Двадцать лет до экватора. Сборник рассказов

Антон Патрушев

Не случайно сборник назван «Двадцать лет до экватора». В нем подобраны рассказы за последние двадцать лет. За период, который привел меня сюда, на экватор жизни. Он случается у всех в то или иное время, и, проходя его, мы становимся другими. Вот и в моей следующей книге будут совсем другие истории. Но оставлять эти рассказы за бортом я посчитал несправедливым.

Белый город

Теперь уже нельзя сказать наверняка о существовании Белого Города. Пашка пропал без вести, его поиски ничего не дали. Его Ольгу я никогда не видел и не знаю где она теперь и что с ней, но подозреваю, что и она ушла вместе с Пашкой. Со времен я все больше верю в то, что они ушли в Белый Город. Я пытался найти это место, но, видимо, мне не хватало чего-то, что было у них. Не знаю. Попробую описать всю эту историю, может, найдется тот, кто видел Белый Город.

Моя машина буквально извивалась, а не ехала по заваленной снегом улице. Я упрямо давил на педаль газа, полагаясь на то, что он меня вытянет. Тормозить в таком месиве было безумием. Впрочем, это я и сделал в следующее мгновение. Я выжал одновременно тормоз и сцепление в тот момент, когда идущий по встречной полосе полно приводной монстр выкинул на мою половину дороги человека. Здоровый джип, словно шар, смел кеглю пешехода. Человек нелепо раскинул руки и почти нырнул в дорожное месиво. Уже в это время моя машина шла юзом, а я бешено крутил руль, пытаясь удержаться на всех четырех колесах. Спасительным оказался сугроб на обочине. Я зарылся в него почти по лобовое стекло и заглох. В салоне повисла тишина. Джип уже укатил. Я успел запомнить только половину номера. Вызвав машину скорой помощи и милицию, я вылез из машины. На улице было удивительно спокойно, шел небольшой снежок, усталые фонари светили больше из жалости, чем для освещения. В двух метрах от своей машины я заметил темнеющее в снегу тело. Подбежал. Молодой парень лежал на спине, никаких видимых повреждений не было, дыхания тоже. Осторожно коснулся шеи — пульса почти нет. Я рванулся к машине за аптечкой, хотя толком не помнил, что надо делать в таких случаях. Скорая подъехала, когда я тащил к пострадавшему аптечку и плед, оказавшийся на заднем сиденье. Сразу за машиной скорой помощи приехали инспектора ГАИ. Я рассказал о случившемся. Подозрения с меня сняли очень быстро, так как на другой стороне дороги нашли сумку сбитого парня и, когда его уже увозила скорая, по радио сообщили о задержании того джипа. Он уехал очень недалеко от места событий, ему перебежал дорогу фонарный столб, причем прямо перед постом ГАИ. Водитель был настолько пьян, что даже самостоятельно выйти из машины не смог, хоть она и не очень была помята. Я дал врачам свою карточку и попросил их сообщить мне, когда они довезут сбитого парня до реанимации. Гаишники подцепили меня тросом и вытащили из сугроба. Почистив фары, я поехал домой. Ехал медленно, потому что начали мелко трястись руки, и капельки пота, выступившего на лбу, попадали в глаза. Из больницы мне позвонили уже домой ближе к утру, сказали, что все необходимые операции по сшиванию и склеиванию этого парня прошли успешно. Он родился в рубашке, если бы не сугробы на дороге, я бы не нашел у него пульса вообще. Через пару недель этот инцидент был забыт.

Пашка появился у меня в июле.

На пороге стоял невысокий молодой человек в затрапезного вида джинсовке. На веснушчатом носу повисла капля дождя, который лил уже не первый день.

— Здравствуйте, мне врачи, когда выписывался, дали вашу визитку. Я Павел, вам можно просто Пашка, вот.

— Здравствуй. Ну, проходи.

Гость копошился в прихожей, пытаясь не сильно наследить и одновременно разуться, а я постепенно вспоминал зимний инцидент. Мы прошли в гостиную и устроились в креслах перед затопленным камином. Было не по-летнему холодно. Пауза явно затягивалась. Надо было что-то говорить.

— Как здоровье?

— Врачи подлатали, говорят, если бы не вы, ну тогда, на дороге, мне бы не выжить. Спасибо.

— Не стоит. Я же случайно там оказался. Честно говоря, ты меня не очень порадовал, когда летел мне под колеса.

— Понимаю, сам водитель. Все же спасибо. Я тут вам принес, ну, вроде презент как бы. — из кармана куртки появилась бутылка «White Horse».

— Спасибо конечно. Тебе это сейчас просто необходимо, а то подхватишь простуду, как я. Сейчас принесу посуду.

Проводя инспекцию на собственной кухне в поисках подходящей посуды, я пришел к мысли, что не просто поблагодарить пришел меня Пашка. Была какая-то недосказанность в его поведении. С одной стороны, меня это настораживало, а с другой, я был рад компании, так как три дня сидел сиднем дома из-за простуды. Поставив на небольшой стеклянный столик с колесиками два тяжелых бокала, ведерко со льдом и бутылку с тоником, я немного подумал и добавил ко всему этому коробку сигар. Первый глоток первоклассного алкоголя уже благотворно подействовал на мое воспаленное горло и сизый дым сигары окутал меня и моего гостя, когда Пашка заговорил:

— Только вы не подумайте, что я пришел к вам за советом или потому что боюсь осложнений после сотрясения. Я из вашей визитки узнал, чем вы занимаетесь. Просто, понимаете, — Пашка залпом осушил бокал, долил еще, кинул льда и продолжал, — мне почему-то кажется, что вы теперь связаны с моей судьбой. Ольге я пока не решаюсь всего сказать, а вам, думаю, могу. Всю свою жизнь я верил, не везде человеку так плохо. Может, потому что я сирота, а может, мне просто никогда не везло. Не знаю. Довольно рано я стал увлекаться научной фантастикой, думал, все хорошее ждет человека впереди. Но будущее постепенно приходило, я взрослел, а ничего не менялось. И тогда я обратился к истории, к прошлому, мечтая там найти лучшее время и извлечь уроки. Однако, чем дольше я учился на историческом факультете, тем острее чувствовал, что история — это не фортуна с мифическим колесом, а старуха с косой, которая ничему не может научить человека из-за его упорного нежелания учиться. И вот около двух лет я жил в полной пустоте и безнадежности. Все изменилось после того, как я попал в больницу, сбитый зимой машиной. — Пашка остановился передохнуть, и манипуляции со стаканом и льдом повторились. — После нескольких часов в операционной я вдруг как бы очнулся. Я все знал и вроде это был не я. Не знаю, как объяснить, я будто вдруг вошел в какую — то дверь и очутился на берегу моря или океана. Это не было похоже на пресловутое отделение души от тела, нет. Я видел свое тело, чувствовал песок и ветер, тепло солнца и брызги воды. Недолго я пробыл там тогда, что-то вернуло меня назад в операционную, — сигара Пашки обожгла ему пальцы, и он, чертыхнувшись, кинул ее в пепельницу, — с тех пор это место не давало мне покоя. Оно преследовало меня в снах и даже иногда наяву. Меня непреодолимо тянуло туда. Каким-то шестым чувством я понял, что это тот мир, который я искал всю свою жизнь. Незадолго од выписки я научился управлять той дверью, и смог попадать в тот мир, когда захочу. Я пробовал фотографировать там, но фотографии не получались. Теперь я человек двух миров. Понимаю, вы мне не верите. Что ж, посмотрите вот это, а я, пожалуй, пойду, спасибо.

Не успел я выйти из оцепенения, куда поверг меня рассказ Пашки, он вскочил с кресла и выбежал на улицу, хлопнув дверью и прихватив свои ботинки. На столике рядом с недопитой бутылкой лежала видеокассета. «Хорошо, что сам ушел,» — думал я, машинально запихивая кассету в видеомагнитофон. Что я надеялся увидеть там? Очередные откровения психа, сеанс измененного состояния сознания наркомана? После непродолжительного черно-белого мерцания на экране появилась стена комнаты со скудной меблировкой. Возле стены стоял стул. Внизу экрана светилась дата и бежало время, фиксируемое видеокамерой. В кадре появился Пашка и сел на стул. И тут произошло то, что я никак не ожидал увидеть — Пашка исчез. Просто взял и исчез. Все осталось, стена, стул, время не прерывалось ни на секунду, а Пашки не было. По счетчику камеры прошла пара минут, и на стуле снова оказался Пашка. Волосы его были мокрые, на босые ноги налип песок, в руке он держал лист какого-то тропического растения. Он посмотрел в камеру, прямо на меня и спросил: «Теперь верите?». На экране вновь замелькали черно-белые снежинки, а я сидел и тупо смотрел на них. Через два дня я отвез кассету знакомому телевизионщику, и тот подтвердил, что запись подлинная. Никакого монтажа!

Каждый день я ждал, что Пашка объявится, но проходили дни, а его все не было. Только в конце декабря, перед самым Новым Годом он оказался у меня на пороге. Мы молча прошли в гостиную и заняли наши прежние места у камина. Он сильно изменился. Сильный загар, спокойная улыбка, вальяжная поза, но в глазах иногда мелькала какая-то тревожная искорка. Я не выдержал первым:

— Ну, как?

— Потихонечку.

— Там, там, как?

— Отлично. Подзагорел, отдохнул. Море, пляж, природа и никого.

— Говоришь, как про курорт! Ты все осмотрел там? Рассказывай, черт, не тяни!

— Далеко от берега я не уходил. Там за лесом холмы, а через лес идет тропинка, хотя ни чьих следов я никогда не видел. Что-то останавливает меня у самого подножья холмов. Вернее, останавливало.

— Останавливало?

— Да, дело в том, что последние несколько раз я брал с собой Ольгу, мою девушку.

— Как это ты ее брал?

— Просто взял за руку, и она вошла туда со мной. Я пробовал экспериментировать на улице с одним алкашом, но ничего не вышло. Наверное, у человека что-то особенное должно быть, чтобы он мог пойти со мной. Не знаю. Ну, так вот, вчера мы были там снова и все было здорово. Мы купались загорали, любили друг друга, устроили пикник из принесенных с собой продуктов. Да. — Пашка прикрыл глаза и, видимо, отдался приятным воспоминаниям.

— Ну?

— Все бы было здорово, если бы перед самым уходом Ольга не потянула меня через лес к холмам. Мне этого очень не хотелось. Какие-то предчувствия тревожили меня. Несмотря на это, Ольге удалось затащить меня на вершину холма. И мы увидели, что там, по другую сторону холма.

— Ну?

— Там, там огромная зеленая долина с широкой голубой лентой реки, а в ней, в долине…

— Ну, говори же!

— Белый город. Ослепительно белый. Никакие дороги не ведут к нему, там не видно никакого движения. Он просто стоит на берегу реки. Ольга смогла заставить меня забраться на холм, но пойти в город заставить не смогла. Когда мы вернулись, выяснилось, что она видела ультрасовременный город, бред футуристического гения, а видел крепостную стену и причудливый замок. Не знаю…

— Тебя что-то беспокоит?

— Да, мы условились встретить Новый Год в том мире. Боюсь, Ольга сможет заставить меня пойти в город…

— Заставить?

— Да, меня и отталкивает от него и тянет, одновременно.

— Да… дела…

— Ладно, спасибо за гостеприимство. Пора, пойду. Вернусь и расскажу, как там. Может, еще вместе сходим, позагораем.

Я проводил Пашку до двери. Он крепко пожал мою руку, развернулся и сделал несколько шагов, потом вдруг бегом вернулся, сунул мне в руку мятый конверт и окончательно скрылся в начинающейся метели.

С тех пор я никогда не видел Пашку. Через два месяца я начал его искать. Сначала в больнице, где его оперировали мне дали его рабочие и домашние координаты, потом я побывал в знакомой квартире. Ее сдавали уже другому человеку. На работе мне тоже ничего не могли сказать. Я обратился в милицию, через полгода безрезультатных поисков следователь сказал мне, что дело самый обычный «висяк». Я так никогда и не узнал, что стало с Пашкой.

Сегодня, разбирая бумаги, я наткнулся на мятый конверт и вспомнил в подробностях всю эту историю. В конверте был листок из школьной тетради, на нем неровным почерком было написано: «Спасибо за ту надежду, что вы спасли вместе со мной». Я усмехнулся. Кривая вышла усмешка, горькая. Мне никогда не увидеть белый город.