Сказки на ночь для одного Евгения

Арина Юрьевна Крючкова, 2017

«Сказки на ночь для одного Евгения» – это тридцать три истории, рассказанные любящим человеком о любимых людях. Сказки не похожи одна на другую: некоторые из них кажутся совсем абстрактными, другие понятны даже детям; какие-то написаны в форме притч, другие – в форме диалогов, третьи – в форме «потока сознания». Они не для детей и не для взрослых, они для тех, кто повзрослел головой, но остался юн сердцем. «Вы заставили меня полюбить совершенно незнакомого человека так сильно, будто бы я прожил для него всю жизнь». Содержит нецензурную брань.

Не_дождь

Я не дождь. Я всего лишь…

Дождеприёмная решётка

(Анатолий Царёв, «Операция Пластилин»)

Я сижу в самом центре мира. Со всех сторон — бесконечность. Бесконечность вовне и внутри меня.

Я смотрю в бесконечное небо, чьё-то стальное сердце. Небо улыбается мне, сверкая ярко-жёлтой молнией. Покупайте новый орбит со вкусом ананаса. Ослепительная желтизна.

Оно шаг за шагом проникает внутрь. В центре мира нет ни бумаги, ни чернил, ни карандаша, ни даже крови, которой можно было бы писать, но я пишу. Снова о небе. Наверное, даже снова о вере. Находя её для других и всё больше теряя сама.

Молнии становятся чаще. Я хотела бы отвести взгляд от этой небесной истерики. Но она — часть меня. Она разыгрывается вовне и внутри.

Небо страшно смеётся громовым грохотом. И тут же кидается в слёзы. Вода не льётся с него, она падает. Кубиками. Лишь в нескольких метрах от земли — от меня — эти кубики разбиваются. Не капли, а бесконечные вёдра ледяного дождя.

Дождь заполняет мир, его центр, его бесконечность. Дождь впивается в меня, растворяет одежду, становится второй кожей. Дождь наполняет мои вены, выводя из них цвет. Цвет рассыпается очищенным гранатом, сотнями гранатинок. Дождь уносит гранатинки прочь от центра мира.

Дождь наполняет мои глаза, и мне начинает казаться, что я и есть — дождь. Я вижу всё сквозь стену воды. Потом я уже не вижу всё. Я уже даже Ничего не вижу.

Дождь плещется у меня в висках. Вымывает из них всю не растерянную прежде пыль — памяти, глупостей, признаний, картинок с чьей-то натянутой на скелеты кожей. Дождь вслед за одеждой забирает у меня клетки тела.

Дождь добирается до самого главного. Дождь пытается растворить во_мне_ в_себе Тебя. Ты ещё держишься за что-то, хотя от меня ничего не осталось, ничего нет, ничего никогда не будет. Я становлюсь водой.

Ты открываешься, и дождь отталкивается от Тебя. Он смотрит недоверчиво. Неужели что-то может его остановить? Ведь только что он растворил человека, растворил его тело и даже душу, и только пульс ещё оставался, а потом взорвался. И смог ему помешать.

Ты собираешь по каплям и по красным крупицам-гранатинам то, что считалось мной. Оно помещается в одну Твою ладонь. Ты сжимаешь её, и розоватый сок из дождя и граната стекает по Тебе в центр мира. Ты заново лепишь меня. Ты вкладываешь мне во взор Ничего, потом немного всего, потом всё.

Ты поднимаешься наверх и выключаешь дождь. Я сижу в центре мира. Со всех сторон — бесконечность. Бесконечность внутри и вовне меня. Воздух пахнет свежестью и постливневыми листьями.

Ты улыбаешься.

Может быть, внутри даже сильнее, чем вовне.