Легенда о Горе Аавэй

Арина Скворец, 2022

В этой книге, вдохновленной сказками и легендами коренных народов Севера, много коварных лесных тропинок. Много злых и добрых духов, чудовищ, древних сказаний, тайн и колдовства. И много ошибок, которые совершат еще совсем юные герои. Юные, но отважные, ведь ошибки – удел храбрецов.

Глава 3. Ночь Келе

Время от времени Лачил просыпался, чтобы убедиться, что Юла по-прежнему находилась в своем пологе, а поутру привычно наведался в перелесок за хворостом. В воздухе, вяжущем, холодящем, уже чувствовалась осень. Еще зеленую траву кое-где уже присыпало пожелтевшей хвоей и листьями. Быстро умирает лето в тайге… Набрав знатную охапку, да стянув ее старыми нитями из оленьих жил, Лачил вернулся в тордох и тогда заметил: Юла пропала.

Путано зашептав проклятья себе под нос, старик уронил хворост на землю. Ее не было ни в поле, где она часто резвилась с другими детьми, ни на Бусой речке. Землянки, в которых хранились продуктовые запасы племени, тоже пустовали. Обойдя все поселение и допросив каждого, Лачил не раз пожалел о том, что не следил за Юлой пристальнее.

Минуя урасу Чиэксиля, охотник услышал, как тот тихонько окликнул его. Чиэксиль выглядел почти также огорошенно, как и Лачил, поэтому у охотника появилась слабая надежда на то, что сосед поможет ему в поисках внучки. Но, как оказалось, Чиэксилю тоже нужна была помощь…

— Видишь ли, дорогой Лачил, взялся я с утра пораньше порядок наводить у урасы. Работаю себе грабельками у кораля¹⁴… Чу — шорох в мусорной куче. Я подумал, мышка забралась. Но там копошилось что-то покрупнее, размером с волка… И знаешь… — Чиэксиль кинул опасливый взгляд в сторону загона. — Оно еще там. Сидит тиихо-тихо. Верно, злой дух!

— Если ты думаешь, что там прячется дух, почему не попросишь помощи у Атилы?

— Что ты! Если Атила узнает, что злой дух поселился в моей куче, молва об этом пойдет по всему поселению, и жена охотника Хохсиля перестанет наведываться ко мне и угощать своими лепешками… Ах, если бы ты знал, Лачил! — простонал Чиэксиль безысходно. — Какие у нее лепешки!

— Не убивайся, соседушка, — сказал Лачил, стараясь сохранять серьезное выражение лица. — Давай посмотрим, какой подлец посмел на твою кучу покуситься.

Вплотную подойдя к логову духа, охотник приложил нос к рукаву.

— Осторожней, Лачил! — заботливо предостерег его Чиэксиль, стоя поодаль с граблями наизготовку. — Если что… Так я его… Ты меня знаешь!

Не тратя на ответ ценный воздух, Лачил по плечо запустил руку в мусор. Из злоуханной пучины послышалось недовольное рычание.

— Что я говорил! — вспетушился Чиэксиль. — Тащи его!

Рывок — Лачил выдернул руку с чьей-то буйно брыкавшейся в ней ногой. Еще рывок — и на глазах у остолбеневшего Чиэксиля из кучи показалась и вторая, не менее человеческая нога.

— С тебя лепешка, — бросил ему Лачил и повлачился к яранге Забуль, волоча Юлу за ногу за собой, пока та силилась вырваться, словно пойманная щука.

Рука у Лачила была железная, охотничья. Юла быстро оставила попытки высвободиться. Созерцая ползущие мимо деревья и тордохи, она представляла себе, как Забуль и ее воспитанники упадут в обморок, лишь почуяв душок свежего оленьего помета, полусгнившей травы и объедков. Насчет запаха она была права: он добрался до ноздрей Забуль задолго до того, как охотник доставил Юлу в ярангу.

— Принимай, — сказал Лачил, отпуская ногу внучки.

Воспитанники Забуль окружили новоприбывшую, глазея на нее, точно на невиданного зверька.

— Как интересно, — с усмешкой сказала Забуль, скрестив руки на животе. — Лачил, детей нужно удобрять по-другому.

— Для этого я ее к тебе и привел, — развел руками Лачил.

— Что это она делает? — целительница указала взглядом на Юлу, которая так и осталась лежать, сосредоточенно жмурясь.

— Мертвой притворилась, — со вздохом ответил охотник. — Ты скоро к этому привыкнешь…

Когда Юла поняла, что Лачил ушел, то, не теряя времени, вскочила на ноги и дети отпрянули от нее. Она попятилась к выходу, скаля зубы и издавая все то же угрожающее «Гррррр…».

«Выход уже близко — пусть попробуют поймать меня!»

Не тут-то было. Юла вдалась спиной во что-то костлявое и подняла голову. По ее позвоночнику побежали мурашки. Забуль сурово смотрела на нее сверху вниз, уткнув жилистые кулаки в острые бока.

— Куда это ты собралась, маленькая грязнуля? — проскрипела она.

Вместо ответа Юла шмыгнула у нее под локтем, но колючие пальцы травницы намертво впились в ее злополучный шиворот.

— Ах ты негодница! — приговаривала Забуль, насилу протаскивая ее к центру яранги. — Все поселение только и говорит о том, как ты вчера опозорила своего старика! И за что духи послали такую невежу бедному Лачилу…

— Я здесь не останусь, старая карга! — окрысилась Юла. — А ну, пусссти! Да отпусти же!

— Дети, вот что происходит с девочками и мальчиками, если они никогда не умываются по утрам и не моют руки перед едой, — сказала Забуль поучительным тоном.

— Какой ужас! — громко прошептала девочка с твердой длинной косичкой, и остальные ученики осудительно зацокали языками.

— Эту неряху зовут Юла, и мы научим ее вести себя правильно.

— Еще чего! — взъерепенилась Юла.

— Матушка, да чему ж такую можно научить?.. — с сомнением прошепелявил Чижеле — ученик Забуль, носивший на шее веревочку со своим зубом.

Этот зуб он потерял в пылу недавнего сражения с Юлой. Причиной схватки стала лепешка, которой жена охотника Хохсиля угостила Чижеле за помощь по хозяйству. Лепешка была учуяна и выхвачена из его рук Юлой до того, как он успел узнать ее легендарный, непередаваемый вкус. Вкус, о котором говорило все поселение. Бой был неравным и подлым. Зуб, правда, был молочным и уже давно шатался, но мальчик решил не выбрасывать его, чтобы не забывать о своей обиде на Юлу и когда-нибудь отомстить ей.

— Для начала, Чижеле, давай объясним Юле, что негоже воспитанной девочке пахнуть клопами, — предложила Забуль.

Мальчишки побежали закатывать полы яранги, чтобы впустить свежий воздух. Юлу же раздели, кое-как запихнули в бочку с горячей водой и взялись растирать ее ежистыми мочалками из мха. Кричала и плакала она так, будто мыли ее змеиным ядом. Юла переживала состояние, которое раньше даже представить себе боялась, — она была чистой. Нет, вычищенной. Выскобленной, вылущенной, будто с нее содрали кожу. Забуль велела воспитанникам подвергнуть примерно таким же издевательствам и старую одежду Юлы, доставшуюся ей от Лачила, а потом упрятать ее и взамен принести ягушку, которую она весь вчерашний день перешивала специально для своей новой ученицы. Расписанная ивой и бобром¹⁵ по подолу, поясу и рукавам, лоснящаяся иссиня-черным соболиным мехом по воротнику, она смотрелась на Юле очаровательно! Забуль была несказанно довольна своей работой.

— Другое дело… — пришептывала она, больно расчесывая волосы Юлы костяным гребнем. — Еще немножко, и станешь похожа на примерную девочку…

Юла, красная до самых кончиков ушей, проглотила свое унижение вместе со слезами.

«Хорошо. Будет тебе примерная девочка. Буду делать все, что ты скажешь. Ну а потом…»

Ну а потом в ее причесанной головке созрел наиковарнейший план.

***

Второй день у Забуль тянулся мучительно. Он начался с уборки, на которую Юла опоздала, поэтому досталось ей самое незавидное — чистить от нагара гигантский медный чан, выглядевший так, словно Забуль готовила в нем непослушных детей. После уборки травница дала каждому ученику по иголке и, оставив их за увлекательнейшим занятием — вышиванием символа Вэрвэ, отлучилась из яранги. Корпеть над ровдугой, из раза в раз повторяя одно и то же действие, было для Юлы той еще пыткой… Ей нравилось мастерить рыболовные сети и ловушки, ведь это было не только интересно, но и помогало добыть пропитание ей и Лачилу. Но какую пользу могло принести ей вышивание?

— Глупость… — бубнила Юла. — Бесполезное занятие.

Ее руки покрылись ранками, нитка постоянно рвалась… Работа определенно не шла. Это заметила Эрбина, самая старшая из воспитанниц Забуль и ее любимица.

— У тебя шов небрежный и кривой, — сказала Эрбина.

Чтобы обернуться врагом для Юлы, этого очевидного замечания сполна хватило. А с недругами разговор у Юлы был короткий, но красноречивый, ибо нет ничего красноречивее молчания.

Не получив от нее ответа, Эрбина сказала уже более настойчиво:

— Ты все испортишь. Нитки зря переведешь. Здесь нужно было вышивать зелеными. А здесь — красными. У тебя все наоборот!

На правом виске Юлы вздулась маленькая жилка, но на слова девушки она не отреагировала. Терпение Эрбины, напротив, быстро закончилось, и она начала остервенело тыкать по местам, которые казались ей неприемлемыми.

— А ну смотри! Здесь нужно исправить цвет, здесь распороть, а тут — ААЙ! — отдернула руку Эрбина, еле выдрав палец из клацнувших челюстей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

14

Кораль — загон.

15

Ива и бобер — орнаменты. Лишь взглянув на орнаменты на вещах жителя Нижней полусферы, можно узнать, к какому племени он принадлежит и какой статус в нем занимает.