Невинная для киллера

Анна Мишина, 2020

Он: Я никогда не думал, что окажусь пешкой в “чужой игре”. Что, служа закону, в один момент окажусь по другую его сторону. Привыкший смотреть в лицо опасности и жать на курок твердой рукой, не думал, что однажды собьюсь с жизненного пути. Собственно жизнь для меня ничего и не стоила, пока не появилась она. Яна… Она: Моя жизнь была далеко не сказка, когда я услышала его голос впервые. Богдан. Абсолютная моя противоположность. Он не любитель поговорить и совершенно не хочет рассказывать о себе, но готов слушать. Он загадка для меня. Суровый мужчина с бешеной энергетикой, к которому тянет… словно магнитом. Именно он окажется на моем пути, когда мне нужна будет помощь. Но как помочь ему? Ведь именно ради меня – он пошел на риск… Содержит нецензурную брань.

Глава 8

Богдан

Сижу в машине у нужного подъезда согласно указанному адресу в досье. И выжидаю. Есть ли смысл, не понимаю? Но глядя на фото, с которого на меня смотрит милая девушка, все больше себя уверяю, что я только убедиться, что с ней все в порядке и уеду. Больше никогда в жизни не позвоню ни в какую службу, тем более психологической помощи. Авантюра чистой воды.

Большим удивлением было для меня, когда прочитал имеющуюся информацию, что мне передали. Живет в соседнем городе, куда я с самого утра и рванул.

Сижу и вчитываюсь в информацию.

Максимова Яна Леонидовна.

Что-то шевельнулось в глубине подсознания. Но я, не обращая на это внимание, иду дальше.

Двадцать три года. Окончание школы, институт.

Брат тринадцати лет. Ярослав. Школа и вся информация по его проблемам. Активный пацан.

Родители погибли в автоаварии чуть меньше года назад. Мать врач по профессии, отец — военный.

Там что-то еще по их родителям. Но меня отвлекло движение на улице, и я отложил бумаги, которые получил в кафешке от курьера.

Из подъезда вышли девушка с долговязым парнишкой. Ее я узнаю сразу. В темных солнечных очках с тростью и за руку держит пацанчик.

Не раз заострял внимание на таком факте как потеря зрения. Вот и ответ, почему работает на дому. Так проще. Ей тем более.

Они явно, куда-то торопились. И я просто проводил их взглядом, цепляясь за каждую мелочь, что потом бы мне помогло восстановить образ девушки в памяти.

Отпустив их из вида, откинулся на спинку сидения и закрыл глаза.

Рыжий цвет волос. Нет, не рыжий. Я даже не представляю, как его описать словами. Русые с рыжиной? Нежно рыжий? А мальчишка темненький это сразу кидается в глаза, если учесть их родственную связь.

Сколько по времени я вот так сижу не знаю точно, час-два?

Когда собираюсь уехать, то замечаю парней лет семнадцати. Они усаживаются на лавке у этого самого подъезда. Матюгаются и распивают спиртное. То и дело привлекают внимание повышенными тонами. Бестолочи. Дымят как паровозы. Несколько раз уже сам порывался закурить, но смог сдержать порывы. Надо уже давно завязывать с этим делом. Но порой так накрывает, что без никотина не обойтись.

Решаюсь дождаться парочку. И долго ждать не приходится. Вот они выходят из-за поворота.

Даю себе обещание не приближаться. Вот только зайдут в подъезд и уеду. Какого черта вообще полез сюда, не понимаю. Но чуйка подсказывает, что не выйдет у меня следовать своему плану — не показываться. Хоть убей.

Когда парочка сворачивают к подъезду как я и подозревал, но очень надеялся, что все пройдет гладко, парни стали выделываться. Открываю окно, чтобы расслышать.

Мальчишка вышел вперед, явно прикрывая собой девушку. Один из придурков перекрыл им проход.

— А чо за палочка, а? Без нее никак што ли? — и этот упырь выдергивает трость из рук девушки.

— Отдал быстро, — рыпнулся малой и тут же получил в живот.

— Мы просто пройдем, можно? — запинаясь, просит девушка, от чего я уже мысленно пересчитал шейные позвонки этого урода.

— Давай с нами посидишь и пойдешь домой. Шкет пусть валит пока цел, — усмехается он и дружки поддерживают его идею дружным улюлюканьем.

Пацаненок поднимается и с кулаками налетает на одного из обидчиков. Начинается драка.

Ну, все мальчики, у вас было время реабилитироваться, но вы его безбожно проморгали.

Выхожу из машины. На меня ноль внимания. Оно и понятно, петухи расперились. Да не по делу.

— Ярик, Ярик, господи, что происходит? — еще немного и девчонка расплачется.

Вижу, как один из этих гадов собирается к ней подойти.

Что из них выйдет через пару лет? Алкошня с подворотни, если не снаркоманятся раньше.

— Отстали от ребят, — встал в стороне, убрав руки в карманы джинс, сжимая в кулаки. Уже хочется припечатать как минимум три рыла.

— Дядя вали лесом, наша телка, — заплетающимся языком промямлил один из недоразвитых.

— Я тебе сейчас покажу дядю и телку тоже. Проваливайте по-хорошему, — силы, еще сидя в тачке просчитал. Пять упырят. Шматки мяса не более.

— Не, он явно не понимает, — о, вот эта речь, почти связно вышло.

— Да ты, смотрю, в школе учился, — наблюдаю, как пацаненок поднимается и в сторону оттесняет сестру к подъезду. Ну и правильно. Пользуйтесь моментом, пока на меня обращено все внимание этих свиней.

Но не угомонить их словами. Один в кепке вскочил, явно намереваясь разбить бутылку. Второй полез за лавку, палку, что ли припас. Третий щелкнул складным ножиком.

Понеслась…

Отбиться от молокососов дело минутное. Жаль только трость сломали, придурки. Девушка вжалась в стену, а рядом стоит пацаненок. Пока эти твари расползались по своим норам, подхожу к ним.

— Испугались? — подаю голос, привлекая внимание. А сам изучаю девушку.

Яна. Вот какая ты, оказывается.

Мальчишка берет сестру под руку.

— Здорово вы их уделали, — шмыгает носом.

— Нос цел?

— Заживет как на собаке, — одобрительно кивает головой. — У вас вон тоже, — произносит, а я прислоняю палец к губам, в жесте “т-с-с-с” тихо.

Пацан сообразительный и тут же переводит взгляд на девушку. А та все это время молчит. Слушает.

— Вы ранены? — тихо спрашивает и я, с каким-то тайным наслаждением, подтверждаю свои догадки, что голос в живую еще приятнее, чем в телефонной трубке. Мягкий, нежный, как шелест травы от легкого весеннего ветерка.

— Нет, со мной все в полном порядке. Главное, что вы целы, — я вижу, как она прислушивается к моим словам, словно пытается что-то понять.

Все, пора и честь знать.

— Хорошего вечера, — махнув рукой, направляюсь в машину. Сев за руль, убеждаюсь, что они зашли в дом и покидаю это место. Все. Пора сваливать.

Но черт бы подрал это благородство. По квартире шастал полночи взвешивая и принимая решение и снова его отвергая. Трость мать его. У нее же есть родные, которые купят новую или вообще у нее может дома их миллион. Тетка, кажется, живет с ними. С какого мне беспокоиться об этом?

Просто девочка. Просто не видит. Что за щенячья жалость во мне проснулась? И этот пацан, который так напомнил мне себя в детстве так и стоит перед глазами. Кажется, и не было той жизни вовсе.

На утро срываюсь ни свет, ни заря в специализированный магазин. Покупаю несколько тростей. Про запас. Захочет, выкинет, и не успеваю понять, как стою уже снова у подъезда. Номер квартиры можно посмотреть в том же досье что лежит в бардачке. Только второго раза мне не надо. Зрительная память слишком хорошо развита. Даже пробежав бегло по строчкам, я четко могу сказать, что там написано. Нас этому с самых низов учили уметь быстро извлекать нужную информацию за минимум времени.

Квартира девять, третий этаж. Ну что ж раз приехал, нужно отдать эти трости и сворачивать удочки.

Снова будто себя уговариваю. Словно ищу себе оправдания, почему оказался здесь и сейчас.

Преодолеваю быстро расстояние от дома до подъезда. Так же бесшумно поднимаюсь на нужный этаж. Да… Та еще помойка. На пролетах в углах валяются шприцы да использованная резина.

Как они здесь живут?

У нужной двери, у которой изрезан или изорван дерматин с перевернутой цифрой девять. Нажимаю на звонок. Но тот от моего касания тут же отваливается, разлетаясь на части.

Сплевываю в сторону от досады.

Стучу. Но в ответ тишина. Еще раз стучу и наконец, слышу шаркающие шаги.

Щелчок и дверь распахивает, предъявляя непонятное существо.

— А ты кто? — тут же обдало стойким перегаром.

На меня смотрело…нечто. Баба-мужик. Или наоборот.

— А ты кто? — отвечаю и делаю шаг вглубь квартиры или судя по коридору, подобию жилья.

На полу валяются пустые бутылки, мусор под ногами. Линолеум на полу давно истерт и кое-где видны дыры. На потолке болтается на проводе лампочка. Даже плафона нет. Дальше даже боюсь представить, в каком состоянии находится остальная часть квартиры.

— Где дети? — спрашиваю эту пьянь, что оперлась плечом о стену и пялится на меня.

— А ты к кому? К Янке? Чо, хахаль ее? — пока она несет этот пьяный бред, иду на поиски комнат, где могут жить ребята, и натыкаюсь на дверь, в другую комнату ее просто нет.

Открываю и вхожу в светлое помещение. Уютное. Что даже странно на фоне общего состояния.

— Янка, к тебе твой приперся. Пусть проставляется, — мямлит баба, а я выставляю ее за дверь и закрываю ее.

— Кто здесь?

— Я привез пару тростей. Мало ли, может, у тебя больше нет, — подхожу чуть ближе к ней и замечаю следы от слез на щеках, но все же передаю трости в ее руку. — Вот, держи.

— А вы? Тот самый, кто нам вчера помог?

От слов “тот самый” аж сердце встало, а потом пустилось в пляс. И мысль резанула, не уж то узнала. По голосу? Но тут же отпустило. И я не понял, разочарование или облегчение меня накрыло.

— Тот самый, — киваю я и все еще нахожусь в замешательстве. Но девушка нервно выдыхает и смахивает пару слезинок с глаз.

— Чего ревешь? Что случилось?

— Да иди ты лесом, — в комнату влетает парень и закрывает за собой дверь. — О, вы тут что делаете? — настороженно пялится на меня и кидает взгляд на зареванную сестру.

— Чего сестра плачет?

— Янка ты чего? — тут же оборачивается он на нее и кидает на кровать рюкзак. — Ты все еще из-за компа? Я почти нашел, не реви.

— Что происходит? Объясните? — подаю голос, наблюдая за братско-сестринской любовью, аж зубы сводит.

— Да тетка комп за бутылку загнала, а Яна работает на нем, вот и…

— Ты слишком много говоришь, — шикнула на брата.

Я улыбаюсь от знакомой фразы.

Я обвожу взглядом комнату. Чисто. Но что-то не увязывается. Словно порядок был наведен на скорую руку. У стены рядом с окном стоит письменный стол еще советских времен. Видимо ее рабочее место. Было.

Возвращаю свой взгляд к девушке. Теперь понятно, почему она не работает. А я ведь совсем измучил себя мыслями.

Худенькая и стройненькая как тростинка. Волосы с рыжиной собраны в пучок. Она не просто красивая или симпатичная. Она красавица. Не любил рыжих. Ну, ведь ведьмы. А эта, совсем нежная. На фото совсем другая. Видимо не одного года давности.

— И часто бухает ваша? — запнулся.

— Тетка? — тут же вставляет свое слово пацан. — Да вы присаживайтесь, — пододвигает табуретку, сев на которую та жалобно скрипнула. — Бывает в загулы уходит. Вот как сейчас. Зарплату получила. Но через неделю будет как огурец, — усмехается он.

Не по годам уже взрослый парень. Защитник сестры. Молодец.

— Ладно, дела у меня. Поеду, — открываю дверь и выхожу, как вслед доносится мягкое “Спасибо”.

Вернувшись в машину, отвлекает телефонный звонок. Петрович.

— Ну, ты как там, Бо? — раздается голос старика.

— Ты прям как чувствуешь, когда звонить надо, — усмехаюсь и завожу тачку, страгиваясь с места.

— Так заинтриговал же. Сказал «А», а про «Б» помалкиваешь, да Большой БО? — слышу по дыханию, снова смолит.

— А что рассказывать то, Петрович? Нашел свою потеряшку. Спасибо за помощь. Все, поехал домой, — вклиниваюсь в поток машины и направляюсь на выезд из городка.

— Свою, говоришь? — снова хмыкает. — Это хорошо, — тянет последние буквы. — Давай, не пропадай. Жду в гости, с потеряшкой твоей.

— Да, не так все понял ты, старый. Да и моя она. Не моя. Так что ты там себе не придумывай. Ерунда все это, — сбрасываю звонок и откидываю телефон на пассажирское сиденье, включаясь в дорогу.