Монета скифского царя

Анна Князева, 2019

Поддавшись жалости, Дайнека купила у бездомного старика, подошедшего к ее машине на заправке, старую монетку. Ей казалось, что это просто дешевая безделушка, но она решила проверить возникшие подозрения… Эксперты установили, что монета датируется временем правления скифов и поистине бесценна. Пытаясь разобраться в этой таинственной истории, Дайнека решила найти и расспросить о монетке странного старика. Идя по его следу, она зашла в заброшенный, давно расселенный дом и… пол провалился прямо под ее ногами. Она с ужасом полетела вниз, а очнулась рядом с мертвым телом хозяина удивительного клада…

Глава 1

Наше время, Москва

Монетка

Дайнека купила платье — пестрое, с короткими рукавами и синим кружевом понизу. Сначала ей понравилось другое, светло-бежевое, с обтянутыми пуговками, но опытная в таких вопросах подруга сказала:

— Нет, не годится. На телевизионном экране все сольется в пятно телесного цвета. Слава богу, волосы у тебя — темные. А то вообще — караул.

Азалия Волкова имела право на подобные замечания, она была известной артисткой. Дайнека была подругой известной артистки и собиралась «прицепом» пройти вместе с ней на ток-шоу. Знакомый Азалии, телевизионный редактор, пообещал, что если Дайнеке приспичит выступить, на экране ее подпишут как фотомодель.

Дайнека из приличия возмутилась: какая из нее фотомодель? Но когда Азалия сказала редактору: «Подписывай — временно безработная», Дайнека согласилась на модель. Быть безработной в двадцать четыре года ей было стыдно.

После окончания университета она переменила несколько мест, но нигде не задержалась надолго и стала подумывать, что ошиблась профессией. Случается, что люди ошибаются дверью, но они могут выйти обратно. А что делать ей? Выбросить из жизни пять лет учебы?

В период обостренных самокопаний Дайнека задавала себе вопрос: что такое специалист по связям с общественностью? И сама себе отвечала: рупор чужих достижений. Результат ее собственной работы как бы растворялся в «эфире». Сказала — послушали и забыли. Написала — прочли и выбросили. Такой расклад ее не устраивал.

— Але, гараж… — Азалия помахала рукой перед носом Дайнеки. — У нас мало времени, нужно купить туфли.

— Эти не подойдут? — Дайнека вытянула перед собой ногу в балетке.

— Смеешься? Тебе нужны шпильки в цвет платья. — Азалия Волкова заглянула в пакет и, сверившись с платьем, сказала: — Можно — красные, но лучше: зеленые. Или сиреневые.

Туфли купили бледно-голубые, и не на шпильке, а на прямом каблуке. Время подпирало, поэтому Дайнека переоделась в машине.

Азалия привезла ее в большой ангар на территорию бывшего московского завода. Они по очереди побывали в кресле стилиста, потом отправились в комнату ожидания, где уже собралась компания известных людей. Такая концентрация знаменитостей могла привести в трепет кого угодно, тем более Дайнеку, с ее гипертрофированной эмоциональностью. Она встала поодаль и стала слушать.

Рассевшись вокруг стола с угощением, звезды говорили о том и о сем. В частности о современных сериалах, что было вполне оправданно — ток-шоу приурочили к выходу детективного фильма. Известный журналист, бритый налысо человек в сером костюме, жевал копченую колбасу и говорил с режиссером, которого Дайнека знала в лицо, но фамилии не помнила.

— Почему ваши сериалы такие неинтересные? Я бы сказал — недоделанные. Вы явно недорабатываете. Факт — налицо.

Кто-то подсказал:

— Сценариста хорошего днем с огнем не найти.

— Дело не в этом, — отреагировал режиссер. — На деньги, которые канал дает на производство, можно снять хороший диафильм или плохой сериал. На большее средств не хватает. Что касается талантливых сценаристов — их давно нет. Старики вымерли, а молодых не научили. Осталось только локти кусать.

Азалия подошла к столу, налила себе чаю и поддержала беседу:

— Беда в том, что сценарии пишут «на коленке».

— Что это значит? — спросил едок колбасы.

— За два месяца — двадцать четыре серии. Как вам это понравится?

— Да ну…

— Если бы в России, как за рубежом, экранизировали книги талантливых авторов… — Азалия улыбнулась вошедшему в комнату человеку. — Вот, например, писатель Остап Романов. Почему бы не экранизировать его книгу?

Романов взял со стола печенье и подсел в кресло.

— О чем идет речь?

— Об экранизациях книг.

— Интересная тема.

— За право на экранизацию нужно платить, — заметил режиссер. — Это общеизвестный факт.

— Ну так заплатите, — сказала Азалия.

— На это нет средств. Проще взять сценариста с умеренными запросами. Он и придумает, и напишет.

— Он напи-и-ишет, — протянул лысый журналист в сером костюме. — Смотри потом ваше говно.

— Зачем же так грубо… — скривился режиссер и обратился к писателю: — Над чем теперь работаете?

Романов уточнил:

— В смысле?

— Ну, вы же писатель. В каком жанре пишете?

— Психологический триллер.

— Вона куда завернули! — хмыкнул режиссер.

— Пишу о жизни, о смерти, о любви.

— А-а-а-а…

— О чем же еще писать?

— Ну-ну…

— Напрасно иронизируете. — Романов по-хозяйски налил себе чаю. — Моя задача провести героя через кризисные ситуации и предложить эффективную модель их разрешения.

— Вы психолог? — догадался лысый в сером костюме.

— Можно сказать и так.

— Это не ответ. Где вы учились?

— Педагогический колледж. Специальность — психология детей дошкольного возраста.

— Тогда вам нужно писать для детей дошкольного возраста.

— У меня есть серия детских книг.

— Выходит, и швец, и жнец, и на дуде игрец?

— Вот только не нужно утрировать.

— Тогда вернемся к вашей новой книге. О чем она?

— В ней идет речь о непростом выборе человека в сложных жизненных обстоятельствах.

— Да-да… Вы уже говорили.

— Если позволите, я продолжу… — Остап Романов охотно развил тему, но его идеи слишком явно были заимствованы у других, более талантливых писателей.

Дайнеке показалось, что он не тот, за кого себя выдает, и что на самом деле он проще, неинтереснее, незначительнее. Романов был не в меру многозначительным и в меру брутальным. Во всем его обличье был диссонанс: не подходящие к продолговатому телу короткие ноги, подвернутые джинсы, широкоплечий пиджак.

«Несоответствия — вот ключевой момент для понимания этого человека», — решила Дайнека.

— Как он тебе? — шепотом спросила Азалия.

— Врет…

— В каком смысле?

— Говорит неинтересно. Темы заимствованные.

— В прошлом году Романов вошел в десятку самых востребованных российских писателей. Его издают за рубежом.

— Это не имеет значения.

— А что имеет? — Стрельнув глазами в Остапа, Азалия прошептала: — Тихо… Он идет сюда.

— Несравненная… Богиня! — Романов поцеловал Азалии руку и широко обернулся к Дайнеке: — Я — Остап. Как зовут вас?

— Людмила.

— Для своих — Дайнека, — уточнила Азалия.

— И все-таки Людмила или Дайнека?

— Людмила, — не слишком дружелюбно повторила Дайнека.

В комнату заглянула помощник режиссера:

— Прошу всех пройти на площадку!

Съемочный павильон изнутри был полностью увешан черными тряпками. На их фоне красно-белыми пятнами «кричали» знакомые декорации. В остальном антураж съемочной площадки оказался до обидного прозаическим — жующие по углам статисты, связки кабелей и сквозняки, колышущие пыльные полотнища ткани.

Звукооператор сунул Дайнеке за шиворот радиопередатчик и прицепил микрофон:

— Говорить нужно громко и четко.

Она села на диван, поерзала по искусственной коже и, услышав специфический треск, приказала себе не двигаться. По правую руку от нее сидела Азалия, по левую — старенький композитор, сочинивший музыку к давнишнему сериалу о Шерлоке Холмсе.

Ведущий программы, с иголочки одетый молодой человек, вымеривал шагами площадку и нервно учил текст. На ярусах расположились усталые статисты. Для многих из них эта программа была сегодня не первой и не последней.

В студии прозвучал невидимый голос:

— Приготовиться! Начинаем!

Молодой человек выдохнул и вышел на исходную точку между диванами:

— Добрый вечер! Мы — в прямом эфире. Сегодняшний выпуск посвящен выходу нового детективного сериала…

Дайнека покосилась на Азалию. Дождавшись демонстрации трейлера, она чуть слышно спросила:

— Нас транслируют?

— Это запись… — неподвижными губами прошептала Азалия.

— Тогда зачем он соврал?

— Заткнись.

По ходу программы в студии один за другим появлялись главные гости, которые отсиживались в другой, отдельной гостиной. Они садились на особый поперечный диван, рассказывали о своем участии в сериале или о своем к нему отношении. Со второстепенных диванов наперебой вступали менее важные гости из их гостиной. Повторяя друг друга, они отчаянно пытались запомниться, как будто прыгали на результат в высоту. Наконец в эфир прорвался писатель Романов и бодро, с огоньком съехал на любимую тему непростого выбора человека в сложных жизненных обстоятельствах.

Поискав кого-то глазами, ведущий программы остановил свой взгляд на Дайнеке. Она догадалась, что про нее ведущему в наушник сказал редактор, и представила надпись: «Людмила Дайнека, фотомодель».

Ей тут же был задан вопрос:

— Как вы, человек творческой профессии, относитесь к современным экранизациям детективов?

Дайнека дернулась, и новое платье проехалось по дивану, издав надтреснутый провокационный звук. После этого осталось только сказать, что к экранизациям она относится положительно.

Всю дорогу домой Азалия Волкова подшучивала над Дайнекой, пока не заметила, что та упорно молчит.

— Обиделась? Я же любя… — сказала Азалия и снова прыснула в кулачок. — Но как же это было смешно! Похоже на пердеж…

— Хватит! — Дайнека покраснела от злости. — Ты сама выбрала это платье. Я не виновата, что оно прилипло к дивану.

— Ну хорошо. — Азалия обняла ее свободной рукой. — Сейчас я тебя порадую. Знаешь, кто просил у меня твой телефон?

— Кто?

— Писатель Остап Романов.

— Зачем?

— Неужели не понимаешь?

— И ты дала?

— Конечно. Такими, как он, не бросаются.

— И он будет звонить?

— По крайней мере, я на это надеюсь. — Азалия резко свернула с дороги и въехала на заправку. — Чуть не проворонила… — Она остановилась у колонки, вышла из машины и отправилась в кассу.

Услышав металлический стук, Дайнека повернула голову и опустила стекло. Согнувшись в три погибели, перед ней стоял худой горбоносый старик.

— Чего вам? — спросила она, не убирая пальца с кнопки стеклоподъемника.

— Монетку старинную купите, пожалуйста.

— Мне не нужна монетка.

— Недорого, девушка…

— Повторяю, она мне не нужна. — Дайнека нажала на кнопку, и стекло поехало вверх.

— Стойте!

Повинуясь приказу, она снова опустила стекло и посмотрела в худое лицо старика.

Он тихо сказал:

— Я Галю свою похоронил…

В воображении Дайнеки нарисовалась картина: у него был дом, семья, нормальная жизнь, но после смерти жены все пропало. Несчастье иссушило его тело, лишило здоровья, завладело плотью и пошло в атаку на совесть.

Дайнека схватилась за сумку:

— Сколько стоит ваша монета?

— Она серебряная, старинная…

— Да-да! Разумеется. — Дайнека не поверила ни одному его слову. Московские жулики не раз пытались всучить ей «старинные» кольца или монеты. И случалось это, как правило, на заправках.

Она протянула деньги.

— Тысячи хватит? — Потом попросила: — Только, пожалуйста, водку не покупайте.

Старик взял деньги, вытер о рубашку монетку и, словно стесняясь, отдал ее Дайнеке.

— Вы не пожалеете об этом. Владейте.

Хлопнула дверца, и в салон «впорхнула» Азалия.

— Что нужно этому бедолаге?

— Ничего, — сказала Дайнека. По опыту она знала — в такие моменты ее мало кто понимал.

Когда машина тронулась, горбоносого старика поблизости уже не было.