Подарок для шейха. Я не стану твоей

Арина Асовская (2024)

Я мечтала провести отпуск с подругой в жаркой арабской стране, но попала в плен к жестокому властному шейху. Меня подарили ему, как вещь. Теперь я его наложница. Рабыня, запертая в золотом дворце. И сбежать из него почти невозможно…

Глава 6. Мира

— Говорить тут не о чем, — произносит Имран. — Каждая женщина боится первой ночи с мужчиной. Там, где ты жила, так не принято, но здесь браки по любви — редкость. В правящих семьях женщин сватают сразу после рождения. До свадьбы невеста видит жениха несколько раз и всегда при свидетелях. Как ты думаешь, с какими чувствами эти женщины в первый раз входят в спальню мужа?

— Я понимаю. Такая традиция, господин Имран. Но это жестоко, — сглатываю, отпуская надежду.

Нет. Он не изменит своего решения. Если восточные женщины терпят сквозь страх, то и я должна.

— Жестоко? — усмехается Имран. — Мира, в твоем мире все мужчины жестокие, а женщины несчастные?

— Нет.

— И в моем нет. В моем мире слабые женщины и сильные мужчины. Поэтому женщинам не приходит в голову бороться с мужчинами в постели, а им незачем брать жен силой. Мысль понятна?

— Понятна, господин, — воодушевленно отвечаю.

Терпи и бойся. Авось сильный мужчина пощадит. А если нет… то плохо терпела.

Что ж, выбора у меня немного. Вернее, всего один. И мне он совсем не нравится.

— Идем. Я отведу тебя в дом, — говорит Имран и поднимается с дивана.

Я встаю на ноги и выхожу следом за ним из шатра.

— Ты запрешь меня на весь день? — спрашиваю, стараясь поспевать за ним.

— Да.

Вздыхаю. Ну, конечно. Сама виновата. Жалею, что заявила ему о своем желании сбежать. Не сделай я этого, может и разрешил бы мне выходить из комнаты под присмотром служанки. Но обратно слова не вернешь. А говорить, что передумала — глупо. Не поверит.

Мы выходим из сада, обходим дом, и издалека я замечаю девушку в хиджабе, которая, увидев нас, делает шаг навстречу, а после остается на месте и ждет, когда подойдем.

— Захра? — голос у Имрана удивленный.

Неужели? Это его сестра!

У меня сердце подпрыгивает от радости.

Захра склоняет голову и говорит, с интересом бросая взгляд на меня:

— Брат, мне нужно съездить к швее, примерить свадебное платье.

— Наиль дома? — спрашивает Имран.

— Нет. Брат уехал, — отвечает Захра.

Брат. Еще один. Видимо, младший, раз не он глава семьи. Я не удивляюсь. Большая семья — обычное дело для арабов.

— Я переоденусь и отвезу тебя и Джейду, — решает Имран.

— Спасибо, — кивает Захра. — Но бабушка не поедет.

— Почему?

— Она с вечера чувствует себя нехорошо, — говорит Захра и спешит его успокоить: — Ей уже лучше, я дала ей лекарство. Но она хочет отдохнуть, поэтому останется.

— Что с ней?

— Давление поднялось.

— Почему ты мне сразу не сказала? — задает вопрос Имран, а я задумываюсь: точно ли он ей брат? Может, она ему не родная? Потому что от его арктического тона у меня мурашки бегут по коже.

Она ведь сестра! Сестра! Как можно так с ней разговаривать?!

Захра молодая совсем, мне кажется, ей только-только исполнилось восемнадцать лет. Худенькая, как тростинка. Милое лицо, выразительные карие глаза. Приятная, по-восточному красивая девушка. Она вызывает у меня сильное желание заступиться, закрыть ее собой от Имрана. Но я остаюсь в стороне и просто наблюдаю.

— Я… я… — она начинает теряться, вжимает голову в шею и сутулит плечи. — Я не знаю, брат. Не хотела беспокоить тебя. Бабушке ведь стало легче.

— Ты так решила? Ты теперь у нас врач? Захра, не зли меня. Не хочешь сама идти ко мне, посылай Вахиду. Но не смей скрывать от меня, что Джейде нездоровится.

Захра вдруг закрывает лицо ладонями и начинает плакать. От ее всхлипов у меня сжимается сердце. Бедная девочка. У нее явно расшатаны нервы.

Имран рукой отстраняет ее в сторону. Оборачивается ко мне, и коротко:

— В дом.

Я не могу сделать шаг. Ноги будто ватные, не слушаются.

— А можно мне… с вами к швее? — спрашиваю, представляя, каково будет Захре ехать с Имраном вдвоем. Он уже ее до слез довел…

— Зачем? — грубо.

Я подхожу к ним и говорю:

— Я не хочу сидеть в комнате. Я же не кукла, которую запирают в шкафу и достают только для того, чтобы поиграться. Мне скучно. И я хочу посмотреть на свадебное платье Захры. Своего ведь у меня не будет.

Выдерживаю прямой взгляд Имрана. Хотя трудно. Я его боюсь и еле держусь, чтобы не отойти на безопасное расстояние. Не узнаю его. Как будто в шатре со мной был совсем другой человек. Меня в дрожь бросает, как подумаю, что пережила Захра, когда Имран узнал о ее запретной любви. Опасный мужчина. За языком впредь стоит следить. Иначе обожгусь, играя с огнем.

— Эта швея шьет все твои платья? — он переводит взгляд на Захру.

Она молча кивает.

— Надень хиджаб, — бросает Имран мне.

— Как скажешь, — соглашаюсь.

Он разворачивается, быстро шагает к дому, а я едва ли не срываюсь на бег, не поспеваю за ним. Нас встречают Асия и Вахида. Асия уводит меня в комнату, и я быстро надеваю хиджаб. Мне неудобно в нем, но стараюсь этого не замечать.

Захра стоит там же, где была. Я подхожу к ней, но не успеваю и слова сказать, как из дома выходит Имран.

Удивляюсь, когда он садится за руль мощного внедорожника.

— Господин Имран, у тебя нет водителя? — спрашиваю, открывая заднюю дверцу.

— Мира, закрой рот и сядь в машину, — слышу в ответ.

Закрываю. Сажусь. И внедорожник выезжает за ворота. Прилипаю к окну, вспоминаю, как меня сюда привезли. Всего два дня прошло, а как будто вечность. Слышу сзади шум двигателя, и понимаю, что следом за нами едет еще одна машина.

Колеса поднимают в воздух дорожную пыль, и смотреть в окна становится не интересно. Серо тут. Каменный город.

Здесь как будто пытались сохранить частичку той самобытной культуры, которой в современном Дубае не достает.

Поворачиваюсь к Захре. Она молчит, но хотя бы уже не плачет.

— Скоро свадьба? — спрашиваю ее.

— Через полгода, — неохотно отвечает Захра и бросает быстрый взгляд на брата.

— И уже готово свадебное платье? — удивляюсь.

— Нет. Сегодня только первая примерка, будет еще несколько.

— А кто жених? Он хороший? — улыбаюсь.

Захра кивает:

— Шейх Салим ибн Абдулла Аль-Рахман.

Бьет наотмашь. Больно.

Ибн Абдулла… Аль-Рахман…

“Чей этот дом?”

“Шейха Абдуллы… Добро пожаловать, шлюхи”

Там осталась Люся. И теперь Захра. Несчастная девушка с печальными глазами.

И кто толкает ее в ад? Ее родной старший брат!

Пересекаюсь с ним взглядом в зеркале дальнего видения. Вспыхиваю, как спичка.

— Ты отдашь ее сыну этого мерзавца?! — кричу, от бессилия хлопая рукой по его креслу. — Этого подлеца!!! Грязной свинье!

Имран резко бьет по тормозам, я едва успеваю выставить руки, иначе бы влетела лицом в спинку кресла. Он выходит из машины и открывает заднюю дверцу. Хватает меня за руку, вытаскивает из салона.

Взбешен. До сильной боли сжимает мое запястье. Тянет за собой, не обращая внимания на то, что я упираюсь и пытаюсь разжать его пальцы, чтобы освободить свою руку. Сажает на переднее сидение, пристегивает ремень. Взглядом пригвождает меня к креслу и возвращается за руль.

— Ты намеренно выводишь меня из себя? Ни слова больше моей сестре, — едва не рычит на меня. — Отвернись к окну.

Слушаюсь его. И поражаюсь тому, как же легко довести его до кипения. Запястье болит. Оставил мне синяки. Так и хочется его язвительно спросить, это уже прелюдия или еще нет? Не спрашиваю. Ночью узнаю ответ.

Я молчу, но не могу успокоиться. Узнав, как Имран обращается с Захрой, я решила не отговаривать ее от свадьбы. Подумала, что возможно, в семье мужа к ней относиться будут лучше. Но теперь… Я точно знаю, что в доме Салима ее ничего хорошего не ждет. Меня передергивает от воспоминаний о той крепости с решетками на окнах.

И шейх Абдулла… этот похотливый шакал девушек похищает, удерживает насильно, дарит кому ни попадя, как товар. А может, он вообще связан с теневой работорговлей, раз ему так легко средь бела дня удается проворачивать такие преступные дела.

Имран не может не знать, что он за человек. И все равно собирается доверить ему Захру. Он ее ненавидит? Разве можно за один проступок так жестоко наказывать свою сестру?

Имран останавливает машину у двухэтажного здания. Над входом большая вывеска на арабском, рядом торговый центр. Людей здесь много, проходное место.

Мы входим внутрь. Здесь очень много света и так же много женской одежды. Но это не магазин, а скорее ателье. И не видно манекенов.

Нас встречает арабка лет тридцати. На ней белый хиджаб и абайя глубокого фиолетового цвета с роскошной вышивкой на рукавах и плечах.

Она кланяется Имрану, мельком смотрит на меня и Захру, предлагает подняться на второй этаж.

Там зона ожидания с мягкими тканевыми диванами, стол с угощениями для клиентов и большие примерочные.

— Шейх Имран, я собиралась приехать к вам, как сказала госпожа Вахида, — в голосе арабки слышится удивление. — Мне отменить визит?

Имран садится на диван. Выглядит спокойным, но я по глазам его вижу, что он еще не остыл.

— Отмени. Я привез женщину, с которой надо снять мерки. Она выберет платья.

Мне тут же предлагают присесть на диван напротив Имрана. И дают в руки каталог платьев. Приносят ароматный кофе мне и ему. А после Захра вместе с арабкой уходит в примерочную.

Я листаю каталог. Платья красивые, но не мой стиль. Слишком роскошно, слишком много блестящих деталей, золотой вышивки и кружев. Ткань тяжелая, непроницаемая. В жару — сплошное мучение. Я бы все эти платья обменяла на один летний сарафан на бретелях.

— Я могу выбрать любое? — спрашиваю Имрана.

— Можешь.

— И не одно?

— Да.

— А если захочу все?

— Получишь все, — раздраженно поджимает губы он, бросает быстрый взгляд на элегантные часы на своей руке и поворачивает голову вбок, смотрит в большое панорамное окно.

Я машинально переворачиваю страницы и задумчиво разглядываю его лицо. Красивый внешне, но отталкивающий внутри.

Сколько у него жен? Две? Три? Четыре? А наложниц сколько? И любит ли его хоть одна? Сомневаюсь. Может, поэтому он такой черствый и жестокий?

— Мира, у меня мало времени, — говорит он, не глядя на меня. — Перестань на меня смотреть и выбери платья.

Переворачиваю страницу за страницей, дохожу до последней и откладываю каталог на стол.

— Ми-и-ира! — зовет меня Захра.

Наконец-то! Я оживляюсь, иду к ней в примерочную.

— Ты хотела посмотреть платье, — говорит Захра и с трудом поворачивается кругом, поддерживая руками тяжелый длинный подол. Она вся блестит и мерцает в нем. — Как тебе?

— Будет красивое, — говорю и улыбаюсь швее: — Господин Имран просит еще чашку кофе.

— Конечно, — спохватывается она и оставляет нас наедине.

— Захра, — я подхожу к ней, беру ее за плечи. — Я все знаю про Бахира. Ты не должна выходить замуж, только потому что так сказал твой брат. Он испортит тебе жизнь!

Захра с грустью вздыхает и показывает мне кольцо на пальце:

— Я помолвлена. Уже ничего не изменить. Только Салим может разорвать помолвку. Или брат. Но он этого не сделает.

— Имран не отменит свадьбу, — соглашаюсь. — А Салим… что ты о нем знаешь? Он хочет жениться? Ты ему понравилась?

— Я не знаю, Мира. Салим женится, потому что так хочет шейх Абдулла.

— Захра, надо дать ему серьезный повод разорвать помолвку. Салим должен узнать правду про тебя и Бахира, — говорю и самой страшно становится от того, как рискованно это звучит.

— Ты что?! Брат меня убьет! — ужасается Захра. — И если Салим не разорвет помолвку, как мне на свадьбе ему в глаза смотреть?! А после нее? Мне жить с ним, он станет моим мужем! Нельзя ему рассказывать.

Она вдруг крепко обнимает меня:

— Не ожидала, что единственным человеком, кто меня не осудит, станешь ты, а не кто-то из моей семьи. Я это ценю, — искренне улыбается Захра. — Но не хочу, чтобы ты подставила себя, пытаясь мне помочь.

— И я не хочу себя подставлять. Я что-нибудь придумаю, — обещаю.

Захра хочет снова возразить, но не успевает, в примерочную возвращается швея.

Пока она снимает с меня мерки, Захра переодевается.

А после выходим к Имрану.