Дорога праха

Анна Алиева (2024)

Он — опальный князь, брошенный своими людьми, который должен вернуть законные земли. Она — наёмная убийца, которая бежит от мести могущественного ордена. Их союз — залог выживания для обоих, но в их опасном мире после катастрофы не стоит доверять никому. Особенно своему нанимателю.

© Алиева А., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

«Мир этой книги — опасное место, где героев может убить клинок соперника, опасная магия или война, развязанная ради выгоды».

Ксения Хан, писатель

* * *

Я верю, что в войне между пушками и идеями

в конце концов победят идеи.

Нил Гейман

1

«Закон молодого князя»

От имени Его Светлости Сóла Мелúна,

Верховного Князя Пакрáна, Лáуки, Монтáнье и Гáстина,

во всех княжествах и провинциях вводится закон.

Отныне резистент, претендующий на княжеский престол,

должен убить действующего князя руками своими или наёмника.

21-й год от Возвращения на Поверхность

Они её не казнят. Они выслушают. Они её оправдают.

Четыре дня в пути, останавливаться только на еду и покупку топлива, и гнать, гнать дальше. Как молитву Казимира повторяла себе: «Меня не казнят. Меня не казнят».

Чем южнее, тем злее стегал ветер, песок царапал кожу, забивался в глаза, нос, рот, уши. Рука чесалась даже под перчаткой. Нет, это не нервный зуд, у Каз ведь не было причин нервничать. Глаза слезились, а левый уже не открывался. С заходом солнца Казимира почти перестала различать, где асфальт, а где степь. Каждые несколько футов мотоцикл заносило, но Каз сжимала рукояти и выруливала обратно. Ащ, Алая́н, ащ, люфрá^[1]!

Что, если они не послушают её? Что, если воткнут нож в горло, стоит ей перейти порог? Что, если Кио́р-бэй^[2] не станет помогать?

Мотоцикл взбрыкнул, как необъезженный конь, заднее колесо занесло и повело вбок. Каз зажала задний тормоз, напрягла ноги и, уткнувшись в плечо, закрыла голову правой рукой. Падать лучше на левую, меньше вреда.

Рухнула. Отпустила тормоз, отпустила мотоцикл, пусть катится. Спиной Казимира распласталась на земле, проскользила ещё футов десять. Наверняка куртку разорвала в хлам. Онемели плечо и нога. Нельзя сразу вставать, пусть тело поймёт, что случилось.

Она опустила голову на песок, вдохнула пыль и закашлялась. Мотоцикла поблизости не было видно, и Каз подумала: и не такое переживал, ещё поедет.

Пара минут тянулись под гул в голове и ноющую боль в ушибленном боку. Экипировка спасла кожу, но кости… Недавно только рёбра ломала, может, не чувствую, нельзя дёргаться.

Она подняла левую руку. Рукав подрался, на протезе остались пара мелких царапин, а вот локоть уже саднил. Медленно возвращалась чувствительность.

Казимира прощупала рёбра, плечо, ключицу. Ухо и правый кулак задело, но все кости вроде целы. Дышать трудно, выпрямляться тоже — ничего, это ненадолго.

Ещё минута, и-и… Хватит разлёживаться.

Каз перекатилась на бок, медленно поднялась, отряхнулась и растёрла ногу, чтобы разогнать кровь. Неподалёку валялся мотоцикл весь в пыли и новых царапинах. Сквозь зубы Казимира прошипела:

— Лá-а-акх^[3]!

Она пнула песок, но скривилась от боли в колене.

Скомандовала себе: успокойся. Пройдись. Подумай.

Под ботинками захрустели песчинки. Вот так. Свист ветра в поле, рык мотора вдалеке, никакой паники. Отставить.

Дыши. Дыши. Дыши.

Всё наладится. Киор-бэй позаботится. Так ведь?

Примечания

1

Услышь, Алаян, услышь, пожалуйста (гастинский).

2

Господин Киор (гаст.).

3

Дерьмо (гаст.).