Сын Президента

Антон Самсонов, 2015

Большая страна согласна с любым решением Президента Волкова. Благодарные избиратели готовы простить ему любые грехи. Но даже сам Президент не подозревает, что 17 лет воспитывал чужого ребенка, а его настоящий сын воспитан либеральными ценностями… Но разве это проблема, если вы – Президент? Или все-таки проблема…

4. Вся жизнь

Всю мою жизнь я ждала твоих рук что коснутся меня

Все это время искала кого-то на тебя похожего

Всю мою жизнь, без тебя я была так одинока

Так что, любовь моя, пообещай, что никогда меня не покинешь

Current Music — Alyona Lanskaya — All my life

Самолет Президента Большой страны заходил на посадку в аэропорту столицы Южной страны. Столица была значительно меньше Озерска, но из самолета выглядела очень красиво и загадочно. Потрясающий город раскинул свои крылья вокруг большой морской бухты. Он переливался яркими, сочными красками, напоминая россыпь вкусных абрикосов, вишни и тутовых ягод, которых в этом городе было настолько много, что они росли едва ли не на улице. Сашка впервые посещал эту страну. Максим же уже знал этот город, но дальше экскурсии на автобусе не выбирался.

Сашка сразу сказал брату:

— Мне на эти запреты чихать. Я хочу сам посмотреть город, оценить метрополитен и закупиться книгами. Говорят, у них карточкой можно заплатить на каждом углу и в каждом такси, так что не заблудимся.

Максима вся эта перспектива немного пугала, но за эти несколько дней он успел значительно измениться под влиянием новоиспеченного брата. Стал более самостоятельным, ответственным. И самое страшное — без влияния Сашки принял решение вопреки желанию Волкова подать свои документы на экологический факультет. Даже Сашка еще этого не знал — поскольку он изначально метил на международные отношения, которые папочку более чем устраивали. Полина в этих мужских разборках не участвовала и не влезала принципиально, дабы не влипнуть, как это получилось в прошлый раз в истории с книгой.

Но главная и самая страшная трансформация Максима состояла в том, что он за неделю накачался объективистской литературой по самые уши. Родители не влезали в это действо, хотя иногда их пугали заявления Максима вроде:

— Прошу не насиловать мой разум, он все равно будет сопротивляться до последнего нейрона.

Полина благополучно закончила свою коллекцию, которая получила в семье довольно высокую оценку. Причем по многим моделям она неожиданно много советовалась с Сашкой. Так что сын смог найти общие точки соприкосновения с мамочкой, и все остались довольны.

Когда самолет развернулся к основному аэропорту столицы Сашка сказал:

— Это здание из стекла так напоминает праздничный торт! Кроме шуток.

— Они строят сейчас новый терминал, — со знанием дела поведал Волков, — этот уже слишком тесный. Хоть и очень красивый, не спорю. Но для торта на нем слишком много черных полосок, не находишь? Здание терминала, и правда, чем-то походило на праздничное угощение.

— Нет, — сказал присмотревшись Максим, — это фонтан такой.

— Фонтан нефти, — мрачно пошутил Волков, зная, что эта страна очень много получает за счет экспорта этого полезного ископаемого и только благодаря нефти смогла подняться и выглядела довольно богатой страной, — посмотрел бы я на них, если бы у них ее не было, или она кончилась…

— Не будь таким злым, — сказала Полина, — они все такие милые…

До этого дня Сашка не знал, что из себя представляет настоящее восточное гостеприимство. В этой южной стране оно совмещалось с настоящим европейским лоском.

— Если встречающий спросит, не голоден ли ты, — предупредил Волков, — скажи, что хорошо поел в самолете. Иначе это выльется в огромную пирушку за его счет. И это не приказ его президента, у них это в крови, кроме шуток. Поначалу тебя это будет радовать. А когда встанешь на весы, вернувшись в Озерск, придется заняться бегом или плаванием.

— Почему бы и нет, — сказал Сашка, — вам всем неплохо бы плаванием заняться. А то я один пользуюсь нашим бассейном. Зачем ты его вообще строил в квартире, если не используешь?

— Хорошо. Дома разберемся, — сказал Волков, — обещаю подумать.

Возле трапа их встречала делегация во главе с Президентом страны, Эмином. В далеком прошлом он был певцом, может даже немного успешным. Но после смерти его отца, в тот момент Президента Южной страны, пришлось пойти на поводу у просивших его соотечественников занять почетный пост и вести государство в светлое будущее. Так закончилась история певца и началась успешная карьера политика. Эмин, как всегда расплывался широченной восточной улыбкой своих белых зубов и приветствовал гостей на их языке совсем без акцента:

— Я так рад видеть тебя, Дмитрий, — сказал он Волкову, — здравствуйте Полина.

Они обменялись рукопожатиями:

— А это, наверное, Александр? Я сразу догадался, что это он, вы так похожи.

Максим должен был расстроиться этому пассажу, потому что слишком многие люди теперь отмечали его несхожесть с отцом. Однако, это имело обратный эффект, так как все официальные формальности, которые его безмерно бесили, то теперь он был очень счастлив. Зато, это имело крайне неприятное продолжение при прохождении паспортного контроля в ВИП-зоне аэропорта.

Именно Максиму досталась на таможне сотрудница, работавшая там едва ли не второй день. Она на довольно корявом языке при проверке паспорта, не заметив (или толком не прочитав правильно) фамилию Максима, произнесла неожиданный вопрос:

— Цель посещения, — и покосилась на Волкова-младшего, словно он приехал с чемоданом ганджубаса.

— В смысле? Я не понял вашего вопроса, — Максим действительно с трудом разобрал, что сказала девушка, кроме того во все предыдущие визиты в страну, его не озадачивали подобными каверзными вопросами.

— Ваша цель посещения страны, — еще раз, более грубым голосом отчеканила девушка.

Максим стоял и смотрел на нее, как на соляной столб. Да и сам он его тоже неплохо напоминал. Неизвестно, чем бы завершилась эта милая мистерия, если бы за спиной у Максима не нарисовался Эмин и не спросил его:

— Ты уже все, твои все отметили паспорта.

И черт дернул Максима сказать вещь, о которой он потом пожалел:

— Я не понимаю, что она от меня хочет. У нее акцент.

Далее последовала разборка президента страны со служащей таможни аэропорта. В силу того, что разговор велся на их языке понять Максим ничего не смог. Девушка явно отгребла от президента страны на орехи, после чего появилась ее начальница, поставила Максиму печать о прибытии, мило улыбнулась, извинилась без акцента, и они отправились дальше.

В машине Эмин устроил Волковым очередную экскурсию по родному городу, хотя кроме Александра — все остальные бывали тут неоднократно:

— Это наш новый мост, — показал Эмин на огромную белую конструкцию, — скоро закончим всю объездную дорогу. После этого грузовые машины пускать в центр перестанем. И так пробки в центре постоянно.

Далее, по правую руку показалось огромное белое сооружение, словно вылепленное из пластилина с округлыми формами — словно капнули густой белой массой и капли подпрыгнули с поверхности и застыли:

— А это наш культурный центр.

— Вы его уже открыли? — спросил Волков.

— Да, в минувшем мае, — ответил Эмин, — видели бы вы какой был праздник, весь город собрался. В этом здании нет ни одного угла.

Сашка смотрел на уникальное строение с нескрываемым восхищением:

— Это просто потрясающе, — сказал он.

— Нравится? — спросил его Эмин.

— Не то слово.

— Вы, кстати, не проголодались? — произнес ожидаемую фразу Эмин.

— Пока что нет, — вовремя опомнился Волков, — как придет время мы скажем.

— Сегодня вечером обязательно поедем на бульвар, — сказал Эмин, — я заказал там отличный ужин. Так что днем экономьте силы.

— Мы постараемся, — сказала Полина, — я специально готовилась к поездке и питалась умеренно. Так что вечером оторвусь.

Эмин рассмеялся:

— У нас голодными не будете никогда.

Проехав через красочные каменные джунгли, наполовину находившиеся в строительных лесах они оказались возле высотного здания, выполненного из камня и стекла. Нижняя его часть сохранила верность традиции и была выполнена с восточным колоритом, а вверх поднималась громада синего стекла. Удивительным было то, что все эти ультрасовременные строения смотрелись невероятно органично в сочетании с архаичными восточными постройками начала прошлого века. Следует отметить — все здания в центре находились в отличном состоянии. Эмин долго предлагал чете президента прогулку по городу, но все вежливо отказались, прекрасно зная, во что такая прогулка может вылиться в плане количества калорий.

Когда Максим и Сашка оказались в своем номере, то Сашка сказал:

— А он совсем не такой, каким я его представлял!

— Что ты хочешь сказать этим пассажем, — удивился Максим. Он знал Эмина давно и привык к его гостеприимству, разговорчивости и любви к своей стране.

— Многие наши средства массовой информации рисуют его как самого натурального диктатора. А это понятие у меня ассоциируется в первую очередь с человеком малопривлекательным, угрюмым и грубым. Которому глубоко наплевать на всех, кроме себя.

— А ты увидел…

— Ну а что ты увидел?

— Я к нему привык, — ответил Максим, — и никогда не считал его диктатором. Он скорее добрый папочка своего пятимиллионного народа.

— Вот именно, — сказал Сашка, — я увидел то же самое. Как он нараспев рассказывал о том, как они мост строили, про этот культурный центр потрясающий и прочее. И ни разу не заострил внимание на своих заслугах в появлении этих построек. Он просто помешан на этой земле и своей стране. У меня не поднимается язык назвать такого человека диктатором.

— А я так никогда и не думал, — Максим упал спиной на мягкую кровать, — когда мы пойдем в город?

— Я думаю, что можно сбегать в душ, после чего слинять.

— В смысле? — вскочил Максим.

— Я же сказал тебе. Я не хочу идти в город с сопровождением. Мне интересно посмотреть настоящий город, людей. Пробежаться по магазинам, спуститься в метро, наконец.

— А это не опасно?

— Я так не думаю, — сказал Сашка уверенно, — у меня был одноклассник родом отсюда. Он рассказывал, что местные приезжих никогда не трогают. Даже наоборот, стараются помочь в меру возможностей.

— Идем. Я в душ первым, — крикнул Максим, вскочил и скрылся в душевой.

Через тридцать минут братья осторожно выбрались из гостиницы, сказали портье, что пошли в торговый центр перекусить и растворились в городской толпе, отправившись по бульвару к близлежащему входу в метро.

— Я никогда не был в местном метро, — признался Максим, — и не уверен, что нас бы сюда повели.

— Естественно, — ответил Сашка, — зная их пунктик на гостеприимстве, если бы мы заикнулись о желании посмотреть метро — его бы день мыли, а потом держали день закрытым для обычных людей.

После небольших языковых затруднений парни купили себе магнитные билеты, положили на них необходимую сумму и отправились обследовать метрополитен. Архитектура произвела на них двойственное впечатление:

— На самом деле, — сказал Сашка, когда они ехали назад по северной ветке, — у них неплохо получаются станции в стиле хай-тек, а вот более старые производят двойственное впечатление. Мне они не особо понравились. Но, знаешь, у этого метро есть своя изюминка. Оно самое музыкальное, из тех, что я посещал ранее.

Дело в том, что при въезде на каждую станцию в вагоне начинала играть красивая музыка — к каждой станции — своя. Максим и Сашка не заметили молодого смуглого парня в футболке с национальным флагом и джинсах, который давно наблюдал за их беседой. В какой-то момент он решился и спросил их:

— Извините, вы не заблудились? Может вам помочь?

— Нет, спасибо, — искренне улыбнулся Сашка, — мы просто осматриваем ваш метрополитен.

— Вам нравится?

— Да.

— Вы впервые в нашем городе?

— Я впервые, — ответил Сашка, — а мой брат нет.

Максим про себя паниковал предвкушая, что сейчас они влипнут во что-то нехорошее:

— Вы знаете, — сказал парень, — я сегодня до четырех свободен, если хотите, я могу вам показать город, вы же не представляете что и где у нас есть.

Да, Максиму сразу пришлось откинуть свои нехорошие мысли в сторонку. Клиническое гостеприимство, только и всего. Воспитание. В какой-то момент ему даже стало стыдно, что в родном Озерске никто и никогда не додумается подойти к иностранцу и предложить просто показать город, ничего не попросив взамен.

— А давай, — сказал вдруг Сашка, про себя подумав, что узнав об этой очаровательной коллизии Эмин точно озолотит парня, — тебя как зовут?

— Самир.

— А меня Саша. А мой молчаливый брат — Максим.

Они обменялись рукопожатиями.

Когда завершился рейд по метрополитену они выбрались на поверхность в Старом городе. Павильон станции напоминал египетскую пирамиду, собранную из стекла. И неудивительно, что эта необычная конструкция органично вписывалась в древнюю застройку. Пробегав почти три часа по центру Самир, Сашка и Максим очень устали, в результате чего поступило предложение перекусить:

— Я знаю неплохое место, — сказал Самир, — там недорого и очень вкусно.

— Самир, — сказал Сашка, — я согласен, но с условием.

— Да?

— Каждый платит за себя сам. Я знаю, что у вас так не принято, но нам и так не совсем удобно, что ты потратил на нас столько времени. И потом, уже пять часов.

— Ай, — хлопнул себя Самир по лбу, — я сейчас.

Он достал свой мобильный телефон и сделал один звонок. Недолго побеседовав на местном языке, он вернулся к братьям:

— Все в порядке, Нигяр найдет нас в кафе, она сама задержалась в университете.

Кафе оказалось очень милым сооружением, встроенным в первый этаж старого дома. Памятуя о том, что вечером их ожидал гастрономический шторм, Сашка с Максимом ограничились салатиками и супом с чечевицей. За обедом время пролетело незаметно — появилась Нигяр, очаровательная брюнетка среднего роста с длинными, слегка завивающимися волосами. Она ограничилась апельсиновым соком и завела беседу с иностранными гостями. Набор вопросов был стабилен — как вам город, впервые ли, что посмотрели и так далее. В какой-то момент она обратилась к Самиру на своем языке и сказала братьям:

— Мы отойдем, нам нужно немного посекретничать, — сказала она и вежливо улыбнулась.

Пока они беседовали в стороне Сашка и Максим снова подняли политическую тему:

— Заметь, сколько я за ними наблюдаю, они не производят впечатления людей, которые задавлены гнетом жестокой диктатуры. А они оба студенты, если помнишь. Самир химик, Нигяр учится на юридическом. А ведь именно студенты всегда находятся в арьергарде протестных настроений.

— Но мы же не знаем кто их родители, — благоразумно ответил Максим.

— Самир ездит на метро, — отметил Сашка, — значит родители не настолько состоятельны, чтобы позволить сыну машину. А Нигяр одевается достаточно скромно. Так что они не из крутых и богатых семей.

Самир и Нигяр вернулись к ним и сели за стол. Оба были несколько озадачены. Сашка с удивлением посмотрел на Самира, который с трудом удерживал смешок:

— Ребята, тут такое дело, вы только не обижайтесь, — сказал он посмеиваясь, — но Нигяр показалось, что вы… Не могу. Сама скажи.

— Мне кажется, что вы — сыновья Дмитрия Волкова, который сегодня утром прилетел в нашу страну с визитом, завтра будет презентация мужской коллекции Паулины Вульф — это его жена. Но Самир сказал, что дети президента просто так в метро кататься не будут.

— Будут, — серьезно сказал Сашка, — Нигяр, ты не ошиблась.

Самир рассмеялся:

— Быть такого не может, — сказал он, — что вы делали в метро?

— Как мы тебе и сказали сразу — мы осматривали его. Гуляли. И еще, кстати, хотим пройтись по книжным магазинам. Вы же поможете нам?

Самир и Нигяр кивнули.

Последствием посещения местных книжных стали восемь пакетов разнообразной литературы, преимущественно на местном языке. С этими огромными сумками они оказались в гостинице, где, как и ожидал Максим, их и не думали терять. Полина встретила их на этаже и удивилась:

— А вы откуда идете такой веселой компанией?

— Мы гуляли по городу, — ответил Сашка, заметив как смутились Самир и Нигяр, — а это наши провожатые. Мы осмотрели все достопримечательности…

— И насколько я вижу, опустошили парочку книжных лавок…

— Не без этого, — сказал Максим, — пойдешь с нами разбирать. Ах, прости, Полина. Это Самир и Нигяр.

— Очень приятно, — сказала Полина.

— Было бы неплохо пригласить их на сегодняшний обед у Эмина, и на завтрашнюю презентацию, — сказал Сашка. Их новые друзья в этот момент не то, что смутились, они были готовы рухнуть сквозь пол, настолько оказались не готовы к подобным пассажам Сашки. Но свои приглашения на вечер у президента страны они заполучили.

Ребята вскоре отправились домой, чтобы подготовиться к великосветскому приему, а Полина вместе с сыновьями стала разбирать книги. Сашка включил радио и из него полились звуки песни «Вся моя жизнь» певицы Алены Ланской:

— Вот глупость Дмитрич сделал, — отметила Полина, — ведь Аленка точно бы в финал вышла. Хотя и парни были ничего, но им просто не повезло.

Красивая и лиричная композиция заполняла пространство гостиничного номера, пока они рылись в закупках. Полину крайне удивило множество местных книг:

— Сашка, неужели ты все это будешь читать, не зная языка?

— У них простой язык, может и выучу когда-нибудь. Лишним точно не будет.

Вечером чета Волковых была доставлена в загородную резиденцию из которой открывался прекрасный вид на вечернюю столицу. Для путешествия из центра города к окраине семья президента воспользовалась большим лимузином, который, правда, застрял по дороге, так как не мог вписаться в резкий поворот грунтовой дороги. С четвертой попытки президентский кортеж таки смог сделать необходимый вираж и проехать злосчастный поворот. Водитель очень просил Дмитрия не упоминать об этом неприятном инциденте:

— Вы понимаете, — говорил он, — не я виноват в том, что они не успели положить асфальт, а должны были, — у водителя наблюдалась вполне предсказуемая паника, так как он про считал виноватым и себя, хотя к не уложенному вовремя асфальту никакого прямого отношения не имел. Волков списал это на фирменное местное гостеприимство.

Самир и Нигяр ждали братьев на стоянке возле виллы. Они приехали на скромном и немного потертом «Фиате», но при этом здорово нарядились для вечеринки. От повседневных нарядов не осталось и следа. Самир был в элегантном костюме и при галстуке, а Нигяр и вовсе была ослепительна в вечернем платье, которое элегантно подчеркивало ее хрупкую фигуру. Все семейство Волковых просто залюбовалось получившимся цветком. А платье показалось Полине до боли знакомым. Нигяр заметно ожидала вопроса и готовилась с гордостью ответить:

— По-моему, — пробормотала она, — это платье…

— Да, — сказала Нигяр, — оно из вашей зимней коллекции.

— Обернись, — Полина подхватила Нигяр за руку и осмотрела ее, — должна признать, что ты просто спасла его. Я считала его не самым удачным и сомневалась, что его следует оставлять в коллекции.

— Пойдемте уже, — заторопился Волков, — мы и так приехали впритык.

Когда Сашка оказался в патио, где уже были приготовлены столики, ему показалось, что он перенесся в совершенно иной мир. О том, что он находился в восточном государстве напоминали разве что музыканты, которые поигрывали что-то очень красивое и национальное. В остальном обстановка производила впечатление, что дело происходит где-то на вершине мира, в Монте-Карло или на Лазурном берегу. Вид города, светившийся неподалеку только дополнял весь этот букет.

Вскоре к ним подошел Эмин — он был элегантно одет, но без излишеств — никаких золотых цепей, перстней и прочей подобной мишуры:

— Как вы добрались до виллы? — спросил он.

— Отлично, — сказал Волков, — водитель был вовремя, вот только мы задержались.

— Как вам город? — спросил Эмин Сашку.

— Отлично, — ответил тот, — метро конечно несколько переполнено, но то в каком оно состоянии содержится заслуживает похвалы. Центр просто восхитительный. Вот только книжных магазинов мало. Неужели в вашей стране так мало читают?

Эмин застыл удивленный:

— А когда вы успели все это посмотреть?

— Сегодня, — сказал Сашка, — и на метро хватило времени, и на центр.

— Но почему вы не попросили, чтобы вас повезли, все бы показали…

— Мы хотели все увидеть настоящим, — ответил Максим, — и мы под впечатлением. Кроме того, у нас были отличные гиды.

Тут Самир и Нигяр поняли, что братья сделают тонкий ход, дабы президент расшаркался перед ними. Их представили Эмину и тот высоко оценил их действия:

— Спасибо вам. Благодаря таким как вы, те кто приезжают к нам будут уезжать в отличном настроении!

Подали вино и все с радостью чокнулись за встречу:

— А сейчас, устраивайтесь за столом, подадут ужин, — сказал Эмин и удалился раздавать распоряжения.

Словно по взмаху волшебной палочки стол быстро был заполнен разнообразными закусками и салатами. Многие из них Сашка видел первый раз в жизни.

— Это что? — спросил он осторожно Полину.

— Сырокопченая осетрина, а это белуга. Тоже копченая. Попробуй, она немыслимо вкусная.

Выбор деликатесов был настолько огромным, что оставалось только расстраиваться, что не успеешь попробовать все и сразу. Сашка слишком быстро наелся закусками, а на очереди еще были горячие блюда. И их тоже оказалось очень много.

Волков очень быстро удалился от семейного ужина и отправился к Эмину обсуждать дела государственные. Два президента планировали двойственный альянс для удержания цен на нефть на максимально выгодной для обеих стран отметке.

— Я никогда столько не ел, — признался Сашка, — мне кажется, что еще немного и я взорвусь на месте.

— В нашей стране в шутку, — объяснил Самир, — это явление называют терроризмом.

Полина и Максим перекинулись непонимающими взглядами. Самир весело рассмеялся.

— Да. Именно терроризмом. Кулинарным само собой. Потому что для религиозного у нас маловато ресурсов.

— Это как понимать, — удивился Сашка.

— Очень просто. Религия не удерживает в нашей жизни столь высокие позиции. Я не могу сказать, что я атеистка или еще что-то, — пояснила Нигяр, — но я не ношу паранжу или хиджаб. И никогда в жизни не позволю моему Самиру завести вторую жену.

Самир поднял руки:

— А я претендую?

— А ты бы попробовал, — сказала Нигяр и поцеловала своего жениха.

Когда вечеринка склонилась к закату гости увидели редкое зрелище. Эмин, вспомнив о своем музыкальном прошлом согласился выступить на сцене и спеть несколько своих старых вещей. Гости тепло принимали бывшего певца, а Самир заметил:

— И поет он не хуже, чем управляет государством.

Сашка съел в тот вечер так много, и выпил столько, что отключился уже в лимузине и не помнил, как поднялся в номер отеля. Всю ночь он проспал без задних ног. В девять часов его разбудил Максим и напомнил, что они с Самиром и Нигяр договорились съездить на море, чтобы искупаться. В последний момент за ними увязалась Полина. Вся компания с трудом поместилась в старенький «Фиат». Полина села вперед, а Нигяр оказалась зажатой между двумя Волковыми. На сей счет отпустили парочку шуток о том, что Самиру стоит побеспокоиться, но Нигяр все посягательства пресекла. Безветренная погода в тот прекрасный солнечный день располагала к тому, чтобы всласть понежиться на солнышке и поплавать в спокойном море.

Когда от воды уже началась усталость (так как ее температура была достаточно высокой), Сашка разместился в шезлонге рядом с Нигяр, которая млела на солнце в обществе безалкогольного мохито. Сын президента решил завести разговор, который ему был давно интересен:

— Нигяр, у меня есть парочка неудобных вопросов тебе, как к студентке юридического факультета…

— Ты совершил что-то противоправное и тебе нужна консультация по уголовному кодексу нашего государства? — пошутила Нигяр улыбнувшись.

— Нет. Не об этом. У вас в стране уже двадцать лет правят представители одной и той же семьи. Многие политики и журналисты считают этот режим диктаторским. Вот скажи мне, вы считаете своего президента диктатором? Человеком, которого бы хотелось свергнуть?

— Ответ отрицательный. Такие вещи может говорить только тот, кто совершенно не знает нашего народа, нашу культуру и обычаи. Для нас главное — семья — и авторитет отца в таком образовании всегда считается непререкаемым. Не буду отрицать, что бывают самодуры. Но в нашем народе это редкость. Так же и с властью. Президент воспринимается нами как отец. Когда покойный папа Эмина стал президентом в стране царил голод, разруха. Я тогда маленькой была и хорошо эти времена помню. Он многое успел сделать до своей смерти, а его сын продолжил дело отца. Мы им гордимся, так как страна во время его правления изменилась. Мы стали лучше жить. Не буду говорить, что мы купаемся в золоте и едим черную икру на завтрак. Но стало намного лучше. Мы видим, что он беспокоится за то, как наша страна выглядит. Потому что он настоящий представитель нашего народа.

— Мне, как ярому противнику социализма, это не понять.

— Саша, — рассмеялась Нигяр, — это не социализм. Это семейный уклад. Я не могу подобрать правильный термин для такого явления. Просто весь народ — это такая же семья. Такая вот наша особенная восточная форма демократии.

— Но это не демократия. Что это тогда?

— Не вдавайся в термины. Я думаю, что сейчас у нас она невозможна. Все очень просто. У нас не такая богатая история государственности, чтобы просто дорасти до демократии. Сейчас она просто не нужна. Ты подумай, а я пойду поплаваю.

Нигяр встала из шезлонга и скрылась в легкой и чистой морской воде. Сашка задумался. Это значит, что и его ожидает нечто подобное? Раньше был сыном президента, а теперь… Президент?

Вечером состоялась презентация коллекции Паулины Вульф, которая, как и ожидалась закончилась триумфом и шумной вечеринкой на берегу моря.

Утром Волковы возвращались домой. Эмин провожал их в аэропорту:

— Я буду очень рад видеть тебя снова, — сказал он Сашке, — был очень рад знакомству…

Уже в самолете недавний разговор с Нигяр всплыл в очередной полемике с Волковым-старшим. Дмитрий настолько устал от восточной страны, что позволил себе жесткий пассаж, как только самолет взлетел:

— Господи, каждый раз отсюда улетаю и чувствую себя отвратительно. Их восточное лицемерие просто непередаваемо. Сам он купается в бассейне с шампанским, устраивает вечеринки с осетриной и дорогим виски рекой, строит культурные центры, от которых у Аалто¹⁰ бы припадок зависти случился. А все — нефть. Сами недавно из-под пальмы вылезли и благодаря этой нефти купаются в деньгах. А что у него на периферии творится, представить страшно — нищета, антисанитария. Ну и политзаключенные… Самый натуральный диктатор. В худшем его проявлении. Потому что строит из себя такого правильного и демократичного.

— Папа! Ну чья бы корова мычала. У самого в стране не пойми что, а не строй, — сказал Сашка.

Волков вспылил:

— Сопляк, ты бы помолчал.

— А у тебя более серьезного аргумента не найдется? Ты же помнишь, я говорил, что не считаю возраст нормальным контрдоводом. Его используют, когда уже толком сказать нечего.

— Папа, — вдруг встрял Максим, который раньше в политических спорах за столом участия не принимал, — я согласен с Сашкой. То что есть в этой стране, не есть диктатура.

— Еще и ты будешь его защищать? — воскликнул Волков, — Полина, ты слышала?

— Мальчики, — сказала она, — я в ваших боях в грязи участия не принимаю. Я коллекцию показала, и счастлива по самые уши. А у тебя между прочим, толковый сын — ни одна из моделей не будет дорабатываться, и все благодаря Сашке, который все недочеты заметил еще в Озерске.

— Давай так сделаем, — сказал Сашка, — не будем трогать нашу страну, а то тебя это слишком задевает. Словно ребенка. А вот про ту страну, из которой мы только что улетаем я могу сказать вот что — это не демократия. Это семья.

— Час от часу не легче, — ахнул Волков.

— Я посмотрел на Эмина, мы об этом с Максимом еще в первый день говорили. Я не слышал, чтобы он заострял внимание на роли своего «Я» в том, что нам показывал. Он все время говорил «мы». А потом, нечто похожее нам выдали Самир и Нигяр. Которых мы встретили совершенно случайно, в метро.

— Да? Случайно?

— Да, — сказал Сашка, — он даже не поверил Нигяр сначала, когда она нас узнала.

— И ты на это повелся? — расхохотался Волков, — я уверен, что за вами следили от самой гостиницы и подсунули этого Самира. А вы уши развесили — какие они все гостеприимные. Как ребенок маленький. Саша, они вас специально сопровождали. Неужели ты всерьез веришь в то, что к тебе могли вот так просто подойти в метро и предложить помощь.

— А мне наплевать, — сказал Максим, — я им верю и точка. Они вели себя искренне!

— А я добавлю парочку аргументов в пользу того, что твои сомнения смехотворны. Первое — мы везде во время прогулки платили за себя сами. Подосланный человек бы точно не допустил такого. И второе. Я не думаю, что Эмину хватило бы глупости заставить нас ездить в тесном фиате…

— Да, — вмешалась Полина, — не скрою, что «фиат» на меня произвел неизгладимое впечатление. Порой казалось, что это ведро с гайками развалится по дороге. И он был тесный. И Сашка, а чего ты молчишь о том, на каком мы были пляже?

— Точно, — сказал Максим, — мы купались на открытом городском пляже, и народу там было достаточно. Не могу сказать, что очень много. Но люди там были. Так что три аргумента против твоей теории.

— Я пас, — отмахнулся от них, — вы не хотите снимать розовые очки. Свое гнездо ругаете как недостойное, а приехали к этим показушникам и растаяли на месте. Слушать противно. Они же пыль в глаза всегда пускают активно, чтобы вы о них говорили только хорошее. А скажете поперек — возмутятся.

— Ни слова против власти Нигяр не говорила.

— Значит точно шпионка, ты с ней переспать не успел случаем, — язвительно спросил Волков, — а то так защищаешь, а там смотри, окажешься перед судом ее двадцати братьев.

— С тобой бесполезно говорить, — Сашка отвернулся к иллюминатору и смотрел на бухту и прекрасный город, пролетавший под ними… Девочка в углу несколько успокоилась, и снова продолжила реветь.

Примечания

10

Алвар Аалто — финский архитектор, автор множества авангардных строений.