Мы выбираем дороги или они нас?.. Часть 2. Магическая фантастика

Анна Анакина

Это вторая книга серии – Мы выбираем дороги или они нас?.. Главного героя ждут новые открытия. Он обретает не только любимую, но и находит друга – единомышленника, такого же, как и он урожденного колдуна. Но и потери, устроенные его кровным отцом, ждут его на пути, заставляя становиться сильнее.

Глава 6

Владимир открыл глаза. Приглушённый свет от ночника свидетельствовал о том, что сейчас ночь.

— И сколько же это я проспал? — потягиваясь и зевая, произнёс он.

«Семь часов…» — раздался в голове голос Серёги.

— Достаточно, — прервал Владимир рибо и сел в кровати. — Давай договоримся, — обернулся он к двери. Серёга тут же показался в проёме, — не говори мне никогда точно, сколько и чего. Это касается не только времени, но и всего, где имеет значение какая-то цифра. Нужно всё округлять. Вот семь часов и всё. Если ещё там тридцать минут, то семь с половиной, или около восьми, если… — вновь зевнул Владимир и, зажмурившись, помотал головой, стараясь окончательно прогнать остатки сна.

— Я понял, — слегка поклонился Серёга.

— Вот и хорошо, — Владимир резко спрыгнул с кровати. — Так, — он взглянул на окно. Затем, потягиваясь и продолжая зевать, подошёл к нему. Хоть сон и оставил его, но тело всё ещё не желало расставаться с удобной постелью. Владимир, немного отодвинул портьеру и несколько минут молча наблюдал за садовником.

— Вот интересно, а куда пропадает трава?

— Я не могу точно ответить, но всё дело в системе кондиционирования.

— Да-а-а… — задумчиво произнёс Владимир. — Многое мне ещё предстоит узнать. Хотя… а зачем мне это? Ну, ладно, — оглянулся и посмотрел на Серёгу. — Какое сегодня число? — и, не дав рибо ответить, махнул рукой, добавив: — Нет, нет, я не хочу путаться. Я буду очень рад, если ты запомнишь календарь моего мира.

— Вы хотели сказать того мира, где выросли?

— Да. Именно это я и хотел сказать. Мне совсем не нравится, как тут называются месяца и… Одним словом, не нравится, и всё.

— Хорошо, я запомню. Подумайте о нём.

— Подумать? А, ну да… — Владимир прикрыл глаза, хотя для колдуна едва ли в этом была необходимость, и постарался вспомнить, как выглядит раскладной календарь на стене в кухне родителей. Увидев его выплывающим из темноты, мысленно приблизился, чтобы хорошо рассмотреть.

— Двенадцать месяцев. Деление очень нелогичное… — вмешался в воссозданные воспоминания голос Серёги.

— Это для тебя нелогичное, а для меня очень даже логичное, — насупившись, пробурчал Владимир, не выходя из созданного им видения. — И сегодня у нас?..

— Двадцать пятое сентября две тысячи четырнадцатого года, — ответил Серёга. — Скоро наступит двадцать шестое сентября две тысячи четырнадцатого года.

Владимир, усмехнувшись, взглянул на него:

— Быстро ты. Я ещё и рассмотреть-то толком не успел, а ты уже. И знаешь, не надо год повторять. Его уж я точно не забуду. Так, говоришь скоро двадцать шестое сентября? А через сколько, это скоро?

— Пока я говорил, уже наступило двадцать шестое сентября.

— А, так у нас полночь? — усмехнулся Владимир. — Ну, ты уж так точно тоже не исполняй мои приказания… Просьбы, — лукаво усмехнулся он. — Иногда можешь и нарушать, но не сильно. А полночь, это очень хорошо. Удобное время. Тогда мы сейчас с тобой прогуляемся.

Владимир стал одеваться, прокручивая в голове разговор с граф Вальдемаром.

«Он сказал… Красная Луна… на шестнадцатый день…»

«Это произойдёт седьмого октября», — вклинился в его размышления Серёга.

— Да, с седьмого на восьмое взойдёт Красная Луна. У нас осталось… одиннадцать дней.

— Двенадцать, — поправил рибо.

— Нет. У нас одиннадцать дней, чтобы подготовиться.

***

Лборн приземлился у самой кромки леса, перед разделительной дорогой из мелкого жёлтого гравия или чего-то его напоминающего. Свет, исходящий от голубой поверхности стены города Этьены хорошо освещал и ближайшие деревья, и сам лборн.

Не выходя, Владимир произнёс заклинание и внимательно осмотрел окружавшую его местность, стараясь заглянуть за каждое дерево. Оболочка лборна совсем немного искажала изображение и почти не мешала внимательному взгляду колдуна, способному увидеть любое живое существо на сотни метров. Убедившись, что лес безопасен, Владимир попросил Серёгу связаться с Этьеной.

— Я не могу, — не задействовав ни единой мышцы на лице, ответил рибо.

— Ты хоть бы изобразил разочарование.

— Я не могу, — чуть наморщив лоб и сузив глаза, повторил Серёга.

— Так лучше, — оценивающе посмотрел на него Владимир. — Люблю проявление эмоций, ну хотя бы чуточку. Постарайся использовать всё своё лицо.

— Да, Вовка. Я постараюсь, — ответил Серёга и вновь сморщил лоб.

Владимир усмехнулся.

— Нет, вот сейчас не надо. Лучше попробуй связаться с Этьеной.

— Я не могу, — в очередной раз повторил рибо и придал взгляду страдальческое выражение.

— Ты, главное, приготовься, — сдерживая смех, махнул на него рукой Владимир и, повернувшись в сторону стены города, тихо и протяжно позвал:

— Ш-ш-шуртана-а-ай… прош-ш-шукра-а-а-ай… ш-ш-шуртана-а-ай… прош-ш-шукра-а-а-ай… ш-ш-шуртана-а-ай… прош-ш-шукра-а-а-ай…

Подождав несколько секунд, он повторил заклинание зова.

«Вы уверены, что госпожа Этьена не спит?» — возник вопрос Серёги в мыслях Владимира.

— Уверен, — ответил он, обернувшись к рибо. — Она у себя в кабинете. Медитирует, любуясь стеной, и, кажется, думает обо мне.

Серёга слегка сдвинул брови.

— Да, именно так и должно выглядеть лёгкое удивление, — улыбнувшись и указывая пальцем на лоб рибо, сказал Владимир. — Ты же помнишь, я совсем чуть-чуть почитал гримуары, — усмехнулся он, — и теперь стал сильнее всё чувствовать. Нет, не пугайся, — постарался успокоить, заметив, как брови Серёги стремительно поползли вверх. — И пусть мои синие лучи тебя тоже не волнуют. Это просто сила, она растёт и мне это начинает нравиться. Но не потому, о чём ты подумал. Я всё тот же и не собираюсь превращаться в подобие клоуна, называющего меня наследником. Но сила мне понадобится и очень скоро.

— Госпожа Этьена готова с вами поговорить, — вместо ответа произнёс Серёга и создал руками экран. Лёгкая рябь и изображение Этьены заполнило всё его пространство, видимо, она слишком близко придвинулась к своему персональному рибо.

— Доброй ночи, — поприветствовал её Владимир, ощущая, как от его смелости не остаётся и следа, а сердце всё быстрее набирает ритм. Этьена выглядела настолько обворожительной, что Владимир забыл на миг всё, что собирался ей сказать.

Светлые распущенные волосы плавно стекали по плечам, скрывая то, во что она была одета. Голая шея и совсем немного декольте, остальное исчезало за рамками экрана.

— Что-то случилось? — не ответив на приветствие, спросила Этьена. Глаза её излучали волнение и в то же время радость, которую она пыталась скрыть.

— Случилось, — ответил Владимир, стараясь говорить медленно и чётко, чтобы не делать резких глотков воздуха. Сердце постепенно стало успокаиваться. И пока Владимир говорил, оно вернулось почти к нормальному ритму.

— Через одиннадцать дней я должен привести вас туда, где все эти годы скрывался граф Вальдемар. И убить там.

Небольшая пауза, и Владимир продолжил:

— У нас не так уж и мало времени, чтобы успеть подготовиться.

— К чему? — прошептала Этьена. В её глазах блеснула надежда, что готовиться придётся не к смерти.

— К тому, чтобы он не перестал мне доверять. Нужна причина, почему я не смогу выполнить его приказ.

Этьена медленно отклонилась от экрана и, не останавливаясь, дальше подалась назад. Владимир чуть не присвистнул от радостного удивления. Сердце сразу среагировало, заставив глубоко вдохнуть и почувствовать сильный прилив крови не только к лицу. На Этьене оказался нежно-розового оттенка прозрачный пеньюар, как бы назвали его в том мире, где Владимир вырос. Тончайшая ткань не облегала плотно тело и, казалось, что женщина просто окутана воздушной вуалью. Этьена, видимо, не думала показываться Владимиру полностью, поэтому и не стала переодеваться. Но сейчас она просто забыла о том, что одета ко сну, а не к беседе.

Пролежав в кровати часа два и не добившись желаемого результата, Этьена решила прогуляться по замку и заглянула к себе в кабинет.

Присела на кушетку, и, как обычно в этом месте, погрузилась в воспоминания. И именно в тот момент, когда память вернула её в мир, где чуть не погибла, и где Владимир спас ей жизнь, его лицо и голос возникли в голове. Сначала, испугавшись, что стоило ей только подумать, как сразу же он появился, Этьена хотела не отвечать, но потом передумала. Быстро убежала в спальню, присела на диван и попросила Вальдемара — своего персонального рибо — открыть канал связи с Серёгой.

И сейчас, задумавшись, Этьена всё сильнее отклонялась. Прикоснувшись к спинке дивана, на котором она сидела, сложила привычно руки на груди, как делала всегда, когда хотела о чём-то подумать и закинула ногу на ногу.

«Да-а-а… — слегка покачивая головой, подумал Владимир, созерцая столь приятную глазам и сердцу картину. Хотя немного и расстроился от того, что Этьена прикрыла свою красивую грудь, но воображение ничуть не мешало ему развести её руки в стороны. — Похоже, это надолго. Твоя любимая поза для размышлений».

Но он нисколько не расстроился, что разговор грозил затянуться. Теперь он мог спокойно любоваться её прекрасным телом, чувствуя себя мальчишкой. Только вместо щели в заборе или замочной скважины перед ним находился хотя и не слишком большой, но очень хорошо передающий всё экран.

«Конечно, было бы лучше, если бы ты опустила руки», — Владимир даже немного приоткрыл рот и шевельнул указательным пальцем, но вовремя опомнился. Кашлянув, он взглянул на Серёгу, так и не произнеся заклинание, упорно вертевшееся на языке.

Рибо прекрасно слышал, что хотел сделать его хозяин.

«Не волнуйся, — подмигнул ему Владимир, — я готов использовать магию, но только не к ней. А если я вдруг не сдержусь, ты меня кольни чем-нибудь… ну так, не сильно, но чтобы я опомнился».

«Хорошо», — кивнул Серёга. Дежурной улыбки не последовало.

— Почему через одиннадцать? — неожиданно произнесла Этьена, оторвавшись от созерцания пола. Заметив маслинный взгляд Владимира, вспомнила, что на ней надето, и резко махнула рукой. Изображение тут же изменилось. Владимир понял, что это её рибо развернулся, но открывшийся вид оказался тоже приятным для его глаз. До этого Владимиру посчастливилось заглянуть в спальню к Этьене дважды, когда израненную её принёс на руках, и ещё когда просил отпустить его в мир, где вырос. Но не в первый, не во второй раз очень внимательно изучать комнату ему не пришлось, и теперь он, пусть и не самолично, но вновь оказался там, с интересом всё осматривая.

Посреди комнаты располагалась огромная круглая кровать под прозрачным балдахином. Владимир даже почувствовал, насколько нежны шёлковые простыни в тон с балдахином и пеньюаром Этьены, как мягки перина и подушки. Он словно переместился туда, на эту кровать и тут укол прямо в лобную часть мозга выдернул его мысли из спальни.

Владимир не сдержался, ойкнув, и поднял взгляд на Серёгу. Тот немного наклонил голову и, не изображая никаких эмоций, смотрел молча.

«Я же ничего не сделал?»

«Вы стали произносить какое-то заклинание».

«Неужели?! — Владимир взглянул на кровать. Она всё так же манила его к себе. — Я не заметил. Спасибо, дружище». Только сейчас он осознал, что готов был вот так запросто переместиться в эту комнату. Едва ли стена пропустила бы его, и спасибо Серёге, что он успел остановить. А то валялся бы сейчас возле города с разбитой головой и, чтобы тогда подумала Этьена?

Изображение медленно стало описывать круг, показывая спальню полностью. Красивый большой камин, украшающий почти всю стену. Два великолепных кресла подле него с маленькими пуфиками для ног. Всё выдержано в единой цветовой гамме: розовый, чуть бледнее, чуть темнее, иногда переходящий в бордовый, но самую малость, лишь в окантовках. Даже вставки на подлокотниках у кресел из дерева нежно-розового цвета. Изображение очень медленно менялось. Возможно, Этьена умышленно это делала — хотела показать Владимиру место, где проводила ночи, или почувствовала его желание оказаться рядом и решила немного подразнить. Второе показалось Владимиру наиболее вероятным.

Изображение продолжало меняться, открывая всё новые подробности. Появилась дверь в углу, видимо, ведущая в комнату гигиены, если судить по её размеру и расположению. Затем вновь возник диван, на котором ещё недавно сидела Этьена. Но самой хозяйки спальни там уже не оказалось. Диван выглядел как третий предмет из гарнитура с креслами. И рисунок, и цвет — всё единое. Далее, стоял высокий столик из прозрачного материала на золотой треноге. Изображение показало новую стену и распахнутую дверь, ведущую в другую комнату. Владимир уже приготовился, что рибо Этьены направится туда, но вопреки ожиданию, осмотр спальни продолжился. Вновь кровать. Теперь Владимир уже спокойнее стал смотреть на неё. По обе стороны от кровати, ближе к стене расположились две скульптуры-лампы, изображающие обнажённых девушек. Они излучали нежно-матовый свет, как и положено ночным светильникам в этом мире. Скульптуры напоминали те, какие находились в комнате, считавшейся Этьеной кабинетом, но Владимир был уверен, что тому месту больше подходит иное название — исповедальня. Этьена любила бывать там, вспоминать, размышлять, а иногда и изливать душу Владимиру. Именно там и застал её зов молодого колдуна.

А ещё скульптуры-лампы очень походили на Этьену и не только фигурой, но и лицом. Рассматривая их, Владимир усмехнулся. «Да, ты почувствовала, что я хотел сделать. Всё же граф Вальдемар ошибся, ты не настолько слаба, как он считает».

Изображение стало растворяться, и Серёга соединил руки. Владимир с вопросом посмотрел на него.

— Госпожа Этьена отключила связь, — ответил рибо.

— Вот и поговорили, — с сожалением произнёс Владимир. — Думаешь, это я всё испортил?

Серёга чуть наклонил голову влево и, похоже, не зная, какую мимику использовать в данный момент, внимательно смотрел на своего хозяина.

— Она почувствовала, — сам себе ответил Владимир. — Это точно. Я не смог сдержаться. И что теперь? Уверен, даже пытаться бесполезно, больше она не ответит.

Отдав приказ Александру возвращаться в замок, Владимир погрузился в мысленное самобичевание. Серёга стоял рядом, не решаясь вмешиваться, даже, несмотря на то, что хозяин, ругая себя, постоянно употреблял то слово, за которое просил одёргивать.

«Чёрт! Чёрт! Чёрт! И чем ты лучше его? Чем?! Как ты только мог даже помыслить о магии в отношении её?! Нет, я ещё слишком слаб, я просто идиот. Ну как я мог? Чёрт! Решил, что узнал несколько заклинаний и стал всемогущим? Дурак. Идиот! Эта чертовщина меня точно доконает. Не хочу, не хочу!.. Он же может сдерживаться. Его никто ещё не вычислил. Так почему же я считаю его клоуном глупее себя? Это я глупец, возомнивший себя великим колдуном!»

Владимир, не в силах сидеть, встал и начал быстро ходить по лборну, продолжая уже вслух ругать себя:

— Олух царя небесного! Ведь его никто, никто за все годы даже не заподозрил! Даже она… Она не видела в нём колдуна! А я?.. Я сразу же прокололся! Нет, рано мне ещё строить какие-то планы. Мне надо учиться и учиться… и ещё раз учиться, — уже более спокойно произнёс он последние слова.

— Мы вернулись, — решился сказать Серёга.

— Да знаю я! — резко выкрикнул Владимир, всё ещё злясь на себя. Потом взглянул на рибо и, поняв, что не прав по отношению к нему, добавил: — Не сердись, дружище, я… постараюсь быть сдержаннее.

— Вы не виноваты, — ответил Серега, изобразив на лице сочувствие. — Вы пропали, когда были ещё ребёнком, и сейчас не в силах так быстро освоить всё, на что и жизни может не хватить.

— Да, ты прав. Я даже тебя понять не могу, не говоря уж о магии.

— Меня? — удивление на лице Серёги явно было не искусственным.

— Да… тебя, — кивнул Владимир. — Я никак не могу разобраться, кто вы такие — рибо? Всё время забываю, что ты не…

— Я не человек.

— А мне иногда кажется, что ты больше человек, чем я.

Владимир вошёл к себе в комнаты. Луиза стояла возле окна в кабинете и смотрела на садовника. Увидев это, Владимир усмехнулся.

Нянька обернулась и, улыбаясь, произнесла с теплотой во взгляде:

— Вы вернулись, мой мальчик.

— Да, — кивнув, Владимир подошёл к ней и тоже посмотрел на садовника.

Луиза нежно погладила по голове своего мальчика, спросив:

— Вы не проголодались?

— Есть немного, — посмотрел он на неё.

— Я бы принесла вам что-нибудь сладенького, но теперь я не могу.

— Теперь я вырос и могу сам позаботиться о себе.

Луиза улыбнулась с такой грустью в глазах, что Владимиру показалось, она действительно сожалеет о том, что её мальчик так быстро стал взрослым, а ей уготовано место рибо вне закона, и поэтому она не может сделать для него даже такую малость, как принести сладенького. О том, что это просто её программа, Владимиру совсем не хотелось думать. Рядом стояла нянька — та, что заботилась о нём с момента рождения и до того дня, как пропал, и более родного человека, именно человека, в этом мире для Владимира не существовало. Пока не существовало. Он очень хотел верить, что где-то в Грязных Землях всё ещё живёт та, кто подарила ему жизнь. И если это так, то он обязательно найдёт её.

Почувствовав неловкость от взгляда Луизы, Владимир вновь посмотрел на садовника.

— Вы всегда любили наблюдать, как подстригают лужайку, мой мальчик.

— И спрашивал у тебя, куда пропадает трава.

Ещё один кусочек пазла вынырнул из глубин памяти Владимира и встал на своё место.

— Да, но у меня не было ответа на этот вопрос, а вы сердились.

— Я помню, — покачал головой Владимир.

— Вы всегда были очень любознательным. Хотели понять всё…

— И мучил тебя вопросами.

— Да, мой мальчик, — она вновь, глядя с нежностью, погладила его по голове.

«Госпожа Этьена ожидает вас на болоте», — как гром прозвучали слова Серёги в голове Владимира.

— Что?! — он резко обернулся. — Что ты сказал?!

— Госпожа Этьена ожидает вас на болоте, — повторил Серёга, до этого мысленно переданное сообщение.

— Когда?! Когда она тебе это сказала?

— Перед тем как отключить связь.

— И ты молчал?! — Владимир шагнул к Серёге. — Почему ты там же не сказал мне этого сразу?!

— Госпожа Этьена просила передать вам её послание только тогда, когда вы вернётесь к себе.

— Госпожа Этьена просила?.. А я кто?! — ткнул себя в грудь Владимир.

— Вы мой хозяин.

— Если я твой хозяин, так почему же ты выполнил её приказ?!

— Это была просьба.

— Просьба?!

Владимир несколько раз прошёлся по комнате, потом, остановившись возле Серёги, спросил:

— А больше ничего она не просила передать?

— Нет. Только то, что будет ожидать вас на болоте.

— Понятно. Спасибо, и не обижайся на меня. Ты сделал всё правильно. Иначе я бы сразу туда понёсся, а мне нужно было немного успокоиться.

***

Александр приземлился или скорее приболотился рядом с Клаусом — лборном Этьены. Сначала Владимир хотел прийти сюда сам, создав дорогу, но потом передумал. Он дал себе слово использовать магию по отношению к Этьене только для её защиты и поэтому решил воспользоваться лборном.

Подлетая к хижине, он даже обрадовался, что Этьена уже здесь, но стоило ему шагнуть на мягкую ряску, как сердце заколотилось с испугом, и мысль: «лучше бы её ещё не было» постучалась в голову.

Волнуясь, он сделал глубокий вдох, отворил дверь и вошёл в лачугу. Осматривать её убранство: изменилось оно или осталось прежним, не было ни желания, ни сил, потому как образ Этьены сразу захватил всё его внимание. Она сидела на той самой лавке, на которой в прошлое своё пребывание Владимир несколько раз просыпался, не понимая, что в действительности происходит.

Причёска не изменилась, но теперь тело Этьены облачилось в свободное платье, на вид сшитое из грубо обработанного льна. Не зная, кто она, можно было подумать, что в хижину забрела одна из местных женщин, живущих в какой-либо деревеньке, расположенной вблизи болот. Вдобавок у неё на ногах красовалась странного вида обувка. Что-то среднее между лаптями и сабо. Верхняя часть была сплетена из материала очень напоминающего лыко, и прикрывала только пальцы, а вот пятки оставались открытыми. И довольно-таки толстая подошва, по виду смахивающая на ту, какую изготавливают из пробкового дерева.

Владимир замер возле дверей, не зная, что сказать или предпринять. Этьена вовремя пришла ему на помощь, а то он уже готов был начать извиняться за свою несдержанность возле её города.

— Так почему через одиннадцать?

Её голос, словно колокольчик, прозвенел в ушах. Владимир даже не сразу понял вопрос, будто его только что вывели из-под гипноза.

— Что? — встряхнул головой, как бы избавляясь от видений. — Одиннадцать?

Этьена улыбнулась, но повторять вопрос не стала.

Несколько секунд Владимир глупо таращился на неё, мысли хаотично толкались в голове, постепенно выстраиваясь в нужную цепочку. Наконец-то поняв смысл сказанного Этьеной, он ответил:

— Он хочет провести обряд на Красную Луну… И перед этим надеется, что я смогу вас… убить.

— А, теперь понятно, — продолжая улыбаться, кивнула она.

— Вы знаете об этом обряде?

— Нет, но я читала, что Красная Луна имеет какое-то значение для магии.

— Да. Он не успел провести этот обряд, когда я был ребёнком. Он нужен, чтобы лишить меня памяти…

— Лишить памяти?

— Точно не знаю, но вроде та память, что я получил уже после рождения останется, исчезнет только та, что дала мне… моя мать…

— Ваша мать? Та девушка, что выносила вас?

— Она моя мать. И она нарекла меня именем ещё до моего рождения. Вот это имя я и должен забыть.

— Но как это может быть? Каким именем?

— Меня звать Владимир.

Этьена, вздрогнув, встала и медленно подошла к нему, с вопросом и интересом глядя прямо в глаза. Губы её немного подрагивали.

— Вы… вы Владимир?

— Да, — тихо ответил он. Этьена настолько близко подошла, что теперь не только её вид, но ещё и запах тела, волос, дыхания стали сильнее будоражить мысли Владимира.

— Это она так назвала вас?..

— Да, — одними губами повторил он.

— И вы это помните?

— Я только недавно вспомнил, но всегда хотел, чтобы меня звали Вовка.

— Вовка?

— Я даже не знаю, как это объяснить. Но мне и в детстве, и потом снился один и тот же сон. Только недавно я понял, что это не сон. Это память… Воспоминание.

— Воспоминание? — прошептала Этьена. Она странно приняла это известие. Глаза наполнились влагой, губы так и продолжали подрагивать. От этого по телу Владимира прокатилась волна, усиливающая и без того всё нарастающее волнение.

Они стояли напротив друг друга и, не отрываясь, смотрели в глаза. Со стороны могло показаться, что эти двое находятся в каком-то трансе. Их замедленная речь, будто слова не сразу находят понимание, и выражение лиц явно свидетельствовали о начальной стадии гипноза. Но этот гипноз не исходил, ни от одного из них. Просто видя друг друга, они словно утопали в нём.

— Да… Я нахожусь в каком-то странном месте, — начал рассказывать свой часто повторяющийся сон Владимир. — Оно тёплое, доброе… Меня будто окутывает нежность. И вокруг… какая-то оболочка. Там за ней свет… Я плохо его вижу, но иногда он становится сильнее, а иногда совсем слабый и пропадает… Я хочу потрогать этот свет и протягиваю руку. И начинаю видеть маленькую ладошку… Она такая маленькая, совсем крохотная… И такие тоненькие пальчики… Я прикасаюсь ладошкой к оболочке, и понимаю что это моя рука… А оттуда снаружи ко мне тоже что-то прикасается. Оно больше моей ладони и такое приятное… А ещё я слышу голос… Он такой прекрасный, что мне становится очень хорошо… Я просто купаюсь в счастье… А ещё я всё время слышу стук. Он громкий, ровный. Он проникает в меня постоянно. Я будто сливаюсь с ним… И когда я слышу голос, то этот стук начинает меняться. Он становится чаще и от этого мне так хорошо, что я просто хочу раствориться и никогда не покидать это место.

— А что говорит голос? — прошептала Этьена, не отрывая взгляда от глаз Владимира.

— Вовка… Ты мой Вовка… Ты мой самый любимый и дорогой… Мой сынок…

— Вы помните то, что говорила ваша… мама… когда?..

— Да, — чуть покачал головой Владимир. — Оказывается, помню.

— Невероятно. Я не знала, что такое возможно.

— Это потому что во мне течёт кровь колдуна. Все такие же, как я слышат и помнят…

— И он хочет лишить вас этой памяти?

— Да… Он хочет лишить меня биения её сердца, её голоса, имени, которое она дала мне. После обряда я стану другим. А перед этим он хочет, чтобы я… убил вас… Он хочет сделать меня таким же, как он.

Этьена смотрела на него уже не в силах сдерживать слёзы. Не было страха в её взгляде, лишь боль матери, у которой вот так же отняли дочь. Сейчас Этьена, наверное, впервые поняла, как это отнять мать у ребёнка. Что чувствует малыш, когда его лишают той, которая подарила жизнь. Раньше её волновала другая сторона. Оказавшись в изгнании, узнав много о жизни живущих тут людей, она смогла научиться понимать тех, у кого забирали детей. Но сейчас она смотрела на Владимира совсем другими глазами. Возможно, только теперь поняв, что в её мире всех детей лишили матери…