Пленники старой Москвы

Анна Князева, 2015

Эта квартира понравилась Катерине с первого взгляда. Большие комнаты, высокие потолки с лепниной, вид из окна в тихий двор… Настоящая старина – дом купца Щетникова был построен сто пятьдесят лет назад. После войны здесь располагались огромные коммуналки, но их давно расселили, и теперь это элитное жилье. Уговорив мужа сразу оформить сделку, Катерина с энтузиазмом занялась ремонтом. Но вскоре произошло невероятное – во время работы погибло сразу трое рабочих! Ни аварии, ни несчастного случая, просто сердечный приступ – у всех троих одновременно. Катерина не могла поверить в такое совпадение! С помощью старушки соседки она погрузилась в давнюю историю странной квартиры. И вскоре поняла: рабочие погибли вовсе не случайно, а ее саму ждет еще немало неприятных открытий…

Глава 7

Жизнь продолжается

В пять утра, когда Катерина вернулась из Жуковки, Германа еще не было. Он приехал в начале девятого изрядно подвыпившим, каким она его давненько не видела.

— Не спишь? — спросил он, увидев ее в гостиной. — Почему?

— Нужно поговорить.

— Давай лучше вечером.

Катерина решилась быть твердой и категорично заявила:

— Лучше сейчас.

Трубников развязал галстук и небрежно сунул его в карман.

— Ну, давай. — Он сел на диван, взял дистанционку и включил телевизор. В комнату ворвался шум утренних новостей.

— Выключи, — тихо попросила она.

Герман почувствовал в ее голосе напряженность и выполнил просьбу.

— Будешь спрашивать, где я был?

— Нет.

— Тогда что?

— Я говорила с Люсьеной…

— Да, кстати… Ты отвезла булки?

— Отвезла.

— И что она?

— Съела. Теперь хочет дружить, — мрачно сообщила Катерина. — Только я не об этом…

— Ну, давай наконец. Что там стряслось?

— Квартиру на Мясницкой в список включила Сапега.

— Нисколько не удивлен, эта дуреха повсюду сует свой нос.

— Мне показалось странным: почему именно эту, а не другую?

— Переадресую тебе тот же вопрос: почему эта, а не другая?

Катерина свела брови и уткнулась взглядом в ковер. Ей хотелось участия, спокойного, дружеского разговора без взаимных упреков. Кому еще она могла высказать сомнения и тревоги?

— Катя, ей-богу, мозги закипают!

— Сапега знает нашу квартиру… И это не просто странно, а подозрительно. Она в ней бывала.

— И что? Скажи, что мне сделать, и я сделаю.

— Ничего не надо. — Катерина встала и направилась в спальню.

— Ты ведешь себя, как ребенок!

— Просто хочу спать. — Выглянув из спальни, она сдержанно проронила: — Я продолжаю ремонт.

* * *

Через несколько часов, явившись в свою квартиру, Катерина стояла у опечатанной двери. Глядя на размазанные чернила печати, она едва сдерживала себя, чтобы не сорвать пломбу. Между тем сюда с минуты на минуту должен был прийти архитектор, чтобы показать ей проект.

Внизу хлопнула дверь, и зазвучали шаги. На лестничной площадке появился участковый Рябинин.

Катерина выступила вперед и, протянув руку в указующем жесте, гневно спросила:

— Зачем это?

Ни слова не говоря, участковый шагнул к двери и сорвал с нее пломбу.

— Могу зайти? — спросила она.

— Можете.

— И вас не накажут?

— Нет. За этим я и пришел. Мне позвонил следователь и уполномочил распечатать вашу квартиру… — Яков Иванович показал пальцем наверх. — Начальство распорядилось. Можете продолжать свой ремонт.

— Точно? — недоверчиво спросила она.

— Точнее не бывает.

Катерина была уверена: в этом поучаствовал Трубников. Скорее всего, ему пришлось подключить Балашова. В любом случае ее вполне устраивал результат, а значит, муж был прощен.

Она отомкнула дверь и спросила:

— Зайдете?

— А я вам нужен? — похоже, участковый не собирался задерживаться.

— Честно сказать, одной здесь жутковато. Сами понимаете, после того, что случилось…

— Как же вы собираетесь жить в этой квартире? — ухмыльнулся Рябинин, снял фуражку и перешагнул через порог.

Катерина прошла в прихожую и вдруг испуганно замерла.

— Слышите? — шепотом спросила она.

— Что? — Яков Иванович встревоженно повертел головой.

— Неужели не слышите? Там кто-то воет. — Катерина протянула руку в сторону кухни.

— Да что вы, в самом деле… — участковый потопал в конец коридора.

Она побежала следом.

В кухне и вправду стоял жуткий вой. Рябинин прикрыл форточку, оглядел стены и остановил взгляд на зияющей вентиляционной решетке, возле которой реял клок паутины.

— Это — воздуховод. Поговорите с прорабом, он все исправит. Я вам еще нужен?

Безотчетно пытаясь его удержать, Катерина спросила:

— Как идет следствие?

— Не знаю.

— Не интересуетесь?

— Я в нем не участвую.

— Вам наверняка что-то известно.

— Практически ничего.

— И все-таки?

Рябинин махнул рукой и проницательно взглянул ей в глаза:

— Вам нужно продать эту квартиру. Вы здесь не сможете жить.

— И все-таки? — повторила она.

— Ну, если так интересно, сегодня я говорил с женой Иванова.

— Кто такой Иванов?

— Четвертый рабочий, которого не нашли.

— Он жив?

— Брата хоронит. В роуминге отключил телефон, поэтому до него никто не смог дозвониться. Жена сообщила Иванову по телефону о смерти брата около трех, точнее — в четырнадцать пятьдесят, когда он был здесь и работал вместе с другими. Иванов помчался домой, потом в аэропорт, оттуда улетел на самолете в Уфу. В любом случае его будут проверять. Неизвестно еще, чем это закончится. Может быть, его жена покрывает.

— Вы уже сообщили об этом Кирпичникову?

— Кажется, он не слишком обрадовался.

— А почему Кирпичников сам его не искал?

— Как не искал? Искал… По адресу выезжали оперативники, но жена Иванова тоже была в Уфе. Вернулась только сегодня.

— Что говорит сам Иванов?

— Когда он уходил из вашей квартиры, все были живы. Посторонних там не было.

Помолчав, Катерина спросила:

— В которой комнате их нашли?

— Я уже говорил вашему мужу. — Рябинин вышел из кухни, двинулся по коридору и остановился у распахнутой двери. — Здесь. Где они лежали, показывать вам не стану. Теперь мне нужно идти.

Не доходя до двери, она замерла и, словно хватаясь за последнюю возможность не остаться одной, снова спросила:

— Как чувствует себя сосед сверху?

— Как раз хочу его навестить. — Рябинин направился к выходу.

В это время в дверях появился Тищенко.

— Здесь было открыто.

— Это наш архитектор, — сказала Катерина, повеселев.

— Теперь я точно могу идти, — Яков Иванович надел фуражку.

Тищенко подал руку:

— Виктор.

Участковый ответил рукопожатием и тоже представился:

— Участковый Рябинин. — После чего простился и вышел.

Тищенко нерешительно потоптался, потом спросил:

— У нас с вами ничего не меняется?

— В смысле ремонта? — Катерина уверенно подтвердила: — Все остается в силе.

— В таком случае готов показать эскизы.

Она огляделась.

— Идемте к окну.

Тищенко направился в комнату, где в прошлый раз они обсуждали проект.

— Только не туда! — Катерина остановила его. Потом добавила: — Там вскрыты полы.

— Понял, — сказал Виктор. — Их нашли в этой комнате?

Она кивнула.

— Идемте лучше на кухню.

Выбрав из трех кухонных окон одно, Тищенко поставил на подоконник свой ноутбук.

— Как думаете, для чего они начали вскрывать полы одновременно во всех комнатах?

— Не знаю. Хотите, могу спросить у прораба.

— Спрашивала. Он тоже не знает.

— Если пофантазировать на криминальную тему, можно предположить, что в остальных комнатах полы вскрывали убийцы.

— Об этом я не подумала.

— Знаете, — Виктор включил ноутбук, — в моей практике был один случай, когда при вскрытии полов в старинном особняке рабочие нашли коробку с золотыми червонцами. Стали делить и чуть не перебили друг друга. Золото оказалось дороже человеческих жизней.

— Думаю, здесь что-то другое.

— Или вот еще случай, — вспомнил Тищенко. — В одну квартиру во время ремонта вломились грабители и выдрали из бетонной стены сейф, о котором знал только хозяин.

— Значит, не он один, — заметила Катерина.

— Строго говоря, я с вами согласен… — резко оборвав фразу, архитектор вдруг замолчал, потом с испугом спросил: — Вы слышали? Что это?

Насторожившись сначала, потом она сообразила:

— Это воздуховод.

— Боже мой… Даже не предполагал, что воздушный поток способен издавать такие страшные звуки.

— Надеюсь, это прекратится после ремонта.

— Нужно сказать прорабу. — Виктор открыл несколько файлов и между делом спросил: — Видели мои работы?

— Нет.

— Тогда кто вам посоветовал обратиться ко мне?

— Люсьена Сапега. Ее муж дал вашу визитку.

По тому, как ожесточенно замолчал архитектор, Катерина сообразила, что зря упомянула Сапегу.

— Да-а-а-а… — протянул Тищенко. — Вам известно, что она так и не рассчиталась со мной?

— Нет. — Катерина опустила глаза, как будто в этом была и ее вина. Во всяком случае, теперь стало ясно: в знакомстве и тем более в дружбе с Люсьеной лучше не признаваться. Справедливости ради она спросила: — Вы нарушили договор?

У Виктора от возмущения покраснело лицо.

— Нет!

— Сроки не выдержали?

— Закончили день в день.

— Что ж вы не подстраховались? Взяли бы хоть аванс.

— С вас возьму.

— Я не возражаю.

— Знаете, есть такая закономерность: чем богаче заказчик, тем сложнее расчет.

— Мы с мужем не настолько богаты, — успокоила его Катерина.

— Про эту парочку, про Балашова и Сапегу, рассказывают страшные вещи. — Тищенко уселся на подоконник. — Главным образом про Люсьену. Она вообще никому не платит. Тот, кто их знает, держится от этой семейки подальше. Представьте такую ситуацию: Люсьена звонит в известную фирму ландшафтного дизайна и просит приехать к ней в Жуковку. Договариваются на определенный день на семнадцать часов. В день, когда назначена встреча, она перезванивает и требует приехать на два часа раньше.

— Надеюсь, ее послали?

— Как раз — нет. Сломя голову поехали со всеми своими лопатами, лейками, саженцами и рассадой. Сделали все, что нужно…

— А денег не получили, — догадалась Катерина. — И чем она объяснила?

— Тем, что опоздали.

— Ясно… Приехали не в три часа, а в две минуты четвертого.

— И вот еще что, — Тищенко доверительно снизил голос. — У нее есть рабы. И об этом все знают.

— Да бросьте! — На лице Катерины расползлась недоверчивая улыбка.

— Она мне не верит! — Виктор воздел руки и обескураженно уставился в потолок.

— Серьезно?

— По крайней мере, пара «Джамшутов» в ее усадьбе точно батрачат бесплатно. Она просто забрала у них паспорта. Я-то знаю, два месяца провел в ее доме. Да что там говорить, мусорщикам, и тем не хочет платить.

Катерина развернула к себе ноутбук.

— Давайте ваши эскизы.

Посмотрев интерьеры Тищенко, она ограничилась несколькими замечаниями и предложила поскорее закончить. Проводив архитектора и заперев за ним дверь, Катерина вернулась на кухню. Вентиляционная труба снова завыла. Спасаясь от этого воя, она решила немедленно поехать в гостиницу, но, выйдя на лестничную площадку, передумала и постучалась в десятую квартиру к соседке.

Зашаркали мягкие шажки, невидимая рука повернула задвижку, дверь распахнулась, и на пороге появилась Инна Михайловна. Она отвела Катерину в гостиную и посадила на большой старинный диван. Чай и прочее угощение привезла на сервировочном столике. И, как только села в кресло напротив, тут же спросила:

— Скажите, Катенька, уже известно, кто их убил?

Катерина взяла конфетку, но есть не стала, положила возле блюдца и, сделав деликатный глоток чаю, ответила:

— Нет, пока никого не нашли.

Инна Михайловна покачала головой и вытерла рукой слезящийся глаз.

— Тополиный пух для меня — сущее наказание.

— Теперь в аптеках продают много антигистаминных препаратов третьего поколения…

— Одно лечим, другое калечим, — вздохнула старуха и заинтересованно взглянула на Катерину. — Вы очень профессионально это сказали.

Та улыбнулась.

— Десять лет работы провизором дают о себе знать.

— Хорошо, что вы к нам прихали, будет, с кем посоветоваться. Надеюсь, после того, что случилось, вы не продадите эту квартиру?

Помедлив с ответом, Катерина словно взяла время подумать. И все же, спустя мгновение, твердо сказала:

— Нет, мы не собираемся ее продавать. Кстати, сегодня ко мне заходил участковый.

— Серьезный мужчина. — Заметила Инна Михайловна. — Мне он сразу понравился. С первого взгляда.

— Рабочих в квартире было не трое, а четверо. Один ушел раньше, поэтому остался в живых.

— Я видела, как он уходил.

Катерина вскинула глаза на старуху.

— Да-да, — подтвердила Инна Михайловна. — Мы с соседкой стояли у подъезда, разговаривали… Она рассказывала про то, как нас, пенсионеров, обманывают с пенсиями. Как раз в этот момент из подъезда вышел рабочий и побежал в сторону арки.

— У него брат умер в Уфе. Он в тот же день улетел. Что было потом?

— Минут через пять наш участковый Яков Иванович Рябинин пришел к Зоткину.

— К старику с третьего этажа?

— Да. — Словно припоминая, Инна Михайловна прикинула палец к носу. — Еще через пятнадцать минут приехала «Скорая» и следом — полиция.

— Та-а-ак… — Катерина стала ее расспрашивать. — И долго вы стояли у подъезда?

— Часа полтора.

— Кто-нибудь еще за это время выходил или входил?

— Нет, никого. Я так и сказала следователю: только рабочий из десятой квартиры и наш участковый Рябинин.

— Странно… Тогда откуда взялся и куда делся убийца?

Инна Михайловна пожала плечами.

— Следователь, не помню его фамилии…

— Кирпичников, — подсказала Катерина.

— Да, полный такой мужчина, расспрашивал меня о тех, кто проживает в нашем подъезде. Я ему сказала: летом все проживают на дачах.

— Странная история…

— Не знаешь, как объяснить, — задумчиво проронила старуха.

— А у нас во всех комнатах дыры в полах…

— Может, чего искали?

— Ну, предположим, искали. Предположим, нашли. Но куда дели находку? А главное, куда делись сами?

Инна Михайловна торжествующе потрясла в воздухе указательным пальцем:

— В конце коридора был черный ход!

— Теперь там кладовка.

— Идемте! — приказала старуха.

Катерине не хотелось идти в темную пустую квартиру, она вернулась туда вместе с Инной Михайловной. Они прошли в конец коридора, включили в кладовке свет и тщательно обследовали ее заднюю стенку.

— Нет, ничего. Замуровали, — разочарованно сказала старуха, при этом она быстро оглянулась назад и с опаской посмотрела в темноту коридора. — Что-то мне не по себе… — и потом снова продолжила: — Раньше вместо кладовки здесь была дверь, которая выходила на узкую металлическую лестницу.

— Куда вела эта лестница? — спросила Катерина.

— В соседний двор. Сначала наши дворы сообщались, и можно было выйти на параллельную улицу. После войны проход заложили.

Они побрели назад, к выходу.

— В какой комнате их убили? — шепотом спросила Инна Михайловна.

— В этой, — Катерина указала на дверь.

— Здесь жила дочь профессора Белоцерковского Нина Леонтьевна.

— Почему вы вдруг об этом заговорили?

— Не знаю. Просто вспомнилось.

Катерина остановилась и глухо проговорила:

— Думаю, что не просто.

Потупившись, старуха предположила:

— Может быть, она что-то спрятала?

— Вы говорили, что Нина Леонтьевна была замужем.

— Ее муж, Владимир Сергеевич Ротенберг служил зубным техником. Никогда не забуду ту ночь, когда за ним пришли.

— Зачем?

— Чтобы арестовать…