Познакомлюсь с принцем. Не Золушка

Антонина Циль, 2023

Скучно жить было, Танюша? Надоело работать в престижной финансовой компании? Ну радуйся: ты теперь средняя сестра в замке вдовы королевского лесничего. И да, твоя мать – мачеха Золушки, а ты – главный потребитель печенья и пирожных в доме, девушка, под которой прогибается главная лестница. А ведь скоро бал, твоя сестра Золушка – не та, какой ты ее представляла, и вообще, кто-нибудь выдаст мне мои карманные деньги?! Платье нормальное купить не на что! Нет? Тогда заработаю сама!

Глава 5

Баронесса Этелия Лю Дэбрэ раздраженно мерила шагами обширный холл замка, всем своим видом выказывая недовольство. Онция как всегда маячила позади матушки со скорбной миной на лице.

Таня сама понимала, что несколько перегнула палку, но виноватой себя не чувствовала. Она кинула накидку на руки Тонзу, поправила неудобные рукава и чуть вызывающе уставилась на баронессу. Оправданий они от нее не услышат.

Пауза затягивалась.

— Ну, и как это понимать?! — не дождавшись привычного виноватого лепета от младшей дочери, воскликнула Этелия.

— Ну… бывает, — Таня почесала горящую от оплеухи ладонь. — Раскаиваюсь, но только отчасти.

В пятом классе она иногда мечтала быть не щуплым цыпленком, а такой, к примеру, как Верка Бобричук — выше всех на голову и в два раза шире. К Верке даже восьмиклассники подходить боялись. Она два раза помогла Тане вернуть свою шапку — почему-то у мальчишек из их класса самым частым знаком внимания к девочке было спрятать что-нибудь из раздевалки.

Несомненно, корпулентность имеет свои преимущества, решила Татьяна. Но только ради них смиряться с лишним весом не стоит.

— Раскаиваешься? — Онция шагнула вперед. — Мама, ты слышала?! Скоро бал, а эта полоумная устроила прогулку по морозу! Тьяна, ты понимаешь, что ставишь под угрозу все мероприятие! Ты как всегда свалишься с соплями! Как в прошлом году! В ЭТОМ году все молодые незамужние девушки королевства ДОЛЖНЫ присутствовать на балу в День Сердец. Принц Александр вернулся из-за границы, готовится занять высокую должность при отце и рассмотреть любые брачные предложения!

— Ну не мое же, — пошутила Татьяна. — Тем более что до бала далеко, выздоровею. И вообще, поезжайте без меня. Вон, Золушку возьмите. Она тоже Лю Дэбрэ.

Онция шутки не оценила:

— Нет, ты точно издеваешься! Мама, Тьяна над нами издевается! Будет куча девиц! Даже торговцы и ремесленники имеют право регистрировать своих дочерей в этом году! Ко двору приглашена сотня магов! Обещают танцы, заморские десерты и магическое шоу! И такое событие ты хочешь пропустить?!

— Что за глупости, право слово, Тьяна! — раздраженно воскликнула Этелия. — Я уже подала список. Три человека от рода — три приглашения. Слишком поздно отменять визит, во дворце уже готовы карточки на столы, книжечки для танцев с именами претенденток и именные подарки. Я буду ОЧЕНЬ сердита, если ты действительно заболеешь! В последнее время ты странно ведешь себя, Тьяна. Не обратиться ли нам к столичному врачу, после бала, разумеется? Поехать на воды, чем не идея? Подлечить нервы, отдохнуть…

— Я как раз этим и занималась, — быстро заметила Таня. — Лечила нервы.

— На снегу? — усомнилась амесса.

— Да, это новый, очень модный вид лечения… э-э-э… криотерапия, вот! Ее уже используют многие столичные дамы. Эффект поразителен! Например, амесса Лю… Лю…

«Фонтер, — вовремя подсказал Труэль. — Предполагаемая будущая фаворитка короля Августа, кстати, любительница всяких экспериментов с внешностью. Увядающая красота, да-с, а самоуверенности — хоть всю королевскую дорогу нахальством выкладывай. И ведь никто не удивится, если завтра-послезавтра Талина Лю Фонтер займет место на временно пустующей половинке королевского ложа».

— Лю Фонтер! — радостно выпалила Таня. Ей не хотелось на воды в самый неопределенный момент. — Она каждую ночь ставит к кровати таз со льдом. Говорят, с утра, как семнадцатилетняя: кожа — фарфор, глаз — алмаз…

Сомнение на лице Этелии сменилось заинтересованностью. Талину Лю Фонтер она, несомненно, знала не только по имени, уж очень много… понимания промелькнуло в карих глазах матушки. Она подробно расспросила Таню о лайфхаке скандально известной амессы: сколько льда, как долго держать у кровати, нужно ли добавлять ароматические масла. Онция тоже подошла послушать, хоть и с неодобрительным видом.

О драке с Золушкой никто не упомянул. Этелия распорядилась подать Тьяне чаю с медом и малиной. На этом все и успокоилось.

Поднимаясь к себе, Таня тихо поблагодарила Тонза и Марсака за молчание. Мужчины переглянулись, покосились на дверь, куда как раз входила Синди, скривились и только пожали плечами: да не за что, амесси.

… День казался бесконечным. В животе печально завывали голодные пищеварительные соки. С другой стороны, Таня чувствовала легкость и покалывание в бедрах. Не получив очередную порцию сладкого, тело «инспектировало» запасы, отложенные на трудные времена. Но если голодать, организм испугается и законсервирует жир как ценный источник энергии до лучших времен. Нельзя этого допустить.

Поднявшись на второй этаж, Татьяна решительно повернула не к своей комнате, а в противоположную сторону. Где-то тут, насколько она запомнила, за тяжелыми гардинами пряталась винтовая лестница, ведущая в хозяйственную часть.

Таня уже узнала, что обитатели замка заказывают обед в комнаты во время довольно длительной дневной «сиесты». Зато вечера в Дэбрэ-холле затягиваются надолго. И ужин тоже. В замке часто бывают гости. Один из них, к примеру, — доктор Гриз, любитель хорошего кофе и легкого табака, виртуозный игрок в карты.

Такой расклад Таню не устраивал, вернее, устраивал бы, если бы не приходилось загружать желудок почти перед сном. Ночные посиделки с посторонними людьми ее тоже не прельщали. Труэль утверждал, что Этелия и Гриз — любовники, но Татьяне не было до этого никакого дела.

Она спустилась в хозяйственную часть и пошла на запахи. В коридоре пахло мясом и специями.

Ее появлению на кухне никто не удивился, Таня уверилась, что соседка по телу частенько наведывалась сюда, чтобы поднять уровень сахара в крови. У Татьяны же цель была противоположной — наесться вкусной низкоуглеводной пищи, которая надолго дала бы чувство сытости.

— Амесси, — к ней метнулась Флора. — Пришли, наконец, а то мы с Жатеньей изнервничались, как вы там, не оголодали ли.

— Да, аппетит появился, — подтвердила Таня.

— Слава богам! — воскликнула Флора, а полная кухарка, видимо, та самая кухарка Жатенья отсалютовала половником.

— Только, я сама выберу, можно?

— Солененького, остренького, кисленького? — еще больше засуетилась служанка. — Не иначе как у вас скоро женские хвори начнутся.

— Возможно.

Пусть думают, что хотят. Под болтовню Флоры Таня подошла к кухонной столешнице, возле которой кипела жизнь: блюда выставлялись, солились и перчились, поливались соусами, а затем отправлялись в теплый шкаф, чтобы не остыть. Что-то тут же уносилось наверх, и Татьяна удивилась тому, как много едят Этелия, Онция и гостящий в замке доктор Гриз.

Однако вскоре выяснилось, что слуги просто готовили еду с избытком, не зная, на что падет выбор хозяев и не придется ли переделывать меню. С утра им выдавались инструкции в стиле: «Что-то легкое, воздушное и, пожалуй, ветчину» — Онция. «Паштет, определенно паштет… Гусиный или перепелиный? Приготовьте оба» — Этелия.

По факту, съедалась лишь треть снеди, остальное браковалось. Онция отрезала два ломтика от ветчинного рулета, Этелия обнаруживала «сухость в желудке», несовместимую с паштетами, и требовала воздушный омлет. Только доктор Гриз жрал все подряд.

Остатки доедали слуги. Попасть на кухню к Лю Дэбрэ считалось особой привилегией. Даже самые худые поварята, мальчишки, присланные из приречных земель, за пару месяцев отъедали себе круглые щечки.

Таня без особых церемоний сцапала со стола глиняную тарелку, подхватила вилкой перепелку с противня, прошла к краю столешницы, добавила к птице пяток маленьких вареных свеколок и морковок и алчно уставилась на ящик со свежей зеленью. Из него торчали пучки петрушки, свекольной ботвы, ревеня, сельдерея и чего-то слабоузнаваемого, похожего на ростки фасоли. Заполнив блюдо на треть зеленью, Татьяна уселась за стол у окна, от которого предусмотрительно попятился упитанный поваренок.

— Так… амесси… — растерянно проговорила Флора, комкая в руках край фартука. — Перепелочка, конечно, свежая и нежная, но свекла и зелень — для зверинца вашего. Амесси Онция поросеночка своего, миниатюрной породы, свеклой кормит. Остальное лошадкам даем, ослику, морковь вот, стебельки из теплицы…

Татьяна шмыгнула носом и подняла взгляд от тарелки. Работа на кухне замерла, слуги и повара таращились на девицу, укравшую еду у поросенка. Никто не улыбался, и на том спасибо. Однако Тане послышался шум успокаивающих минеральных вод где-то у черта на куличках, ОЧЕНЬ далеко от принца и условий пари.

— Последний писк моды, — прохрипела она в тишине, в отчаянии еще раз прибегнув к сработавшему с матушкой оправданию. — Диета для роста гривы, то есть волос, и кожи розовой, как у миниатюрной свинки. И попрошу впредь рассчитывать и на меня… и выращивать побольше овощей.

— А-а-а, диета, — понимающе прогудела кухарка.

Жатенья пожала плечами и занялась помешиванием жаркого. Остальные работники кухни сразу потеряли интерес к теме и вернулись к своим делам. Видимо, это был не первый диетический экстрим Тьяны.

Таня выдохнула и принялась есть, стараясь пережевывать как можно тщательнее. Тело протестовало: оно привыкло быстро поглощать много мягкого, вкусного и углеводного, а не вводить калории чуть ли не капельно.

Воздушные булки с другого конца стола притягивали взор, манили и просились в рот. Не уступи — все равно догонят и отомстят, решила Таня и добавила к ужину необыкновенно вкусный, хрустящий минибагет. В нем было больше воздушности, чем теста, и организм занялся своими прямыми обязанностями — сложным извлечением питательных веществ.

«Я наелась», — с удовлетворением почувствовала Татьяна, собрав мясной соус с тарелки кусочком хлеба.

И ведь действительно насытилась, без тяжести и чувства, что нужно закусить конфетой.

«Яблоко», — потребовал вдогонку также удивленный этим фактом организм, и Таня вновь ему уступила. Она взяла из корзины румяное яблочко и унесла его с собой. Теперь книгу, выбрать что-нибудь подходящее для сна, пижаму или сорочку, — и сочно похрустеть в кровати перед сном. Пусть этот день, наконец, закончится.

… Следующие две недели пролетели в том же режиме. Таня вставала рано и шла на прогулку, по дороге болтая с Труэлем. Она постепенно узнавала нравы и повадки местного общества и знакомилась с культурными различиями, здраво рассудив, что лучше делать это заранее, а не когда все вокруг таращатся дикими взглядами.

Юная амесси не должна оставаться наедине с мужчиной за закрытой дверью. Ну, это понятно, в Танином мире когда-то было так же. Молодым девушкам полагается пудрить лицо петушиным пером — сие перо снимает избыток пудры и предотвращает вульгарность облика. А вы, дайтэ Труэль, петушиное перо не пробовали? Вам бы пошло лицо без… вот этого, белого и на вид липкого… Ну вот, обиделся.

Татьяна никогда не была поклонницей раннего завтрака, но мама, адепт здорового питания, приучила ее запускать жизненно важные органы с самого утра. Привычные лимоны и рыбий жир (дома она пила его в капсулах) найти, конечно, было можно — Флора заказывала продукты со столичного рынка. Однако Таня научилась обходиться разбавленным водой яблочным уксусом и топленым маслом.

Когда она возвращалась с долгой прогулки, проголодавшись, ее рационом обычно становился кусочек мяса или рыбы и тарелка, полная овощей и зелени. Слуги привыкли поставлять побольше «свиной еды» на кухню, уже зная, что ее потребляют не только ослики и лошадки.

Организм сопротивлялся. Отчаянно. В первые дни болела голова, накатывала вялость, перед глазами то и дело всплывали пирамиды пухлых пирожных и вазочки с вареньем. Однако союзником Тани неожиданно стал… вкус. Великолепный вкус живых продуктов: настоящего, чуть кисловатого хлеба, от которого живот не превращался в воздушный шарик, орехов, терпких сушеных фруктов (теперь их сладость казалась Тане запредельной) и ягодной пастилы.

Хлеба и сладостей она ела мало, иногда заменяя их сухарем с изюмом и морсом. Можно было бы совсем отказаться от строптивых углеводов, но быстрые результаты пугали Таню не меньше, чем лишний вес. Она видела, как увлекшись новой диетой, резко худели ее знакомые и коллеги по работе, получая осложнения и некрасивые складки.

Тане помогло то, что семья практически не собиралась вместе за столом. Этелия и Онция были заняты подготовкой к балу, Синди, как ей и было велено, держалась подальше. Иногда Таня ловила на себе ее задумчивый взгляд.

В замок прибыли швеи, закройщицы, белошвейки и вышивальщицы. Золушка часами просиживала в гардеробных мачехи и сводной сестры, по десятку раз на день раскладывая ткани и выкройки, расправляя ленты и кружево. К Тане она не совалась. Татьяну вообще надолго оставили в покое.

Однако день мучений наступил и для нее. Рано утром, когда до бала оставалось четыре дня, к ней торжественно внесли несколько рулонов… розовой ткани. Таня вообще не представляла, что у одного цвета (насыщенного поросячьего) может быть столько оттенков. Она сидела в кровати и хлопала глазами. Швеи, решив, видимо, что заказчица ошалела от такого богатого выбора, гордо переглядывались.

— Кошмар, — выдавила, наконец, Татьяна. — Страшный сон. Никогда больше не стану есть клубничную сахарную вату.

Швеи забеспокоились. На вопрос о каталоге, одна из них кивнула и притащила в комнату огромный талмуд, на страницы которого были приклеены кусочки ткани. Таня остановилась на сером муслине для чехла и серебристом кисейном верхе.

— Что скажет ваша матушка? — одна из швей неодобрительно поджала губы. — Серый приличен для старых дев, а молодым девушкам на выданье подбирают весенние цвета.

— Весной небо часто бывает серым, — добродушно заметила Таня. — Да и насчет старой девы ты недалека от истины.

— Амесси, я не имела в виду… — девушка густо покраснела.

— Да забудь. Вот тут складки сделайте, они скроют живот. Рукава свободные, перехватите на запястьях. Шлейфа не нужно. Я знаю, что модно, но не хочу таскать еще несколько лишних килограммов ткани и пачкать ее о пол.

Татьяна приложила ткань к груди и разглядывала себя в зеркале. Ей всегда шел серо-серебристый, и сейчас тоже. Он приглушал красноту щек и шеи.

Белье, нижние блузы и корсеты разнообразием моделей не отличались. Таня попросила белошвейку снять мерки заново. Девушка подчинилась с кислым лицом — у нее имелись габариты амесси Тьяны Лю Дэбрэ с прошлого заказа. Но Татьяне не терпелось проверить эффективность смены образа жизни.

— Да, — озадаченно пробормотала белошвейка. — Вы уменьшились в объемах, амесси. Теперь я могу охватить ваши бедра измерительным шнуром одна, без помощницы.

Таня удовлетворенно выдохнула. Она сама ощущала потерю веса, но боялась, что ей кажется. Две недели вкусной и полезной пищи, легких тренировок и прогулок и просто хорошего настроения дали свои результаты.

Повеселев, она попросила еще раз показать ей каталог тканей. Какой цвет подошел бы Синди? Вот этот, золотистый — словно солнце отражается в росе. Но у Тани нет денег и нечем заплатить швеям. Мать придет в ярость, если узнает, что она пытается помочь Золушке. И вообще… не нужно было хамить.

Швеи ушли, обещав вернуться на следующий день. Татьяна повздыхала, приняла ванну (ей было все любопытнее, как в трубы замка поступает горячая вода), почистила зубы грубым мятным порошком и пошла одеваться.

Сегодня она обследует западную часть сада. В прошлую прогулку они видела там беседку и таинственный грот. А после ходьбы по снегу — комплекс упражнений. Еще немного — и Таня начнет ощущать свое тело не как нечто чужое, а как часть себя.