Пустошь, что зовется миром

Аркади Мартин, 2021

Премия «Хьюго» за лучший роман. Премия «Локус» за лучший НФ роман. Финалист премий «Небьюла», ДрагонКон, Артура Ч. Кларка, Goodreads и премии Британской ассоциации НФ. Лучшая книга года по версии Publishers Weekly, Bookpage и Amazon.com Инопланетная армада появляется на границе пространства космической империи Тейкскалаан. Командующий имперским флотом отчаянно пытается наладить дипломатические отношения с превосходящими силами захватчиков. Теперь Махит Дзмаре сталкивается с невыполнимой задачей ― начать общение с враждебным существом. Ее провал гарантирует миллионы смертей в бесконечной войне. А успех предотвратит распад Тейкскалаана и обеспечит продолжение хищнической имперской экспансии. Или же будет создано нечто совершенно немыслимое. «Мартин плетет драматическую и напряженную историю о политических интригах и первом контакте с чужими… каждый персонаж прорисован в мельчайших деталях». – Booklist «Головокружительная, волнующая история дипломатии, заговора и первого контакта, удостоенная премии "Хьюго"… Эта сложная и ошеломляющая космическая опера обещает изменить жанр». – Publishers Weekly

Тацит (цитата из Калгака). «Агрикола» 30

Arkady Martine

A DESOLATION CALLED PEACE

Copyright © 2021 by AnnaLinden Weller

© Г. Крылов, перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке. «Издательство «Эксмо», 2023

Прелюдия

Мыслить. Не разговаривать. Не думать языком. Подумать «мы» — и не воспроизвести ни звука, ни крика для кристаллических глубин этого слова. Отказаться от звуков там, где они непригодны. Мыслить как личность, а не как голос, полный желания, как ослепленный жаждой оголодавший зверь, не как ребенок, не имеющий ничего, кроме себя самого и криков своего рта. Смотреть сквозь пространство из двух или трех колец одного из наших звездолетов и видеть каждый источник света, сердце каждой звезды. Увидеть образ, который создают в наших глазах эти звезды, отражая другой, запечатленный в памяти, во тьме старой планеты. Как сияли наши глаза в доме — в доме грязи и крови! Мы закрыли их и стали невидимыми, падальщиками тьмы, охотниками за тайнами! И теперь наши звездолеты сияют в домах — в домах войда^[2] и света, а мы ускользаем прочь, словно закрывая глаза, и становимся невидимыми!

Мыслить как единая личность из поющего потока частиц по имени «мы» и видеть те места, которые мы еще не опустошили, еще не вскрыли в поисках тайн когтями, искусными, как скальпель хирурга.

Ах, эта другая жажда, жажда частиц «мы», которая никак не связана с телом. Жажда тянуться все дальше и дальше.

Тело — это плоть, полная генов силы и дикости, плоть, полная генов терпимости и обнаружения закономерностей. Это любопытное тело, тело наблюдателя, хорошо подготовленное для астронавигации и геодезии, тело с когтями, пронизанными металлическими волокнами, которые позволяют исполнить свою песню не только частицам «мы», но и любому звездолету, к которому они прикасаются. Это тело почти не стало «мы», вместо этого оно чуть не стало мясом — но при этом оно «мы», является телом для превращения в мясо других тел, для сотворения и других тел из своего. Это тело наполнено инструментами, и его умелые руки лежат на спусковых крючках энергетических пушек звездолета.

Эти тела, поющие в потоке частиц «мы», поющие вместе о плоти тел, которые не есть «мы», но которые сотворили звездолеты и энергетические пушки, которые являются мясом и не могут петь! Тела, которые мыслят языком, кричат своими ртами и роняют воду из глаз, тела без когтей, но злобные в собственной жажде тянуться все дальше. Тела, уже изрядно вкусившие войда и очень близко подошедшие к гипервратам, за которыми находятся все наши дома крови, новые и старые.

Эти тела поют: умное мясо умирает, как любое другое, как умираем «мы», но оно не помнит, что знало это мертвое мясо. Поэтому мы доставили наши единоутробные тела на одну из их планет, не в дом крови, а в дом грязи, полный ресурсов для опустошения, и мы сделали их пригодными для использования — и мясо, и ресурсы.

Петь — удовлетворять жажду. Петь — понимать. Вот только…

Другое тело создает контрапункт, диссонанс. Это тело, любопытное тело, тело-наблюдатель, упрямое и контролирующее тело, которое ускользало прочь, пропадало из зоны видимости в том же секторе войда в течение стольких циклов, но все равно так и осталось любопытствующим. Именно оно поет в «мы», поет о нескольких умных телах, которые все-таки помнят то, что знало их мертвое мясо. Но не все из них знали одно и то же. Это не та же песнь, что у «мы».

Вообразите «мы» из фрагментов, «мы», которое не сбивается в стаю, помнит, но не может сохранить форму! Мы воспеваем жажду тянуться все дальше и дальше, стоит только представить эту раздробленность! А еще мы задаемся вопросом: «Что такое есть у этого умного мяса, чего нет у нас? Что это у них за разновидность пения, которую мы не можем услышать?»

И мы посылаем звездолеты кружить как можно ближе к ним. Настолько близко, чтобы можно было попробовать на вкус.

Примечания

2

Войд (от англ. void — пустота) — обширные области, в которых отсутствуют или почти отсутствуют галактики и скопления планет.