Подарок для шейха. Я не стану твоей

Арина Асовская (2024)

Я мечтала провести отпуск с подругой в жаркой арабской стране, но попала в плен к жестокому властному шейху. Меня подарили ему, как вещь. Теперь я его наложница. Рабыня, запертая в золотом дворце. И сбежать из него почти невозможно…

Глава 8. Мира

— Асия, принеси нитки и иголки, — прошу ее, едва переступив порог своей комнаты.

— Зачем, госпожа? — удивляется она.

— Шить будем.

Забираю у нее пакеты и бросаю их на широкую кровать. Залезаю на нее и начинаю вытряхивать из пакетов одежду.

Нашла!

Держу в руках вечерний комбинезон насыщенного бордового цвета. Я выбрала его, потому что он не вызывающий и полностью закрытый.

Быстро надеваю его, изворачиваюсь, застегивая молнию на спине. Сидит на мне, как вторая кожа, идеально по фигуре. Сильно дергаю его за рукава. С плеч никак не снять, если не расстегнуть молнию.

— Всевышний! Что это?! — вскрикивает изумленная Асия, увидев меня. — Нельзя в штанах, госпожа! Это харам.

— Это не штаны, а комбинезон, — поправляю ее я. — Мне можно его носить, Имран разрешил. Ты принесла то, что я просила?

— Да, — она подходит, отдает мне тяжелую шкатулку. — Тут иголки и нитки. А что мы будем шить?

— Сегодня ночью Имран позовет меня к себе. Я хочу спастись от изнасилования.

— Не понимаю…

— Мы уберем молнию и крепко зашьем комбинезон прямо на мне, чтобы Имран не смог его снять, — объясняю. — Асия, я в отчаянии! Я уже не знаю, как сказать ему, что не смогу смиренно терпеть грубое принуждение! Не могу я вот так просто взять и страстно пожелать мужчину, которого боюсь. Я хочу держаться от него подальше, а он тащит меня в постель! Может, хоть так он наглядно увидит и поймет, что я загнана в угол и готова на любую крайность, только бы его остановить?

— Это не поможет, госпожа. Он его порвет, — хмуро говорит Асия, искренне не желая меня расстраивать.

— Как порвет? Прямо на мне? Он что, животное?! — не верю я.

— Нет, конечно! Но ты недооцениваешь желание мужчины утолить свою страсть. Его одежда не остановит. Надорвет ткань там, где надо, и возьмет тебя.

— А что тогда его остановит? — вздыхаю я, сильно расстроившись. Зачем она так сказала? Теперь и я не уверена, что все получится.

Асия пожимает плечами. Ничего.

Я пытаюсь ухватить комбинезон между ног, зажимаю ткань в пальцах и дергаю, тяну. Аж подпрыгиваю, так стремлюсь его порвать. Не выходит. Очень тесно он сидит на мне, ткань выскальзывает из рук при натяжении. Или мне просто не хватает сил?

— Не могу, — сдаюсь и снимаю комбинезон. — Ты права. Если захочет — порвет. Но ему придется очень постараться, чтобы вытряхнуть меня из одежды. Без грубой силы он меня не разденет, а если применит ее, я его не прощу. Никогда не прощу.

Мы устраиваемся на кровати и начинаем распарывать швы, чтобы достать молнию. Асия ловко обращается с небольшим лезвием, а я держу ткань.

Заканчиваем уже, когда неожиданно раздается стук в дверь.

У меня сердце замирает…

Но это пришла Захра.

— Что делаете? — спрашивает она с интересом, присаживаясь рядом.

— Оберег от твоего брата, — отвечаю. — Он не разозлится за то, что ты ко мне пришла?

— Не знаю. Он не запрещал, — улыбается она. — Какой оберег, Мира?

Рассказываю ей.

— Теперь понимаю, почему ты не призналась, когда брат заподозрил тебя. Я восхищаюсь тобой, — Захра пытается сдержать смех, но он все же прорывается. Она тут же смущается: — Прости, Мира. Я знаю, что это не смешно.

— Смейся, Захра, — успокаиваю ее. — Не все же время тебе плакать из-за брата? Пусть хоть иногда и у него случается плохой день. Или ночь. Но мне и в самом деле не до смеха. Видишь синяки на моей руке? Имран оставил их. Я его боюсь. Очень сильно боюсь.

Захра меня понимает, воодушевленно принимается нам помогать. Я иду в душ, а после надеваю комбинезон. В четыре руки Асия и Захра начинают сшивать края ткани на спине. Процесс идет очень медленно. Обе боятся случайно уколоть меня иголкой и стараются делать стежки помельче, чтобы шов был крепкий.

Я и лежу, и стою, и сижу. Пью чай, ем сладости и разглядываю арабскую каллиграфию, которая повсюду висит в рамках на стенах. Очень утомительно изображать из себя манекен. Проходит не меньше двух часов, прежде чем они заканчивают шить.

Я довольна результатом.

— У вас золотые руки. Даже не заметно, что тут была молния, — удивляюсь, глядя в зеркало.

— Господин Имран поймет, что я тебе помогала. Как бы не оторвал мне руки золотые… — сердится Асия. — Навлечешь ты его гнев на свою голову, госпожа. И мне с Захрой достанется.

— Не волнуйся. Мире помогала только я. Ты отказалась, — заявляет Захра, а я киваю, соглашаясь. Такую удобную служанку надо беречь.

Асия заметно успокаивается, берет в руки расческу и занимается моими волосами.

Все идет по плану…

Но спустя недолгое время у меня возникает серьезная проблема.

— Не надо было столько чая пить, госпожа, — ворчит Асия, когда сообщаю им о ней.

— Я забыла об этом подумать, — злюсь на себя. — Потерплю. Комбинезон уже не снять. Не распарывать же шов между ног?

— Так и надо сделать. Мира, мы быстро его зашьем. Ужин только через час, — волнуется Захра. — Брат не позовет тебя сразу, долго ждать придется. Если ты так ужасно опозоришься перед ним, он больше никогда на тебя не посмотрит.

Я упрямо качаю головой. Шов между ног самый важный, нельзя его трогать. Они не зашьют его так же прочно, как было. Надо терпеть.

Скоро Захра прощается и уходит на семейный ужин. Асия приносит мне еду, но я к ней не притрагиваюсь. Аппетита нет. Жду, хожу по комнате кругами.

Время тянется бесконечно долго. Мне уже начинает казаться, что Имран передумал. Но нет. Вахида приходит, сообщает, что я должна идти к господину. Но перед этим протягивает мне никаб и абайю. И ухмыляется так противно.

Надеваю в спешке, едва не подпрыгивая на месте. Я уже еле терплю.

Поскорее к Имрану. Пусть отругает. Пусть накажет. Пусть выгонит меня из спальни. А после я вернусь в свою комнату. Асия снимет с меня комбинезон. И наступит облегчение.

Пережить бы эту ночь…

Вахида будто намеренно медленно перебирает ногами, меня это раздражает. Я смотрю по сторонам и поражаюсь тому, какой огромный дом у Имрана. Тут сотни комнат, не меньше.

Где же его спальня?!

Мы все идем и идем…

— Вахида, ты очень медлительная, — не сдерживаю недовольства.

— Можно подумать, ты торопишься, — хмыкает она.

— Так и есть. Тороплюсь, — пожимаю плечами. И удивляюсь. Все вокруг знают, что я против воли иду к Имрану, и никто мне даже не сочувствует. Кроме Захры.

Вахида прибавляет шаг. Теперь уже я не поспеваю за ней. Дыхание сбивается, мне тяжело дышать под никабом.

Наконец, она останавливается у больших дверей.

— Послушай меня внимательно, — смотрит на меня с неприкрытой ненавистью. — Это твоя первая ночь с господином. Впечатли его, если хочешь, чтобы он оставил тебя в наложницах.

— Он эту ночь никогда не забудет, — обещаю и нетерпеливо переминаюсь с ноги на ногу. — Открывай дверь.

Вахида поджимает тонкие губы и впускает меня в спальню.