Познакомлюсь с принцем. Не Золушка

Антонина Циль, 2023

Скучно жить было, Танюша? Надоело работать в престижной финансовой компании? Ну радуйся: ты теперь средняя сестра в замке вдовы королевского лесничего. И да, твоя мать – мачеха Золушки, а ты – главный потребитель печенья и пирожных в доме, девушка, под которой прогибается главная лестница. А ведь скоро бал, твоя сестра Золушка – не та, какой ты ее представляла, и вообще, кто-нибудь выдаст мне мои карманные деньги?! Платье нормальное купить не на что! Нет? Тогда заработаю сама!

Глава 4

Маг оставался в зеркале и исчезать не спешил. Это обнадеживало.

— Вы плохо выглядите, красавица моя, — сообщил Труэль, взбив локон парика и скучающе закатив глаза. — Очи припухли, плечи опущены. Где ваша стать, амесси? Грация где?

— Вы это ко мне сейчас обращаетесь, обо мне говорите? — с сомнением уточнила Татьяна, на всякий случай оглянувшись.

— О ком же еще, моя прекрасная амесси? — пробубнил маг, отведя взгляд.

Ну тут все было ясно — господин в зеркале бессовестно лгал, заискивая перед хозяйкой. По-видимому, куртуазный ритуал напевания дифирамбов повторялся часто и порядком магу опостылел. Лесть Труэля навела Таню на некоторые мысли.

— И вы мой слуга?

— Разумеется!

— Личный?

— Несомненно!

— И подчиняетесь только мне?

— Лишь вам, амесси.

— И если я прикажу… например, никому не рассказывать о нашем разговоре, вы подчинитесь?

Маг недоуменно пожал плечами:

— Беспрекословно. Да и некому мне о нем рассказывать. Вы же сами знаете: будучи вашим личным подарком, я замкнут на вашей крови и только вашей. Других хозяев у меня не имеется.

Таня решилась на откровенность. В любом случае, вряд ли она сможет найти еще одного надежного «инструктора» по этому миру.

— Дело в том, — проговорила она, тщательно подбирая слова, — что меня заколдовали. Ничегошеньки не помню и вообще, я словно другой человек.

Труэль издал громкое восклицание, его рот сложился в алую букву «о». Если бы не пудра на лице, Таня наверняка разглядела бы, как он побледнел, потому как в глазах мужчины отразился неподдельный ужас.

— Это… это она, — сдавленно произнес маг, схватившись за сердце. — Это Моргата! Злейшая из волшебниц! Я знал, я предсказывал, что рано или поздно Моргата да меня доберется! Черная фея не оставит меня в покое! Но почему она атаковала вас, самое безобидное существо на свете! Как это произошло?

— Подавилась, упала, очнулась — беспамятство, — коротко объяснила Татьяна.

— Беспрецедентное коварство! Вы что-нибудь заметили? Были ли доказательства сотворенного колдовства?

Таня вспомнила про вишенку, но покачала головой. Пусть Труэль думает на таинственную злодейку. Не рассказывать же ему о Кире и ее «проклятии».

— Дайтэ, — вызвав из памяти правильное обращение, напомнила Таня, — вы не учитываете, что я ничего не помню. Кто эти дамы? Моргата… Моргата… звучит неприятно — у меня почему-то не очень хорошие ассоциации с этим именем.

— Да как же им быть хорошими?! — с искренним возмущением воскликнул волшебный слуга. — Ведь это Темная фея заключила меня в зеркало! Не удивлюсь, если она источник всех пакостей, творящихся в королевстве!

— Так, — сказала Татьяна, усевшись на стул. — Вот с этого места поподробнее.

Выяснилось много интересного. В этом мире обитали феи, вполне человекоподобные, причем, как женского, так и мужского пола. Наделенные различными видами магии, они составляли особую, элитную прослойку общества. Стоило родиться ребенку с сильными магическими способностями, как он тут же попадал во внимание Круга, Совета волшебниц при дворе короля Августа.

Юные дарования с самого рождения находились под наблюдением Совета. Их семьи, без оглядки на социальный статус, обеспечивались всем необходимым для комфорта будущей феи, а в возрасте восьми лет дети отправлялись в особые школы.

Получив магическое образование, развив талант, феи покупали лицензию, и с этого момента любой житель королевства мог воспользоваться их услугами.

— То есть фея-крестная есть у всех? — удивилась Татьяна. — Нужно всего-то ее нанять?

— Всего-то, — беззлобно передразнил ее маг. — Это зависит от увесистости кошелька. Опека феи на пару дней, неделю, месяц, на год, на десять лет или навсегда — разница в цене. Феи живут дольше людей, некоторые опекают сразу десять-двадцать человек, не говоря о коротких заказах. Отправляется, к примеру, человек в путешествие — обращается в агентство по подбору фей, и защита в пути ему обеспечена: карету из ямы вытащить, проверить еду на яды, жилье временное соорудить, еды подкинуть.

— Отличный сервис, — восхитилась Татьяна.

Не все феи после обучения становились на путь добра. Имелись и те, кто выбирал темные дорожки. Формально они ничего не нарушали, ведь у магии имеется как светлая, так и сумеречная стороны. Тем не менее перечень услуг, которые могли оказывать темные феи, был строго регламентирован. Это не означало, что сумеречные волшебницы не баловались запретным втайне от Круга, большинство просто старалось не высовываться.

— Как везде, — понимающе кивнула Таня. — Был бы спрос, предложение найдется.

— А вот вам, амесси, и вашим сестрам вообще повезло: вашему покойному батюшке Фердинанду Лю Дэбрэ, королевскому лесничему и ловчему, за заслуги перед Короной были дарованы этот замок, поместье в Антарции с землями, а также пожизненная опека трех фей: Талиссы, Гертруды и Алеоны. Все оплатила казна.

— Значит, у меня тоже есть фея-крестная? — обрадовалась Таня. — Не только у Золушки?

Вопрос озадачил Труэля.

— Бедняжка, — протянул он со вздохом, смахнув несуществующую слезу. — Вместо памяти — дырявое ведро. А откуда, по-вашему, взялся бы я, ваш волшебный слуга? Меня вам подарила Талисса, в день вашего введения в храм. Я говорящее зеркало, ваш маскот.

— Маскот?

— Дар феи.

— А у Онции он какой?

— Откуда мне знать? — Труэль пожал плечами. — На то он и маскот, чтобы о нем знали лишь вы и ваша фея. Только вы меня слышите и видите. Боюсь, за столько лет ваш секрет уже не секрет, уж больно много мы общаемся, однако ни украсть, ни позаимствовать меня на время, ни даже подслушать не может никто.

— Это радует. А как зовут фей моих сестер? Это же не секрет?

— Онцию опекает Гертруда, а Синди — Алеона.

— А матушку?

— Амесса Этелия Лю Дэбрэ получила достаточно благ от Короны, учитывая, что во втором браке мессэ Фердинанда не родилось общих детей. Вы и Онция — дети от первого брака, принесшего Этелии титул и земли. У вашей матушки нет феи.

— От чего умер мой отчим? — поинтересовалась Таня.

— Погиб, — коротко поведал Труэль. — Ваша матушка приняла его дочь, Синди, и заботиться о ней, как о родной.

— Да уж, — фыркнула Татьяна, вспомнив Золушку с щеткой у камина.

— Не делайте скоротечных выводов, — маг осуждающе покачал головой. — Вам не все известно, милая моя.

По тому, насколько быстро Труэль переходил от одной эмоции к другой, Таня заподозрила у него биполярочку. Наличие у мага проблем с психикой нисколько ее не удивило бы. И не до такого доотражаешься, будучи на столетие запертым в зеркале.

Она начала расспрашивать мага о его прошлом. Но Труэль резко замкнулся, помрачнел и принялся рукавом полировать кольца на пальцах. Тогда Татьяна начала задавать вопросы о самой себе. Тут маг разговорился, но также уходил от некоторых тем.

Выяснилось, что Тьяне двадцать два, она средняя сестра в семье. Синди младше ее, а Онци — старше. Онция уже перестарок, Тьяна давно вошла в брачный возраст, Золушка… найдется ли мужчина, желающий взять в жены полуаристократку-полуслужанку? В общем, если бы сестры Лю Дэбрэ выставили свои аккаунты в соцсетях, в их статусах было бы указано: все сложно.

В животе у Тани забурчало. Пирожные канули вглубь пищеварительной системы, а их запах теперь вызывал отвращение. Татьяна прервала беседу с магом и выкатила столик с бисквитами в коридор. Затем она открыла окно, с трудом разобравшись с механизмом рамы, и вдохнула свежий морозный воздух.

Именно в такие дни, если приходились они на выходные, она брала лыжи и отправлялась за город. Иногда к ней присоединялась Кира, и подруги весело проводили время в Болотово, катаясь с горки. Потом они пили чай в кафе на вершине Лось-горы и проветривали легкие от городского смога.

Судя по тому, насколько «трепетно» мать и слуги относились к слабому здоровью средней амесси, лыж у Тьяны не было отродясь. Это досадное недоразумение напрашивалось на исправление, пусть не в самое ближайшее время, но в перспективе пары недель. Уточнив некоторые факты у Труэля, Таня выяснила, что времена года здесь и в ее мире полностью совпадают. Правда, текущий месяц назывался Первохлад. С него начинался новый год.

Следующим шел Сердцеслад. Странное название для холодного и унылого февраля. Но маг пояснил, что оно было связано со вторым по значению (а для незамужних девушек — и первым) праздником зимы — Днем Влюбленных Сердец.

«День Святого Валентина, не иначе», — сопоставила Татьяна. Труэль принялся с воодушевлением расписывать ежегодные балы, на которых заключались «помолвки века», наряды красавиц и их кавалеров. Таня слушала его вполуха. Ей было совсем не до балов, хотя…

Кстати, День Сердец уже скоро, в замке ждут приглашения. Его получит даже Золушка. Однако Синди никогда не ездит на Бал Влюбленных, так уж повелось.

«Несправедливость, — Таня мысленно покачала головой. Несмотря на замкнутость, Золушка ей нравилась. Еще неизвестно, как сама Татьяна относилась бы к сводным сестрам: умной и язвительной — и глуповатой и неуклюжей, вечно прибавлявшей Синди работы.

Бал. Это интересно. Татьяне необходимо срочно сменить гардероб. Это розовое платье не украшает, а делает ее клоунессой.

Она озвучила свое желание вслух.

— Отлично! — воодушевился Труэль. — Я пойду с вами. Просто отразите меня в зеркале гардеробной, и я смогу перемещаться туда в любое время.

Таня пожала плечами и взяла зеркало с собой. Если маг вздумает подглядывать, сие извращение она быстро пресечет. Плавали — знаем.

Пользуясь инструкциями Труэля, Татьяна нашла личную гардеробную прямо напротив своих покоев. Комната… нет, огромный зал, заставленный манекенами и привычного Тане вида рейлами с нарядами… была не заперта. От обилия розового оттенка Таню опять затошнило.

Она поднесла магическое зеркало к одному из зеркал на рамах с колесиками. Отражение немедленно перескочило в новое место. Посреди гардеробной возвышался небольшой подиум, вокруг стояли низкие мягкие пуфы. Для слуг или модисток, когда они шьют новый наряд, догадалась Таня. Она обрадовалась ширме с вешалками, хотя сомневалась, что вообще найдет что-то подходящее для примерки.

Но, прошерстив десятки рейлов, Татьяна наткнулась на синий шерстяной блузон с шароварами, видимо, для верховой езды. Пару ему составил теплый плащ. С обувью было сложнее, но Таня сумела отыскать теплые полуботинки.

Переодевшись, она вышла из-за ширмы. К ее удивлению, Труэль одобрительно всплеснул руками. Ему вообще нравилось сидеть в высоком зеркале и комментировать все просмотренные хозяйкой платья.

Таня скептически рассматривала свое отражение. А ведь девушка весьма мила: у нее большие темные глаза, яркая улыбка, густые ресницы и брови, пухлые губы. Подкорректировать вес — и получится красотка плюс-сайз. Только худеть нужно осторожно и не стремиться к модельной внешности.

Татьяна вернула мага в его обиталище тем же способом — поднеся к большому зеркалу маленькое, и отправилась на прогулку.

… Тонз и Марсак нахально дремали в креслах на первом этаже. Таня тихо, насколько могла, прокользнула мимо них. Она хотела оставить Труэля в своей комнате, но зеркало запротестовало. Дескать, ему тоже до печеночной колики хочется увидеть небо и солнце. Раньше Тьяна никуда его не брала, ее пугало абсолютно все: расспросы, внимание родных к маскоту, и — о ужас! — опасность разбить ценный артефакт.

Заколдованная версия хозяйки нравилась зеркалу куда больше: и к советам прислушивается, и поболтать готова, слухи обсудить, и вдруг начала расспрашивать Труэля о его тайных свойствах. Коими маг радостно поделился. Так вот, артефакт мог превращаться в крошечный амулет на цепочке — зеркальце, обвязанное нитью. Таня видела такие штучки в квартирах поклонников Фэн-шуй.

Перед прогулкой она надела маскот на шею, и теперь, стоя на крыльце замка, расстегнула воротник накидки.

— Вот тебе и снег, и солнце, день чудесный.

Маг расчувствовался. Его всхлипы звучали лишь в голове Тани, голос артефакта не мог больше слышать ни один человек, за исключением феи Талиссы… и, возможно, Моргаты, его создательницы.

Вид на сад был ослепителен. Тускловатое, но вполне заметное на небосводе солнце мягко прорисовывало окрестности замка тенями и бликами. То, что сверху смотрелось как заросли кустарника вдоль дорожки к воротам, оказалось ветками плетущейся розы. И какой розы! Спокойно выдерживающей мороз!

Бутоны свисали внутрь прохода, и Таня прикоснулась к одному из них. Лепестки были мягкими и шелковистыми. Что за удивительный сорт? Сердце Татьяны вдруг затрепетало. Несомненно, у Тьяны имелись какие-то особые воспоминания, связанные с морозоустойчивыми розами.

— Не знаешь, как называется этот сорт? — спросила она у зеркала.

— Нет, — с некоторой заминкой ответил маг.

— А наш замок? — пройдя немного и оглянувшись назад, поинтересовалась Таня.

— Дэбрэ-холл.

— И на том спасибо.

В конце дорожки копошились две фигуры. Подойдя поближе, Татьяна рассмотрела Золушку и очень пожилого мужчины, видимо, садовника, лицо которого показалось ей смутно знакомым. Кажется, оно мелькало в ее голове во время видения.

Золушка и садовник орудовали лопатами для снега, благодаря их усилиям одна сторона дорожки к воротам была очищена до щербленого булыжника.

— Ох, — услышала Таня. Старик оперся на ручку лопаты. — Тяжело. И как ты, дочка, так быстро справляешься?

— А я вам говорила, аман Арамз, — холодным, раздраженным тоном ответила Синди. — Мне ваша помощь ни к чему. Это моя работа, ее поручили мне.

— Ну и ладно, — обиженно прошуршал аман Арамз. — Держи свою лопату.

— В сарай отнесите.

— Давайте я возьму, — предложила Таня.

Арамз охотно передал ей инструмент, шепнув:

— На вас-то она не озлится, но поосторожнее будьте, амесси — сильно не в духе сегодня наша Золушка.

— Я помочь хочу, — пояснила Таня.

Садовник лишь покачал головой. Синди бросила на сестру колючий взгляд, но ничего не сказала. Татьяна радостно замахала лопатой. Выдавать стахановские достижения в уборке снега она не планировала, но небольшой участок дорожки очистила основательно. Щеки горели на морозе, по телу разливалась приятная усталость.

Вспомнились школьные годы. Родной поселок Тани обильно засыпался снегом каждую зиму, и все классы получали график расчистки. Вставать раньше всех и заранее тащиться в школу по холоду и мраку не хотелось, зато как весело было работать рядом с одноклассниками. А еще они соревновались, кто лучше всех слепит снеговика. И успевали же, встречая рассвет в школе.

В общем, ностальгнуло. Все и дальше шло бы хорошо, но когда Золушка увидела идущих по тропинке Тонза и Марсака, безразличие на ее лице сменилось на злобную гримасу.

— Ну вот! Удружила так удружила! И кто тебя просил, дуру?! — выпалила она, топнув на сводную сестру. — Теперь мачеха заявит, что я не сама дорожку очистила!

— Ну и что? — удивилась Таня. — Мы просто пытались помочь.

— Ты что, совсем малохольная или специально навредить пытаешься? От тебя, толстуха, я такого не ожидала!

— Не, нормально! — возмутилась Таня. — За толстуху промолчу, хотя это моветон и бодишейминг, а вот кто тут малахольный, еще доказать нужно. Я б давно из дома сбежала, чем терпеть… унижения.

Золушка прищурилась:

— А ты сама почему не сбегаешь? С тобой тут никто не считается.

— Много ты понимаешь. Ты вообще меня не знаешь.

— А ты не знаешь ни-че-го, что вокруг происходит! Ты тупая, как корова! Толстуха! Гора жира! Тюлениха!

Рука у Тани как-то сама поднялась, и хотя она никогда не была сторонницей силовых решений, ей пришлось признать, что оплеуха вышла знатная. Синди улетела в сугроб, лопата со звоном воссоединилась с дорожкой (Таня отбросила ее подальше, во избежание).

Татьяне одновременно было обидно, весело и… страшно за Золушку. Такой силы в руках она сама не ожидала.

— Охренела?! У тебя не кулак, а кувалда! — сипло подтвердил сугроб.

Таня облегченно вздохнула и помогла Синди выкарабкаться из снега.

— Прости, — буркнула она, — не подрассчитала. Впрочем, ты заслужила.

Золушка кашляла и отплевывалась. Таня со вздохом принялась смахивать снег с ее… тулупа?. Подошедшие Тонз и Марсак смотрели на девушек округлившимися от испуга глазами.

— Нормально все, — успокоила их Таня. — Небольшие семейные разборки. Привыкайте. То ли еще будет.

Кажется, нападать и обзываться Золушка больше не собиралась. Она вообще как-то… присмирела, доплелась до лопаты и, сопя, вернулась к общественно полезному труду, время от времени трогая раздувшееся ухо.

— Раз я такая мерзкая, — кинула ей в спину Таня, — держись от меня подальше и не провоцируй. И только попробуй как-то навредить. Я слежу за тобой. А к уху снег приложи.

Синди дернула плечом. Татьяна повернулась к слугам, подняв руки вверх.

— Сдаюсь, сдаюсь. Прекрасный день, не правда ли?