исключением это правила был один лишь час, который работники пиццерии называли: «Адский час», это время обеда офисов, которые были в том же здании, но этажами выше и, когда наступал их обеденное время с 12:30 до 13:30, всем было важно сохранять хладнокровие и выдержку при обслуживании «офисных крыс», а натянутые улыбки были на столько неестественными и натуженными, что работники офисов считали для себя обязанностью довести ту или иную официантку до истерики, обнажив истинное выражение лица, скрытое за маской приветливости.

Прошло самое спокойное время, когда посетители умеренно приходили и уходили, оставляя приятные бонусы в виде чаевых и настал не гласный «Адский час». Все затаили дыхание.

В 12:31 лифт спустился на первый этаж здания и первая пачка упитанных людей, вскормленных фастфудом и малоподвижным образом жизни, нагрянули в небольшое относительно этих людей помещение, затем последовали еще и еще люди и на протяжении пяти минут лифт то и дело спускал, с выше стоящих этажей, новых работников офисов. Если на протяжении всего дня они были чьими-то подчиненными, то в обеденное время, они чувствовали себя начальниками отдавая приказы в виде своих заказов и оценивая качество выполненной работы с полна реализуя свои лидерские качества, проявляемую лестными эпитетами, комментариями и примеряя на себе новую профессию в качестве критиков заведений быстрого питания, а именно обслуживание посетителей работниками пиццерии.

Дышать было невозможно: пиццерия не рассчитана на такое количество людей и кондиционер никак не справлялся, а от духоты люди начали потеть. Коктейль запахов с кухни, пота, духов и туалетной воды из зала был настолько сильный, что вызывал тошноту и отвращения от всего происходящего и еще долго не выветривался даже после завершения рабочего дня. Работникам пиццерии приходилось весь остаток дня носить этот запах с собой. Официантки и бариста считали минуты, до окончания «Адского часа». До конца обеда оставалось еще полчаса, как произошел этот инцидент, которые бывали очень часто, но не всегда так «ярко».

За барным столиком сидел мужчина, такой же упитанный, как и все его коллеги, что спустились на обед вниз. Он, выпив несколько чашек кофе и скушав огромную пиццу, ощутил прилив сил. Смелости оказалось настолько много, что он сам удивился тому, что совершил. Сделав последний глоток своего кофе, мужчина с размаху шлепнул Настю по ее правой ягодице и задержался на ней еще некоторое время. Ягодица начала гореть.

На одну секунду зал охватила тишина. Шлепок от удара заставил всех замолкнуть, но лишь на мгновение, потому что шлепок по ягодице дал толчок и полный поднос с горячим кофе, вылетел из рук Насти и полетел вперед, к столику, куда шла девушка, но только напитки пришли туда раньше и без официантки.

Сидевший за столом люди оказались недовольны: кофе испортил белые воротнички, а кипяток оставил легкие ожоги.

Настя не смогла стерпеть эту выходку и сделала так, как ее учил отец — она повернулась к довольному жирдяю, посмотрев на его счастливое лицо от того, что ему удалось потрогать такую девушку и, со всего маху, ударила кулаком, попав прямо в левый глаз. Мужчина упал со стула, прихватив за собой рядом сидевшего за столиком баристы, коллегу, зацепив его рукой. Приземлился тот человек на стоявший за его спиной другой столик. После того, как мужчина навалился на столик, от него остались только поломанные доски и не намека на когда-то стоявшую мебель. Тут и началась потасовка.

Люди начали толкаться, кидаться всем чем попало и на все просьбы персонала прекратить это безобразие, никто не воспринял всерьез. В ход шло все: недоеденная еда, напитки, посуда, столы и стулья. То и дело приходилось изворачиваться, чтобы не получить чем ни будь по голове. Стоял шум, голос призывающий все прекратить было не слышно. Настя попыталась отойти в сторону, но боялась сделать это быстро: нужно было быть востро: над ее головой пролетел стул и не увидь она боковым зрением, могла поймать его собой, но обошлось. Девушка не без труда проскользнула в сторону из гущи событий и увидела, как открылась дверь старшего менеджера. Тот выскочил из своего кабинета и что-то кричал да так сильно, что весь покраснел. Он был невысокого роста, с пролысинами и небольшим пузом, строгом костюме с накинутым на себя жакетом с эмблемой пиццерии и жетоном, висевшей рядом с его бейджеком.

Никита, так быстро выскочил, что не обратил внимание на происходящее и это была его ошибкой. Залитый напитками пол и куча мусора стали препятствием, который он не заметил и поскользнувшись, проехал в центр зала, протерев собой пол и остановившись ударом об опрокинутый стол головой. Когда тот поспешил встать, ощупывая рукой образовавшуюся шишку на лбу, из-за его роста и то, что он сидел на пятой точке, послужило оправданием того, что его не заметили и один из посетителей упал на него. Раздался крик и «трех этажная» ругань. На часах было 13:32; люди поспешили отправиться к лифтам; Никита продолжал ругаться; его костюм был испорчен напрочь; все стояли в оцепенении и боялись что-то сказать.

Работники пиццерии провожали взглядами гостей, у которых на лицах были ссадины и синяки. Если до этого синяк был один, который поставила Настя за шлепок по ее ягодице, то сейчас обладателями подобных были все без исключения и при том, Настя к остальным не имела никакого прямого значения, но Никиту это не волновало: для него она была причиной всех бед, что происходили в пиццерии и с ним лично.

Никита начал проводить разъяснительные беседы; пиццерия «У Толи» была закрыта на техническое обслуживание; работа по уборке зала шла полным ходом; у Насти завибрировал телефон, она посмотрела на экран, это была смс. Открыв его девушка увидела, что она от Виктора и прочитала: «Блэстон. Улица Северная. Дом 11. Квартира 17». Настя поняла, это был адрес дяди Павлика.

— Наконец-то! — подумала Настя, — хоть какие-то хорошие новости.

Наступил долгожданный конец рабочего дня и добравшись до дома, девушка не заметила, как наступило уже одиннадцать часов и как всегда в это время пришла ее лучшая подруга. Настя продолжала держать в голове, что все же значило это письмо от тети Ани и зачем она сказала про Павлика. Эту напряженность и задумчивость Катя не могла не заметить.

— Ты в последнее время, сама не своя, что с тобой? Ты не заболела? — с тревожностью спросила Катя, рассматривая подругу, — а то папа может найти тебе лучших врачей, — продолжила Катя.

Ее отец был уважаемым врачом в городе и имел множество друзей и крепкие связи среди других врачей в городе и за его пределами, а также и влиятельных персон города.

— Нет, — ответила Настя, — просто, сегодня был не самый легкий день, который немного вывел меня из себя.

— Что ты имеешь ввиду? — поинтересовалась Катя с настороженным выражением лица.

— Меня сегодня какой-то жирдяй схватил за задницу, что я от неожиданности выронила поднос с напитками на гостей. Я, правда, поставила ему за это смачный фингал под глазом и тут началась потасовка, в результате которой Никита получил ушибы и шишку на весь лоб, — ответила Настя, наливая кофе и доставая из холодильника коробку с тортом.

— За задницу? — удивленно спросила девушка, — за такую задницу и я бы приударила, что касается Никиты, то я бы сама нанесла ему ушибы, увечья и весь он ходил бы в шишках и синяках за такое поведение и пренебрежение к своему персоналу.

— Мне кажется, что у меня теперь там след от его руки остался… ты бы видела то, какой у него теперь там синяк, — на лице девушке появилась улыбка, открывающая ее верхние зубы, Настя отправила в рот кусочек торта и запила его глотком кофе, — он долго будит помнить о нем, освещая себе дорогу по ночам.

— Ты говорила, что это у тебя не первый случай на работе, когда с тобой происходило подобное. Я не понимаю, почему ты не бросишь эту работу? Почему ты не займешься тем, что тебе нравится? Ведь ты можешь себе это позволить: у твоей семьи есть средства и ты можешь не работать вообще.

— Ты же знаешь, что я не хочу брать у Виктора деньги, хоть ему и моим тетям и дяде оставил их отец, — после этих слов, она задумалась на секунду и хотела поправиться, что у нее теперь одна тетя, как и один дядя, но не стала, — для меня важно, сделать и достичь все самой, — лицо Насти изменилось и она подложила еще один кусочек торта в тарелку Кати, хоть она и не просила ее об этом, но Катя возражать не стала, когда увидела, что лицо Насти омрачилась.

— Прости, что я задела эту тему, но почему ты так на нее реагируешь? Это нормально, когда тебе предлагают помощь, тем более, что не каждый ее может оказать, — продолжила Катя, не прекращая смотреть на лицо Насти, по которому прокатилась слезинка, быстро убранная тыльной стороной ладони.

— Это ведь еще не все? Ты мне что-то не договариваешь. Тебя не могло так расстроить ни этот вопрос про деньги твоей семьи, ни тот вопиющий случай на работе, ты с этим уже свыклась, точнее ты выше всего этого. Так что же на самом деле произошло? — Настойчиво допрашивала Катя, подвинувшись ближе к ней.

Настя была рада, что Катя сама проявила интерес, хоть она и дала ей повод для этого, но это было уже не важно: подруга ждала правдивый ответ и Настя рассказала все, что произошло в последние дни. Ей стало легче. Катя была зла.

— Как ты могла молчать об этом? Почему ты ничего не рассказала мне о том, что у тебя умерла тетя? А я… я к тебе со своей свадьбой… как ты могла так поступить со мной? Ведь я твоя лучшая подруга! — накинулась на Настю Катя.

— Не хотела портить этот счастливый для тебя день, ты была счастлива, ты вся сияла от радости… я не смола бы это сделать ни при каком раскладе, — оправдывалась Настя.

— Но почему ты не сказала потом? Почему ты молчала?

— Я не знала, как о таком вообще можно начать говорить, — ответила Настя, чувствуя вину, за то, что поставила Катю в это положение, когда ее лучшая подруга не знала о том, что происходит в ее жизни, в тот момент как она знала о ней все.

— Что ты планируешь делать сейчас, когда знаешь адрес своего дяди, которого не видела столько лет? — спросила Катя.

— Собираюсь съездить в Блэдстон и спросить его об этом письме, и увидеться с ним, как ты сказала, я давно его не видела, — ответила девушка, покончив с куском торта и допив свой кофе, — к тому же у меня есть вопросы на которое не хочет отвечать Виктор.

— Я поеду с тобой! — сказала Катя.

— Это не обязательно, у тебя много дел и работа, — ответила Настя с осторожностью, — да и твои курсы еще.

— Это был не вопрос! Я разберусь со своим графиком, и я не оставлю тебя одну, — поставила точку Катя.

— Ты ничего не сказала про то, что я видела в парке, — подметила Настя.

— Я думаю, что ты просто устала… и ты завтра собираешься ехать к своему дяде?

— Да! Собираюсь ехать с утра, — ответила Настя.

— Тогда я утром буду у тебя!

Настя встала из-за стола и обняла подругу так крепко, что та начала задыхаться: я тебя обожаю! Прости меня, — в полголоса произнесла девушка.

На следующий день, в оговоренное время, девушки поехали в Блэдстон. На такси это заняло чуть более двух часов, так как не было пробок. Катя что-то писала в телефоне по работе и то и дело, что вносила записи в свой блокнот, а Настя смотрела в окно на дорогу и думала, что она скажет дяде при встрече и как он там поживает. Пока они ехали, а фоном играла музыка по радио, Насте начало мерещиться, как она подумала, о тех заснеженных горах, которые она видела в парке; по коже пробежал холодок и девушка мысленно очутилась в том же месте и подняла голову на небо: шел снег и на черном небе погасли все звезды, а на месте их появились три больших круга, которые закрыли друг друга и образовался вокруг их ореол из белого, черного и красного цвета; небо начало гореть. Машина остановилась и голос таксиста вырвал ее из того места.

— Мы приехали, — сказал человек за рулем, и Настя в растерянном состоянии вытащила из сумки кошелек, чтобы расплатиться, как Катя уже все сделала сама.

Девушки прошли несколько шагов и увидели надпись: «Северная улица», а на домах красовались таблички с номерами домов и перечнем квартир в подъезде. Отыскав нужный, они прошли внутрь, дверь была открыта: ее держал поставленный кем-то камень, поднялись на нужный этаж, и на двери белым фломастером была написана цифра 17. Настя постучала, но никто не спешил открыть дверь. Она продолжала стучать и нажимать на дверной звонок, но так никто и не открыл. Девушка чувствовала себя идиоткой, потому что не удосужилась позвонить заранее и узнать дома ли дядя и в городе ли он вообще. Катя стояла рядом и ждала, когда что-нибудь произойдет и сдерживала себя, чтобы ничего не сказать про эту ситуацию.

Настя начала звонить Павлику на городской, потому что сотовый она не знала, также, как и ее отец; телефон был не доступен и девушки уселись у двери.

— Будем ждать! — сказала Катя, — зря что ли ехали столько часов. Катя видела, что Настя чувствовала вину, за то, что не позвонила дяде заранее и Катя подбадривала ее, что ничего страшного не произошло и приехать нужно было в любом случаи, чтобы разобраться с вопросами, которые ее мучают.

Прошло несколько часов, за которые Катя выполнила часть своей работы, а Настя раз сто попыталась дозвониться до Павлика, чтобы только не сидеть без дела. Девушки уже было начали собираться обратно домой, как на лестничной клетке, появился человек, шаги которого они не услышали, когда тот поднялся по лестнице: в этом доме лифта нет. Мужчина устремился к ним и направился к двери, возле которой сидели Настя и Катя. Незнакомец подошел ближе, как ни в чем не бывало, и начал открывать дверь. Не обращая внимание и не смотря в сторону девушек, он спросил: вам чего?

Настя растерялась от увиденного: мужчина был на столько не ухожен, а его балахоны, надетые на него, явно были не первой свежести, у девушек промелькнула мысль, что эти шмотки были найдены на улице в помойках. Запах резал глаза, на голове была рванная шапка, на обувь было лучше не смотреть, лицо все было перепачкано и нуждалось в уходе.

— Извините, но здесь проживает Ярлов Павел Дмитриевич? — спросила Настя в последний момент, пока мужчина не успел закрыть за собой дверь.

— Да. Можно сказать, что названный вами человек действительно здесь проживает, в квартире номер семнадцать, по улице Северная одиннадцать. Но кого он интересует? — спросил человек, находясь в квартире и придерживая дверь рукой.

— Я его племянница Анастасия Ярлова с подругой и хотела увидеть его. Когда мы можем это сделать? — поинтересовалась девушка.

— Когда вам будет это угодно, — ответил мужчина, — а что вы от него хотели?

Девушек это начало раздражать, почему он не может сказать внятно, где Павлик и зачем вся эта игра слов. Стоявший мужчина начал смеяться, чем вызвал еще большее недовольство и гнев девушек, затем он стянул с себя шапку, и они увидели пепельные волосы, улыбка, закрытая бородой, начала проявляться на лице и знакомые складки возле глаз и характерный цвет волос выдали знакомого Насти человека.

— Дядя Павлик?! — неожиданно выкрикнула девушка и хотела броситься на него с объятиями, но Катя удержала ее от этого решения, — что с тобой произошло?

— Проходите внутрь, — открыв дверь до конца, произнес Павел Ярлов. Девушки прошли внутрь квартиры.

От увиденного внутри, возникло еще больше вопросов, чем прежде, когда они увидели его в таком виде. Везде были горы мусора из вещей, большое количество бутылок из под алкоголя, которые заполонили все, коробки с посудой, журналы, газеты, массы пакетов с пакетами, не исчисляемое количество безделушек и маленьких игрушек и огромные кучи самой разной одежды и по виду не первой свежести. Огромные кучи всего, закрывали доступ света в комнаты, запах беспощадно бил по носам и порой казалось, вызывал слезы.

— Вы проходите пока что на кухню, я сейчас подойду, — сказал Павел и куда-то проскользнул среди мусора.

Девушки сделали, как он им сказал и были еще больше удивлены от того, что увидели. На кухне была идеальная чистота, все сеяло, светлые стены и чистое окно расширили ее визуально, не было лишних вещей, все стояло на своих местах, и Настя с Катей переглянулись, не зная, что им и сказать.

Настя хранила в своей памяти воспоминания другого дяди, который всегда был добр, в хорошем настроении, со светлыми глазами и ухожен, как ее отец и хоть он не был помешан на чистоте и порядке, как Виктор, но такого у него ни разу не было и быть не могло даже в самом страшном сне.

— Ты его видела? — спросила Катя, — давай уйдем пока не поздно. Ты уверенна, что этот человек твой дядя? Может он его убил и выдает себя за него? — после этих слов, она вспомнила недавнюю трагедию и пожалела о своих словах.

Настя обняла Катю: не говори ерунды. Да он изменился, но это все еще мой дядя и я его люблю таким.

— Изменился?.. Изменился, это когда сделал стрижку или покрасил волосы в розовый, а это… — Катя не успела договорить, как в кухню вошел Павел. Было заметно, что он принял душ, причесался и переоделся в чистые вещи и пред ними уже стоял совершенно другой человек, не тот, которого они видели еще несколько минут назад.

— Вижу по глазам, что есть вопросы, — сказал Павел, включая чайник.

— Пожалуй, что да, — ответила Настя, — зачем тебе все эти вещи? Что произошло с тобой, почему ты был в таких вещах? В таком виде?

— У меня с друзьями образовалось небольшая авантюра и эти вещи были нужны для дела, а одет я был в такой вид, для розыгрыша… это долго объяснять, — сказал Павел, разливая кофе и доставая все к чаю.

— Извините, но может вам нужна помощь психиатра? Просто подобное поведение не нормальное. Вы видели свою квартиру? Так жить нельзя! — сказала Катя и получила испепеляющий взгляд своей подруги.

Павел улыбнулся: а что нормальное или не нормально в этом мире? Никто не знает. Да, я понимаю, что подобная картина может показаться странной со стороны и я должен поблагодарить вас за ваше предложение и обеспокоенность о моем психологическом здоровье, но вынужден от него отказаться. Так что вас привело ко мне?

Настя быстро вытащила конверт из свое сумки и протянула его Павлу, Катя сконфузилась от того, что не прочла его сразу же, когда Настя про него сказала. Дядя прочил письмо и его лицо изменилось.

— Тебя не было на ее похоронах, как и тети Лены.

— Я не знал об этом, по всему городу не работала телефонная связь ровно два дня. В день смерти Ани и в день похорон.

— Зачем она просит меня найти тебя, в чем нужна помощь? Что все это значит? — спросила Настя.

Павел сделал глоток из своей чашки: Я полагаю, что Виктор ничего тебе не рассказал и я думаю, что ты уже показывала это письмо ему.

— Да. Я показывала ему это письмо, — ответила Настя.

— А что ни будь странное происходило с тобой в последнее время?

— Странностей было достаточно, — ответила Настя и рассказала все, что еще недавно поведала Кате.

— До сих пор этот Виктор и Лена, все еще хранят свои секреты, — зло и грустно сказал Павел, — из-за этих секретов мы и не общаемся.

— О чем речь? Я не понимаю, — спросила Настя.

— Я и сам мало, что понимаю. Могу сказать тебе только то, что ты видела, другой мир, который предстал тебе тогда в парке. И он действительно существует, и я его тоже видел, но очень давно, когда был еще ребенком, и твой отец и тети то же его видели. Когда это начало происходить со мной, они ничего мне не рассказали и говорили, чтобы я про это забыл, что это мои фантазии. Я думал, что схожу сума и я начал сходить и я понял, что тот мир реален, а не моя выдумка в тот момент, когда я встретил их там случайно (твоего отца и Лену) и они врать уже не могли, что их не было там. После этого, когда я поймал их на лжи, мы не общаемся друг с другом. Аня была старшей из нас и в тот момент она жила отдельно и не знала, что происходит со мной, узнала, она уже потом и поддержала меня, хоть ничего толком и не объяснила. Все эти странности спустя какое-то время сами прекратились, и я до сегодняшнего дня был уверен и спокоен, что все это позади.

Катя взяла со стола то письмо и прочитала его.

— Это письмо мне принесли в день смерти Ани и в этот день начались все эти странности. Павлик, а что ты можешь рассказать про Диму, моего деда?

— Я его помню не так хорошо, столько лет прошло. Известно, что он пропал в то время, когда Аня начала жить одна, а я начал жил с Виктором и Леной до того момента, когда смог справляться один. Настя, знаешь, что я могу тебе сказать однозначно, что все это не к добру, что это письмо и видения, и как я называл эти вещи: «переходы» нам еще аукнуться. Главное ты помни, что ты не сходишь с ума и ты не одна в этом деле и я всегда тебе помогу и поддержу и мой тебе совет: попытайся разузнать поподробнее у своего отца и тети Лены: они знают куда больше чем я. Может быть, тебе удастся узнать что-то. Я не смог этого сделать.

Девушки уже допили свой кофе, Катя посматривала на телефон, который все это время мигал от звонков и сообщений. Настя хотела разузнать куда больше, потому что на каждый полученный ответ возникали новые вопросы, которые начинали волновать куда больше прежних, но времени уже не было. Нужно было ехать домой. Катя вызвала такси. Павел сопроводил девушек до машины и проводил их взглядом, на прощанье обняв свою племянницу и что-то шепнув на ухо так, что Катя не могла это услышать и спрашивать об этом она не стала.

Глава 5 Слова в толпе

Прошла неделя, когда Настя видела своего дядю в последний раз и с того момента не было ни одного инцидента или происшествия, который она не могла бы себе логически объяснить, такие как появление или исчезновение незнакомых, странно одетых людей, видения другого мира, как говорил ей ее дядя или чего похуже и необъяснимее. Девушка начала думать: а не привиделось ли ей все это, не было ли это фантазией, как говорили ее отец и ее тетя Лена Павлику и действительно ли он видел их там, в другом мире? На этот вопрос Настя не смогла дать себе ответ.

Жизнь стала размеренной и спокойной, повседневная рутина стала приятной, а главное — понятной, и в голове начала мелькать мысль: а может быть, это и есть счастье, когда нет необъяснимых вещей, которые не дают покоя и не висят грузом, заставляя думать о них против ее воли. Что-то глубоко внутри Насти говорило с того момента, когда она впервые попала в другой мир: ты безвозвратно оставила там часть самой себя. И эта часть тянет ее туда, не объяснимо для нее, не давая ей покоя и в эти мгновение, она начинает осознавать, что все сложнее, чем она хочет себе объяснить.

На работе в пиццерии «У Толи» все шло так, как и всегда. Настя собирала заказы, приносила еду и напитки к столикам и настало время 12:30: лифт с выше стоящих этажей начал спускаться, помещение заполнилось полностью. Девушки также продолжали обслуживать посетителей, проходя между людей с подносами, как делают это каждый рабочий день.

Настя впала в оцепенение: страх сковал ее от увиденного. Она воочию, в нескольких шагах увидела свою покойную тетю, на похоронах которой была больше недели назад, смотрящую на нее так же, как и она на нее. Было трудно поверить в то, что эта женщина ее тетя и девушка не осознанно попятилась назад, как стоявшая на расстоянии женщина в один мах подскочила к ней и схватила ее за руку. Поднос упал на пол вместе со всем, что было на нем. Девушка видела перед собой лицо той, которую еще недавно предали земле. Настя думала, что все прекратилось после ее визита к Павлику, но сильно ошиблась.

Женщина была в точности, как ее покойная тетя Аня. Те же черты лица, пепельные волосы, ее походка, взгляд и даже шрамы в виде парезов на руках были такие же, какими она помнила их с детства и голос. Голос был в точности, как у крестной.

— Настя, — начала женщина, держа крепко ее руку в своей, — Настя, ты должна… — пыталась что-то сказать, но стоявший вокруг шум глушил голос женщины и Настя, будучи скованной увиденным, пропускала все ее слова мимо ушей, — будь с ним рядом, я умоляю тебя не бросай его. Они здесь, они попытаются убить вас. Захотят это сделать, когда узнают, кто вы. Они способны на это. Это они… — женщина не успела договорить, как Настю, кто-то задел и та наскочила на Аню и прошла через нее, ощутив холод, который прошел по ней; женщина, как белая дымка рассеялась в воздухе.

Настя закричала от испуга. На ее лице читался ужас, слезы текли и брызгами разлетались, соприкасаясь с полом; все были в недоумении и смотрели на девушку с пепельными волосами, которые были прикрытыми платком с эмблемой пиццерии, что была вышита на ней; все молчали; из комнаты главного менеджера вышел Никита и раздраженно и зло кричал: Уволена! Ты уволена! Никто не знал, как реагировать на это. Несколько официанток, повели Настю в туалет, что бы она смогла прийти в себя и умыться. Посетители сидели, затаив дыхание, в полной тишине, боясь издать хотя бы один звук.

Безмолвие стояло такое, как если бы речь шла о смерти, и лишь в такой обстановке никто не мог позволить себе комментарии, язвительные фразы и знаки порицания происходящего. Все впали в некое траурное состояние, после фраз увольнения той, кого они любили и ценили, хоть и не редко, а точнее всегда, выказывали ей знаки внимания самыми разными способами и парой это было сделано нарочито и не уместно, но всегда без злого умысла. Теперь все будет по-другому, думали сидевшие, продолжая слушать, что там кричит Никита, но не вслушиваясь в слова: их занимало другое: что будет дальше?

Настя поняла, что лишь ей удосужилось увидеть мертвого человека и говорить с ним посреди толпы при свидетелях, коих могло было быть целое заведение, но нет, кроме нее никто не видел Аню. Она единственная, кто разговаривал с мертвой тетей. Что она имела в виду? Настю насторожило слово «убить», а все остальные слова, словно прошли мимо нее.

Свидетели этого происшествия пытались успокоить менеджера и хотели отговорить его от такого поспешного решения, как увольнение Насти, но он стоял на своем. Посетители пытались дать знать, что не готовы расстаться с такой чудесной официанткой, ради которой хотелось приходить сюда раз за разом, только чтобы увидеть ее, что она была душой этого места. Он был непреклонен.

Менеджер был категоричен в своих убеждениях и на все аргументы показывал в доказательство свое лицо, которое хранило отпечатки множества ссадин и синяков, украшенное шишками, от всех инцидентов в которых Никите удалось стать невольным участником. Настя всегда была рядом с этими историями с невинным лицом и красивыми глазками, за которые, по его мнению, он держал ее все эти два года, которые она работала у него в пиццерии «У Толи».

Не прошло и минуты, как люди быстро убрали все, что выронила Настя, и не могли не гадать, что же всё-таки произошло, как такое можно объяснить. Начал распространяться шепот; все интересовались, что это сейчас было, но никто не давал внятного ответа, переспрашивая одно и то же друг у друга, стараясь узнать у тех, кто был ближе всего к происходящему.

Лишь в углу, где сидело несколько дам из бухгалтерии и отдела кадров, раздавался уединенный говор. Где они горячо обсуждали, что за безобразие здесь произошло, что в этой пиццерии всегда происходят какие-то сумасшествия, то драки, то истерики, то пицца подгорит, то сыра мало кладут и лишь припадочных истеричек до сегодняшнего дня не было.

Дамы соглашались и кивали своими головами на все эти россказни, предполагая, что могло послужить этому причиной. Гипотезы, что они выдвигали, были самыми разными, но более всего им понравилось версия, что у нее слабоумие и ее бросил парень. Эту версию одобрили все сидевшие за этим столиком женщины. Но рядом находившиеся их коллеги были недовольны этими предположениями и не стерпели этих слов в ее адрес, потому что питали теплые чувства к Насте и черт дернул их влезть в их разговор.

— Заткнитесь, дуры! — вскрикнул один упитанный человек, встав, из-за стола.

— Вы просто завидуете ей, — подхватил другой, не менее крупный мужчина.

— Да, — подтвердил третий, — вы завидуете ей, потому что она не боится посмотреть в зеркало, а вы…

Товарищи не дали договорить своему коллеге, ударив его по плечу, дав знать, что он говорит лишнее, но было поздно. Сидевшие девушки вскипели и дали знать в чьих руках сейчас власть, в чьих руках из зарплата и премиальные, что они сильно пожалеют о том, что сейчас сказали.

Девочки, работавшие с Настей вместе, пытались узнать, что с ней произошло, почему она закричала, но на все вопросы, которые задавали ей ее коллеги, она отмалчивалась. У нее в голове не укладывалось, как такое могло произойти, и как она должна была отвечать на эти вопросы. Сказать правду не представлялось возможным, думала она, скажи она всю правду и ее закрыли бы надолго. И быть может, это было бы правильным решением, — все думала она, но так и ничего не объяснила.

Было ясно, что Настя не хочет об этом говорить и никто давить на нее не стал. День два и все забудут об этом инциденте и пройдет еще неделя и все забудут, что она когда-то здесь работа. Она понимала, что эта правда.

Пока Настя приходила в себя, один из посетителей дождался ее, чтобы поговорить с ней. Когда упитанный человек подошел к ней, Настя сразу узнала его, это был тот самый посетитель, который шлепнул ее по ягодице. Он посмотрел на нее, на ее лицо: ты прости меня за то, что схватил тебя за задницу, нам очень жаль, что сегодня произошло с тобой и это место будет другим после твоего ухода. Знай, что жизнь этому месту и атмосферу давала именно ты, и мы с большим удовольствием ходили сюда, только потому что здесь работала именно ты. Не держи на нас зла, мы не хотели тебе такого, и, возможно, это к лучшему.

Мужчина еще долго повторялся и волновался, разговаривая с красивой девушкой. Он никогда этого не делал, но сегодня промолчать был не в праве.

— Спасибо тебе за эти слова, — произнесла Настя и не зная зачем, она обняла его.

— Не переживай, все образуется и поверь, все станет на свои места, хотим мы того или нет, но жизнь преподносит и не такие повороты в нашей жизни к которым мы бываем не готовы и не ожидаем вовсе, — продолжил человек.

— Вы это сейчас к чему сказали? — поинтересовалась Настя.

— Я и сам не знаю, зачем это ляпнул… хотел что-то хорошее сказать, но не знал что. В прочем, мне нужно идти, — проговорил человек, покраснев еще сильнее, и направился к лифту.

Никита вызвал Настю к себе и еще высказав то, что ему пришлось пережить с того момента, как она работала у него, он отдал ей трудовую, разрешив ей написать заявление по собственному желанию. Она написала его с большим удовольствием, хоть и ощущала не приязнь к тому, что делает это именно так, при таких обстоятельствах, в это время, а не как она думала будет это делать, предвидя этот день в будущем.

Дело было сделано: заявление было уже написано и в тот же момент одобрено подписью. Девушка держала в руках трудовую книжку и последними словами Никиты, которые он ей сказал, были: деньги за проработанные дни придут на карту в конце недели. Настю вполне устроили эти слова.

Работники пиццерии душевно проводили девушку, распрощавшись с ней, как если бы этот день был для нее последним в жизни и, быть может, они понимали, что в реальной жизни никогда бы больше не столкнулись с ней и сегодня был для них действительно последним, когда могут иметь общение с Настей Ярловой.

По пути домой девушка решила зайти в магазин и набрала продукты и в какой-то момент, сама не понимая зачем, остановилась у огромной полки с алкоголем у, которой не было видно, где начало стеллажа и где его конец. Настя рассматривала бутылки и брала их в руки, чтобы хорошенько просмотреть, как какой-то пожилой человек подошел к ней и с большим интересом начал наблюдать за тем, что она выбирает, но, когда Настя начала класть бутылки себе в тележку, пожилой человек не смог сдержаться и решил, что обязан в это дело вмешаться.

Когда он подошел к девушке ближе и с высоты своего опыта на этом поприще, решил прочитать ей правила распития горячительных напитков. Мужчина рассказал основные правила распития напитков и что ни в коем разе нельзя мешать между собой и чем это чревато при игнорировании этих простых правил, а также упомянул некоторые ритуалы в этом деле. Его рассказ или небольшая лекция заняла около десяти минут, Настя не могла не заметить, что он рассказывал ей все с большим интересом и увлеченностью, так легко и живо, и поймала себя на мысли, что это от того, что это его область, и он в ней «собаку съел», а попроси она его прочитать лекцию о вреде алкоголя, он не смог бы связать и пары слов, потому что это тема ему не близка по духу, решила Настя.

Мужчина с такой увлеченностью рассказывал о каждом напитке, который он выпил и перечислял все его характеристики, что невозможно было остановиться и перестать слушать его. Те краски и ароматы, которыми обладал каждый напиток, был описан самыми разными эпитетами и примерами, которые не приходят в голову по одному только желанию: этим надо только жить.

Пока он продолжал свою просветительскую лекцию, Настя прикидывала в уме, а кем он мог бы работать и версии были самые разные, начиная от преподавателя, до гида и экскурсовода галереи произведений искусств, судя по его богатому языку и красочным примерам и свободе слова в общении. Его можно было слушать долго и получать от этого удовольствие, что нельзя было сказать о преподавателях в школах и в ВУЗах.

— Язык подвешен у него, что надо, — подумала Настя, — с этим не поспоришь!

После небольшого экскурса в области алкогольного этикета, было решено, что вино — это классика, а против классики трудно идти. Настя набрала полную тележку и на такси добралась до дому, лишь потому что была уверенна: ей это все не дотащить до дома одной.

Пока Настя была в магазине и разговоры пожилого человека отвлекли ее от того факта, что ее уволили, что она видела свою покойную тетю перед собой так близко и более того, она с ней разговаривала. Девушка была готова стоять там вечность и слушать, что говорит этот человек, только бы не чувствовать ничего, что могло ее расстроить.

Стоило открыть дверь своей квартиры и войти внутрь, то, что Настя пыталась оставить, настигло ее. Горечь и тоска накрыли полностью, а в тишине комнаты ждало одиночество, в которую предстояло девушке окунуться полностью.

Водитель такси вызвался помочь поднять тяжелые пакеты на ее этаж. Настя неохотно попыталась отказаться от помощи, но все же уступила.

— Мне это в радость, — сказал водитель, — нужно немного размяться, а то целый день сидя… для здоровья это не очень полезно, — продолжал говорить водитель, стуча бутылками с вином, поднимаясь по лестнице вверх, — а вы кем работаете? — поинтересовался мужчина, пытаясь завязать разговор.

— Я безработная, — ответила Настя, доставая ключи из сумки, — сегодня буду это отмечать. Хотите со мной?

Мужчина растерялся: пожалуй, я откажусь. У меня еще заказы.

— Как хотите, — ответила девушка, — вот вам за помощь, — добавила Настя. Мужчина начал отказываться.

— Я это от чистого сердца.

Девушка не стала его слушать и засунула купюру в карман его куртки и забрала пакеты из его рук.

— Прощайте, — сказал мужчина, отдавая пакеты.

Девушка достала свой телефон из сумки и начала листать список контактов и остановилась на имени Виктор, но немного погодя, начала листать дальше и нашла имя Павлик, недолго думая, нажала на звонок. Раздался знакомый голос.

— Какое счастье, что в этот раз он взял трубку! Хорошо, что не забыла попросить его номер сотового телефона, — подумала Настя. Она была рада услышать этот голос.

— Ало! — раздалось из трубки телефона мужской голос, и Настя ответила.

— Что-то случилось? У Тебя голос поникший, — спросил Павлик.

Девушка рассказала все, что произошло с ней в пиццерии и что образ покойной тети стоит перед ее глазами до сих пор.

— Этого не может быть, — удивленно начал Павлик, — ничего подобного не было у меня. Я даже не знаю, как такое возможно. Ты говорила об этом со своим отцом? — поинтересовался он, не скрывая испуга и удивления.

— Еще нет, я потом, — неохотно ответила она, — я не понимаю, почему, но она говорит, почти, тоже самое, что и в письме: она говорит, чтобы я была рядом с тобой, но в этот раз она сказала, что нам грозит опасность. Что нас хотят убить и говорит, чтобы мы держались вместе. Меня не прельщает тот факт, что меня кто-то хочет убить и что Виктора, Лену или тебя тоже могут убить. Я не хочу терять еще родных мне людей.

— Она так и сказала, что нам грозит опасность? Что кто-то хочет нас убить? — спросил Павлик.

— Да. Как такое может быть?.. И то, как обошлись с телом Ани, что убийц так и не поймали, да и не искали, что сама эта смерть очень странная, — расстроенно лепетала Настя.

— Вся наша жизнь эта очень странная вещь, — ответил дядя.

— Будь проклято то письмо и все, что происходит…

— Не знаю, что еще могу сказать и как могу тебя ободрить, но в последнее время со мной начали происходить то же подобные вещи, правда я не видел покойников, но видел другой мир, как это бывало со мной в детстве… Я, наверное, тебе вообще ничем не помог и не дал тебе никого стоящего ответа, потому что сам ничего не знаю толком и все что я могу, это сказать, что ты не одна и я всегда тебя выслушаю, — добавил Павлик.

— Спасибо тебе и за эти слова, это гораздо больше, чем некоторые могут дать. Мне стало легче, зная, что это происходит не только со мной одной, это дает понимание того, что я не одна ненормальная в семье, — усмехнувшись, ответила Настя, — для меня важно знать, что я не придумала все это себе.

— И тебе спасибо на этом. Я всегда знал, что не мне одному быть одиноким и что я найду себе спутника на этом пути сумасшествия, — подхватил дядя.

После разговора, Настя решила смыть с себя этот день: он был нелегкий и душ мог привести ее в чувства, по крайней мере, так она думала и хотела в это верить.

Когда девушка зашла под струи воды, ее охватила тревога и страх от того, что может произойти что-то ужасное и не была готова увидеть еще кого-то из мертвых. Настя решила открыть дверь ванны, чтобы могла видеть коридор; она открыла щеколду и дверь распахнулась, девушка огляделась. Когда она вернулась, капли продолжила стекать по ней и из тишины, которую нарушала только вода, начали доноситься скрежетания чего-то непонятного, девушка напрягла слух; звуки напоминали ей движение посуды и стульев, это насторожило ее и напугало.

— Кто там? — неуверенно крикнула Настя. Она отодвинула шторку в ванной и снова бросила взгляд на пустой коридор, который был ей доступен, но никого она не увидела, — наверное, показалось, — сказала себе девушка и продолжила принимать душ.

Стоило ей выкинуть из головы эти мысли, что кто-то может находиться в ее квартире, как ей начали казаться чьи-то голоса и разговоры. Настя мгновенно выключила воду и выбежала, чтобы убедиться, что никого нет в ее квартире, она обошла все комнаты, и убедилась в этом своими глазами и когда пришла на кухню, до нее дошло, что шум, который она слышала, был от продуктов и бутылок, которые шевелились в пакетах, стаявшие на столе.

Настя, успокоившись, подошла к двери и дернула ручку: дверь открылась, у Насти застучало сердце еще быстрее, она захлопнула дверь обратно, чтобы никто не увидел ее без одежды.

— Я же закрывала дверь, — сказала себя девушка, прокрутив дверной замок и проверив дверь. Она теперь была закрыта, — я всегда закрываю дверь, почему она оказалась открыта?

Настя, немного думая, закончила принимать душ. Привела себя в порядок, разобрала пакеты и через несколько минут на столе уже стояла откупоренная бутылка вина, который ей помогли выбрать в магазине и налила его в бокал до краев.

Из головы не уходили мысли разговора пятерых молодых людей в парке, которые говорили о чье-то смерти и по всей видимости это была женщина. Настя пыталась вспомнить дословно их слова, но не смогла. В голове мелькали картины похорон тети и тех гостей что пришли. Гостей, которых не знала ни она ни ее отец и при том, Виктор сказал, что их он не приглашал: они пришли сами.

Девушка открыла уже вторую бутылку и сделав несколько глотков и решила, что очень устала; закупорила бутылку обратно и перед сном захотела проверить дверь еще раз. На это раз она была закрыта.

Глава 6 Шалости взрослых

Вокруг было множество бутылок, мусора и непонятных вещей. От куда они взялись сразу и не вспомнишь, да и трудно было это сделать: голова раскалывалась после вчерашнего, впрочем, как и всегда. Он открыл свои глаза по сильнее и присмотрелся на все что его окружало.

— Я дома, — сказал себе Павлик, — нет места лучше дома.

Солнце пыталось пробиться внутрь квартиры и осветить все происходящее и находившиеся в комнате, но это было тщетно: ему это никогда бы не удалось из-за гор мусора из вещей и ненужных безделушек, которые он с таким упорством, периодичностью, и постоянством пополнял. Солнцу было невозможно превозмочь такие задачи без помощи извне. Но стоит отдать должное: ему все же иногда удавалось этого достичь, когда одна из куч по той или иной причине падала от дополнительного вливание мусора или, когда Павел случайно задевал гору ногой, и та падала, уменьшая свою высоту.

Приведя себя в порядок в той степени, которой Ярлов считал приемлемой, чтобы друзья узнали его и при этом не выделяться слишком сильно от них. Он, перекусив тем, что нашел в холодильнике, сам не заметил, как очутился в окружении своих друзей: Ильи, Сани, Васьки, Денчика и Игоря на лавочке возле гаражей неподалеку от дома.

Это место сборищ было особое и отличалось от всех других их мест, где они собирались тем что там было огромное сооружение, которое они создали сами, это былв большая пирамида, созданная из стеклотары, которая каждый день прибавляла в размере. Настал момент, когда она была настолько большой, что один из компашки друзей спросил: Осталось всего несколько бутылок и эта громадная конструкция будет полностью построена… она будет завершена и нам придаться бросить пить?

Пирамида имела под собой широкое основание и с каждым ярусом, устремлявшимся вверх, она уменьшалась в точности, как и все пирамиды. Перед ними возвышалась, почти, совершенная конструкция в которую было вложено немало сил, времени и желания в ее завершении.

— Не неси чушь! — сказал один.

— Ты когда ни будь видел в Египте только одну пирамиду? Ты, когда ни будь был в Египте? — спросил Денчик.

— Нет, я никогда не был в Египте, а ты как будто там бывал, — ответил Васька и посмотрел на Денчика, который мерил глазами высоту пирамиды. Она была с него ростом.

— Да, я был там, правда, давно и могу тебе с уверенность сказать, что там этих пирамид столько, что нам за всю свою жизнь столько стеклотары на добыть, — ответил Деньчик.

— Но не нужно сдаваться и у нас все получиться, — добавил Санька, — главное постоянство.

— Да ты прав! Нам не нужно ни в коем разе сдаваться и опускать руки: впереди очень много работы и дел, — согласился Игорь.

Павел с большим интересом слушал своих друзей и доставал из пакета, недавно купленные им бутылки с водкой, а на закуску он достал из того же пакета фрукты, овощи и сок с газированной водой. Ими они не пренебрегали, потому что понимали, если игнорировать такие вещи, как закусывать и запивать, долго они не просидят, а ведь это не просто посиделки, а целый кружок или закрытое сообщество, в котором они обсуждали множество разных и важных, по их мнению, события, происходящие в мире, в стране и помимо быстрого экскурса по новостям, они обсуждали в порядке очереди прочитанные книги.

Прохожие, что знали их до сих пор не верят, что они действительно их читаю. Но то, что они с легкостью могут пересказать прочитанные книги, заставило усомниться в неверии соседей. Эти люди, или как называют их соседи — алкаши, что таким образом создали некий книжный клуб, где они пьют и рассуждают о всяком, действительно читают книги и более того читают все без исключния.

Эти люди были не очередными любителями выпивки, а вполне уважаемые и начитанные люди, имевшие под собой высшее педагогическое образования и, некоторые даже, имели докторскую степень, а другие члены кружка приближенную к этому рубежу отметку, но так и не достигшие звания доктора наук. Павел не имел, конечно, докторской степени, но тем не менее гордо и заслуженно удостоился членства в этом сообществе из-за своей любознательности и начитанности, что было очень важно для председателя этого клуба.

Разогрев прошел куда быстрее, чем они думали и заметить не успели, как выпили все так быстро и при этом и не успев закончить свое заседание. Обсудить удалось лишь события, которые накипели и были известны широкой массе общества, освещаемые массовыми источниками информирования населения.

На повестки обсуждения оказались новости, посвящённые неутешительным фактам в финансовой сфере и, что не стоит ждать и надеяться на улучшения экономической ситуации, а по возможности или точнее в обязательном порядке, сокращать свои расходы и всяческими способами увеличивать свои доходы. Так же они успели обсудить то, как быстро меняется климат в мире и то, какие пагубные последствия это будет иметь в дальнейшем, когда ледники еще быстрее начнут таять и что почти половина мира может уйти под воду, но другую часть группы больше волновало то, как они могут зажариться от удара небесных тел об землю и что эта угроза настанет раньше, чем придет вода от растаявших ледников: на это приверженцам потопа было нечего возразить. Последнее, что им удалось обсудить было время, которое беспощадно начало набирать темп, за которым никто не может поспеть, а стремящиеся сравняться с ним, только сокращают себе путь в могилу.

— С таким бешенным темпом жизни и сменностью новостей, который есть сейчас, очень трудно оценить события, которые происходят в мире и дать взвешенную им оценку, — сказал Илья.

— Это верно! Мы всегда куда-то спешим и все хотим достичь своих целей и приблизиться хоть на йоту к своим желаниям, при этом, забываем о самом главном. А, когда начинаем думать: а зачем это было нужно, становиться уже поздно, — добавил Санька, — время, как и жизнь уже прошла.

— Деньги и положение всегда были в приоритете во все времена, — сказал Павлик, — и было бы странно, если в один момент, мы начали отказываться от этих вещей.

— Никто не просит нас отказываться от этого, но за этими маяками стоят такие вещи, как время, силы, вложенные в них и пройденная жизнь, которую не вернуть, — продолжил Илья.

— Время и силы, — повторил Павлик, — время и сылы.

— Дело даже не в том, что ты принес в жертву, а в том, что ты забываешь: жить здесь и сейчас и осознание этого приходит, когда времени осталось слишком мало, — сказал грустно Васька, — а вернуть его ты уже не в силах.

— Да. Погоня за завтрашней жизнью самая большая ложь и ошибка многих, потому что завтра никогда не наступает и не наступит, — подвел итог Санька, — «завтра» — эта такая ложь, которую мы говорим себе на протяжении всей жизни и ведь верим в это!

— И сегодня может и не закончиться, — шепотом сказал Павлик, — тогда никакого «завтра» и не будет точно.

Васька и Денчик слушали разговор и то и дело, что дополняли мысли их собеседников, подчеркивая ту или иную фразу. Все обо всем понимали. Самому старшому шел седьмой десяток, а самому младшему пятый и это был Павлик, ему было на этот момент сорок семь лет, поэтому он особо не любил рассуждения и философию о времени и прожитой жизни. Он считал, что это разговоры ни о чем.

— Тем не менее, никто ни о чем не жалеет, что сложилось все так, как оно и есть, — заключил Илья.

— Нет. Сожалеть незачем. Мы не в силах что-то изменить и по этому сожалеть не имеет никакого смысла, — сказал Васька, Денчик согласился.

Обсуждение новостей закончилось и в завершение посиделок или заседаний, как они назвали свои собрание, было заключение своих мнений о, прочитанной всеми, книги, которую они объявляли заранее. И это завершение их собраний было тем, что отличало их от всех алкашей, по их мнению, да и никто не скрывал и не собирался скрывать о свои пристрастиях и слабостях к алкогольным напиткам. Казалось, что под этим делом, все выглядит не таким уж унылым и безысходным, а местами, даже, виднелись проблески света и надежды на что-то большее. Прочитанная книга оправдывала выпитое.

— Что у нас сегодня за книга? — поинтересовался Денчик, рассматривая обложку книги, — да… читали… помним, — медленно проговорил он.

Илья оглядел бутылки и выяснилось, что содержимое в них закончилось, куда быстрее обычного и этого объема им обычно хватало, чтобы довести собрание до конца и подвести последний его итог: заключение обсуждаемой книги и мнение каждого из присутствующих, но не сегодня.

— Надо сходить, — сказал Санька, — без этого никак.

— Ты прав, надо сходить, — подтвердил Павлик и Васька вызвался это сделать и в тот же момент отправился в магазин.

Когда напитки были приобретены, и ничто не отвлекало от книги, они смогли продолжить собрание. Разговор шел о философии, и все с нетерпением высказывали свое мнение, как Павел начал замечать непонятные вещи, несмотря на то, что на улице начало темнеть и была осень, но погода, как-то быстро стала прохладной и менялась очень быстро: его окатывал холодный ветер и в один момент никто не понял, как такое произошло, но Павел, сидя перед всеми, был припорошен снегом, и друзья были в недоумении, как такое могло произойти: снега нет, на улице была ясная погода, хоть и нетеплая. Ничего не оставалось, как стряхнуть снег и продолжить разговор.

Выпив еще рюмашку и закусив его яблоком, Павел высказал свое отношение к литературе этого жанра и заключил мысль в том, что автор сильно поспешил с своими выводами и не рассмотрел другие варианты, касающиеся на прямую к теме, которую раскрывал автор в своих трудах. С этими словами не все были согласны, но Саня его полностью поддержал, а Васька лишь от части был не согласен.

Павел продолжал следить за мыслями своих товарищей, как на его глазах появился юноша, весь бледный и полупрозрачный: Ярлов мог видеть все, что было за спиной юноши сквозь него. Это вызвало недоумение, как такое возможно. Он смотрел на него, как заворошенный и этот парнишка растворился в воздухе спустя несколько мгновений, так же, как и появился. Павел протер глаза, а юноши так и не было.

Все шло в своем ритме, до тех пор, пока его не нарушили, проходящие соседи, которые начали высказываться в их сторону, всячески не одобряя и более того осуждая, их подобные посиделки: то, как они проводят свое время. Одними из аргументов, бросаемые в их адрес были, что лучше бы они разгружали вагоны и подметали дворы. Они всегда знали, что ответить проходящим соседям на их высказывания и не брезговали показать на сколько они заблуждаются в своих выводах по поводу их образа жизни. Пусть они не были успешными, как многие их бывшие коллеги, друзья и те, с кем они когда-то начинали, но выслушивать претензии и суды в свой адрес были не намерены и пристыдить всегда могли ту или иную соседку, которой не удалось сдержать свой комментарий при себе.

Все бы ничего, и они бы разошлись по домам и объявили бы собрание завершенным, но слова соседки в этот раз вызвали возмущение и возбуждение, из-за чего было решено продолжить заседание, и для этого было приобретено еще горячительное. В магазине было уже невозможно приобрести алкоголь, но у них всегда был запасной вариант на этот случай.

Конец ознакомительного фрагмента.