Сын Президента

Антон Самсонов, 2015

Большая страна согласна с любым решением Президента Волкова. Благодарные избиратели готовы простить ему любые грехи. Но даже сам Президент не подозревает, что 17 лет воспитывал чужого ребенка, а его настоящий сын воспитан либеральными ценностями… Но разве это проблема, если вы – Президент? Или все-таки проблема…

3. Наизнанку

Приходи слушать пение птиц

Встречать золотое начало дня

Приходи слушать восход солнца

И шепот золотых лучей

Мы здесь, так как это самое лучшее

Время, проведенное вместе.

Нам не о чем жалеть.

Мы не живем прошлым.

Мы живем сейчас.

Current Music — Margus Vaher ja Kesköö — Pahupidi

Сашка сидел в кабинете Волкова и ждал, когда Дмитрий вернется в свой кабинет. Перед тем как уйти он сказал вновь обретенному сыну:

— Я должен подготовить твоего… как бы это сказать.

— Брата? — удивился Сашка, — я его уже видел. Теперь мне понятно, почему он так мне напомнил моего отца… ну… человека который меня воспитал.

Сашка не знал, что ему теперь делать со своей жизнью. Кого называть отцом, как относиться к тем людям, которые его воспитали. По сути, они тоже оказывались жертвами жестоких обстоятельств. У него была шальная мысль сразу им позвонить. Но Сашка представить себе не мог ЧТО им говорить. Но самое странное было то, что мать не разыскивала его сама. Обычно, в подобной ситуации, Мать начинала звонить ему на мобильный телефон каждые пять минут. А тут — с момента их разговора прошло три часа. Он три раза мог успеть добраться до дома. А телефон молчал. Спросить у Волкова что делать он опасался. Кроме того, ведь этот сын президента, который, в сущности, был ненастоящим, его же следовало вернуть в ту семью, из которой он был так безжалостно устранен. А если он не захочет? И получится, что его любимые родители останутся совсем одни, а у Президента будет два сына? Нет, это полный абсурд. Но из него надо как-то выбираться.

Дверь отворилась. В кабинете появился Волков, за ним совершенно безвольно шествовал Максим. Он посмотрел на Сашку безразличным взглядом. Волков проговорил:

— Максим, ты должен познакомиться с Александром.

— Мы уже знакомы, — проговорил Максим, — виделись на кухне.

Сашка решил включить всю доступную ему в тот момент дружелюбность. Постарался сделать выражение лица попроще и отключить все колкости, что крутились на его языке. Сашка постоянно повторял про себя — помни, по сути ты украл его родителей, а они милейшие люди, которых я очень люблю. Он встал с кресла, подошел к Максиму и протянул ему руку:

— Привет, брат, — сказал Сашка. Это не получилось у него дружелюбно, интонация голоса все равно выдавала напряжение и некоторую неловкость.

— Привет, — еще более сухо сказал Максим.

Сцена совершенно не походила на аналогичные действа из индийских фильмов, в которых все такие встречи завершались взаимными объятьями, криками, жестикуляцией, песнями и танцами. Далее братья переместились в комнату Максима, куда и решили поселить нового сына Президента. Там то Сашка и попытался ухватиться за спасительную соломинку — про себя он беспокоился за воспитавших его людей, так как очень любил их:

— А как же мои вещи? Компьютер, одежда, документы. И потом, — говорил Сашка, — я очень люблю их, и хотел бы увидеть.

— Саша, — ответил на это Волков, — мы уже беседовали с ними на сей счет, — он на секунду замялся, — и пришли к обоюдному пониманию всей проблемы. Им тоже не нужна истерика в прессе. Если все рассказать как есть, они попадут под пристальнейшее внимание газетчиков. Любой неподготовленный человек в такой ситуации быстро тронется умом.

Худшее, что с журналистами там случится — их просто плотно и вкусно накормят, — про себя подумал Сашка, но сказал совершенно иное.

— И что?

— Мы будем вынуждены придумать тебе легенду, исправить кое какие документы. Чтобы все выглядело чисто.

— Что вы имеете в виду? — удивился Сашка, — я ничего не понимаю.

— Мы скажем всем, что нашли тебя в детском доме. За счет этого, нам не придется возвращать им Максима. В будущем, ты сможешь с ними увидеться. Но сейчас твое существование будет предано огласке и никакой осторожностью ты не спасешься от шумихи.

— Иными словами, мне придется сделать вид, что я детдомовский? А как же те, кто знает, что я их сын?

— Поверь, мы обо всем позаботимся. Ты не представляешь насколько сильна эта махина.

— Мне это противно, — ответил Сашка. Максим с удивлением наблюдал за поведением брата. Ему было совершенно незнакомо такое поведение. Сама его сущность протестовала против такого. Но тут, столкнувшись с этим нос к носу проникся уважением. Сашка вдруг захватил его своим мятежным духом. И это было только начало большой перестройки. В сущности, Максим был благодатной почвой, только Волков этого не понимал. В его голове можно посеять что угодно. И Сашке оставалось совсем немного до того, чтобы самому понять это. Сашка же пребывал в отвратительном расположении духа — его бесили интриги Волкова и идея с подлогом.

— Если ты любишь их, — Волков решил бить наверняка, — то придется пойти мне навстречу. Или ты хочешь, чтобы наши журналисты раздули вокруг них скандал?

— Какой скандал? Я не понимаю!

— А ты подумай. Уже на следующий день, после твоего представления широкой публике найдутся умники, которые поднимут на уши газеты заголовками вроде «Президент украл у несчастной семьи сына во второй раз». Тебе так хочется, чтобы твои любимые родители оказались в центре такого безумия? Я не думаю, что это может положительно сказаться на бизнесе твоего отца или работе твоей мамы.

Сашка всегда понимал слишком много и читать между строк тоже умел. Он осознал, что именно пытается ему сказать Волков. Он не беспокоился о тех людях. Он делал ситуацию наиболее простой для себя. Чтобы выглядеть чисто в глазах избирателей. Только какие, к черту, избиратели, если он досиживает свой второй срок и преемника еще не назвал. Тут что-то нечисто. В этом нужно разобраться. Этот прыщ не может удерживать его силой — скоро исполнится 18 и можно идти в свободное плавание. В котором не будет места этому чудовищу.

Сашка не отличался хорошим отношением к нынешней власти раньше. А сейчас она в нем только укрепилась. Понимая, что попытки разрулить ситуацию в свою пользу могут только навредить его настоящим родителям (а считать Волкова своим отцом он не желал), Сашка решил взять выжидательную паузу. А раз так — у него масса времени, для того, чтобы вывернуть жизнь этого ублюдка наизнанку. Так что, первой жертвой этого игрища станет Максим. Всё-таки, если Сашку вырастили сторонником либеральных ценностей, то что мешает испортить тем же настоящего сына.

В этом плане Максим оказался чрезвычайно простым объектом. Заметив, что братец много зависает за компьютером и играет, Сашка решил взять крепость с парадного входа:

— Ты мне позволишь проверить почту и аккаунт в социальной сети?

— Проверяй, — ответил Максим, — интернет уже восстановили. А то он не работал утром.

И ты, разумеется, — думал Сашка, — не знал, чем себя занять всё утро. Он вводил свои данные и пароль, а сам поглядывал за Максимом. Который, на его удивление, не слонялся без дела, а достал Даррелла и стал читать.

— Как ты думаешь, — сказал Сашка, — папочка заставит меня удалить все старые аккаунты?

— Будь уверен, заставит, — сказал Максим, — он слишком хорошо разбирается во всех тонкостях в сети. Он же даже блог ведет, твиттер и фэйсбук. Все в наличии.

— А у тебя?

— У меня все это тоже есть.

— Добавишь? Хотя, что я спрашиваю, — мечтательно сказал Сашка, — придется добавить. Папочка заставит.

Максим пожал плечами:

— А что поделаешь? Все сложно, — и углубился в книгу.

Сашка свернул браузер и пробежался взглядом по рабочему столу Максима. Беглого взгляда хватило, чтобы понять, чем баловался младший Волков в свободное от учебы время.

— Я все, — Сашка повернулся в кресле к брату и заготовил тому наживку, которую, по идее он бы точно проглотил, — я увидел у тебя четвертую «Цивилизацию».

— Есть такое, — с интересом в голосе ответил Максим. Он отвлекся от книги и даже ее отложил. Значит, готов, супчик.

— Может сыграем? А то я пока без своего компьютера, почитать у тебя особо нечего.

— А давай.

Максим притащил второй стул к компьютеру, и братья начали создание компании. Сашка попал в десятку. За игрой он еще больше расположил к себе Максима, который словно ждал появления в этой квартире кого то, с кем можно было бы разделить досуг. Его возлюбленная для этих целей не подходила, ее даже привести домой нельзя было, так как оба скрывали факт романа от родителей. Хотя ее семья тоже обладала определенным статусом.

Вскоре Максим стал замечать особые странности в выборе Сашкой парадигмой управления компьютерным государством. Они сильно отличались от его предпочтений (что неудивительно, так как Максим вырос в семье социалиста):

— А почему ты выбираешь столь жесткие формы правления? Ведь это пагубно сказывается на настроении твоего народа.

— Кто тебе это сказал? — удивился Сашка, — что мой народ недоволен. Отказ от государственной религии, свободный капитализм ведут к тому, что казна пополняется активнее. Денег больше, значит народ более сытый и довольный. Знаешь, слабость твоей парадигмы в том, что у тебя все равны и бедны как последние бомжи. Свободные, да голодные. А мои вполне себе состоятельны. Даже хватает на содержание армии.

— Но это жестоко!

— Нет, — Сашка понял направление своих дальнейших действий. У братика нет представления о том, что политика отличная от того, чему следовал Волков, вообще имеет право на существование и не должна осуждаться. Это будет праздник, подумал Сашка, — я могу тебе доказать это на примере. Хочешь, даже из литературы. С радостью вывезу тебя в книжный магазин, чтобы разбавить твой ботанико-экологический ассортимент. Поверь, это книги, которые стоит прочесть…

Доставка личных вещей Сашки в квартиру Волкова состоялась ближе к вечеру того же дня. Вместе с компьютером, двумя чемоданами одежды, несколькими коробками книг в комнату ввезли новый компьютерный стол и шикарную тахту. Размещая книги на новом столе Сашка заметил:

— А привезли далеко не все. Видно, что выбирали тщательно. Ну ничего. Думаю, что папуля с радостью разорится мне на стеллаж и выдаст кредитку, для небольшого рейда по книжным магазинам. И еще. У тебя в комнате категорически не хватает живых растений.

— Они все загибались, — объяснил Максим, — потому Полина перестала их сюда ставить.

— Ты не зовешь ее мамой? — удивился Сашка.

— Она сама этого не любит. Приготовься к тому же.

— Какая удивительная ситуация. Меня все так удивляет и поражает.

— Это не последнее удивление, что ожидает тебя в нашем милом местечке, — усмехнулся Максим.

— Ура! — воскликнул Сашка, — как они упустили такую крамолу! — он достал из коробки небольшую зеленую книжицу. Это, конечно, для маленьких детей, но тебе сойдет. Быстро проглотишь, и точно захочешь еще.

Сашка кинул ее Максиму. Тот покрутил книгу, посмотрел на заднюю обложку:

— Люблю такие гибкие обложки. И крепкие, и в то же время такие легкие. «Гимн», — прочел он название, — что это?

— Это повесть Айн Рэнд⁵, в которой она впервые прибегла к попытке описать свою философию объективизма. Мне кажется, что ты перекормлен прелестями социализма. Почитай полярное мнение. А завтра съездим по магазинам, и я тебя прикормлю еще большей крамолой. А то свихнешься скоро от своего Даррелла. Читаешь книги про зверей, а у самого даже попугайчика нет.

— Полина против. Она не любит животных.

— Это мы исправим, — вдруг вырвалось у Сашки, — если у нее нет аллергии, а ты готов сам ухаживать за животинкой, почему бы нет, — а про себя он представлял себе какая феерия начнется в президентской квартире от его действий. Максим ему начинал нравится. Сашке даже было его немного жалко — судя по всему, вечно занятые родители им вообще не занимались. Но кто же его воспитывал. Эврика! Сашка вспомнил кухню и замечательную бабушку Регину. И ее восхитительный борщ. Ну конечно — она и есть главный идеолог для Максима. Это прекрасно. Завтра, помимо книжного они точно посетят зоомагазин. И эта Паулина Вульф слова им не скажет. Просто потому, что Волков уже понял, что за фрукт его сын. И ему придется следовать капризам сынули.

— Полина приехала, — сказал Максим.

— С чего ты взял?

— Вон ее машина на стоянку заезжает, из окна видно.

Сашка прилип к окну — и действительно — темно-красный «Форд» медленно двигался по спуску в тоннель, что вел на автостоянку.

— Вот и познакомимся, — сказал Сашка.

— Ей все это вряд ли будет интересно, — холодно произнес Максим, — она сейчас готовит коллекцию.

— Женская модная одежда? — с легкой издевкой в голосе спросил Сашка.

— Нет, мужская коллекция к выборам.

— К выборам? А разве у папеньки не второй срок?

— Не знаю, — усмехнулся Максим, — я в это не пытаюсь влезать. Не мое это дело.

Сашка предпочел промолчать. Он ждал, что сейчас в комнате появится Волков, чтобы оценить то, как его новый сын обживается на новом месте. А там уже и до представления Полине дело дойдет. Сашка был уверен в том, что не назовет ее Полиной ни разу — наоборот упорно и жестоко будет мучить ее обращением — мамочка. Раз ее это бесит.

Полина Волкова входила в квартиру в состоянии крайне глубокой задумчивости. Все ее мысли в этот момент порхали где-то очень далеко, в районе ее собственного дома мод. Поэтому она и забыла напрочь, что дома ее ждет подарок — ребенок, которого у нее отобрали семнадцать лет назад. Именно поэтому, для Полины было равносильно неожиданному взрыву ядерной бомбы то, что ей навстречу, с сумасшедшими глазами, вылетел худой как палка, высокий брюнет-юнец и завопил:

— Мамочка, я так рад тебя увидеть и лично познакомиться!

Сашка собрал Полину в охапку, а та застыла в недоумении. Максим наблюдал за этим безумием с нескрываемым удовольствием. В гостиной оказался и Дмитрий, который, похоже, был сильно шокирован происходящим, так как помнил, как холодно Сашка реагировал на эти новости. А сам сынуля продолжал свой глум по полной программе:

— Мамочка, я всегда знал, что не просто так симпатизирую тебе, как женщине, как модельеру и как бизнесмену.

А Полина похоже вышла из ступора, но пока не понимала, что происходит:

— Простите, кто вы? — она отпрянула от Сашки в сторону и стала его изучать. Очень скоро она сама узрела знакомые черты и сходство обнимавшего ее объекта с ее мужем, а заодно и с ее отцом.

— Полина, это наш сын Саша, — сказал Волков из своего угла, — как видишь он рад встрече с тобой. Чего не скажешь о встрече со мной.

— Я рада, — холодно сказала Полина, — на будущее, Александр, намотайте себе на ус — я не люблю резких движений, громких звуков, бессмысленных объятий. И не называйте меня мамой. Я это терпеть не могу.

— Хорошо, мамуля, — ответил Сашка.

Полине показалось, что у нее вся шерсть встает дыбом, как у взбесившейся кошки, готовой встать на кандибобер и прогуляться на коготках. Еще немного — и она расцарапает этому юнцу лицо. Но Дмитрий подал жене знак — лучше проглоти все это, потом все объясню:

— В следующий раз, я тебе просто не отвечу, — сказала она резко, — Регина, когда будет ужин? — крикнула Полина в сторону кухни.

— Через десять минут, — раздался голос Регины, — сколько персон? Четыре?

— Пять, — сказал Волков, — Марат ужинает у нас, дочка с мамой слиняли на прием в посольство.

— Хоть какая-то личная жизнь, — вздохнула Полина, — я у себя, — и удалилась.

— Какая муха тебя укусила, — спросил Сашку Волков, когда жена исчезла из поля зрения.

— Запоздалый аффект, наверное, — соврал Сашка, — кстати, мы с братом, — он кивнул на Максима, который услышав эти слова расплылся в улыбке, словно кот, объевшийся сметаны, — собираемся по книжным магазинам. Надо затариться свежей литературой. Кроме того, многое, что я читал осталось там… Ну ты понял меня. Обеспечишь наличностью?

— Я дам тебе кредитную карточку, — сказал Волков, — у тебя кард-бланш.

— Спасибо, папочка, — сказал Сашка и скрылся в комнате. Максим проследовал за ним. Волков отправился к жене. Она встретила его недобро:

— Что это за спектакль, Дима? — она была в диком бешенстве.

— Это наш сын, — ответил Волков.

— Как раз это я смогла разглядеть по его физиономии!

— Да, он так сильно похож на твоего отца.

— Я видела. Но что это за обнимашки в исполнении семнадцатилетнего юнца?

— Дорогая, — он приобнял жену, чтобы та сменила гнев на милость, — его вырастили в других условиях. Он получал много ласки от родителей, любил их. Это нормальная реакция.

— Здорово. И в связи с этим я все это должна терпеть? У меня показ коллекции через две недели!

— Успокойся, — увещевал ее Волков, — ты же все равно сможешь обкатать ее во время нашей южной поездки. Эмин заверял меня, что все будет в лучшем виде. А у тебя будет время внести исправления к нашей презентации.

Волков обнял жену и поцеловал ее нежную шею:

— Все будет хорошо, я обещаю.

Полина слегка оттаяла. После небольшого препирательства она согласилась выйти к ужину:

— Если он назовет меня мамочкой, я вылью на него суп! — предупредила она.

— Давай договоримся, — сказал Волков, — ты не будешь скандалить. Я и так поставил его в не самые приятные условия.

— В смысле?

— Я скажу прессе, что мы нашли его в детском доме.

— Что?! Ты спятил? — задохнулась новым приступом гнева Полина.

— Нет. Я все продумал.

— Давай, — встала в позу любимая супруга, — удиви меня своей новой порцией ударной лжи.

— Я продумал это, так как сейчас мне нельзя терять очки перед избирателями…

— У тебя кончается второй срок! Ты можешь вернуться к президентству только через пять лет.

— Отнюдь, — ответил Волков, — у меня есть план. Но все это я расскажу тебе потом. А сейчас я разъясню тебе свой ход мыслей. Согласись, что забери мы ребенка из здоровой и нормальной семьи сразу бы поднялся скандал…

И Волков пересказал жене свое объяснения мотивов обмана прессы насчет происхождения Сашки.

— Это все отлично, — отметила Полина, — но куда ты дел родителей Максима, которые воспитали нашего сына?

— Они там, где их никто искать не будет.

— На Гоа? — сострила Полина.

— Нет. Они в тюрьме по обвинению в неуплате налогов.

— Что?! А как ты это пацану объяснишь? Ему же не десять лет.

— Никак. Он найдет пустую квартиру и никаких ниточек, которые бы привели его туда, где они оказались.

— Но это же… жестоко.

— На кону мое президентство, — ответил Волков, — мой третий срок. Так что у меня не было времени обо всем этом быстро задумываться.

Через двадцать минут все собрались за обеденным столом. Это был первый официальный обед для Сашки в новой семье. И он к этому неплохо подготовился.

— Я понимаю, — сказал Волков подняв бокал дорогого вина, — что покажусь банальным. Но не каждый день случаются подобные перевороты — вчера ты обычный школьник, а сегодня — Сын Президента. Мы делаем все возможное, для того, чтобы всем жилось в нашей Большой стране хорошо, а у наших детей было богатое будущее…

— Ну богатое будущее то у нас и так будет, — прервал ванильную тираду Волкова Сашка, — там где власть, там и деньги.

Полина выпучила глаза и разбрызгала отпитое вино обратно в стакан.

— Но Саша…

— Папа! — начал свою речь Сашка, — я никогда не относился к твоему электорату, да и не стану им никогда. Как минимум, чтобы меня не обвинили в предвзятости по семейному признаку. При этом я вижу, что адекватной замены тебе нет. Я имею в виду, что человека с харизмой и мозгами, за которым бы пошла толпа. А не то сборище клоунов, которое мы с другом Маратом наблюдали сегодня на Гостинке. Поэтому, давай оставим эти разговоры про общественное благо и спокойно поедим. У меня есть свое мнение, и я его менять уже не буду. Потому, давайте оставим эти тошнотворные речи.

— Саша, — пытался сдерживаться Волков, — ты… ты понимаешь с кем говоришь?

— Прекрасно понимаю, — ответил Сашка, — можешь считать, что с тобой говорит глас твоего народа, благом которого ты активно прикрываешься. При этом в твоей стране творится безумие. Все деньги сконцентрированы в руках всякого жуткого быдла и серости. Причем непонятно, откуда они у них вообще взялись. При этом они из себя строят жутко опытных и умных. А сами не берутся за дело, не имея гарантии в двухстах процентах прибыли. Работать и получать доход постепенно им неинтересно. По этой причине у нас самые высокие цены на жилье, полное несоответствие прожиточного минимума минимальной оплате труда и так далее и так далее. Я же не просто так говорю об этом. Я все это видел своими глазами.

— Хорошо, — вмешалась Полина, — можно мне пример? А то я вот что-то не замечала ничего подобного. Живой пример из настоящей жизни.

— А я их множество знаю. У… в общем у мамы Максима… подруга была хорошая. Долгое время работала в Европе консультантом по недвижимости. И вот контракт закончился, она вернулась на Родину. Могла бы спокойно жить на немецкие проценты, но не сиделось на месте. И вот раскопала она, совершенно случайно, отличный участок на запад от Озерска. Нашла в Германии партнеров, которые согласились помочь с поставкой материалов и построить на этом месте коттеджный поселок. По ее расчетам, вся эта музыка должна была взлететь в цене за полгода. И дернул ее черт начать искать инвестора здесь, в Стране. Она прокляла все на свете. Потому что все, сидящие на чемоданах с деньгами бизнесмены среднего уровня вместо того, чтобы проверить ликвидность проекта начинали проверять ее саму. В итоге, один из них сделал вид, что согласился на работу, а потом кинул ее и украл проект. Благо, немцы люди адекватные — и умного бизнесмена послали гулять лесом. А подруга матери сказала, что в этой стране вести дела невозможно. Продала квартиру и уехала из страны. Сейчас регулярно шлет оттуда открытки с приглашением — мол приезжайте сюда, места всем хватит.

— Это так непатриотично, — сказал Марат.

— Да, — взъелся Сашка, — по вашему все должны сидеть запертые Родиной и не пытаться что-либо сделать? Вы, кстати, в курсе, что без гарантии этих пресловутых двухсот процентов ни один банк не даст кредита.

— И правильно, — вырвалось у Полины.

— Вот, — сказал Сашка, — вы сами же доказываете мои слова.

— Ничего я не доказываю. Я просто говорю, — зло прошипела Полина, — что не дала бы кредита без гарантии дохода.

— Ну конечно. Так и в вашем случае тоже возможен пример. И он тебе не понравится.

— Валяй, — сказала Полина и залпом осушила бокал, — если не понравится, я оболью тебя соком!

— Представь себе, что у тебя на место старшего модельера претендуют две кандидатки. У одной огромное портфолио, рекомендации лучших домов мод, а вторая просто пришла с улицы и видно, что она рисует гениальные модели. Вот и кого бы взяла.

Полина задумалась:

— Наверное… Я возьму ту, что с опытом. Ее учить не придется, она готовая. А зелень всякая может оказаться пустышкой.

— Вот, — сказал Сашка, — ты только что признала, что поступишь исходя из чужого мнения, а не своего.

— Это почему же? — возмутилась Полина.

— Так ты только что предпочла опереться на мнение посторонних, то есть на чужие рекомендации, нежели на собственное видение. То есть ты еще и ответственности боишься. Не хочешь ее на себя брать. Ведь с улицы девочку учить всему придется, в дело вводить и так далее. Но это больно пыльное дело. А то, что девочка с рекомендациями, так скорее всего она банально их насосала под столом у шефа и как профессионал она полный ноль. Что скажешь на это?

Сулянин прыснул. Волков с интересом наблюдал за перепалкой сына с мамочкой:

— Если смогла все так обстряпать, значит уже неглупая, — покрылась Полина.

— Но она ноль в профессии! Не может отличить швейную машинку от оверлока. Ничего профессионального и гениального, кроме члена известного модельера, в ее голове не бывало.

Полина подняла руки:

— Я пас. Должна признать, что ты меня уел. Но на мое счастье, я еще не сталкивалась с девочками с улицы, которые бы сразу рисовали гениальные вещи.

— Правильно, потому что эти девочки до тебя просто не доходили. Ведь прежде чем показать кандидата боссу он проходит через все круги ада в лице кадровика, специалиста по консалтингу и какого-нибудь заместителя. Кстати, все гении срезаются именно на рекрутерах. В первом кругу ада. А знаете почему? Так как там сидит самая серость, которая и пропускает дальше исключительно такую же серость как они сами. В противном случае — они профнепригодны. Вот в этом и есть недостаток работы в большой команде. Каждый тянет одеяло на себя. Это главная проблема социализма в принципе.

Регина подала второе блюдо — безумно вкусные котлеты из трески с грибным и сметанным соусом. Марат Сулянин решил попробовать свои силы в красноречии и только потом понял, как облажался, так как досталось и ему, и президенту:

— Саша, — сказал он, — но ты не находишь, что твое столь резкое отрицание социализма связано с некоторым недопониманием последнего?

— Ничуть. Друг Марат, если хочешь, могу доказать опытным путем.

— Попробуй, — Волков с интересом наблюдал за сыном. Максим тихо сидел на своем месте и про себя восхищался братом. А Полина не слушала их разговор, она была вполне довольна тем, что сын переключился на другого.

— Один преподаватель экономики, который не заваливал на своем предмете никого завалил целую группу. Студенты из группы искренне полагали, что социализм — лучшее изобретение человечества, и что оно работает. И никто при нем не будет бедным, и никто — богатым. Величайшая гениальная уравниловка! Профессор предложил поставить в этом классе эксперимент на предмет социализма. Все оценки будут усредняться и каждый получит одинаковую оценку, таким образом, никто не провалится и никто не получит «отлично». После первой контрольной оценки были усреднены, и все получили «хорошо». Студенты, учившиеся упорно, были сильно расстроены, а студенты, кто учился мало — безмерно счастливы. В результате ко времени второй контрольной студенты, те кто учился мало, занимались ещё меньше, а те, кто учились упорно, пришли к выводу, что им не резон активно гнуть спину в период подготовки к предмету — ведь «отлично» им при любом раскладе не получить. Именно поэтому они занимались немного. Таким образом вторая контрольная в среднем дала «удовлетворительно». Никто не радовался, но эксперимент все равно был продолжен. В итоге, третья контрольная по среднему показателю дала крайне ожидаемый «неуд». Результат так и не улучшился, пошли бесконечные ссоры, упрёки и ругань. Все пришли к враждебным отношениям, и при этом никто не собирался учиться за других. Все завалились, хотя не ожидали этого. Профессор разъяснил им, что социализм в конечном счете упадёт, потому что чем тяжелее преуспеть, тем больше награда, но когда правительство все награды отбирает и уравнивает, никто не будет стараться преуспеть. Несложно догадаться, к чему это в конечном итоге приведёт. Тебя устроил мой ответ?

— Он не совсем удачный, — вмешался Волков, — те, кто учились плохо не держались за идею. А если быть совсем точным, то они ее рассматривали только с теоретической точки зрения. Потому и лопухнулись.

— А вы считаете, что по взмаху волшебной палочки такие паразиты исчезнут из нашей жизни? Или, может быть, они вдруг ни с того ни с сего пропитаются идеологией и станут активными последователями? Зря так думаете. Этому не бывать. Паразиты вечны. А если учесть, что наша нация сама по себе очень любит халяву — то он и в принципе невозможен. Да что я вам доказываю тут, вспомните коммунистическое прошлое, ведь всего двадцать пять лет прошло. А я ведь еще видел таких страшных людей, которые по тем временам еще и скучают. Недостаточно себе нагребли, вот и страдают, что они не возвращаются. При этом как в те времена законы особо не соблюдались — ими прикрывались для проформы, так и сейчас, законы удобны только для того, чтобы наказать неугодного человека.

Сулянин выдохнул. Сашка поехал по его любимой мозоли.

— Но сейчас совершенно другие времена, — Сулянин только сейчас понял, что сказал еще одну глупость, которая будет стоить ему длинной тирады.

— Да ну! Вывеска сменилась, а по сути изнутри все та же самая система!

— Ой, — отмахнулся Волков, — вот и систему припомнили.

— А что, твое и твое, — Сашка кивнул на Сулянина, — правительство разве не являются тому доказательством?

— В смысле, — подскочил Сулянин на месте, — я и не замечал… В моем ведомстве все следуют букве закона.

— Ой, мне сейчас так смешно станет, не представляешь просто. Законы они соблюдают. Понимаешь, тут я знаю несколько больше… У меня лучший друг был сыном специалиста из твоего департамента по транспорту и связи. И весной они не просто эмигрировали из страны. Они бежали отсюда как от чумы. И это при том, что его отец был прожженным патриотом, бил себя пяткой в грудь и говорил, что никогда из страны не уедет. Так его за пять лет в этом прелестном зоопарке церебрально изнасиловали так, что он первым снял деньги со своего счета и внес аванс за домик в Турции.

— Что же его там так не устроило? — удивился Волков, — не знал, Марат, что у тебя в правительстве города такие страсти творятся.

— А это несложно объяснить, — сказал Сашка, — его задолбало то отношение, которое царило в департаменте. Его руководители — Птичкин и Кухарская, трудовой кодекс, кажется, видели только в кошмарном сне. Да еще, при этом, демонстрировали такие чудеса менеджмента, что любой университетский преподаватель от таких методов забился бы в припадке. Хотя они оба — чисто типичные руководители современности. Птичкин — бывший военный, и судя по всему, привык, что все его приказы должны исполняться беспрекословно и безо всяких обсуждений. А рабочая сила и вовсе — бесплатная, как та, что строила ему дачу или красила забор. Военные на руководящем посту — это так же страшно, как и военные при деньгах и со своим бизнесом. У них в голове не укладывается, что всем работникам надо платить и бесплатной рабочей силы не существует. А бабушка Кухарская, которая все свободные деньги тратит на повышение благосостояния озерской пластической хирургии и вовсе, работала себе раньше в плановом отделе и орала на всех без остановки. Так же как сейчас орет на подчиненных так, словно ей вчера матку без наркоза вырвали…

Сулянин хлопнул рукой по столу:

— Саша, может ты будешь сдерживать свой лексикон и метафоры?

— А что я могу сделать, если она действительно себя так с подчиненными ведет. При этом сама даже компьютером на минимальном уровне не владеет. И любое объяснение, что выполнить ее спецсверхсрочное задание за двадцать минут невозможно технически, она не воспринимает. Вы обязаны сделать — выполняйте. Прекрасный руководитель, друг Марат. Она прекрасно иллюстрирует то, как кухарка может управлять государством, благо, фамилия к этому располагает. Я просто аплодирую стоя системе рекрутинга нашего городского правительства. Это еще один лишний аргумент в пользу моей теории консалтинга для серости. Потому что действительно исполнительный сотрудник в современной недосоциалистической системе не имеет никаких шансов на продвижение. Потому что все места заняты либо бывшими военными, устроенными по блату, либо климактерическими тетушками за совокупность заслуг.

— Примеры, — без эмоций проговорил Сулянин, — приведи мне пример. Пока что у тебя нет повода так резко говорить о людях, которые старше и умнее тебя.

— С каких пор у нас возраст — это повод для уважения? Особенно если люди достойно демонстрируют своим поведением прекрасные проявления преклонного возраста вроде старческого маразма. А далеко за примерами ходить не надо. У всех сотрудников рабочий день нормированный. И все ДОЛЖНЫ уходить в семнадцать ноль-ноль. Но что поделаешь, если тебе, друг Марат, может в семнадцать десять ужалить в одно место шило — захочется провести совещание. Утром. В восемь утра. И бежит этот Птичкин в отдел, где слегка задержались лишь самые ответственные. А остальные ушли. Все в рамках закона! И вот сидят эти несчастные до полуночи, бумажки готовят. А на утро обязательно надо прибыть к восьми, чтобы на следующий день снова к полуночи приехать. Ну так как, веселый балаган? А зарплата, с теми, кто вовремя уходит одинаковая. А шишек более активные собирают в разы больше. Вот он проварился в этом адском котле пять лет, после чего не выдержал. Просто в один прекрасный день, на должность начальника отдела вместо него, такого активного и незаменимого, Кухарская посадила свою дочку, которая только что закончила университет не по профилю, но очень хотела хорошо зарабатывать. При этом всю работу за нее пришлось бы делать другим. А девочка просто устроилась у себя в кабинете и в пасьянс играла. Так что и у тебя в ведомстве, друг Марат, царит твой обожаемый социализм в условиях которого серость и паразиты выигрывают партию.

— Я… — Сулянин, казалось, потерял дар речи, — я не знаю, что на это сказать.

— Проверь завтра же свой департамент транспорта и связи, — сказал Волков, — это же беспредел.

— Саш, — посмотрел Сулянин на сына президента, — мы с тобой попозже поговорим, ты мне все расскажешь.

— Хорошо, — весело ответил Сашка, — за сегодняшний день я от тебя это слышу уже в третий раз!

Подали десерт. Ситуацию спасла Полина, которая вовремя вывернула вектор беседы:

— Дорогие мужчины, хочу напомнить вам, что помимо вас за столом есть еще люди. А также сказать, что через неделю нам предстоит поездка. И, по идее, неплохо было бы, если бы Саша поехал в Южную страну с нами.

— Куда? — испугался Саша.

— На Юг, — ответил Волков, — я давно задолжал Эмину визит, а Полина собиралась провести там пробную презентацию новой коллекции.

— Это любопытно…

— У тебя же заграничный паспорт действителен?

— Да. Но там же жарко сейчас? — спросил Сашка.

— К сожалению, да, — ответила Полина, — если я тебя этим наградила, то думаю, что тебе поможет мое средство, которое я использую в жару.

И остаток ужина прошел в мирном обсуждении красот столицы Южной страны, куда собралась президентская чета…

Сулянин вернулся домой с тяжелым камнем на сердце. Завтра предстояло проверить творящиеся в транспортном департаменте вещи. Войдя в гостиную, он увидел что жена уже вернулась:

— Милая, — сказал Сулянин, — я так устал. Ты себе не представляешь, насколько.

— Ты ужинал у Волковых?

— Да.

— Они нашли своего сына?

— Совершенно верно. Я ужинал вместе с ним.

— И как он? Такой же тюфячок, как и Максим?

— Нет, — ответил Сулянин жене, — его полная противоположность. Он очень похож на отца Полины, и есть что-то общее с Димкой. А характер… Там Полина номер два. Острый на язык. Не представляешь насколько резкий. Устроил мне бенефис по полной программе.

Наталья Юрьевна Сулянина посмотрела на мужа прищурившись. Эта немолодая, но по прежнему очень красивая женщина во многом напоминала Полину. Но у двух супердам была одна существенная разница. Несмотря на работу в своей собственной компании Наталья не позволяла запускать дом, всегда старалась готовить ужин (по мере возможности) и воспитала прекрасную дочь Женю, которая переняла у матери все навыки ведения дома, отлично готовила, и при этом всегда имела и отстаивала свою точку зрения. Вторая разница с женой президента состояла во внешности. Обладая воистину природной красотой Наталья Юрьевна даже перешагнув пятидесятилетний барьер не пользовалась большим количеством косметики — ей это и не требовалось. Также, по принципиальным соображениям она не прибегала к услугам косметической и пластической хирургии. В связи с чем некоторые следы старения уже обозначились на ее безупречном лице. Но харизма и шарм никуда не исчезли. Еще одним моментом, который стоило бы отметить в Наталье Юрьевне Суляниной — это то, что в отличие от Полины Волковой она никогда не позволяла себе чисто женские слабости. Именно по этой причине, слушая описания мужа она усмехалась над поведением Полины:

— Она как обычно, сразу дает слабину. Мне это в ней никогда не нравилось. Если ты строишь из себя женщину-вамп с жесткими чертами характера, никогда не создавай себе заведомо слабых мест для удара. Вот зачем она реагирует на его злоупотребления словом «мама». Ему же еще нет семнадцати, значит этот Сашка вполне еще способен радовать окружающих чисто детскими выходками.

— Детскими выходками, — удивился Сулянин, — он рассуждает как вполне взрослый мужчина. Ты бы слышала его пассажи про социализм, торжество серости и тому подобное.

— Тем более, — мудро рассудила Наталья, — это нормально. Все его показные разговорчики — такое же проявление детства. Ты же взрослый и опытный человек. Неужели ты этого не рассмотрел. Ладно Полина, которая постоянно витает в своих коллекциях и в жизни не понимает ничего. Или Димка, у которого за десять лет управления государством уже ум за разум заезжает, и подобное событие для него не вписывается ни в какие каноны. Но ты, старый и больной еврей, мог бы отличить напускную взрослость от настоящей.

— Не знаю. Мне от него так влетело, что я сидел и не знал, что говорить. И ведь все по делу, он все подкреплял своими примерами и доводами. Если так дальше будет продолжаться, то Димка под действием своего сыночка сам переберется из социалистов в самые настоящие либералы.

— А кто сказал, что ему это повредит, — улыбнулась Наталья, — просто грустно то, что он замечает свои ошибки под чьим-то воздействием, а не сам. Если Волков станет либералом из-за сына, то мне его жаль. Нужно иметь свою голову на плечах и понимать, что ты творишь.

— Да вспомни ты, кем он работал раньше.

— Ты про его шпионские подвиги? И что с того, в разведку как раз самых умных и берут. Так что должен был и сам дойти. Когда там ожидается великое обретение ребенка на глазах у удивленной прессы?

— Завтра, — ответил Сулянин, — спектакль будет в десять часов.

— Как он собирается показать родителей Максима?

— Никак.

— Не поняла, — удивленно посмотрела Наталья на мужа.

— Он их не покажет. Всем скажут, что Сашку нашли в детском доме…

— И все документы подделают, всех кого надо подкупят… господи, — расстроилась Наталья, — Дима совершенно не учится на своих же ошибках. Ведь все равно раскопают, все равно расковыряют и перекрутят…

— Не раскопают. Эта пара вне досягаемости для журналистов.

— А где они? — испугалась Наталья ожидая худшего.

— В тюрьме, — после паузы признался Сулянин с интонацией ребенка наделавшего пакость.

— Он…, — Наталья Юрьевна на секунду потеряла дар речи, — совсем с дуба рухнул?

— Дима сказал мне, — проговорил тяжелым голосом Сулянин, — что ему сейчас не нужен скандал. На носу выборы…

— Какие, к чертям выборы, если он на втором сроке?

— У него есть план по решению этого. Он собирался мне скоро обо всем рассказать.

— Больные, — недовольно ворчала Наталья, — от власти мозги совсем расплавились кажется. Сумасшествие тотальное. Он о парне то подумал? Не боится, что тот все узнает.

— Как я понял, он сумел с ним договориться…

— Да наврал он ему с три короба, — возмутилась Наталья, — я не пойду завтра на его безумие. И не пытайся уговаривать, слышишь?

— Все через одно место, — сказал Сулянин, — ты полагаешь я всего этого не вижу. А мне завтра еще разборки в департаменте предстоят…

— Это в каком же?

— У Птичкина и Кухарской, в транспорте.

— Аллилуйя, — вскинула руки Наталья, — неужели ты наконец-то решишься отправить Курицу и его Кухарку на заслуженный отдых? Я не буду спорить, что твоя шарашка переполнена некомпетентными личностями, но эти двое — просто вертикальный шестиметровый фонтан рвотных масс!

— И ты молчала? — удивился Сулянин.

— А ты слушал вообще? Я сколько раз тебе говорила, что с ними работать невозможно. Был у них один специалист, так еще жить можно было, а как эмигрировал, так вообще мрак — сборище маменькиных сынков и чьих-то родственников, которые ни за что не отвечают и не делают ни хрена…

— Вот именно о его судьбе мне сегодня и поведали…

— Кто? — глаза Натальи округлились, — неужели новый сынок Волкова?

— Он самый. Сын этого специалиста был его близким другом. Потому он все знал в подробностях.

— И твоих подчиненных выстирал в первый же ужин с новым родителем?

— В точку.

— Я бы со стыда провалилась, — пробормотала Наталья, — ладно, там Женька из душа вылезла, я ей помочь обещала с платьем. Можно просьбу? — супруга покосилась на мэра.

— Какую?

— Будь ласков, постарайся, чтобы я первой узнала от тебя о том, что Димка придумал со своим третьим сроком. По крайней мере я буду готова к крушению, если он проколется, хотя… он не проколется. Если ты играешь с Верховным судьей в теннис, а дочка Председателя избиркома по твоей рекомендации принята в лучший закрытый университет Европы, то тебе не то что третий срок, тебе пятки лизать должны и кремом мазать. Причем все это языками…

— Хорошо, — после недолгих раздумий ответил Сулянин. Наталья удалилась, а Сулянин решил позвонить Птичкину прямо сейчас и разобраться с ним.

А виновник всех перетурбаций в жизни мэра в этот момент занимался настройкой своего компьютера под новую сеть. Максим ему в этом с радостью помогал:

— Ты им сегодня весь ужин испортил, — говорил он.

— Ничего, потерпят. Уже тот факт, что я не должен пока видеться с моими предками меня бесит по страшному. Фашист он, а не отец. Главное, завтра на церемонии не сорваться.

— Что ты имеешь в виду?

— Не заржать там от перевозбуждения. Или не ляпнуть чего лишнего…

— Ну это ты загнул, — сказал Максим, — я думаю, что тебе выдержки хватит. Слушай, а ты уверен, что хочешь жить со мной в одной комнате? Полно вариантов в квартире.

— Я думал, — тут Сашка позволил себе пассаж, который на самом деле был обусловлен желанием быть рядом с братом все время чтобы испортить его своими идеями, — и сам предложил папочке эту мысль. Я хочу получше узнать тебя, мы же братья по несчастью, так сказать. В отдельной комнате мне будет хуже. Вот такая логика.

В эту ночь Сашка спал очень плохо, часто ворочался, дважды менял температуру кондиционера. В середине ночи Максим проснулся от немыслимого холода — на пульте красовалась температура в 16 градусов. Сашка сидел в темноте на своей кровати.

— Ты чего не спишь? — спросил Максим.

— Не спится. Всегда на новом месте плохо сплю.

— А зачем кондер на такой холод поставил?

— Мне иногда помогает…

— И как?

— Неудачно.

Сашка снова лег на кровать, но сна по-прежнему не было.

Весь следующий день он провел в ожидании. Вся безумная церемония и пресс-конференция, собранная Волковым тянулись как назло очень долго. При этом все эти действа отличались зашкаливающим любованием Волкова своими достижениями, и что вот теперь он такой героический, нашел своего настоящего сына, но и того, которого воспитал бросать не собирается. За весь период этих событий он позволил себе только одну тонкую шуточку. На вопрос журналистки из молодежного журнала о том, какие книги предпочитает сын президента весь цвет журналистики услышал:

— «Атлант расправил плечи»⁶, Айн Рэнд.

В тот момент Волков ощутил на себе понятие «холодный пот». Он даже изменился в лице, что заметил один журналист, которого пока оставим безымянным, хотя раскрою тайну — он еще сыграет роль в нашем дальнейшем повествовании.

Окончание официального действа было омрачено четырьмя интервью, в которых были заданы совершенно одинаковые вопросы, на которые Сашка дал одинаковые ответы.

— Интересно, — заметил Сашка после этих событий, — у нас показатель профессионализма журналистов в этом проявляется? Почему у всех одни и те же вопросы на уме. Хорошо хоть не спросили, как мне Озерск.

После интервью наступило вознаграждение в виде кредитной карты и машины с шофером.

— Думаю, что лимита должно хватить, — сказал Волков Сашке.

— Если не уложусь, потрачу со своей, — ответил ему Сашка.

— У тебя столько книг не влезет в машину.

— А мы фургон вызовем, — вдруг выдал стоявший рядом Максим, который до этого стабильно молчал (даже в течение пресс-конференции, а на интервью он вежливо улыбался).

Рейд по книжным магазинам удался на все сто процентов. Особенно порадовал Сашку поход во «Фломастер» на «Спиртзаводе», где давно уже лежали несколько зарубежных книг, которые он заказывал в качестве подарка на выпускной. После четырех часов книжного выгула братья вернулись домой. Помимо большого количества всевозможных книг Сашка прикупил сборный стеллаж, который планировал собрать, пока Регина будет сочинять братьям обед. Визит любимой горничной и бабушки всея Волковы не заставил себя ждать.

— Вы что, ограбили библиотеку? — ужаснулась Регина от того количества книг, которое она увидела.

— Нет, бабуль, — отозвался Максим.

— Мы всего лишь истратили одну десятую лимита с этой кредитки. Просто праздник какой-то, — сказал Сашка, распаковывая коробку со стеллажом, — сейчас все это расставим и можно будет обедать.

— Жду вас через 20 минут на кухне, — сказала Регина и удалилась.

Сашка и Максим за десять минут собрали стеллаж, после чего стали распаковывать книги. Сей процесс оказался длительным, в результате чего было принято решение продолжить сию мистерию после сытного принятия пищи.

Полина вернулась из дома мод раньше времени и встретила в гараже шофера, который возил братьев по книжным магазинам. Осведомившись у него о местах, и узнав, что Сашка и Максим закупили целую библиотеку она, помчалась наверх. В ней победило женское начало, которому было до смерти любопытно, что же они накупили. Оказавшись в квартире, она нашла братьев на кухне, где они уплетали суп с клецками за обе щеки:

— Как съездили, — с нескрываемым интересом спросила Полина.

— Блестяще, — ответил Максим.

— Кое чего не было, да и потратили не так много, — аукнулся Максим, — у нас все в комнате сейчас свалено, можешь посмотреть. Только если возьмешь что почитать, предупреди.

— С превеликим удовольствием, — ответила Полина и вышла.

Максим, Регина и Сашка удивленно переглянулись. Поведение Волковой было в высшей степени неожиданным и странным.

Полина оказалась в комнате у братьев и с интересом стала рыться в закупленных книгах. Все эколого-биологические штучки Максима она совершенно пропустила. И зря. Одна из книг называлась — «Домашняя кошка». Это должно было намекнуть на неминуемость появления пушистой красавицы в доме. Но Полине было интересно другое. Полное собрание сочинений Айн Рэнд ее не удивило. Пусть читают, если хотят, — подумала Полина. Следующая книга порадовала ее своим провокационным названием — «Государственный переворот. Практическое пособие». Да, — подумала она, — он точно наш сын. Это даже весело. Полина улыбнулась. И тут ей в глаза бросились три книги с названиями на иностранном языке. Первая была в красной бархатной обложке, с большими черными буквами — KÕIGE TAGA OLI HIRM⁷. Отверстие в R было выполнено в виде серпа и молота. Далее Полина воспользовалась своим смартфоном и быстро получила перевод. Успокоив себя тем, что увидела всего лишь антисоветский исторический роман она взяла вторую книгу — она была серой со светло-коричневым корешком. Надпись гласила — ABSURDI IMPEERIUM⁸. Обложку также сопровождали серп и молот. Название Полина даже не стала переводить. А вот третья книга. Когда Полина посмотрела на обложку ее прошила легкая дрожь. Но она узнала этого человека, так как он был знаком с Дмитрием еще до его президентства. Но на обложке он был изможденный и замученный, кроме того — лысый. Заголовок гласил — FSB LASEB VENEMAA ÕHKU⁹. Переводить его ей не было надобности. Она его и так знала. Схватив книгу в руки она бросилась на кухню, чтобы разобраться с сынулей и расставить точки над i.

Но разговор сорвался. В гостиной она столкнулась с Волковым.

— Посмотри на это, — она трясла перед носом у мужа книгой на незнакомом языке, — он приволок это из книжного сегодня.

Волков взял у нее книгу, осмотрел ее и тоже понял суть происходящего. Вдруг она была выхвачена из его рук неожиданно появившимся Сашкой:

— Я же сказал, — грозно сказал он, — соберешься читать — сначала предупреди.

— Зачем тебе это, — вскрикнул Волков.

— Занимательное чтение, очень даже увлекательное. Хочешь процитирую?

— Не надо, я прошу тебя…, — пытался договориться Президент.

— И мне не надо ничего говорить, — вдруг сказал Сашка, — я сам все прекрасно вижу. Если бы за вами не было никакой вины в этой ситуации, то не устраивали бы тут ритуальных танцев с бубном. А раз пляшете, значит рыло в пуху!

— Саша, стой.

Сашка развернулся к Волкову спиной и пошел в сторону своей комнаты:

— Саша, — повторил Дмитрий.

— Что? — резко развернулся он, — что ты еще мне хочешь сказать?

— Эта книга — ложь от начала до конца. Поверь мне.

— Тогда почему Полина так паниковала, когда ее увидела.

Полина чертыхнулась:

— Ну зачем тебе это знать?

— Хочу понять, — сказал Сашка, — почему у вас такая паника.

— Я… я не знаю…, — Полина не могла подобрать слов.

— Да скажи ему, — махнул рукой Волков, — благо не ребенок уже.

— У меня была интрижка с этим типом до брака с твоим отцом. И он вредил ему всю жизнь за то, что я выбрала не его.

— Звучит убедительно, — сказал Сашка, — но я все равно ее прочту. Скажи спасибо, что не заказал ее на русском языке. Она там и в таком виде тоже имеется, поверь мне.

Сашка закрыл за собой дверь.

— А ты не теряешь квалификации, моя милая, — хлопнул жену по заднице Волков, — выкрутилась. Но и влипать не стоило. Не забывай, по разуму он нам равен, если не превосходит. Так что будь осторожна. Сегодня ты явно допустила ошибку.

— Ладно, ладно, согласна, — признала свою вину Полина.

— Что у него там еще было? Из книг на русском, ты же знаешь, что я с этим милым языком, как и со страной не в ладах.

— Макс нагреб себе кучу книг по экологии и биологии. Ну и вся Айн Рэнд там.

— Это я ожидал, что еще?

— Куча всяких пособий по международному праву, история… Ничего провокационного. А. Стой, вспомнила, он купил практическое пособие по государственным переворотам.

— Лутвака? Оно вышло на русском?!

— Судя по всему да, — сказала Полина.

Волков, словно забыл, что он президент этой большой страны, пронесся через всю квартиру к комнате братьев, куда вбежал без стука. Когда Сашка и Максим посмотрели на него, то их очень позабавило выражение лица Волкова.

— Что-то случилось? — спросил его Сашка.

Волков часто дышал и потянул к сыну руки.

— Сашенька, Лутвак… Ты купил Лутвака?

— Да. Это тоже запрещенная литература?

— Саша, я ждал ее выхода на русском и пропустил. Дай мне ее почитать, верну в целости и сохранности и отдам через два дня. Я читаю быстро.

Сашка улыбнулся, взял с кровати книгу и сказал:

— Да, вот теперь я точно вижу, что я твой сын.

— Не надо издеваться, — чуть не плакал Волков.

— Пап, он не издевается, — сказал Максим, — просто его сегодня в книжном так же колбасило, когда он этого Лутвака увидел.

— Я дам, но с условием, — улыбнулся Сашка.

— С каким, — расстроился Волков. По нему было видно, что сейчас из него можно выпросить что угодно. Хоть живого слона.

— Мы с Максимом хотим взять кошку. Обычную, беспородную. Обязуемся за ней ухаживать, любить и лелеять.

Волков закусил губу:

— Ладно, только после возвращения из Южной страны.

— Договорились, — Сашка подал Волкову книгу и тот удалился.

— И представить себе не мог, — сказал Максим, когда дверь за президентом закрылась, — что его так легко купить книгой. Я их с детства умолял взять мне кошку. И ни в какую.

— Я тоже на многое могу согласиться за книжку, — улыбнулся Сашка, — давай займемся разбором наших завалов, а то нам спать негде будет.

Сашка запустил с компьютера музыку — мягкий джаз на незнакомом языке.

— Что это играет? — спросил Максим.

— Это Маргус Вахер и группа Kesköö. Нравится?

— Неплохо звучит. Слышно, что качество записи хорошее.

— Песня называется «Наизнанку». О том, что мир людей и мир природы — как два антипода словно друг дружку вывернули наизнанку.

— Интересная метафора…

Разбор книжных завалов затянулся далеко за полночь. Завершив эти действия Сашка вызвался сходить на кухню и заварить там чай. В гостиной свет не горел. Сашка осторожно обогнул комнату и оказался возле кабинета Волкова, оттуда он слышал, как тот беседует с Суляниным:

— Я проработал этот вариант и мне он кажется вполне рабочим. Этого человека придется попросить походить какое-то время в маске. Ведь если я нашел себе сына, то почему, так же неожиданно не мог бы найти брата-близнеца.

— И они купятся?

— Марат, они только и ждут этого. Вся наша оппозиция не набирает и пяти процентов. А всем остальным нужно, чтобы все оставалось как есть.

— Тут ты прав. Но не идешь ли ты на страшный риск?

— Кто не рискует, тот полный лох.

У Сашки перехватило дыхание. Так вот как он собирается пойти на третий срок! Каков злодей! Девочка в углу захлебывалась кровавыми слезами и орала в голос.

Примечания

5

Айн Рэнд — американская писательница российского происхождения. Автор философского направления объективизма, ставящего в качестве главной движущей силы прогресса силу человеческого разума и разумного эгоизма. «Гимн» — повесть, в которой в сжатой форме впервые раскрываются ее философские воззрения.

6

«Атлант расправил плечи» — главный роман Айн Рэнд, в котором показывается крушение социалистического общества и плановой экономики и воспевается абсолютный капитализм и ценность человеческого Эго перед коллективизмом.

7

Все это было кошмаром.

8

Империя абсурда.

9

Спецслужба взрывает Большую страну