Во имя Камелота

Анна Волк, 2023

В привычную жизнь Трины, ведьмы из Шотландии, стучится война. Люди, узнав, что магия все еще существует, истребляют ковен за ковеном, превращая волшебниц в бездушных управляемых роботов.Случайно подслушанный разговор возлагает на плечи Трины непростую задачу: она должна спасти весь магический мир. И есть лишь один способ это сделать – отправиться на многие столетия назад, в Камелот, и вернуть к жизни великого мага Мерлина и Короля былого и грядущего.Но найдет ли Трина в Камелоте то, что ищет? Станут великий король и его рыцари ее спасением или смертью? А, может быть, все карты, как обычно, спутает любовь?

Глава 3. Камелот.

Мерлин, теперь Трина знала, что это именно он, поселил ее в дальней башне замка, словно намеренно не подпуская к королевским покоям и придворным. Несмотря на это, комната, доставшаяся ей во владение, была очень уютной, пусть и не роскошной. В ней было все необходимое: большая кровать с бархатным балдахином алого цвета и золотым изображением дракона — символом короля; платяной шкаф из темного дерева с резными дверями; ширма с цветочным рисунком нежно-розового цвета; туалетный столик и небольшой стол для трапезы; камин, а также большое зеркало в узорчатой деревянной оправе. Тут и там в позолоченных канделябрах сверкали огнями свечи, отбрасывая блики на каменные стены, украшенные гобеленами с видами Камелота, лесов и гор, одинокого острова посреди озера, людей. От стен непривычно веяло холодом, и Трина порадовалась, что в комнате есть очаг.

— Завтра утром я поговорю с Артуром, — сообщил Мерлин, наблюдая, как она осматривает спальню. — Сообщу ему, что нашел очень талантливую ученицу, которая настолько ценна, что я хотел бы держать ее под рукой…

Трина изумленно взглянула на мага, заставив того вздохнуть.

— Не думаешь же ты, что появление в замке девушки, которую я поселил в одной из башен, останется незамеченным? Я должен это как-то объяснить.

— Ты, и правда, великий Мерлин, — выдохнула, постепенно осваиваясь и отходя от шока.

Он снова вздохнул.

— Я говорил, не так ли?

— Почему ты так легко поверил мне? Почему привел сюда? Почему…

— И это я говорил тоже. Провидение. Твое появление было предсказано.

— И это тебя не удивило? Нисколечко? Знать, что с неба свалится человек черт знает из какого времени… — тут ее осенило. — Моя одежда. Тебе было предсказано, но что подумают остальные…

— Не беспокойся. Когда мы подходили к замку, я наложил на тебя чары, которые обманывают взгляд.

— Ты что? Я не заметила, чтобы ты колдовал!

Пожал плечами.

— Наверное, меня не зря называют великим, верно?

— Это все похоже на сон, — сокрушенно покачала головой. — Возможно, утром я проснусь и все исчезнет, но сейчас… Спасибо.

Мерлин кивнул.

— Завтра после Артура я зайду к тебе, и ты расскажешь мне все. Что привело тебя сюда, какая опасность грозит твоему миру и почему вдруг ты решила, что я и Грааль способны это исправить, а пока отдыхай, девочка. Я пришлю к тебе служанку.

— Не называй меня девочкой, — скривилась. — Ты ненамного старше.

Он усмехнулся.

— Я бы не был так уверен.

— Что это значит? — вскинула бровь.

— Сколько тебе лет?

— Девятнадцать.

Усмешка мага стала шире.

— О, поверь, я намного старше. — Увидев непонимание на ее лице, он продолжил. — Не смотри на мой юный вид. Великие, — казалось, это слово особенно ему понравилось, — маги умеют многое. В том числе скрывать свой истинный возраст. Я был рожден задолго до зачатия Артура и воспитывался, зная, что мне суждено однажды беречь его и этот мир. Магия помогает сохранять молодость, хотя на самом деле мне несколько десятков лет.

— Впечатляюще, — Трина скривила губы. — Что ж, пусть тебе и несколько десятков лет, все равно не называй меня девочкой. Можешь звать по имени. В противном случае нам будет чертовски сложно подружиться.

Мерлин издал мелодичный смешок.

— Действительно серьезная угроза. Что ж, спальня в твоем распоряжении, отдыхай. Я прикажу, чтобы служанка принесла тебе более подходящий наряд. В этом ты выглядишь нелепо. Он еще раз окинул ее придирчивым взглядом, задерживаясь на кармане худи и рваном колене на джинсах, а затем направился к двери и, открыв ее, на самом пороге, насмешливо бросил, не обернувшись:

— Доброй ночи. Девочка.

Дверь закрылась с мягким щелчком, заставив Трину сжать кулаки от досады. Маг казался самовлюбленным и вредным. Как он справится с ним?

***

— У нас осталось не так много времени, Джоанна, — устало говорила бабушка матери за закрытыми дверями кабинета в их доме в пригороде Дублина. — Совсем скоро они могут узнать и про наше поселение тоже, и тогда никому не удастся спастись. Возможно, единицам. Люди узнали, что ведьмы существуют, и сошли с ума. Ты знаешь, что снова начинаются гонения. Вакцина гораздо хуже Инквизиции, Джоанна. Они не щадят ни женщин, ни детей.

— Как именно действует вакцина? Нам удалось узнать? — голос мамы сочился тревогой.

Бабушка вздохнула.

— Они говорят, что ведьмы и ведьмаки лишаются магии, но на самом деле каждый, кто получает вакцину, лишается собственной воли и чувств. Становится роботом, управляемым. Ведьма-робот — идеальное оружие. Это значит…

— Что они собирают армию из ведьм? — Трина была почти уверена, что мама прикрыла рот в ужасе, а бабушка кивнула.

— Да. С нашей помощью они хотят захватить власть и изменить мир, убив всех, кто встанет на пути. А затем и нас. Грядет страшная война, Джоанна. Война, в которой мы бессильны что-либо изменить.

— Но ведь должен быть какой-то способ! — воскликнула мама, и бабушка шикнула на нее, призывая быть тише. — Мы должны что-то придумать, — на тон ниже продолжила. — Мы должны найти помощь, мы…

— Никто не может нам помочь, Джоанна, — устало протянула бабушка. — Даже если мы объединимся, нас слишком мало и нам не хватит мощи противостоять оружию. Мы не подойдем и близко к Совету, как будем убиты. Не сможем вернуть уже обращенных. Насколько я знаю, действие сыворотки необратимо. По крайней мере, наша магия здесь не поможет. Есть только один способ…

— Какой? — с явной надеждой спросила мама.

— Сегодня я взывала к древним жрицам, — бабушка понизила голос так, что Трине пришлось плотнее прижаться к двери. — Они не сказали много, но несколько слов были достаточно четкими, чтобы я расслышала. Грааль. Эмрис. Артур. Они призывают нас обратить внимание на наши корни, Джоанна. Воззвать к Эмрису, отыскать Грааль… Совершить невозможное, чтобы затем повторить это, совершив еще одно невозможное.

— Но как Эмрис, Грааль и Артур могут нам помочь? — непонимание в голосе мамы было сродни тому, что поселилось в душе Трины.

Было слышно, как бабушка встает со стула, начиная ходить по комнате из угла в угол.

— Ты знаешь древние пророчества. Когда мир накроет тьма, только один правитель способен спасти его. Только один маг в силах прожить столько столетий, чтобы его возродить. И только один древний артефакт, что зовется Чашей жизни, может превратить любую жидкость в исцеляющую любую болезнь, истребляющую любой яд.

Трине казалось, что она слышала, как мама резко втянула носом воздух, пытаясь справиться с шоком.

— Это невозможно, — подтвердила мама сказанное ранее бабушкой. — Даже если так, нет ни одного способа воззвать к Мерлину, а Грааль потерян столетия назад. Про Артура и говорить нечего! Древние жрицы…

— Никогда не ошибаются, Джоанна, — с сожалением произнесла бабушка. — Если нам дано это знание, значит, есть способ связаться с прошлым или отправиться в него. Верховные верят…

Трина ахнула, помешав бабушке договорить и совсем забыв о том, что подслушивает у двери, а не находится в комнате. Она тихо, на цыпочках, отошла от входа в кабинет, прячась за угол. Если они услышали, если бабушка найдет ее, ей придется тяжко. Секреты Верховных не предназначены для ушей девчонки. Даже если эта девчонка ее внучка.

Подтверждая ее страхи, дверь в кабинет открылась. На пороге стояла бабушка, пристально оглядывая коридор. Трина боялась дышать, чтобы не выдать себя. Она тихо шагнула еще дальше за угол, медленно двигаясь в сторону своей спальни. Но бабушка была умнее.

— Катрина! — строгий голос разнесся совсем рядом, заставив Трину обернуться. — Сейчас же в мой кабинет!

Трина проснулась, хватая ртом воздух, не желая заново переживать бабушкино наказание даже во сне. Печать Тайны была болезненным заклинанием. Ощущение, будто горячим сургучом запечатывают тебе губы, а затем зашивают их нитью. Трине казалось, что она чувствует это и сейчас, что бабушка даже через сотни лет, из будущего, предупреждает: секрет, который она случайно узнала, нужно хранить. Но это было бессмысленно. Она нашла Мерлина, скоро увидит Артура и приведет их домой, чтобы спасти ковен. Тогда зачем скрывать правду?

Стряхнув с себя остатки сна, Трина повернула голову в сторону окна. Большое, арочное, с раскладкой оно давало достаточно света. На улице розовыми и малиновыми мазками на фиолетово-голубом небе уже начинал брезжить рассвет. Трина встала с кровати, нащупав мягкие туфли, которые ей дала служанка, и накидывая принесенный ей же халат. Подойдя к окну, открыла створку, впуская в комнату прохладный предрассветный воздух.

В Камелоте царила весна. В отдалении, на горизонте, были видны горы, покрытые снежными шапками, а чуть ближе к Камелоту раскинулся зеленый лес, где Трина вчера встретилась с Мерлином.

От кромки леса к замку вела широкая гравийная тропа, по которой рыцари короля уезжали совершать свои знаменитые подвиги. Крепостные стены действительно были высокими и толстыми, какими казались ночью, делая Камелот практически неприступным. Город спал, из редких домов вился дымок печных труб — должно быть, кузнецы и пекари принимались за дело, чтобы заработать на пропитание.

Территория замка с вкраплениями зелени легко выделялась на фоне остального города, в котором вместо растительности раскинулись прилавки и дома. Впрочем, и без садов большое, разветвленное здание из гранитного камня оттенков от коричневого до песчаного, было довольно примечательным, приковывало взгляды. Даже ночью, выйдя из леса, Трина в первую очередь увидела его.

Трина бегло оглядела город, который вчера они минули, подойдя к замку обходным путем. Она обязательно изучит его позже. Попросит Мерлина показать или сбежит сама. Наверняка, раз уж она не пленница, прогулки будут разрешены. А пока стоит изучить сам замок.

Опустив взгляд вниз, прямо под окном спальни Трина обнаружила ярко-зеленое поле, на котором ровным рядом были расставлены мишени. Тут и там в траве виднелись вырванные куски земли и грязи. По краю поля стояло несколько деревянных скамеек, а за ними — вереница алых шатров с изображением уже знакомого золотого дракона, рядом с которыми располагались стойки для оружия.

«Тренировочное поле», — догадалась Трина. И будто в подтверждение догадки, увидела мужчину, уверенно идущего по траве. В его руках, в первых лучах рассветного солнца, сверкнул меч. Мужчина имел черные волосы до плеч, сами плечи были широкими, и Трина была уверена, даже увидев издалека, что фигура его была скульптурной. Девичье воображение услужливо подкинуло картинку, как мышцы рыцаря перекатываются под серой, кажется, льняной рубахой, когда он взмахнул мечом раз, затем еще раз, затем сделал несколько выпадов и закружился с оружием, словно в танце.

Должно быть, она провела, наблюдая за ним, порядка получаса, поскольку солнце поднялось уже достаточно высоко, озарив поле ярким светом. Именно это и положило конец завораживающей тренировке. Может, мужчине стало жарко или устал, но, опустив меч, он двинулся в сторону шатров и зашел в один из них, избавив Трину от наваждения.

Окончательно вернул ее в реальность стук в дверь.

— Леди Трина?

Робкий голос служанки раздался по ту сторону, и Трина попросила:

— Войди.

В комнату вошла хрупкая симпатичная девушка примерно её возраста с золотистыми кудрявыми волосами и округлым лицом.

— Я принесла вам платье на сегодня, — немного пугливо сказала, не решаясь поднять взгляд.

— Благодарю. Положи его на кровать, пожалуйста. Эм… Ты можешь идти.

Последнее прозвучало то ли как утверждение, то ли как вопрос.

— Вам не нужна моя помощь? — удивленно пискнула служанка.

Трина еще раз взглянула на платье — шелковистый ворох из изумрудной ткани и завязок, протянувшихся по спине.

— Пожалуй, нужна, — улыбнулась. — Как тебя зовут?

— Джудит, миледи.

— Хорошо, Джудит, помоги мне с этим, пожалуйста.

Служанка робко улыбнулась, аккуратно вешая платье на ширму и расправляя его. Затем она проворно помогла Трине облачиться в новый наряд и посадила перед зеркалом, принявшись за прическу.

Трина смотрела в зеркало, оценивая, как ей идет изумрудный цвет. Он отлично сочетался с ее чуть загорелой кожей, каштановыми волосами, крупными волнами спадающими на плечи и достающими до поясницы, и, конечно, с яркими зелеными глазами, сверкающими на очерченном лице, на котором аккуратно выделялись скулы. Эти глаза вдруг напомнили ей о взгляде Мерлина.

«Ну, хоть что-то общее между нами», — мысленно отметила Трина, забавляясь. Ее розовые, чуть пухлые губы, расплылись в улыбке в отражении.

Тем временем, быстрые руки Джудит уже уложили ее волосы в аккуратную прическу: длинные волнистые пряди были изящно окружены тремя тонкими косами, которые тянулись от висков к затылку. Концы локонов свободно свисали по спине густой ухоженной копной.

— У вас очень красивые волосы, миледи, — восхитилась Джудит, заставив Трину улыбнуться шире.

— Спасибо, Джудит. Ты можешь называть меня просто Триной?

Служанка, казалось, испугалась.

— Но, миледи, мне не поз…

Дверь распахнулась, и в комнату бесцеремонно вошел Мерлин.

— Эй! — возмутилась Трина, вскакивая с табурета, стоящего перед зеркалом. — А если бы я была не одета?!

Мерлин хмыкнул.

— Я сказал бы, что, вряд ли, ты меня чем-то удивишь.

Трина покраснела от злости и хотела было осадить мага, как тот поднял руку, прерывая ее.

— Я поговорил с Артуром.

Злость сменилась удивлением.

— Уже? Ты же сказал, что утром…

— И? — перебил. — Еще немного и в замке наступит день, девочка. Если хочешь влиться в местную жизнь, будь немного поактивнее.

На этот раз Трина решила промолчать, не давая магу шанса поддеть ее снова.

— Итак, — продолжил он, — Артур ждет тебя, чтобы познакомиться. Мне удалось убедить его, что ты талантливая ведьма, полностью верная мне и короне, которая не принесет королевству ничего, кроме добра. Ты ведь не разочаруешь меня, не так ли?

— Когда я смогу сказать ему, кто я и чего действительно хочу? — настойчиво, твердо спросила.

— Зависит от того, понравишься ли ты ему и вызовешь ли его доверие. Даже я не смогу спасти тебя, если ты попадешь под подозрение короля или он сочтет тебя сумасшедшей. Артур любит честность и преданность, покажи ему их. И еще… возможно, тебе придется попотеть и подумать, как доказать, что ты явилась прямо из будущего, потому что Артур, в отличие от меня, не видел, как ты свалилась с неба и не получал предупреждений от духов.

— Разве он не поверит тебе?

— Возможно, — уклончиво протянул Мерлин, оглядывая ее с головы до ног. — Ты выглядишь гораздо лучше. Пожалуй, я могу показать тебя королю. Идем.

Не дождавшись ответа, он снова развернулся и направился к двери. Отворачиваться и уходить уже стало его фирменным жестом.

— Ты не хочешь предложить даме руку, например? — съязвила ему в спину и готова была поклясться, что услышала, как он ухмыльнулся.

— Даме с удовольствием, но пока я вижу только девочку, которая послушно идет вслед за своим учителем.

Намек был понят. Вздохнув и поблагодарив Джудит еще раз, Трина поспешила за магом.

***

Мерлин вел ее по каменным коридорам замка, стены которого были сплошь увешаны гобеленами, изображающими подвиги рыцарей, и алыми знаменами с золотым драконом. Последние были в замке на каждом свободном сантиметре, невольно заставляя задуматься о тщеславии камелотцев и короля.

Мимо них проходили слуги, которые почтительно здоровались с магом и спешили прочь. Спустя несколько минут он вывел ее во двор, где располагалось тренировочное поле.

«Должно быть, тронный зал находится в другом крыле, которое не связано с моей башней», — мысленно заключила Трина, но Мерлин и не думал вести ее в тронный зал. Пройдя еще пару десятков шагов, он остановился возле кромки поля, где сейчас проводили тренировку несколько рыцарей.

— Идем, — скомандовал, обернувшись, и двинулся по траве прямо на середину газона, где пара рыцарей билась так, будто их схватка была вовсе не тренировочной, а настоящей. Выругавшись, Трина последовала за магом.

— Артур! — крикнул он, вероятно, пытаясь привлечь внимание одного из дерущихся, но тщетно.

Двое рыцарей в центре не замечали никого. Мечи сверкали на солнце, как бриллианты, то и дело ослепляя тех, кто с интересом следил за боем. А следить было за чем.

Эти двое были тьмой и светом, которые сцепились, как любили писать в сказках, не на жизнь, а на смерть. Один — красивый молодой мужчина со светлой кожей и волосами цвета расплавленного золота, смешанного с платиной. Как и у Мерлина, прямые пряди немного спадали на лоб, из-за чего он также слегка наклонял голову, чтобы откинуть их. Черты его лица были аккуратными, мягкими, придавая ему налет изящества и благородства. Он был хорошо сложен, с крепкими плечами и сильными руками, все его тело говорило о многих годах тренировок. Движения были плавными и легкими, и Трина подумала, что ошиблась утром, назвав тренировку незнакомца на рассвете танцем. Танцем был бой этого рыцаря, который, играючи, отбивал удары соперника. Он реагировал молниеносно, как будто знал, откуда ждать нападения.

— Ну же, удиви меня! — крикнул, сверкнув белозубой улыбкой, когда, взяв короткую передышку, воины разошлись, оценивая следующий ход друг друга.

Трина взглянула на второго рыцаря, чьи волосы были цвета вороного крыла. Влажные от боя, они завивались в совсем легкие волны, почти падая на плечи и закрывая часть лица так, что Трина не видела черт — лишь легкую небритость по контуру подбородка и губ. Со свирепостью дикого зверя темноволосый вновь кинулся на блондина, нанося удары такой силы, что лязг мечей, должно быть, был слышен не только по всему Камелоту, но и за его пределами. Движения этого воина были более резкими, сокрушительными. В отличие от изящества соперника в них сквозили ярость и какая-то животная необузданность, и не было ни намека на то, что бой для него игра. Казалось, что бой для него — сама жизнь, потому что он полностью отдавался тому, что делает. Его тело, как и тело соперника, было явно тренированным, но сложен он был более крепко.

Широкие плечи и движения руки с мечом напомнили Трине об увиденном утром. Мог ли это быть тот самый рыцарь, за которым она так долго наблюдала из окна?

— Ваше высочество! — нарочито громко и с нажимом крикнул Мерлин еще раз, как раз в тот момент, когда мечи рыцарей встретились между ними, едва ли не искрясь. Клинки, поднятые вверх, скрежетали друг о друга, пока двое дерущихся со смехом прижались друг к другу лбами, словно и их решили проверить на прочность.

— Ладно, сделаем перерыв, — сказал блондин, похлопав брюнета по плечу и наконец обращая внимание на Мерлина. — Мерлин, рад видеть тебя! — одарил он мага прекрасной улыбкой, а затем задержал взгляд на Трине.

Она стояла тихо, не зная, что сказать, кто из этих двоих был королем и как следовало вести себя. Пусть Мерлин даст ей понять, когда нужно сделать шаг, и начнет сам.

— Артур, — протянул маг с ноткой сарказма, — давно не виделись. Позволь познакомить тебя с Триной.

Так значит блондин и есть король, подумала Трина. Почему-то она представляла его себе сильно старше и… не таким привлекательным.

— Ваше высочество, — поспешила кивнуть, прикидывая, стоит ли делать реверанс. Однако пока думала, время ушло.

Артура это, казалось, ничуть не смутило. На его лице отражались вежливый интерес и дружелюбие — ни злобы, ни серьезности, ни суровости. Трина была заинтригована. На первый взгляд Артур казался очень добрым и мягким человеком. Как он мог стать великим воином и королем?

— О, Мерлин, завел себе новую даму сердца? — раздался насмешливый вопрос темноволосого. И если голос Артура звучал, как мед, голос этого рыцаря походил на воплощение всех известных грехов одновременно.

Характеру Трины было достаточно всего одной искры, чтобы вспыхнуть. Она изо всех сил старалась не смотреть на говорившего, чтобы не испытывать соблазн сказать ему что-нибудь грубое в ответ.

«Кто этот бесцеремонный козел?» — вместо этого прошептала Мерлину, как ей казалось, достаточно тихо, однако Артур, стоявший близко, услышал. Он разразился звонким юношеским хохотом, который, как думала Трина, не подобал королю.

— Ты слышал, Гавейн? — обратился к сопернику. — Эта милая девушка назвала тебя бесцеремонным козлом.

На этот раз щеки Трины вспыхнули уже не от гнева, а от смущения.

— Ваше высочество, я… — поспешила исправить свою оплошность, боясь, что навлечет на себя гнев короля в первые же пять минут знакомства.

— Все в порядке, — поднял руку Артур, продолжая улыбаться. — Ты просто с первого взгляда уловила его истинную сущность.

— Вообще-то я все еще здесь, — деланно проворчал темноволосый, подходя ближе и отпихивая Артура в сторону. Трина была поражена такой вольностью. — Позвольте начать сначала, миледи.

Он протянул руку, призывая подать ему ладонь для поцелуя. Трина решилась поднять на него взгляд и уже не смогла отвести его.

Возможно, она спала, если за последние несколько минут увидела двоих настолько прекрасных внешне мужчин. Король был, безусловно, привлекателен и притягивал взгляд, а рыцарь… Если бы постеры в комнате Трины слились в один, скрестив всех красавчиков в мире, то, наверняка, получился бы этот темноволосый грубиян. Черные волнистые волосы, влажные после тренировки, обрамляли привлекательное лицо с грубыми чертами и четко очерченными скулами. На Трину смотрели глубокие синие глаза, а она — на пухлые губы, загорелую, бронзовую кожу и четкие квадраты мышц груди, которые обнажала развязанная льняная рубашка. Да, это совершенно точно был рыцарь, за которым она так долго наблюдала из окна сегодня.

— Мне кажется, леди не очень очарована тобой, Гавейн, — хмыкнул Артур, и с губ Мерлина сорвалась легкая усмешка.

Однако Гавейна это совсем не заботило. Он продолжал протягивать руку, уверенный, что она подаст свою, и прожигать ее взглядом, в котором сверкали искры веселья.

— Это только пока, — невозмутимо парировал. — Леди Трина, если не ошибаюсь?

Его губы расплылись в полуулыбке-полуусмешке, смотря на то, как она до сих пор мешкает. Так, стоит взять себя в руки.

Трина протянула ладонь, стараясь казаться невозмутимой и холодной.

— Не ошибаетесь.

— Что ж, прекрасно, — он легко коснулся горячими губами ее руки и тут же отпустил. — Теперь, чтобы не ошибались и вы, сэр Гавейн, лучший рыцарь его величества.

— И должно быть, самый скромный, — снова вырвалось у Трины, и король издал еще один смешок.

— Твоя ученица с характером, Мерлин, — прокомментировал он. — Что ж, в Камелоте это даже хорошо. Однако, прошу вас, леди Трина, будьте более милостивы к моим рыцарям. Они еще нужны этому королевству, а с растоптанной гордостью приносить обществу пользу невозможно.

Мерлин, все это время молчавший, подал голос:

— Я проведу с Триной несколько уроков этикета. Хотя бы потому, что она вовсе не леди.

Этот маг, и в самом деле, имел дурной характер. Он пытался задеть ее? Трина явно слышала, как сэр Гавейн весело хмыкнул, но, посмотрев на него, обнаружила только непроницаемое строгое выражение лица солдата.

***

Спустя несколько часов, после знакомства с остальными рыцарями и осмотра замка, они сидели за ужином. Удивительно, но, кроме служанок и Трины, в зале не было ни одной женщины.

— А где же королева Гвиневра? — шепотом, самым тихим, на который была способна, спросила она у Мерлина. Тот в мгновение помрачнел, как и тогда, в лесу, качая головой.

— Я предупреждал тебя. Ты задаешь очень опасные вопросы, девочка. Запомни один раз и больше не открывай эту тему. Королева Гвиневра и Ланселот были казнены больше года назад за измену.

Трина нахмурилась.

— Разве это не случилось сильно позже? Сколько сейчас Артуру, лет двадцать пять?

Мерлин кивнул.

— Да, ему именно столько. Я не знаю, что там говорят в вашем будущем, но предательство уже случилось. И лучше об этом никогда не говорить в замке и при короле. Ланселот был одним из друзей и лучшим рыцарем Артура. Гвиневру Артур любил, насколько можно любить женщину, с которой вступил в брак совсем юношей. Для него это большая потеря.

Трина вгляделась в короля. Теперь ей казалось, что в его красивых голубых глазах таится печаль. Так ли это на самом деле? Артур выглядел и вел себя так, будто был счастливейшим мужчиной.

— То есть, — не отступала, — я буду единственной женщиной в вашей компании?

— Не надейся, что станешь особенной. Как у моей ученицы, у тебя будут особые привилегии, да. Но Круглый стол и друзья Артура — исключительно мужчины, которые умеют сражаться и готовы умереть за него и Камелот. Конечно, у Персиваля есть сестра, которая могла бы составить тебе компанию, но она редко появляется в замке.

— Почему?

— Потому что Персиваль запрещает ей.

— Почему? — повторила вопрос, закидывая в рот ломоть вяленого мяса.

— Потому что она влюблена в Гавейна, — ответил Мерлин, с неодобрением глядя на нее. — И не говори с набитым ртом, мы за королевским столом.

— Что?! — Трина едва не выплюнула кусок, который жевала.

— Не говори с… — вздохнув, начал Мерлин, но она перебила его.

— Она влюблена в этого болвана?! — Трина бросила полный сомнения взгляд на Гавейна, который на другом конце стола со смехом потягивал что-то, явно крепкое, из кубка и весело беседовал с Персивалем и Борсом. Если Трина верно запомнила имена, когда Мерлин и Артур представляли ей верных рыцарей короля.

Наверное, сэр Гавейн почувствовал не самый нежный взгляд Трины, потому что вдруг повернулся в ее сторону. Увидев, что она наблюдает за ним, пытаясь проглотить-таки мясо, которое встало комом в горле, он игриво подмигнул ей и тут же отвернулся. Наглец. Пусть даже она и явилась из двадцать первого века, где прогресс шагнул далеко вперед, в ковене царили строгие порядки, и бабушка воспитывала ее согласно традициям. Казалось, что даже по более древним, чем те, по которым воспитывался сэр Гавейн.

С губ Мерлина слетел ехидный смешок.

— Сдается мне, что очарование Гавейна действует на тебя больше, чем ты думаешь. Я почти не встречал девушек в этом замке, которые остались бы к нему равнодушны.

— К нему? — с недоверием переспросила Трина, предпочитая не вспоминать, как сама была очарована красотой рыцаря еще несколько часов назад.

Судя по выражению лица Мерлина, он искренне забавлялся над ней.

— Совершенно верно. Сэр Гавейн пользуется наибольшей популярностью как среди леди, так и среди служанок. На рыцарских турнирах к его ногам падает столько женских платков и лент, что обычно сложно сосчитать. Только у короля больше. Но на то он и король.

— И что об этом думают другие рыцари?

— А что им думать? — Мерлин пожал плечами. — Часть из них даже рады поучаствовать в еще одном негласном турнире на победу за женские сердца.

— Омерзительно, — заключила с ноткой презрения, запивая вином мясной ломоть, с которым наконец разобралась. — В этом нет абсолютно никакого очарования.

Мерлин фыркнул, пытаясь скрыть смех, но отвечать ничего не стал.

— В любом случае, — через пару минут продолжил, — ты совсем скоро познакомишься с леди Бриенной, сестрой Персиваля. Она прибудет на турнир, которые начнется через неделю.

— Неделю?! — воскликнула Трина, на этот раз настолько громко, что все сидящие за столом повернулись к ней. Смутившись, она понизила голос. — У меня нет столько времени!

— Леди Трина, — раздался мягкий голос Артура. — У вас что-то случилось?

— Нет-нет, — поспешила ответить, чувствуя, как краснеют щеки. — Мерлин рассказывал мне о турнире, который начнется через неделю. Я…

— Немного расстроилась, что ждать осталось так долго, — закончил за нее маг с усмешкой.

— Вот как? — на лице Артура мелькнула улыбка и те же нотки веселья, что и у Мерлина.

— Я… да, — скомкано подтвердила, опуская взгляд в стол.

— Вы уже выбрали себе фаворита, леди Трина? — этот насмешливый голос невозможно было спутать ни с чьим другим. Трина подняла голову: сэр Гавейн снова смотрел прямо на нее.

— Скорее, я выбрала того, кто им точно не будет, — выпалила дерзко, с намеком, не задумавшись. За столом раздался громкий хохот рыцарей.

— И кто же это? — невозмутимо продолжил Гавейн, а в его глазах заплясали черти.

Но Трина тоже была не из робкого десятка. И не из тех, кто не может постоять за сказанными даже второпях словами. Жизнь со строгой бабушкой научила ее отстаивать свое мнение и права.

— Вы, — с самой любезной улыбкой, на которую была способна, ответила.

— Это потому, что я бесцеремонный козел? — явно забавляясь, спросил Гавейн. Ожидая ответа, он даже немного наклонился вперед, отставив кубок и положив руки на стол. Новый взрыв хохота раздался в зале.

— А это очень точное описание! — гоготнул Борс.

На этот раз Трина смутилась окончательно.

— Должно быть так, раз вам, сэр Гавейн, нравится смущать девушку в присутствии стольких мужчин, — выпалила, борясь с легким стыдом и раздражением, которые поднимались в ней. Защита была слабой, но Трина надеялась, что это сработает. Она была явно не готова к беспардонной откровенности рыцаря, который во всеуслышание повторил ее оскорбление.

— Сэру Гавейну, — протянул Гавейн, делая акцент на этом обращении, — в целом нравится смущать девушек, и не только в присутствии стольких мужчин.

Он откинулся на спинку стула, снова беря в руки кубок и делая из него большой глоток. Трина не знала, как на этот ответить. Щеки ее вспыхнули с новой силой. Ситуацию спас Артур, который примирительно произнес:

— Гавейн, будь повежливее с нашей гостьей. Не стоит с первого же дня так шокировать ее своим поведением.

Гавейн промолчал, но почтительно наклонил голову в сторону Артура, изображая повиновение. Что ж, хотя бы кто-то был авторитетом для этого наглеца.

— Благодарю вас, ваше высочество, — искренне сказала Трина.

И ей уже казалось, что ситуация была успешно решена, как вмешался Мерлин.

— Артур прав, Гавейн. Ты должен быть повежливее с моей ученицей. К тому же вы делите с ней одну башню.

Что?!

Трине пришлось собрать все свои силы, чтобы не закричать это вслух и не вскочить с места. Мерлин произнес это так, будто во всей башне жили только они с Гавейном и больше никого… Могло ли такое быть?

Гавейн едва не поперхнулся выпитым.

— Ты ведь знаешь, что я живу в отдаленной башне, потому что люблю уединение, не так ли? — медленно начал он.

— Если уединением можно назвать то, как ты проводишь вечера, то да, — невозмутимо парировал Мерлин. — К тому же, необыкновенное совпадение, но леди Трина тоже предпочитает одиночество. Поскольку дальняя башня наименее населенная, если точнее, в ней живешь только ты, а пространства и спален при этом много, я решил разместить ее там.

— Что ж, — Гавейн пожал плечами, будто факт, что она потревожит его уединение, резко перестал его беспокоить, — в таком случае я обязан проводить леди до дверей ее комнаты.

Его тон был предельно вежливым и даже без намека на издевательство или пошлость, но…

— Ну, уж нет! — вырвалось у Трины снова достаточно громко, чтобы все обратили на нее внимание. — Я имею в виду, — быстро поправилась, — что мне бы не хотелось доставлять вам неудобства, сэр Гавейн. Если будет необходимо, Мерлин проводит меня.

— Исключено, — возразил Мерлин. — У меня еще слишком много дел по расписанию.

Трина готова была больно стукнуть его кубком по голове. Почему этот маг вытворял с ней такое?

***

Избежать неприятного компаньона по дороге в свои покои Трине не удалось. Как только Мерлин заявил, что слишком занят для проводов гостьи, Артур заключил, что одной ей, по крайней мере пока хорошо не изучит замок, ходить не подобает. И, конечно, сопровождать леди должен один из рыцарей. Слуги? Никак нельзя.

Поскольку никто, кроме Гавейна, не вызвался, будто не желая портить ему веселье, Трина вышла из обеденного зала в компании того, кто уже в первый день знакомства необыкновенно ее раздражал.

Гавейн вел ее по тем же коридорам, что и ранее Мерлин, так что путь был знаком. Однако поведение мага и рыцаря отличалось кардинально. Маг был склонен к болтовне и беспечно шагал рядом, в то время как рыцарь молчаливо, с грацией хищника, шагал чуть впереди нее, и каждая клеточка его тела кричала о том, что он в полной боевой готовности.

Различалось и поведение служанок, которых они встречали на пути. Если с Мерлином они почтительно здоровались и пробегали, то, проходя мимо Гавейна, краснели и опускали взгляд, робко бормоча: «Добрый вечер, сэр». К удивлению Трины, Гавейн отвечал на каждое такое приветствие, называя обратившуюся по имени.

«Он что, знает всех девушек в этом замке?» — пробурчал внутренний голос. Волна раздражения поднялась еще выше.

Хотя, стоило признать, то, как Гавейн вел себя сейчас, не должно было вызывать раздражения. Он был вежлив, приветлив и даже обходителен. Когда на пути им встретился мальчик лет десяти, который, вероятно, прислуживал королю, рыцарь с улыбкой обратился к нему:

— Как поживаешь, Элиас? Тренируешь наш последний прием?

Мальчик счастливо и с восхищением поднял глаза.

— Немного, сэр Гавейн. Отец говорит, что у меня стало получаться гораздо лучше, как со стороны.

Кончики его ушей немного покраснели, будто он тут же постеснялся такого хвастовства.

Но Гавейн лишь одобрительно похлопал его по плечу.

— Молодец. Приходи ко мне, как будет свободная минутка, закрепим и разучим что-нибудь новенькое.

Мальчишка засиял от счастья. Очевидно, что рыцарь был его кумиром.

— Благодарю вас, сэр, — с волнением пропищал он и поспешил по делам.

— Вы обучаете слуг навыкам боя? — любопытство Трины было сильнее раздражения.

Гавейн впервые с тех пор, как они вышли с ужина, посмотрел на нее.

— Не всех, — немного холодно ответил. — Обычно они не стремятся воевать, но этот мальчишка с малых лет с восторгом наблюдал за нами.

Вдаваться в подробности он не стал, но Трина не могла устоять и не узнать больше.

— И он пришел к вам и попросил научить его?

— Нет, — коротко и сухо. — Я сам предложил ему.

— Вы?! — наверное, в ее голосе слишком отчетливо было слышно недоверие, потому что он остановился.

— Да, я, — подтвердил, взглянув на нее и подняв бровь. — Почему это вас так удивляет?

Трина замялась.

— Я…

— Ах, да, — с ухмылкой произнес. — Должно быть, вы не ожидали от бесцеремонного козла такого. Понимаю.

Он явно издевался над ней, заставляя снова и снова жалеть о сказанном утром. Трина решила не давать ему повода для продолжения пикировки.

— Простите, если задела вас, — сказала прямо и совершенно искренне. — Я не хотела, хоть мне и не понравилось ваше поведение при встрече.

Настала очередь Гавейна поддаться удивлению. Оно бегло скользнуло по его красивому лицу и тут же исчезло.

— Не имеет значения, — безразлично произнес. — Я давно не придаю особой ценности подобным словам. К тому же я слышал оскорбления поизысканнее и похуже, — ухмыльнулся.

Ну, вот. Даже здесь он умудрился уколоть ее.

— Обещаю вам попрактиковаться, — выпалила Трина, подхватывая подол платья, чтобы пройти вперед, подвинув рыцаря.

Фырканье, похожее на смешок, раздалось ей вслед.

— Постойте, — твердо прозвучало следом. — Вечером в замке может быть не так безопасно, как вы думаете. Я пойду первым, а вы следуйте за мной.

— Что вы имеете в виду? — нога Трины замерла в воздухе, и она остановилась, с опаской оглядываясь на рыцаря.

— Я имею в виду, — пояснил, снова вставая впереди нее, — что, как бы мы ни старались, время от времени в замок проникают шпионы Морганы. Узнав, что вы близки к Мерлину, они могут не быть так любезны, как я, — с ехидной улыбкой закончил он.

— Пожалуй, тогда мне не стоит их бояться, — отрезала, намекая, что любезность не была его главной чертой.

И опять что-то, похожее на фырканье.

Но слов за этим не последовало, Гавейн молча продолжил путь.

Неожиданно Трину настигла безрассудная идея.

— Как я могу научиться сражаться? — выпалила ему в спину.

Гавейн снова замер. Он медленно повернул голову в ее сторону, но не сказал ничего, как будто боялся, что ослышался.

Трина собралась с духом и повторила вопрос.

— Как я могу научиться сражаться? — она твердо смотрела ему в глаза, давая понять, что абсолютно серьезна.

— Зачем вам это? — Гавейн полностью развернулся к ней и даже сделал шаг вперед, внимательно изучая.

— Я хочу уметь постоять за себя, — серьезно и весомо. — И избежать вашего общества в будущем.

Ну, почему она не могла быть умнее и перестать нападать на него? И вообще, зачем ей в двадцать первом веке умение орудовать мечом?

— Тогда никак, — пожал плечами и развернулся. — Я хотел было предложить обучить вас, но раз вы стремитесь избежать моего общества…

— Что? — возглас был слишком радостным и громким для леди. Трина не заметила, как едва ли не подскочила ближе к Гавейну с радостью мальчишки, которого они встретили несколькими минутами ранее. — Вы правда можете сделать это?

И опять эта усмешка на его губах.

— Если вы действительно хотите этого и готовы много работать, то приходите на поле на рассвете. Сможете понаблюдать за мной вблизи, а не из окна.

Усмешка переросла в дьявольскую улыбку, которая, впрочем, была очаровательной. Не ожидая ответа, он зашагал по коридору.

Но Трина и не собиралась ничего отвечать. Смущение, настолько сильное, что все слова вылетели из головы, накрыло ее. Молча она следовала за рыцарем до самых дверей своей спальни, где, едва слышно пробормотав «доброй ночи», поспешно скрылась.