Пилот. Любовь навылет

Анна Раф (2024)

— Новенькая? — спрашиваю я, глядя на незнакомую блондинку, которая только что упала около меня. — Д-да, — отвечает девушка, поднимая на меня испуганный взгляд. Твою мать. Эта бестолочь испортила мне костюм прямо перед полётом! Мне бы стоило отчитать её, но… При взгляде на эту красавицу-стюардессу, в моей голове начинают всплывать самые неприличные картинки. Я придумал наказание получше. — После собрания останетесь в моём кабинете. Есть разговор…

ГЛАВА 5

— Булатов —

“Твою мать, ну Макар Петрович! Ну чего же вы как не родной-то!” — проносится в моей голове момент, когда Тузов говорит ко мне с просьбой “не кошмарить девочку”.

А девочку кошмарить хочу и буду, ибо нехрен не смотреть под ноги, портить форму первого пилота и… Быть такой красивой.

Твою мать, да. Она сногсшибательная красотка, и я не могу этого отрицать. Однако, каждое её появление в поле моего зрения вызывает во мне прилив необъяснимого гнева и раздражения в голове.

И прилив в брюках.

Давно такого не было, чтобы какая-то сопливая стюардесса со смазливой мордашкой так меня цепляла. Хотя, кого я обманываю?

Ни разу не было такого.

А сейчас — вот, пожалуйста.

Ещё и пререкается. Не Тузов нажал кнопку, а я. Да, я. Но не могу, не могу я держать себя в руках. Вот и начал заваливать её вопросами на брифинге. А она возьми, и ответь на всё, ещё и так чётко и так правильно!

— Игорь Викторович, — внезапно что-то говорит мой напарник, а в следующую секунду самолёт начинает трясти.

— Твою мать, — произношу я, оттягивая рычаг управления двигателем полностью на себя.

Идиот! Задумался о девчонке, и пожалуйста.

Аристова всё это время стоит рядом и испуганно вжимается тонкими пальцами в спинку моего кресла.

— Ч-что это было? — непонимающе спрашивает она дрожащим голосом.

— Вон отсюда, — рявкаю на неё я, не отрывая взгляда от панели управления, — Скажи Юлии Петровне, чтобы она сказала всем пристегнуться. Живо.

— Х-хорошо, Игорь викторович, я уже…

— Я СКАЗАЛ ЖИВО! — вновь рявкаю я на девушку, после чего она спешно удаляется.

Возвращаюсь к панели управления. Так.

— Не прошло, Игорь Викторович, — говорит мне коллега, — До сих пор трясёт.

— Вижу. Увеличиваем обороты, прожигаем свечи.

— Обороты на семьдесят два, — говорит Тузов и я удовлетворительно киваю.

Прислушиваясь к самолёту, чувствую, что тряска прошла.

— Фух, — вытирает со лба капельки пота Тузов, — Нормально. Летим дальше.

— Игорь Викторович! — за нашими спинами появляется Юлия Петровна, — Что у вас тут? Аристова сказала, что мы падаем.

Что?

С ума сошла что-ли? Ну я ей устрою…

— Не падаем. Аристову после посадки ко мне позовите. поговорить надо.

— Что-то серьёзное? — взволнованно-игриво спрашивает старшая бортпроводница, — Если что — вы мне сразу скажите, Игорь Викторович, я её…

— Не надо, — я сухо одёргиваю женщину, — Сам с ней разберусь.

— Но ведь я…

— Я всё сказал. Можете идти.

— Ладно, — недовольно отвечает старшая бортпроводница, — Вам что-то нужно? Чай? Кофе?

— Нет-нет, душенька, — добродушно говорит вместо меня Тузов, — Ничего не нужно, спасибо. Идите.

Хороший мужик всё-таки Макар Петрович. Добрый, душевный, понимающий. Углы сгладить везде может. Впрочем — неудивительно. Всю жизнь на гражданке летал.

А я, как глаза закрываю, свист военных двигателей слышу. И вижу, как летают снаряды.

Потряхиваю головой, отгоняя от себя наваждение. Вот же… Аристова. Падаем, говоришь?

Я ей устрою падение.

— Виктория —

— Вон отсюда! — орёт на меня Булатов, делая какие-то махинации с панелью управления.

— Х-хорошо, — с трясущимися от страха губами произношу я и спешно покидаю кабину пилотов, слыша очередной крик первого пилота.

— Эй, что случилось? — сразу же подбегает ко мне Ксения, — На тебе лица нет, и самолёт так трясёт, что некоторые непристёгнутые пассажиры потеряли равновесие!

Конец ознакомительного фрагмента.