Одинокий мужчина с кошкой

Анна Яковлевна Яковлева, 2016

Все идет как всегда: Ксения Баркова возвращается с пробежки по парку, пребывает в приятных размышлениях о скором отпуске и о своем близком друге Никеше Рассветове – инструкторе по фитнесу. Встреча с ротвейлером и его хозяином оборачивается для Ксении чередой неприятностей. Кто заступится за одинокую девушку? Кто подставит свое могучее плечо – коллега, которого Ксения терпеть не может, или любимый инструктор по фитнесу?

Глава 2

…К концу обеденного перерыва желудок подвело, и Ксения решилась.

На кухне к этому времени осталась только курица под соусом сациви.

Кухарка Дуся, взглянув на второго зама, определила:

— Ксения Глебовна, что-то случилось? На вас лица нет.

Ксения поведала ей свою беду. Тема четвероногих друзей Дусе оказалась не чужда.

— А у меня кошки не приживаются. У меня их было три, и все куда-то девались. Думаю собаку завести. С ней проще. Ее сводил на прогулку на поводке, привел — и дома. Да и потом — муж не любит котов. Мужчины редко к кошкам слабость питают.

«Это точно», — ядовито хмыкнула про себя Ксения. Никеша тоже не питал слабости к котам. Развивать тему она не стала.

— А женщинам, значит, подходят кошки?

— Особенно одиноким, — намекнула Дуся. Она была в курсе семейного положения второго зама и вообще в курсе личной жизни всех членов коллектива.

Взяв порцию, Ксения устроилась за столиком, накрытым клетчатой — синей с белым — скатертью и принюхалась к пряному аромату.

Перед глазами Ксении снова всплыл окровавленный Левка.

Нет, так не пойдет.

Ксения достала мобильный и поискала спасительный номер.

Никита — вот кто ей сейчас нужен. Инструктор по фитнесу с такими бицепсам «одним махом семерых убивахом».

— О! — откликнулась трубка приятным тенором, — привет! Только собирался тебя набрать. Телепатия.

— Действительно. Привет, — скрипучим голосом проговорила Ксения.

— Ты не забыла, что мы вечером с Грэгом и его девушкой идем на открытие клуба?

Какой-то Грэг с каким-то клубом представлялись сейчас Ксении чем-то вроде звезды пятнадцатой величины. Например, Плутоном. Никакого отношения к ней, Ксении Барковой, далекий Плутон не имел и иметь не мог, и их орбиты даже теоретически, даже в далекой перспективе не могли соприкоснуться.

— Никеша, ты прости, но я не могу сегодня. Никак.

— Как? Мы же договаривались.

— Нет, извини. На моих глазах сегодня ротвейлер растерзал Левку. — Горло у Ксении перехватило, и только присутствие кухарки Дуси помешало ей расплакаться.

Никита молчал. По большому счету он был свободен от привязанностей к братьям нашим меньшим, а к котам в особенности, и просто не знал, что говорят в подобных случаях.

— Паршиво, — спохватился он.

— Я даже еще маме не сказала. Боюсь говорить. Она его обожала.

— Да? — совсем затосковал Никита.

Тоска Никиты Рассветова не ускользнула от уха Ксении, но она была одержима желанием отыскать ротвейлера по кличке Крон и его хозяина.

— Может, заедешь вечером? — попросила она. — Походишь со мной по парку? Хочу найти этого урода.

С нарастающим сомнением Ксения слушала сосредоточенное сопение Никиты. Кажется, она поставила своего друга в неловкое положение. Или в непривычную ситуацию.

— Солнышко, может, это потерпит? — с надеждой спросил Рассветов.

В душу Ксении закралось гаденькое подозрение, что ее друг оказался не тем, за кого она его принимала — как в песне: «и не друг, и не враг, а так…».

Гордость заставила Ксению изобразить великодушие, которого она не испытывала:

— Конечно, дорогой. Я сама сегодня его поищу.

— Солнышко, зачем это тебе? — в точности, как Варвара, насторожился Никита.

Ксения задушила в себе недостойное сомнение.

— Заявление напишу на хозяина за жестокое обращение с животными. Буду судиться.

В ответ в трубке раздался тихий свист, затем наступила насыщенная эмоциями пауза, и Ксения заподозрила неладное.

— Или ты думаешь, я должна простить ему Левку?

Имя, выбранное в приступе благодарности за любовь, которую Левка дарил, причинило боль.

— Алле, Никита? Ты здесь?

— Да здесь я, здесь, просто задумался. Хорошо, я приеду, — согласился Никита, когда Ксения уже смирилась с отказом.

— Значит, я тебя жду?

— Только не жди от меня чудес, хорошо?

— Ну… то, что ты приедешь, — уже чудо, — пробормотала Ксения. — Могу ужином тебя накормить.

Приглашение само сорвалось с языка, и Ксения от досады закусила губу.

Совместный ужин у нее дома не вписывался в концепцию необременительных отношений. Ужин дома — это переход на следующий уровень игры. На авансцену выводится новое действующее лицо. Называется «те же и мама».

— Да нет, спасибо, я перехвачу где-нибудь по дороге.

В душе у Ксении забил фонтанчик благодарности к Никите.

Они встречались больше трех лет, но Никита у нее дома не бывал. Бывала она у него. На первом этаже хрущевки, в запущенной двушке, доставшейся Никите от тетки. Ухоженный и авантажный, Никита к ремонту относился с отвращением.

Из окна пыльной комнатенки открывался вид на глухой кирпичный забор какого-то особняка с камерами по периметру. То ли в шутку, то ли всерьез Никита называл особняк «конспиративной штаб-квартирой экстремистов».

Встречи проходили на потертом диване, на глазах у всевозможных плакатных культуристов.

— До вечера тогда.

— До вечера, — повторила Ксения.

Разговор с Никитой будто сдвинул с души надгробную плиту. Это было совсем не то облегчение, которое она испытала, излив горе на Варвару. Своим насмешливым тенором Никита будто вдохнул в Ксению уверенность, что зло будет наказано. А как иначе?

Пропихнув в себя курицу, Ксения поблагодарила Дусю за обед и вернулась в кабинет.