Верните мне мой… срочно

Анна Волхонская (2024)

Ира из 2014 года и Маша из 2007-го непонятным образом попадают в будущее. Оказавшись в Петербурге 22.02.2022 года, они встречают Милу. Всем троим по тридцать одному году, они работают в одном месте и их жизни разделяет одинаковый отрезок времени. Только проблемы у каждой разные, как и истории жизни. Девушкам предстоит найти их решение, увидев изменившийся мир и вернуться в свой год. Разница во взглядах может им в этом помешать и помочь.

Глава 3

— Я насчитала всего десять человек — говорю Ире, когда здание Эрмитажа осталось позади. Кажется, моя новая знакомая вовсе не обращает внимание на то, что происходит вокруг, а только внимательно смотрит под ноги и думает о своём. Мы проходим через арку Главного штаба, никого не встречая на пути. Всё вокруг такое же, как и в 2007 году, и мне всё-таки хочется верить, что я не сошла с ума, а в какой-то момент эта затянувшаяся шутка раскроется. Хотя… Хотя мне слишком холодно, чтобы не понимать того, что сейчас не июль, и такой масштаб розыгрыша не имеет место быть. Я знаю, что сейчас мы свернем на Невский и наконец-то увидим изменения, обязательно. Магазин на Миллионной, образовавшийся на месте ресторана тому подтверждение, и в моём, и в Ирином мире не было никакого супермаркета, мы сверялись с обстановкой, пытаясь рассмотреть изменения из окна квартиры и пришли к выводу, что в наших годах больше общего, чем у них же с двадцать вторым. Может быть, мы вообще не в будущем, а в параллельном мире? Откуда-то доносятся голоса уличных музыкантов: «кто мы и откуда…» Точнее и не спросишь.

— Вечная песня — говорю я.

— Должна же быть в этом мире хоть какая-то стабильность.

Ира развернулась и направила камеру телефона на площадь:

— Когда ещё здесь будет так пустынно и снежно?

Я киваю. Что ж, она права, пустой центр для Питера — большая редкость.

— Зайдём через вестибюль Грибоедова?

Снова киваю:

— Да, лучше поедем, хотя, и пешком будет быстро, но холодно.

Мы идём по Невскому проспекту в сторону метро, я смотрю по сторонам, Ира что-то ищет на ходу в телефоне. Меня не покидает чувство того, что что-то не так, не стыкуется, не бьётся, не воспринимается. Застыв возле дома Зингера, я говорю:

— Ира, нам встретилось очень мало людей. Завтра выходной, так не должно быть, что-то случилось?

Она испуганно поднимает взгляд на меня:

— Я ищу, ищу в интернете информацию, но он не грузится.

Ах вот чем она была занята по дороге.

— Где все туристы? — с волнением осматриваю я улицы Петербурга, сквозь витрины вижу, что в каждом ресторане заняты всего несколько столиков.

Что происходит? Где мы?

Почти пустой вестибюль, редкие пассажиры поднимаются на эскалаторе. Двое милиционеров внимательно смотрят на каждого входящего в двери:

— Девушки — обращается один из них к нам — надевайте маски.

И тут я поняла, что на них самих натянуты медицинские маски чёрного цвета, как и на пассажирах. Переглянувшись, мы с Ирой киваем ему, милиционер сразу отворачивается, Ира передаёт мне жетон.

— Странная у них форма — говорю я, когда мы спускаемся вниз.

— Обычная полицейская, но эти маски.

— Поли…цейская?

— Ах да — снисходительно посмотрела она на меня — их же переименовали несколько лет назад.

— Поэтому такая тёмная форма, получается, просто другая, а про маски ты ничего не знаешь?

Она отрицательно качает головой:

— Это странное явление. Наверное, стоит тоже купить, видимо… у них тут…

— Вирус?

Я огляделась: не все, но многие были в них. Девушка в будке внизу эскалатора в самой простой, белой, Внутри метро же, все в основном пестрили разнообразием: маска со стразами, с рисунком, красная, синяя, но больше всего — обычных чёрных.

Ктоо-то был и без неё.

— Не так видимо страшно — констатировала Ира.

Людей в самом вагоне было больше, чем на всей Дворцовой площади в этот вечер.

Я разглядываю всё вокруг. Поезд не похож на те, в которых доводилось ездить мне. Новый, как будто обтекаемый, над дверью висит табло, обозначающее какие станции мы проехали, а рядом с названием следующей мигал маленький огонёк. Помню, как в детстве любила кататься в метро. Обивка внутри тогда была желтая, часто внутри темно, мы с мамой много ездили в центр города — необходимые товары в универмагах можно было найти только там. Я смотрела на город, рассматривала каждое здание, мне хотелось жить здесь, а не на окраине, где обитали мои родители. Как же я радовалась, когда Вадим привёл меня в наш с ним дом, в самом сердце Питера, всегда говорила: Сенная — это центр вселенной. И сейчас мы тоже едем туда. В будущем. Так много вопросов. Вот раз и я в метро, в реальности, в которую так сложно поверить. Ира завороженно рассматривала рекламный плакат на стекле напротив."Покупайте сейчас" — счастливые лица на фоне многоэтажного дома, утопающего в зелени. Это была реклама какого-то агентства недвижимости, не правдоподобная, как и улыбки изображенной на ней семьи: кажется, мальчик в полосатой футболке вообще нисколько не рад. Но Ира смотрит на них не отрываясь.

— О чём думаешь? — спрашиваю я у неё, немного наклонив голову.

— Интересно, как он сейчас — грустно отвечает спутница.

— Андрей?

— Нет, Влад. Что он почувствовал, когда я сбежала? Где он сейчас, в этом году? Он так хотел открыть свою строительную компанию, мечтал об этом, мы однажды вместе были в метро и представляешь, он смотрел на подобную рекламу и говорил о том, что однажды непременно развесит свои баннеры по всему городу…

Я грустно посмотрела на пол: в не затоптанных местах оставался рисунок — на синем фоне мерцающие точки, которые напомнили мне звёздное небо, то, что бывает в августе, когда ты за городом провожаешь уходящее лето и долго сидишь во дворе дома, чтобы вдоволь надышаться тёплым воздухом и ждёшь, когда упадёт звезда и можно будет загадать желание.

— Мы на месте — тихо произнесла она.

Поезд вынырнул из туннеля и полосками замелькал синий кафель станции. Внутри она ничем не отличалась от той из 2007-го, на которую я приезжала позавчера.

— Нужно купить эти маски — Ира берёт меня за руку и ведёт к газетному киоску — иначе, нас никуда не постят, как я понимаю, к тому же смотри — она указывает на работницу метрополитена, которая с негодованием смотрит в нашу сторону.

— Сейчас пригрозит пальцем — усмехаюсь я.

Небольшое пространство на территории метро заполнено полками, на которых стоят журналы, книги, шоколад, упакованные в целлофан булочки — их разместили на нижних. Календарики, блокноты, различные ручки и карандаши. В углу примостился холодильник с напитками.

— А где газеты? Больше не печатают? — я рассматриваю разнообразие товаров.

— Почти нет, утром раскупают — продавец выглянула из-за прозрачного пластикового занавеса — будете покупать, наденьте маски.

— Так мы как раз за ними… есть в наличии? — растерянно пробормотала Ира.

Я подошла ближе к кассе:

— Да что это за мир — всплеснула я руками.

— Сейчас у многих нервы на пределе, но таковы правила — отчеканила продавец, будто произносит эти слова по сто раз на дню.

— Абсурд какой-то — отозвалась Ира, которая склонилась над полками и бродила взглядом по названиям.

— На эту неделю — она взяла в руки «Панораму ТВ»

Женщина кивнула и тут же отвернулась, натягивая маску на нос — сколько масок нужно?

— Две? — спрашиваю я у неё с непринуждённым видом

— Две так две, девяносто рублей.

Ира протягивает ей смятые в кармане купюры. Та недовольно рассматривает десятирублёвые:

— Вы издеваетесь? — нехотя помещает их в кассу и наконец-то выдаёт нам две чёрные тряпочки, помещённые в индивидуальную упаковку каждая.

— Похоже мы изгои в этом обществе без таких намордников — говорит Ира и фыркнув, берёт меня за руку, чтобы увести в сторону. Я в этот момент продолжаю смотреть на телевизионный гид и внезапно для себя вспоминаю, что Андрея приглашали работать в это издание, о чём он рассказывал мне на фотосессии:

— Какие могут быть события у программы? Наверное, откажусь.

— Ещё одна вечная стабильность, что ж, не такое всё и чужое, раз хоть что-то мы узнаём — произношу я и повинуясь Ире шагаю с ней в уголок при входе.

Она останавливается:

— Не верю, не может быть — начинает дышать чаще и кажется, вот-вот упадёт в обморок — почему это всё не заканчивается.

Странно, мне казалось, что эта женщина морально выносливее меня и всегда знает, что необходимо делать.

— И никто не поможет, Влада нет рядом, он бы сейчас сказал: «красавица, это всего лишь зима», понимаешь, Маша?

Я киваю, потому что не знаю, что делать. Чувствую, что на нас смотрят люди, теперь уже я беру Иру за руку и мы выходим на холодную площадь.

— Как ты? — спрашиваю, держа её под локоть.

— Я хорошо адаптируюсь в чрезвычайных ситуациях, жить нормально только не могу — в её голосе слышится безнадёжность.

— Ты только не волнуйся — я практически не узнаю Сенную.

— Минуту — она смотрит на то, что нас сейчас окружает, вернее, на то, что осталось от привычной обстановки.

— Надевай маску — нервно сказала Ира, выпрямилась и развернулась ко мне:

— Так мы точно замёрзнем, нужно купить другую одежду.

— Сколько сейчас времени?

— Половина восьмого…но ты права — я ёжусь от холода и стараюсь получить хоть немного дополнительного тепла, переминаясь с ноги на ногу — эти вещи, видимо, проносились, впрочем, всё лучше, чем летнее или свадебное платье, верно?

Ира улыбается, и мы направляемся в сторону торгового комплекса, по пути продолжая рассматривать местность. Я не верю своим глазам. Пустота. Почти тишина. Ни ларьков, ни музыки, ни Макдональдса, ни «эмо», ни музыки ни других молодых людей, ни палаток, ни кафе, ни запаха выпечки, ни неприятного запоминающегося, потому что на «новой» площади не было даже этих людей, просящих денег, свободный переход без торговли, прозрачная площадь, отсутствие скамеек на обычном месте — вместо них разбиты клумбы городских цветов. Наверняка, летом это красиво.

— Достроили-таки — Ира смотрит на новое здание слева от лестницы, по которой мы только что спустились.

— Что это? — удивляюсь я, пытаясь рассмотреть название.

— Новая станция метро «Спасская», оранжевая ветка.

— Она продолжилась?

— Без понятия…в последний раз, когда я здесь была…пару дней назад, только строилась.

Я понимаю, что её тревожат те же мысли, что и меня сейчас:

— Знаешь — говорю я, когда мы забегаем в помещение и поднимаемся на второй этаж — а ведь, попав сюда по отдельности, каждая сочла бы себя сумасшедшей.

— Прости, но я чувствую это и сейчас.

Внутри ТЦ «Сенной» практически ничего не изменилось: всё те же торговые площади заняты различными магазинами. Правда, я не часто сюда наведывалась, поэтому оценить разницу не получалось. Отдел бижутерии и ювелирный, косметика, обувь и одежда. Кажется, на первом этаже в уютной нише продавали цветы, да вот и они — я смотрю вниз, пока мы стоим на эскалаторе: а в середине расположились столы, пестрящие коробочками с подарками для мужчин — завтра День Защитника Отечества. Мне удаётся увидеть шоколад в виде оружия и другие варианты от оловянных солдатиков до странных букетов из…колбасы? Не припомню таких решений для презента мужчинам, обычно все обходятся пеной для бритья и несколькими парами носков. Впрочем, сейчас мы здесь не для поиска оригинальных поздравлений, хотя всё это безусловно не может не удивлять. Как будто торговцы с площади моего прошлого перенести сюда свои «развалы». Где, где, а вокруг них собралась толпа женщин: все в тех же масках рассматривают варианты подарков, спрашивают, обсуждают, торгуются. Мы идём вдоль магазинов одежды, в один из которых сворачивает Ира, а я безропотно следую за ней. Там мы находим всё необходимое. Правда, с трудом.

— Не припомню таких моделей — говорю я, перебирая вешалки — какие-то странные.

— Не говори — задумчиво произносит Ира — как будто всё балахонистое что ли…

Мы слышим, как кто-то рядом усмехается и тихо говорит:

— Не нравится им, модницы — это была девушка — консультант, которая очень тщательно осматривала нас с ног до головы.

— Надо быть повежливее, всё же, мы здесь…покупатели, которые всегда правы? — подмигиваю я своей новой подруге.

— Если бы мы позволили себе такой тон в нашем магазине…о, господи, это что клёши? Ну нет, опять они.

— Мода циклична — отвечаю я ей, рассматривая широкие шерстяные брюки на резинке — всё когда-то возвращается, и клёши тоже ещё не раз будут с нами. Да, и давай не будем уподобляться новым веяниями и станем общаться с персоналом вежливо, ок? — я замечаю, как её взгляд после замечания продавца стал злее.

Секунду смотрим друг на друга и идём к кассе:

— Девушка, добрый вечер, можно нам срезать ценники, моя подруга сбежала из лета, а я со свадьбы, мы бы хотели всё надеть в примерочной — нарочито вежливо произносит моя спутница и оборачивается ко мне — достаточно любезно?

Продавец, конечно же, в маске, как и все посетители, это слышит и усмехается:

— Достаточно, не беспокойтесь. Только приготовьте свой «куар код», пожалуйста — она начинает складывать нашу одежду.

Мы с Ирой ошарашенно смотрим на это действо и произносим в унисон:

— Что?

Она повторяет свои слова.

— Какой код? — переспрашивает Ира.

— «Куар код» — спокойно отвечает продавец.

Женщина в шубе, стоявшая в очереди позади нас, не выдерживает и раздраженно произносит:

— Так, девушки, не задерживаемся. Вот вам код.

И протягивает в сторону Иры экран. Продавец закатывает глаза, но кивает на код, начинает пробивать наши покупки.

— К оплате пять тысяч триста сорок восемь рублей, карта, наличные?

— Всего-то — говорю я.

— Хм, карта — Ира пересчитывает наличные.

Затем она вставляет карту в терминал, женщина в шубе почти падает в обморок:

— О Боже мой! Ещё квитанцию запросите для оплаты.

Переодевшись в примерочной в брюки, свитера, слишком свободные пуховики и угги, мы выскочили из этого торгового центра.

— У меня один вопрос — говорит Ира — что всё-таки происходит?

— Не поверишь, у меня тот же. А одежда, так дешево! Поверить не могу, что отхватила свитер крупной вязки всего за пятьсот рублей!

Моя спутница смотрит на меня с недоверием, но потом, явно что-то вспомнив, говорит:

— Точно! Припоминаю, как в 7-м было сложно с вещами более-менее приемлемого качества, правда, помню смутно.

Ира снова замолкает, как и я:

— Всё же, изменения лучше проходить постепенно — грустно сообщает она и идёт к пешеходному переходу через Садовую улицу.

В этот момент я будто бы окончательно начала принимать происходящее, ведь мороз становился сильнее, отрезвлял мысли пока мы идём привычным путем через мост. Я смотрела по сторонам и ясно начинала осознавать, что оказалась в будущем. Моё здесь и сейчас — 2022 год и Ира, утверждающая, что находится в точно таком же положении с небольшим отличием во времени. Не игра ли это сознания? Может быть, меня сбила машина и я в коме? Тогда это будет прекрасная история для какого-нибудь сериала. Жаль, что я не умею писать сценарии. Или всё же сон — реалистичный, с запахами и вкусами, со смыслом и историей, но я проснусь утром в своем доме? Можно ли доверять моей спутнице? Я старюсь ущипнуть себя за руку не в первый за этот вечер раз.

— Не поможет, пробовала — отозвалась Ира, шагающая рядом.

— Ок — понуро отвечаю я и вижу «свой» магазин. Вернее здание, в котором он находился в прошлом. Замедлив шаг, я поняла, что Ира просто остановилась как вкопанная, не решаясь пойти дальше.

Мы стоим на последней ступени Сенного мостика — остаётся всего-то перейти дорогу, потянуть на себя тяжёлую дверь, подняться по семи ступеням… Но мы не делаем ни шага уже несколько минут, не сводя взгляд с той самой двери, над которой крупными буквами было написано: КОНДИТЕРСКАЯ.

— Кондитерская?! — голос Иры прозвучал хрипло, но громко, и я потянула её за рукав:

— Не кричи, не привлекай внимание, пожалуйста.

— Да что ты так беспокоишься — она проводит ладонью по лицу, и я вдруг осознаю, что моя спутница плачет.

— Кондитерская — произнесла она ещё раз, но уже шепотом.

Я быстро развернулась к ней. Ира не сводит взгляд с ярко-красной надписи, растянутой над дверью, которая когда-то вела в наш магазин. В эту секунду я четко осознала, что наш с ней мир может быть общим, но тот, в котором мы находимся сейчас, абсолютно чужой для обеих. Я провела рукой по её плечу и тихо сказала:

— Давай зайдем внутрь, мне холодно.

Она кивает и уже заносит ногу, чтобы сделать шаг, но тут же разворачивается ко мне:

— Спрячь меня — немного сгибает колени так, чтобы из-за меня её никто не увидел. Но кто?

Я поворачиваю голову и вижу мужчину, выходящего из машины, которая была припаркована метров в десяти от нас, на самой набережной. Высокий и светло — русый, он застёгивает на ходу явно дорогое и отлично скроенное зимнее пальто, надевает кожаные перчатки и тут же снимает правую, чтобы пожать руку подошедшему к нему Вадиму. Моему бывшему мужу. Тут же отвернувшись, смотрю на подругу и тихо спрашиваю:

— Кто это, Ира?

— Андрей. Не двигайся, он не должен меня увидеть. Не слышишь, что они говорят? — она оттягивает капюшон так, чтобы он не закрывал ухо и ещё старается присесть ещё ниже.

— Который? — уточняю я, ибо этот мир может преподнести любой сюрприз.

— Тот, что без шапки, почему ты спрашиваешь?

— Потому что, тот, что в шапке — мой Вадим.

— Муж?

— Бывший. Давай говорить тише и может быть, действительно, расслышим что-нибудь важное.

С осторожностью я подсматриваю за происходящим, закрыв половину лица капюшоном нового пуховика, к тому же, мы не снимали пресловутые маски, и я могу немного повернуться, чтобы посмотреть на него внимательней. Он до сих пор носит ту же причёску — коротко стриженные волосы с прямым пробором, только теперь фонарь напротив освещает в них небольшую седину. Усталое лицо с проявившимися морщинами на лбу и вокруг губ, как и у его отца, с которым мы, конечно же, были знакомы. Слишком давно. Простая куртка, ботинки, шарф и вязаные перчатки — они с Андреем смотрятся как люди разных социальных статусов. Возможно, так и есть на самом деле.

Порыв ветра запорошил нас снегом, но мы не уходим.

— Как же он постарел — шепчу я Ире — пока молчат.

— Я слышу, что молчат, уже ноги затекли. Может быть, подойдём к ним? Спросим, что да как?

— Мне кажется, они кого-то ждут. Не стоит спешить.

Действительно, вскоре подошёл третий мужчина. Он был явно старше их: статный и серьёзный уже с заметной прорезью седины в тёмно-каштановых волосах, в сером пальто с меховым воротником и пушистой шапке, он начал разговор сразу с вопроса:

— Никаких новостей?

— Увы — произнёс Андрей и сложил руки за спиной: мы хотели попросить Вас (он особенно уважительно выделил это «вас») об одном одолжении.

— Это твоя просьба — голос Вадима звучит нервно — я не верю и считаю, что было бы очень глупо озвучивать её.

Я легонько хлопаю Иру по плечу:

— Выгляни, посмотри, ты знаешь этого мужчину?

Она немного приподнимается и аккуратно выглядывает из-за моей спины:

— Впервые вижу.

— Тогда слушаем внимательно.

И мы, невзирая на холод и кажется, ледяной ветер стоим на этом мосту, разделяемые всего несколькими метрами с нашим магазином и возможно, ответами на вопросы.

— Который час? — спрашивает Андрей.

— Ровно восемь — отвечает старший мужчина.

— Поздно для подобных просьб, согласно афише, совсем скоро начнётся мероприятие — тараторит Вадим сбивчиво, стараясь увести остальных от не понятной нам идеи.

— В том-то и дело, возможно, сегодня последний шанс, ты говорил, прошло четырнадцать лет, она пропала в такую же магическую дату.

— Сколько их потом было, к тому же…

— Что?

— Сегодня зеркальная, это немного другое — выдыхает мой бывший муж.

— Ага, всё-то ты знаешь — Андрей радостно поворачивается в сторону кондитерской — пойдёмте.

— Стойте — третий мужчина неодобрительно смотрит на остальных — я солидарен с Вадимом, уверен, это ничего не даст, рад был снова вас видеть, ребята, но свой секрет сейчас я раскрывать не готов.

— Анатолий…я понимаю, что всё звучит глупо и возможно… — Андрей делает ещё одну попытку договориться — возможно, ничего не получится, но надежда есть всегда.

— Мне очень жаль, но нет, простите… Впрочем, вы вольны делать, что захотите. Но, пожалуйста, в следующий раз просите о встрече, если для неё будет действительно веский повод.

Мужчина идёт к своей машине, припаркованной самой последней из ряда у решетки канала, садится, хлопает дверцей так, что вздрагивают все, от парней, наблюдающих за процессом до девушек, желающих остаться незамеченными.

— Псих какой-то — шепчет Ира почти в полной тишине.

— Тссс — я смотрю на неё сверху вниз — не палимся.

Когда визг мотора стихает, Вадим вздыхает:

— Ты же не пойдёшь туда без него?

— Наверное, не стоит. Тебе удалось познакомиться?

— К сожалению, это было практически невозможным в эти дни. Он не приходил.

— Что ж, тогда нам ничего не остаётся, кроме того, чтобы снова ждать…

— Кроме того, чтобы просто жить. Послушай, Андрей, может быть, хватит?

Он так и не ответил, после паузы Вадим услышал только:

— Тебя подбросить?

— Ясно, понятно. Езжай, я сам.

Машина Андрея скрылась за поворотом, Вадим смотрит на лёд, покрывающий воду канала, потом резко разворачивается, переходит дорогу и заходит в кондитерскую.

— Вот это да — Ира наконец-то встаёт на ноги и вопросительно смотрит на меня:

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Решительно нет и я опять мёрзну.

— Но мы не можем зайти туда, пока внутри он. Или можем?

— Пойдём — говорю я — всё равно, мы ничего не знаем и явно отсутствуем в этом…хм…времени? Году? Ты слышала, что он сказал? Я пропала, значит, всё это время…нас просто не было…

Ира кивает, но как только я хочу направиться к нашему изменившемуся магазину, хватает за руку:

— Подожди, смотри.

Тяжелую дверь открывает женщина и заходит внутрь.

— Твой Вадим сейчас выйдет. Они явно ищут именно нас и собрались здесь по этому поводу. Но кто третий?

Я же отчётливо расслышала только одну фразу:

— Он не мой — я вздыхаю, понимая, что бывший счастливо женат, а здесь оказался по зову долга. Возможно. Если бы только знать, что происходит.

Но в реальности он действительно вышел деле через минуту и пошёл в нашем направлении. За ним последовала и зашедшая незнакомка. Я натянула капюшон на голову и шаль на лицо, насколько это было возможно. Когда они прошли мимо, стянула с лица и маску, и шарф.

— Нам бы их вообще не снимать — Ира показывает на своё лицо:

— В кафе нужно в них, не забывай об этой изюминке будущего.

Мы пересеклись с Вадимом на секунду, но я успела вспомнить и почувствовать это ощущение, когда нахожусь рядом с ним: тепло и умиротворённость, как будто, он был моим домом. Ира держала меня за руку, когда мы переходили дорогу.

Она сделала два шага, потянула дверь привычным движением. Да, мы обе ещё вчера были здесь. И нам было лучше.

Теплый воздух в мгновение начал оттаивать наши руки, я чувствовала, как мои щеки пылают, наверное, они покраснели от ветра, и теперь от перепада температуры, ощущаю в них лёгкое покалывание. Семь ступеней наверх.

Мы стоим, прижавшись к входной двери, без движения, словно те оловянные солдатики из подарков и только наши взгляды бродят по барной стойке и расчерченной над ней доске. Мелом аккуратно выведенные буквы призывают попробовать горячий морс и кофе с корицей, а блюдо дня сегодня «спагетти болоньезе». Пахнет корицей и кружится аромат выпечки. Или это моя голова? Или это кружусь я. Последнее, что помню — свою собственную мысль: «отлично, я сейчас упаду и очнусь в своем 2007-м на Миллионной, а это всё-таки окажется сном»

— Очнись! Быстрее воды — слышу бойкий незнакомый голос и погружаюсь в кромешную тьму, из которой только что вырвалась на секунду. Вижу лицо Андрея и протягиваю к нему руки, шепчу:

— Прости меня, за то, что не люблю.

— Эй — девушка — драма, мы тебя прощаем, только вставай. Насыщенный аромат кофейных зёрен позволяет мне очнуться от обморока и сделать глубокий вдох.

Полноватая девушка с бейджем, на котором красуется имя «Мила», не высокая, примерно наших лет раскрыла передо мной пакет:

— Вот они, лучшие сорта арабики, и с того света вытащат — смеётся, вытирает руки о чёрный фартук, встает и уходит к кофемашине:

— Сейчас мы тебя на ноги поставим быстро, а пока берите подушки и рассаживайтесь, скоро «час икс» — она указывает рукой на часы. Пятнадцать минут девятого.

— Всё ещё? — жалобно смотрю на Иру. Она кивает. Мы садимся за один из столов.

— Вы ведь новенькие?

Не переглядываясь, киваем обе. Кто угодно, только объясните, что происходит. Мне хочется налететь на неё с расспросами. Знает ли она Вадима? Зачем он заходил? Как они познакомились с Ириным Андреем? Кем является тот третий мужчина на набережной? Но я молчу. Получить второй в жизни обморок и очнуться на улице крайне не хотелось. Поэтому, мы внимательно слушали, что говорит девушка, не подозревая, что будет дальше и чем закончится этот нестерпимо долгий и разнообразный день.

— Мы начнём ровно в двадцать часов двадцать две минуты, скоро придут остальные. Да, пришлось закрыть кофейню пораньше, но и кто придёт ужинать сюда сегодня? Завтра выходной. Чтобы застать толпу, нужно выйти на Садовую, да попробовать занять столик в каком-нибудь баре, увидите, что не получится — девушка засмеялась.

Мы кивнули и стали пить из кружек, которые Мила поставила перед нами. Ароматный напиток с миндалём (он взбодрит), щепоткой корицы (для вкуса) и тающем в кофейной гуще шоколадом (жизнь должна быть сладкой).

— Лучше молчи и наблюдай — шепнула мне на ухо Ира, присев рядом со мной на стул возле самой входной двери, остальные столы девушка уже сдвигала, освобождая посередине пространство, на котором явно предполагается действие. Интересно, все, кто придёт, тоже будут в масках?

Я огляделась: ничего напоминающего мой магазин, ни стола у входа, ни вешалок, даже цвет стен стал иным: заботливо выкрашенный Натальей салатовый сменился нежно — розовым. Вместо обычной обстановки — столы и стулья, даже само помещение было другим, это уже вовсе не один зал с закрытой кладовой. Кафе занимало большую площадь, видимо, стена слева была разрушена и теперь пространство вокруг заполняли столики, на которых лежало меню. Прямо по курсу — стойка с холодильником как в столовых, но здесь заботливо было выложены десерты.

— Фу, корица — Ира поморщилась и поставила свою чашку на стол — терпеть не могу. Она грустно посмотрела на кофе — наверное, это просто не моя история.

Тем временем я внимательно рассматривала Милу: усталое лицо не показывало ни одного признака нанесения косметики, но она улыбалась, раскладывала десерты в холодник и напевала какую-то песенку, слов которой я не разобрала. Заметив, что я смотрю, девушка улыбнулась ещё шире. Она казалась не естественной в своей радости, ведь, когда мы только вошли, наблюдали угрюмое лицо и направленный в стену пустой взгляд.

Ира же, похоже, осматривала помещение — поднимала голову вверх, останавливала взгляд на каждом нюансе: свисающих ламп больше не было, в потолок встроены светильники, на двери в примерочную висела забавная картинка, на которой были схематично изображены мальчик и девочка. Секунду стоило догадаться, что за ней.

— Наконец — то дошло, что все это правда, стены за несколько часов не ломают — сказала Ира достаточно бодрым голосом, как показалось это мне.

— Да, ты тоже надеялась, что мы увидим здесь знакомые лица?

— Я надеялась, Машенька, что мы окажемся каждая в своем времени, как только переступим порог.

— Тяжелый день? — повернулась к нам Мила.

— Не то слово — ответила я, допивая чудесный бодрящий авторский кофе.

— Но вы обе прекрасно выглядите! — почти прокричала она.

— Оптимизм зашкаливает — очень тихо сказала мне Ира.

— Вы давно здесь работаете? — она всё-таки решила начать разговор.

— С самого открытия.

— А это когда?

— Чуть меньше года назад, с апреля, не бывали у нас раньше?

— Никак нет, поэтому и интересуюсь, вроде бы здесь был магазин одежды раньше…

— Возможно…Давайте на «ты»

Мы снова закивали. Это то, что было необходимо — установить доверительные дружеские отношения, чтобы выяснить как можно больше.

— Попрошу вас пересесть ближе к стойке — она кивком головы указывает на трёх девушек, которые спешат подниматься по семи ступеням лестницы — вы тоже можете занимать места — она указала рукой на разложенные на полу подушки. Их было штук двадцать, не меньше: небольшие, разного цвета, они тоже были выложены кругом, в центр которого Мила уже поместила разноцветные свечи. Дверной замок защелкнут, свет приглушен. Мы смотрим на свечи перед нами:

— Садимся в позу лотоса — спокойным ровным и плавным тоном сообщает нам бариста.

Я внимательно слежу за остальными — все легко подворачивают ноги и кладут одну на другую. Все, кроме меня. Стараюсь. Но ничего не получается.

— На йогу никогда не ходила? — шепчет Ира, которая расположилась справа от меня и немного наклонилась, чтобы задать вопрос.

— Только собиралась — всё ещё продолжаю мучиться и пытаться, стараясь увильнуть от взгляда Милы, вдруг она по этому признаку определит, что мы вовсе не ожидаемые гости на сегодняшнем мероприятии, а самые настоящие самозванки.

Она действительно всё видит, но лишь произносит:

— Можно сесть как удобно.

Тут же облегченно выдыхаю и радостно размещаюсь как получается.

— Закрываем глаза и начинаем представлять.

Я чувствую резкий пряный запах — невольно открываю глаза и вижу, что бариста ставит перед собой арома — лампу. Неодобрительный взгляд на меня, и она взмахом руки показывает, чтобы я последовала примеру остальных и не отвлекалась, будто успокаивала и призывала следовать правилам одновременно.

— Что представлять, как думаешь? — Ирин шепот заставляет меня вновь открыть глаза.

— На йоге такого не было? — усмехаюсь я и тут же осекаюсь, потому что Мила уже смотрит на нас:

— Девушки, новенькие, представьте себе в мельчайших подробностях свою цель: где вы будете, когда мечта исполнится? В каком месте находитесь, кто с вами рядом, обстановка вокруг, и главное — ваши чувства и ощущения, что вы испытываете, вплоть до запаха и вкуса?

Я киваю и закрывают глаза. Конечно же, я знаю, где бы сейчас хотела оказаться — в «своём времени», в той точке, откуда каким-то образом перенеслась сюда. Жаркий летний питерский день, тяжелая туча в небе плетётся к центру города, рядом Андрей. Туалетная вода Натали, с терпкими нотами, порой вызывающая головную боль. Её смех, когда подруга машет нам рукой и скрывается за дверьми парадной на Миллионной… и вдруг резко в мои лёгкие врывается морозный, колючий нежеланный до дрожи во всем теле, зимний воздух настоящего. Это и есть моя цель, мечта, желание? Там я хочу оказаться и что дальше? Взять за руку Андрея и увести в свою жизнь? Забыть, выкинуть и стереть все чувства к своему мужу? Или отказаться от нового романа и продолжать надеяться на возвращение Вадима? Почему он приходил сюда сегодня? Столько вопросов без ответов.

— Теперь пишем и рисуем — Мила раздаёт всем картонки формата А4 и маркеры, поворачивается к нам:

— Изобразите свою мечту, пусть это будет лишь часть или какой-то знак, который её обозначает, но напротив каждой картинки поставьте одно слово, это может быть название или описание, ассоциация или чувство, не важно, главное, чтобы вы сами знали, к чему стремитесь.

— Простите — блондинка, сидящая слева от меня, в плюшевом розовом спортивном костюме и с очень пухлыми губами, на которые она нанесла ярко-красную помаду — а с животными можно? Я хочу, чтобы Крэг тоже был со мной.

— Всё, что захотите и кого вы захотите взять с собой в новую жизнь — отвечает Мила.

— А если никого? — грубый голос молодой женщины в строгом чёрном костюме резонировал с предыдущим оратором.

— Всё же, постарайтесь найти ту точку, в которой вам максимально комфортно и спросите себя, действительно ли так хочется быть одной? Или это защита? Я не буду спрашивать с вас выполнение задания, мы не станем рассматривать ваши зарисовки, это только ваше, как и мечта, которая просто обречена сбыться.

— Почему? — не выдерживаю я и вижу, что Ира закатывает глаза, будто говоря мне: «ты сейчас всё испортишь и нас выгонят»

— Потому что сегодня зеркальная дата, 22.02.2022 года, мы начали занятие в 20 часов 22 минуты, это время волшебное.

Да, да. Об этом мы уже слышали сегодня на набережной. Неужели, все в курсе этого факта и верят в то, что определённое число поможет достичь желаемого?

— Мы заметили — буркнула Ира и уставилась в свою картонку. Я последовала её примеру, чтобы ещё что-нибудь не ляпнуть.

— Вы не смотрели видео? — Мила произносит это с подозрением.

— Конечно, конечно, просто что-то вылетело из головы… — я чувствую, будто оправдываюсь перед учителем за не выполненное домашнее задание.

— Вылетело? — она удивляется ещё больше.

— Да не смотрела она, шила — на помощь приходит Ира — на самом деле, это я затащила её сюда, потому что устала слушать о том, как и почему не получается стать известным дизайнером одежды.

— Ой, это так интересно! — воскликнула «плюшевая» блондинка — я сразу оценила твой «лук», вот как только увидела!

Я опустила голову, стараясь рассмотреть свитер, всё же надела его впервые и толком в зеркале могла не увидеть некоторые детали. Но где здесь лук? Я бы запомнила такой принт, может, где-то на брюках вышит Чиполино?

Растерянно подняла взгляд:

— Спасибо, но я…

— Никогда не признаёт своих заслуг, поэтому и нужна вера в себя — подруга махнула рукой в мою сторону.

— Значит, вы в правильном месте — сказала Мила — и в очень точное время. Только сегодня сила вашего импульса желания может вырасти. У тебя прекрасная цель, спасибо, что поделилась ею с нами.

Блондинка радостно зааплодировала, к ней присоединились и остальные. Даже третья девушка — скромно сидящая напротив меня с завязанным хвостом длинных рыжих волос на голове. Она была одета в простые джинсы и толстовку, на ногах — кроссовки на высокой платформе. Пожалуй, в будущем не переодеваются, выходя из дома, разве что, если этого не требует офисный дресс-код.

— Продолжайте, если кто-то ещё захочет поделиться чувствами, говорите, не стесняйтесь, но помните, что это не обязательно. Мила многозначительно посмотрела на «строгую» девушку.

Всё-таки я нарисовала подиум и набросала несколько моделей для зимней коллекции.

— Почему у тебя тут лук? — почти смеясь спросила Ира, показывая на эскиз одного тёплого платья.

— Насколько я понимаю, это модно сейчас, ты слышала, что у меня спрашивали?

— Маша — она уже хихикала — «лук» — это образ, от английского «смотреть», вся твоя одежда, стиль, сочетание в целом.

Я зло смотрю на подругу:

— Могла и сказать.

— На самом деле, я постоянно забываю, откуда ты. Надо же, даже не подозревала, что наше время так отличается, я ведь хорошо помню седьмой, я считала, что в моём четырнадцатом нет ничего такого, чтобы кардинально отличалось от него.

— Посмотри на двадцать второй своими глазами и представь, насколько не понятны мне некоторые вещи. Как будто вокруг действительно говорят на иностранном языке — я стираю луковицу со своего рисунка. Хотя, может быть, ввести на них моду в будущем?

— Можно я быстренько рилсик со свечами запилю? — не унималась блондинка.

В шоке мы с Ирой посмотрели друг на друга.

— Вот, теперь поняла — сказала моя новая подруга и развернула ко мне своё творение — представь себе.

Ира неплохо рисует, и, хотя в её рассказанной мне истории я не слышала ни одного упоминания об этом таланте, сейчас с картонки на меня смотрела очень красивая и счастливая невеста.

— Что-то, а мечтать ты умеешь.

— Ага — подтвердила она и написала около рисунка всего одно слово: «счастье».

— Девочки, улыбаемся — блондинка вытянула руку вперёд и вверх так, чтобы мы отражались в экране телефона, сказала своему смартфону «сфотографировать», и мы навсегда остались в памяти этого дня.

— Можно посмотреть — Ира поднялась и быстро подошла к девушке, глянула фото и вернувшись на место, шепнула мне:

— Мы отображаемся.

— А как иначе? Я отчётливо чувствую голод.

— Девушки, оставляем наш визуал, сохраните эти рисунки, на следующей неделе я скажу, что с ними делать. Но больше не думаем о мечте. Она сбудется сама собой, когда придёт время. Вы удивитесь, насколько просто, но не ищите выход, не старайтесь и не ускоряйте события, просто отпустите. А сейчас нас ждёт заключительная медитация.

Мила включает медленную затяжную и на мой вкус, заунывную музыку:

— Расслабьтесь и слушайте мой голос. Сегодня мы сделали самый главный шаг к цели. Каждая сделала всё, что смогла для её достижения.

«Ах, так решают проблемы в будущем. Чудесный способ. Жаль, что не работает, иначе я уже бы вернулась» — пронеслось в моих мыслях.

— Это произойдёт тогда, когда вы совсем не ждёте, но в любом случае, наилучшим образом для вас. Теперь расслабьте тело. Вы можете лечь или остаться сидеть в удобной позе. Но очистите свой ум от повседневных забот и тревог, не думайте и о том, что загадали сегодня. Пусть эта дата поможет нам сама, давайте не будем ускорять события, а просто доверимся времени и миру. Представьте, что вы находитесь в самом приятном месте на всей планете. Почувствуйте аромат цветов, если вы саду. Ощутите солёный вкус моря, если вы отправились мысленно к нему. Ваше тело расслаблено, от макушки до кончиков пальцев ног. Дыхание ровное. Пульс стабильный. Остановитесь там, где находитесь и наслаждайтесь этим.

Она замолкает и включает музыку громче.

— Ты где? — тихо спрашиваю у Иры.

— Здесь, а ты?

— Тоже здесь…

Видимо, для обеих самое безопасное и лучшее место на земле — это помещение. Странно, ведь сейчас мы тоже здесь, но обе, как я смело предполагаю, хотим очутиться совсем в другом времени. Я представляю, как захожу в залитый солнечном светом зал с платьями и костюмами, провожу рукой по тканям своих изделий, отбираю лучшие для фотосессии, которую непременно организовывает Андрей для моей дебютной коллекции. Неужели, для счастья мне так мало надо? Или это сейчас кажется настолько небольшим событием по сравнению с задачей, которую подкинула нам жизнь и которая кажется нерешаемой. Забавно, но ещё вчера я не могла осмелиться и мечтать о таком.

Хочу сказать об этом Ире и спросить, что находится вокруг неё, но, как только открываю глаза, вижу, что по её щеке течёт слеза. Интересно, в чём призналась себе сегодня? Это всё действительно возымело над ней такой эффект?

Когда Мила говорит, чтобы мы возвращались в реальность, признаков истерики у подруги не было обнаружено, она только весело сказала мне:

— А вот такое на йоге было — и подмигнула.

В ответ я только улыбнулась.

— Благодарю вас за занятие — Мила складывает руки в намосте, и все следуют за ней — это было продуктивно и душевно. На следующей неделе мы будем разбирать задания, которые я вышлю послезавтра. А пока отдыхайте.

— Как вам марафон в целом? Считаете, поможет? — девушка в деловом костюме подошла к нам.

— Кто знает — отвечает Ира и пожимает плечами — но это точно расслабляет.

— Согласна, только моё неверие пробить невозможно. Я — Ника — она протягивает руку, и мы по очереди её жмём, представляясь — хотелось бы услышать ваше мнение и обсудить всё за чашкой чая, вы не против?

— Конечно, да — я решаю ответить за обеих и тут же получаю лёгкий удар локтем от Иры:

— Но точно не сегодня, и мы не знаем, когда, уезжаем тут на пару — тройку дней…недель.

— Не страшно, когда сможете, запишите мой номер.

— Да — теперь уже я направляю локоть в сторону подруги: запишешь?

Она кивает и достаёт смартфон.

— Мне пора, всего хорошего — говорит наша новая общая знакомая и идёт к барной стойке, за которой стоит Мила. Ника протягивает ей свой телефон, бариста кивает и мило прощается с клиенткой. Блондинка продолжает делать видео и фото, пока наконец, не скрывается за дверью и мы не остаёмся втроём в помещении.

С чего начать разговор? Как тактично спросить о будущем? Или сразу о Вадиме? Или о масках?

Я смотрю на витрину, за которой лежат круассаны с ветчиной и сыром и слышу, как урчит в желудке, немудрено, ведь событий было много, а не ела я со вчерашнего дня и то это был лёгкий салат из огурцов и помидор, просто с хлебом, потому что в жару много есть не хочется. Кто же знал, что сегодня мне нужно будет тратить столько энергии и стараться согреться. Возможно, поэтому я и упала в обморок…необходимо не допустить такого в будущем и в прошлом, пожалуй, тоже.

— Мила, мы можем выпить чая и немного перекусить? Так торопились на занятие, что не успели…

— Конечно, только сначала давайте «пробьём ваши куар-коды» — мы с Ирой испуганно переглянулись, и я перехватила её за руку, так как, по-моему, кто-то собрался сбегать как отъявленный преступник.

— Дело в том — начала я — мы забыли их дома…

— Отличная отмазка — уже шепчет мне Ира, всё ещё стоящая почти вплотную — мы как раз в советский союз перенеслись, ты не видела, что у них всё электронное, а девушка показывала телефон?

— Госуслуг нет? — устало спросила она, ничуть не удивившись нашему заявлению. Фух, пронесло.

— Нет — хором сказали мы.

— Ок, придётся рыть почту, я проверяла сегодня…но все не успела — она грустно вздохнула и погрузила всё внимание в свой телефон.

Мы затаили дыхание, ибо совсем не понимали, о чём идёт речь. Точнее, не знали, сможет ли наша новая знакомая определить наличие или отсутствие этого кода у нас.

— Так, а вы не присылали заранее, как все. Оплату внесли пять человек. А куары отправили только трое и те, что ушли — она поднимает брови и внимательно смотрит на нас, потом вновь опускает взгляд на экран — ах, вот же, сообщение от тех двух подружек. Они не смогут быть сегодня. Но…фото профиля не похоже ни на одну из вас. Что делаем?

— Смотрим анфас? — медленно и с надеждой в голосе говорю я.

— Ой, да хватит уже городить этот цирк — Ира отходит от меня и подходит ближе к стойке

— Нет у нас этих кодов и мы ничего не оплачивали. Это правда. Но…

— Вы кто такие? — говорит Мила, потом замирает, немного пятится и бледнея на глазах произносит — вы проверка, да?

— Нет, пожалуйста, успокойся и выслушай — я пытаюсь говорить без надрыва в голосе — мы не уйдём, у нас слишком много вопросов, на которые ответить сможешь только ты. Это раз. Мы из прошлого. Нужно принять сей факт. Это два.

— Ну что ты так сразу — Ира недовольно смотрит на меня — испугала.

— А как? Как это вообще можно сказать, кроме того, чтобы прямо?

— Так, стоп — Мила выставляет руки перед собой, выходит из-за стойки и опускается на единственный не перевёрнутый стул рядом с ней — я выслушаю вашу версию, но вы должны будете принести «куар код» завтра, вы же знаете про штрафы?

— Мила, мы не знаем, что это такое — говорю я, садясь напротив неё. Как можно проникновеннее я продолжаю:

— Я — Маша из 2007 года, а это Ира из 2014-го, и мы понимаем, что это звучит дико, глупо и неправдоподобно, но…теперь я понимаю, почему в нашем магазине именно ты, вся эта магия, исполнение желаний без действий и оснований, волшебство…

— Это эзотерика, это не имеет ничего общего с магией или колдовством, это это, Это просто метод исполнения желаний… — Мила обиженно смотрит на нас — мне страшно, девочки, вы точно здоровы?

— Физически да — я стараюсь говорить как можно уверенней и чётче.

— Но есть проблема, которая может тебя шокировать, она никак не связана с масками — Ира подхватывает меня и добавляет — мы надеемся, ты нам как раз объяснишь, зачем их носят…

— Послушайте, девушки, я лояльна ко всему происходящему и принимаю всё, что приходит в мою жизнь, но сейчас у меня никак не получается, кажется, что вы сбежали из сумасшедшего дома? Я готова вызвать…скорую, наверное…

— Нет, нет — Ира хватает её под локоть.

— Мы тоже так думаем — обречённо произношу я.

Мила осторожно смотрит на мою спутницу:

— Отпусти меня, ладно? Всё будет хорошо. И разворачивается ко мне — что думали?

— Что мы из дурдома…но вроде нет.

Убрав руку за спину, Ира начинает задыхаться и со страхом смотрит на нас. Она делает несколько шагов с сторону, сгибается и пытается найти опору, к ней подбегает бариста. Теперь уже Мила берёт её руки в свои:

— Смотри на меня и дыши, давай вместе, не отрывай взгляд от моего лица, вдох выдох, вдох выдох. Так продолжается, пока Ира не улыбается нам и падает на стул, который я поставила рядом.

— Простите, это не часто, это недавно, это…

— Паничка?

Мы одновременно поворачиваем на Милу удивлённые взгляды и говорим почти в унисон:

— Что это?

— Ну паническая атака, лёгонькая, обычное дело.

Она переворачивает другие стулья, попутно туша свечи. Включает основной свет и нажимает на кнопку кофемашины:

— Ладно, рассказывайте.

Мы послушно садимся за стол, каждая повторяет свою историю второй раз за сегодняшний день. Съев несколько сэндвичей и выпив по паре кружек ароматного чая, мы наконец то завершаем свои повествования, когда Мила с сожалением смотрит на нас:

— Не важно, правда это или нет, случилось это на самом деле или пригрезилось, сейчас вам очень тяжело.

— Это правда — я грустно опускаю взгляд и рассматриваю стол.

— Значит, вы здесь работали каждая в своем времени, но это был магазин одежды.

— Да — кивает Ира.

— Но при чём здесь я? Если взять за константу…

— О, это слово я знаю — радостно сообщаю я.

— Что тебя так веселит? — Мила озадаченно смотрит на меня.

— Понимаешь, многое из того, что вы говорите, в моём 2007-м, как бы это сказать, не изобрели, а здесь знакомое, родное.

— Продолжаем. И у обеих краши Андреи?

Мы с Ирой снова смотрим друг на друга в непонимании:

— Вот, например, крыши — говорю я.

— Краши — выдыхает Мила, в общем, всё понятно. Получается, нам всем по 31 году. Если бы вы не помнили какое-то время, то вам было бы больше… — рассуждает она сама с собой — старше хотя бы на семь лет не выглядит ни одна из вас, косметическими процедурами, судя по коже лица, не увлекаетесь… так, какой ещё может быть вариант? Я сошла с ума? Исключено, при полном отсутствии алкоголя в моей жизни…значит, ничего не остаётся, как поверить и проверить.

— Как ты проверишь, говорим ли мы правду?

— Да нет, на вирус проверить. Но это только послезавтра, да и уже, наверное, бессмысленно. Итак, для каждой многое значит это помещение и конечно, вы пришли сюда. А я вам дана в помощь исполнить вашу миссию.

— Надеюсь, это вернуться домой?

— В том числе. Но зная законы этого мира, скажу вам, что так просто прыгнуть обратно не получится. Вы здесь, чтобы разобраться в себе, в своих чувствах и понять, чего хотите на самом деле. Так я предполагаю.

— Может быть, ещё предположишь, что для этого стоит сделать? — саркастично спрашивает Ира, но ни одна мышца на лице Милы не дрогнула:

— Конечно — спокойно говорит она — увидеть, что получилось в итоге — посмотреть, чем закончились ваши истории.

— Что ты имеешь ввиду? Нас же нет с момента исчезновения каждой….вроде как, или думаешь, что возможно..

— Скорее, узнать секреты, раскрытие которых невозможно было там, откуда вы явились.

— Ты нам веришь? — я спрашиваю с надеждой на положительный ответ.

— Давайте остановимся на да и не будем возвращаться к этой теме. Но мне нужно больше фактов для принятия решения. Я расскажу вам о том, с какими изменениями мы столкнулись за последние годы…про вирус, из-за которого все носят маски…

Часы отбили полночь. Мила зажмурилась на десять секунд, открыв глаза обиженно сказала:

— Вот черт, я думала, исчезнете…

— Хотелось бы, но нет — произнесла Ира, а я смотрела на часы, висящие над входом. Заметить их можно было только покидая помещение, поэтому, я не могла обратить на них внимание раньше.

— Надо же, всё ещё работают — говорю я.

— А в моём магазине их не было — отмечает Ира.

— А я их взяла из дома — удивляется Мила.

— Всё-таки, мне кажется — я поправляю шарф — мы втроём чем-то связаны….и эта история для понимания всех…

— Но я как проснулась в своём году, так и нахожусь сейчас….

— Верно, только дело,возможно, не в этом. Мы обязательно всё поймём и узнаем. Ты всё расскажешь об этом времени, но сейчас, пожалуйста, ответь на один вопрос:

— Зачем Вадим заходил сюда? — я будто выдыхаю эти слова.

— Он спрашивал Андрея.

— Какого? Моего Андрея? — Ира подскакивает, открывает галерею в телефоне, водит пальцем по экрану и суёт Миле под нос фото своего «краша», как сказала наша третья новая подруга — ты его знаешь, знакомо его лицо?

— Первый раз вижу, пожалуйста, Ира, не волнуйся. Маша, в твоих словах есть доля правды и видимо, нам нужно свести всё, что произошло с нами троими.

— Что это значит? — спрашивает Ира, возвращаясь на своё место.

— Вам необходимо послушать и мою историю.

***

Если не считать комплементов в адрес её имени, Милана находила мало подтверждений своей уникальности в жизни. Чему была очень рада. Наоборот, ей было крайне необходимо не чувствовать себя особенной.