Молитва к звездам

Арина Зарудко, 2020

Что кроется за фразой: «И жили они долго и счастливо»? Что происходит после того, как двое людей обмениваются клятвами, обещая любить и уважать друг друга, несмотря ни на что? И самое главное – как быть, если в попытках стать идеальной женой, ты потеряла самое главное – себя? Книга «Молитва к звездам» об ошибках, о потраченном на иллюзии времени, об отношениях, творчестве, предназначении и бесконечном поиске своей истинной сути. Элеонора Блоссом слишком долго была в плену брака, который не принес ей счастья. Она потерялась, оказалась на обочине жизни наедине с вопросом: «Кто я?». Но одна знаковая встреча изменила ход вещей, дав надежду обрести ответы…

IX

Нора вернулась домой глубоким вечером. Распорядившись по поводу приготовлений к завтрашнему обеду с сыном, она поднялась к себе и достаточно быстро уснула. Наутро Дик даже не спросил, в котором часу она пришла домой и как провела время. Они завтракали в тишине, и Нора, поглядывая на супруга, в очередной раз задалась вопросом «что же между нами?» и сама отвечала на него: «мы совершенно чужие».

День выдался по-настоящему весенним: солнечные лучи ласкали ветви пробудившихся деревьев, теплый ветер залетал в комнаты, принося с собой свежее дыхание весенней поры. Нора сидела в гостиной с рукоделием, к которому притрагивалась довольно редко. Она уже была одета к обеду и с нетерпением ждала встречи с сыном, радуясь словно ребенок. Из кухни доносились ароматы жареной курицы и пудинга, а служанка хлопотала в столовой, расставляя серебро и бокалы из хрусталя.

— Жаль, что Брэд не присоединится к нам, — вздохнула Нора, когда Дик спустился и сел на кресло с газетой.

— У парня много работы, и это отлично — в его годы нужно трудиться. Я рад, что наши сыновья пробивают себе дорогу сами.

Нора промолчала. Дик всегда был суров в воспитании сыновей, особенно это касалось Майкла, который, по его разумению, слишком часто витает в облаках. Поэтому он снял младшему сыну апартаменты, чтобы отгородить его от пагубного влияния распущенных сокурсников.

— Постарайся, пожалуйста, быть добрее к Майклу.

— Что ты имеешь в виду? — ухмыльнулся Дик, не отрываясь от своей газеты.

— То, — Нора бросила свою работу, — что ты всегда резок с ним. Он учится первый год, и ему тяжело.

— Брось эти глупости, я веду себя так, как должно отцу вести себя с его детьми.

Нора не стала ничего отвечать. Она не могла взять в толк, откуда в человеке, которого она когда-то боготворила, столько холода и равнодушия ко всему, включая собственных детей. Она любила своих сыновей, но ей всегда казалось, что она делала это недостаточно, потому как их отец всегда был для нее важнее. Теперь она понимала, как ошибалась. Ее детям не досталось тепла и ласки от обоих родителей, она должна была подарить им всю ту любовь, которую дарила Дику, и которой он так пренебрегал. Ей стало так тоскливо от этой мысли, что она вздохнула и решила впредь не допускать таких оплошностей. В конце концов, ее дети — это все, что у нее есть, они-то ее не разлюбят как Ричард. Как жаль, что она осознала это так поздно — вряд ли ее повзрослевшие дети нуждались теперь в ее опеке так, как нуждались в ней, будучи маленькими.

«Наконец он приехал!» — подумала Нора, когда услышала звуки подъезжающего автомобиля.

— Кэйси! Принеси напитки, Майкл приехал, — крикнула она горничной. — Я так рада, что ты дома! — вышла на веранду Нора, обнимая сына. — Ты похудел с зимы!

— Я тоже рад, мама, — улыбнулся Майкл.

Это был невысокий молодой человек с вьющимися светлыми волосами, глубокими голубыми глазами и доброй спокойной улыбкой, рисующей ямочки на его щеках. На нем был выходной серый костюм и новые блестящие туфли. Он снял шляпу и легкий плащ и протянул руку отцу, улыбка на его лице тотчас исчезла.

— Не стоило посылать за мной Роджера, отец. Я бы добрался сам.

— Пустяки. Как поживаешь? Бренди со льдом?

Они прошли в гостиную, где Дик налил выпить и протянул сыну конверт, который тот спрятал в кармане пиджака.

— Все в порядке, готовлюсь к экзаменам, хочу сдать их досрочно, чтобы к июню быть свободным.

— У тебя планы, дорогой?

— Я думал отправиться в круиз или что-то в этом роде. Посмотреть хотя бы малую часть света. Хотя сейчас отчего-то многие говорят о войне. Ты что-то знаешь об этом, отец?

Дик нахмурился.

— Увы, нет. Слухи, конечно, ходят. Но если бы верили всем слухам, война была бы каждый год.

— Что-то в мире определенно меняется.

— Хотелось бы верить, что война не станет рычагом к этим изменениям, — вставила Нора.

— Если что-то и будет, наше правительство непременно сделает все возможное, чтобы отгородить нас от бессмысленных военных действий.

— Будем надеяться! — Нора не хотела говорить о политике, которую так обожал Дик. — Время обедать! Ты проголодался, милый? Расскажи, как дела в университете? Как твои друзья?

Пока они шли в столовую, Майкл рассказал о последнем заседании в клубе книгочеев, которые он устраивал со своими сокурсниками, и о последних новостях в ученом совете. Нора была по-настоящему счастлива в этот момент, ей хотелось бы продлить его, хотелось бы быть рядом с Майклом как можно дольше, она почувствовала огромный прилив любви к своему уже взрослому и красивому сыну.

— Так ты собрался в круиз? — спросил Ричард сына, когда они принялись за обед. — И надолго?

— Полагаю, на месяц. — Майкл как-то странно улыбнулся, посмотрев на мать. — Ты хорошо выглядишь, мама.

— Спасибо, милый.

— На месяц? Тебе не надоест корабельная качка? — не унимался Дик. — Если в тебе проснулся охотник до путешествий, можешь отправиться в Бразилию или на Таити, чтобы прочувствовать местный колорит.

— Говорят, острова — сейчас особенно модные места для отдыха, — добавила Нора.

— Что у вас нового? — Майкл решил сменить тему.

— Представляешь, я на днях встретила свою подругу детства, с которой мы не виделись более двадцати лет!

— Неужели? Двадцать лет — срок немалый.

— Да, теперь она Кэролайн Стоун, но в ней все тот же огонь, что и в годы нашего юношества. Приятно осознавать, что некоторые люди не меняются.

— Кэролайн Стоун? Писательница?

— Ты читал ее книги?

— Да, одну, очень занимательно. Моя невеста как-то дала мне ее.

Родители обратили на него удивленные взгляды и замерли в ступоре.

— Милый? — Нора оставила вилку и взяла сына за руку.

— Да, я женюсь. Хотелось преподнести это как-то менее банально.

— Что ты вздумал сделать? — Лицо Дика разрумянилось от наполнявшего его гнева.

— Жениться, отец. Жениться, — спокойно произнес Майкл, продолжая есть. — Картофель отменный!

— Но, Майки, как… что… кто она? — Нора совершенно растерялась.

— Какая разница, кто она! Ты с ума спятил? — разгорячился Дик, повышая тон.

— Я не собираюсь оправдываться, отец, — все так же спокойно отвечал Майкл.

— Ты еще года не отучился, а уже думаешь о женских юбках? Институтка вскружила голову, узнав, из какой ты семьи, а ты и уши развесил? Сначала научись сам себя содержать, прежде чем мнить себя муженьком! Что за нелепость! — Дик лютовал.

— Дик, постой! Майкл, кто эта девушка? — с заботой в голосе обратилась она к сыну.

— Ее имя Розмари, она сестра моего друга, и, к слову, тоже учится.

— Из какой она семьи?

— Это совершенно неважно! — спокойное лицо Майкла начинало искажаться, волнение захлестнуло и его.

— Неважно?! — обратился к нему Дик. — Ты слышала, Элеонора? Ему все равно, на ком он собирается жениться.

— Нет, отец, мне не все равно. Я женюсь на девушке, которую люблю. Она не богата, но чрезвычайно добра и заботлива. И я уже все решил.

— Решил? А ты вообще вправе решать? — Дик говорил холодным тоном, полным разочарования. Он встал и закурил.

— Я и не надеялся, что найду в этом доме понимания. Я хочу сам решать свою судьбу, не уповая на вашу благосклонность.

— Майкл, ну что ты! Мы с отцом поможем тебе всем! Ты просто ошарашил нас такой новостью, правда, Дик?

— Поможем? Уничтожать свою жизнь? — Дик даже не обернулся, он продолжал смотреть в открытое окно, ведущее на террасу. — Ты не получишь от меня ни копейки, пока не одумаешься и не повзрослеешь.

— Дик! — у Норы закружилась голова, ее руки похолодели. — Что ты такое говоришь?

— Он ведет себя как мальчишка! Но эта дурь пройдет, — обернулся он. — И тогда мы наконец поговорим как мужчины.

Повисло молчание.

— Что ж, — Майкл вытер рот и встал. — Спасибо за обед, мама. Все было чудесно. — Он повернул голову в сторону отца и достал конверт. — Мне это не нужно. Мне ничего от тебя не нужно. Если хочешь знать, я устроился на работу, поэтому содержать себя сумею. Передай лучше эти деньги Брэду, он заслужил их больше, ведь он настоящий мужчина, так?

Не дав отцу времени на ответ, он бросил конверт на стол и вышел в переднюю.

— Дик, ну какой же ты глупец!

Нора выбежала за сыном.

— Майкл! Постой! Неужели ты так просто уедешь? Прости отца, он вспылил, но сынок, — она положила руку на его плечо. — Ты серьезно намерен жениться так рано? Я спрашиваю это из любви, неужели ты ожидал, что мы примем все спокойно?

— Да, мама, я все решил. Я знаю, что это шок для вас, но я все обдумал. Прими это.

— Это будет нелегко… Ведь ты только начал учебу! Почему бы не подождать? — Она заметила выражение скепсиса на его лице, усмешка скользнула по его губам. — Я не говорю, что стоит разорвать помолвку, я говорю лишь о времени. Если ваша любовь сильна, она пройдет через все трудности, включая ожидания. Честно говоря, это пойдет ей даже на пользу. К чему эта спешка? Вы молоды, у вас еще много времени впереди! Будет время узнать друг друга и окрепнуть как личности. Брак вообще часто все портит, откровенно говоря…

— Мама, — Майкл смотрел на мать с таким теплом, какого она раньше не замечала в его взгляде. — Ты изменилась.

— Да?

— Да. Ты стала мудрее, — он помолчал в раздумье. — Возможно, ты права.

Нора улыбнулась.

— Я бы очень хотела познакомиться с Розмари! Может, вы приедете на ужин в следующую пятницу? Брэд собирался к нам. Я уверена, что отец остынет.

— Я поговорю с ней.

— Отлично. Возьми это, — она протянула конверт. — Не упрямься! Пускай они пойдут на твое путешествие.

— Спасибо, мама.

— Я была так счастлива тебя видеть, — она обняла сына, и ей стало гораздо легче. — Ты уже совсем взрослый… Подумай о том, что я тебе сказала.

— Непременно. До встречи.

— Хорошей дороги!

Нора возвратилась в дом, наполненная до краев противоречивыми чувствами. Она знала, что была права, знала также, что Дик был прав, но и Майкл вправе сам решать свою судьбу. Зато теперь она могла насладиться тем, что сделала хоть что-то правильное в отношении своего сына — она встала на его сторону. И она почувствовала невероятный прилив сил, словно, наконец, она проснулась и может действовать так, как велит ей сердце. Хотя на самом деле об окончательном пробуждении еще было рано говорить. Она вошла в гостиную и налила себе бренди. Осушив бокал, она прошла в столовую, где неподвижно стоял Дик.

— Зачем ты так с ним? — спросила она с досадой.

— Как?

— Несправедливо. Если бы Брэд пришел к нам с такой новостью…

— Брэд уже взрослый! Он уже сам зарабатывает себе на жизнь!

— Но и Майкл не ребенок! — она выдохнула, чтобы продолжить разговор спокойным тоном. — Послушай, он согласился подождать, не рубить с плеча, он обещал подумать насчет моего предложения не жениться до окончания учебы.

— Ха! Мудро с твоей стороны! — иронически произнес он и резко повернулся к жене, глаза его метали искры.

— У тебя есть предложения лучше?

— Я вообще не одобряю этот с позволения сказать брак! И никогда не одобрю! Он не женится на какой-то институтке, когда должен жениться на девушке из почтенной семьи!

— Что ты такое говоришь? — Нора смотрела на него, не понимая смысла его слов.

— До чего ты глупа! Я говорю о том, что я спланировал женитьбу Майкла. Мы с Джимом Гейблом еще десять лет назад решили свести наших детей, но, когда те получат образование и встанут на ноги! А он что творит!

— Ты решил судьбу нашего сына за него? — она выговаривала каждое слово твердо, но сама теряла силы. Ее голова вновь закружилась, и она медленно опустилась на стул. — Когда же до тебя дойдет, что не все в этом мире можно решить деньгами и договорами? — В ее интонации звучала ненависть.

— К счастью, никогда. Потому что все в жизни — результат чьего-то сговора. Брак, по крайней мере, точно.

— Ты несешь бред! — Нора повысила голос. — Ты не можешь контролировать жизнь сына! Хватит мнить себя Богом!

— Не смей кричать на меня, Элеонора, — он подошел совсем близко к ней. — Ты возомнила, что у тебя есть голос, когда начала сноситься с этой прогрессивной писательницей? Думаешь, можешь что-то решать? Даже в нашем браке ты никогда ничего не решала. Наш брак — это тоже договор. Ты глупа, раз думала иначе, — он собрался уходить.

— Договор?

— Именно так. Твой отец очень уж хотел от тебя избавиться и предложил неплохое приданное. Но, не могу отрицать, что я любил тебя, Нора. Так что, можешь так не бледнеть, все было честно.

Нора улыбнулась, а затем громко рассмеялась.

— А ты прав, Дик. Договор… Я заключила договор с дьяволом, когда вышла за тебя. Какое счастье, что за столько лет мы говорим честно друг с другом.

— Думаю, ты должна благодарить меня за свое освобождение, — усмехнулся Ричард.

— Ты — чудовище, — почти шепотом ответила Нора.

Она не помнила, как вышла из дома, села в машину и очутилась в саду Стоунов.