Введение
Оглядываясь назад, понимаю, что в течение долгого времени, в течение десятилетий я страдала от приступов тоски, которая особенно сильно мучила меня, если я оставалась наедине с собой в выходные и праздничные дни, и когда мне случалось, а такое происходило довольно часто, проснуться под утро. Я расценивала это как затяжную депрессию, пыталась работать с психологом, пить антидепрессанты, отвлекать себя общением и хобби. Все было малоэффективно, тоска возвращалась.
Поначалу я искала причину вовне: в долгом проблемном браке, потом в отсутствии стабильной личной жизни, в жилищной неустроенности, в финансовой нестабильности. Однако, шли годы, жизнь налаживалась: брак с его психотравмами остался далеко позади, было приобретено жилье, стабилизировалась финансовая сфера, но эмоционального и психологического комфорта не наступало.
Я сосредоточила свое внимание на поиске спутника жизни, считая, что все проблемы от одиночества, и как только в моей жизни появится тот, о котором мечтаю, все наладится само собой. Такой мужчина мне повстречался, но что бы вы думали? Конечно, после непродолжительного облегчения, все вернулось на круги своя. Ко мне пришло осознание простой истины: проблема лежит внутри моей психики и мало связана со внешними обстоятельствами. Я стала искать ответ на вопрос, а что, собственно, со мной не так? Профессиональные и не очень психологи в своих онлайн-лекциях рассказывали про аутоагрессию, слияние, созависимость, комплекс жертвы, про абьюзеров и нарциссов, про инфантов. Эти отрывочные сведения или даже целые теории роились в моей голове, объясняя, почему мои отношения с тем или иным человеком сложились именно так, а не иначе. Но удушающая тоска не уходила. В то время я чувствовала, что моему подсознанию есть, что мне порассказать, но никак не могла понять, как туда пробиться. Лежа перед сном в расслабленном бодрствовании, я представляла, как из глубин этого самого подсознания всплывают какие-то большие темные «рыбины», но я никак не могла ухватить их за хвост, чтобы рассмотреть.
И вот однажды, в феврале 2024 г., я проснулась в очередной раз под утро, пролежала, как обычно, без сна, гоняя по кругу в голове мысли о своей неудачной жизни до того момента, когда пора было собираться на работу, и встала с таким ощущением, как будто меня всю ночь били. И вдруг осознала, что это не такая уж метафора: меня действительно «били», но делала это я сама с садистическим удовольствием. Это открытие поразило меня: я внезапно поняла, что это и есть аутоагрессия в чистом виде. Раньше я представляла себе это загадочное явление несколько иначе: например, ударить себя при неудаче или обозвать себя грубым словом, или грызть ногти, или резать вены, или биться головой об стенку и т.д. Но неожиданно для себя самой я поняла, что аутоагрессия — это не только явные повреждения себя, но и удивительное состояние, когда в сознании появляются две личности, из которых одна — успешный праведник, а вторая — неудачливый грешник. И эта первая личность начинает менторски зачитывать второй все ее прегрешения и приговор по каждому пункту. И так до бесконечности и по любому поводу. Как интересно! Неожиданно мне стало легче. Все так же просыпаясь под утро, я усилием воли подавляла эти диалоги в своей голове. И даже если я не засыпала, то уже не ощущала себя такой побитой. «Отлично», — подумала я — «дело сделано!».
Я стала значительно лучше себя чувствовать, лучше спать, а потом стала ходить в консерваторию. В то время я сравнила себя с пересобранным и отреставрированным роялем, который осталось только настроить, и на нем можно будет уже совсем скоро сыграть чудесную мелодию, тогда как раньше я была только муляжом рояля, ни на что не годным.
Спустя примерно три месяца, в конце июня, мне приснился необычный, очень яркий сон, в котором я получила в подарок небольшую, размером с куриное яйцо, ящерицу. Она умещалась на ладони и была такой умилительной и безопасной, что моя рука сама собой потянулась ее покормить. Я дала ей крошечку чего-то вкусного, и в то же мгновение она стала катастрофически быстро расти, превращаясь в страшного и ужасающе агрессивного дракона, заполнявшего собой все пространство комнаты. В его намерении уничтожить меня не приходилось сомневаться… и я проснулась. Чуть позже я поняла смысл этого сна: мне приснилась аутоагрессия, которая, если ее контролировать, может быть вполне безобидной, но стоит ее подкормить недовольством собой хотя бы чуть — и она способна уничтожить человека.
Мне стало интересно углубиться в суть этого явления, понимая, что это, возможно, ключ к решению моих проблем. Лучше всего мне думалось на концертах классической музыки и во время пеших прогулок по кривым московским переулкам. Гуляя, я делала заметки, фиксируя свои мысли. Наблюдая за собой, за другими людьми, их поведением, я осознала, что проблема не только и не столько в аутоагрессии, что она — лишь часть того порочного круга, который существует в психике инфантильной/уроборической личности (далее в тексте эти прилагательные будут использоваться как синонимы) к которой я, без сомнения, отношу себя.
Потянув за ниточку аутоагрессии, я вытащила целый клубок переплетенных между собой весьма специфических паттернов, ответственных практически за все мои реакции. Также я утвердилась в мысли, что паттерны эти присущи не только мне, а вполне универсальны. Мне захотелось размотать этот клубок, изучить и упорядочить структуру своей психики и, насколько это возможно, сделать ее более здоровой и функциональной. К своему удивлению и радости я поняла, что сам факт осознания того или иного механизма, выведенного из глубины подсознания, в значительной мере нивелирует патологичность самого механизма. Поскольку, если понимаешь, что именно происходит в психике в данный момент, с чем это связано и к чему приведет, появляется возможность контроля, который поначалу дается непросто, через усилие воли, но постепенно приводит к формированию новых нейронных связей, и новое, более здравое поведение становится естественным. Таким образом, изучение собственной психики оказалось для меня не только интересным, но и целительным. Я заметила, что изначально все мои эмоциональные реакции, которые приводили к конфликтам и постоянному недовольству собой, осуществлялись мгновенно и автоматически. Потом я успевала только осознать, что происходит, но не успевала купировать саму реакцию. Какое-то время спустя стал появляться временной зазор примерно в три секунды между триггером и реакцией на него, и этого уже хватало для того, чтобы не только осознать, но и в части случаев остановить готовые запуститься раздражение, обиду, пассивную внешнюю агрессию и т. д. По мере тренировки навыка осознанности появился и навык остановки нежелательных психологических проявлений в момент их зарождения уже без значимых волевых усилий, а в большинстве случаев автоматический. В мою жизнь вошел устойчивый психологический комфорт, которого не было никогда ранее. Если я смогла расшифровать послания своего тела в виде неясных ощущений и послания своего подсознания, зашифрованные во снах, то это совершенно точно доступно каждому, у кого есть сложности, схожие с теми, которые на протяжении долгих лет испытывала я.
В то время, когда я только начала размышлять над причудливостью маскировки собственной аутоагрессии, подруга рассказала о поведении ее пятилетней дочери-аутиста, которая, когда была совсем маленькой, с криком требуя, но не получая желаемого, могла ударить взрослого. После того как ей объяснили, что этого делать нельзя, она стала в такой ситуации бить себя по голове. Для меня был удивителен тот факт, что аутоагрессия присуща и детям, а значит, человек, вероятно, рождается с этой особенностью. Мне пришла в голову идея объяснить данный феномен с метафизической точки зрения. Собственно, сон про ящерицу, превращающуюся в нападающего дракона, в сочетании с библейским мифом о Змее-искусителе и породили мою теорию Уробороса.[1]
Я представляю читателю путешествие в мир моего личного психоанализа, в котором кирпичики этой теории собирались постепенно, формулируясь сначала не вполне отчетливо, но, по мере продвижения в глубины психологических паттернов, обретая все более четкую структуру. Я бы сравнила проделанную мной работу с собиранием паззла, состоящего из тысячи мелких деталей, когда, чем больше разрозненных фрагментов картины находят свое место, тем более цельной и понятной становится вся картина. Возможно, профессиональные психологи скажут, что я изобрела велосипед, однако все совпадения случайны. В процессе самостоятельного анализа поведенческих реакций, который занял примерно 5 месяцев с июня по октябрь 2024 г. я не слушала лекции по психологии, не читала книги по психологии, не общалась с психологами и психоаналитиками, и мое личное видение инфантильной личности основано исключительно на собственном опыте в попытке интерпретировать его не только с практической, но и с философской точки зрения.
