Прощание славянки

Анжелика Огарева

В центре второй книги захватывающего детективного сериала Анжелики Огаревой «Если Вас некому целовать» несколько ярких и сильных мужских и женских характеров, связанных узами дружбы и привязанности с главной героиней дилогии, прокурором Раисой Бариновой, ныне счастливой матери мальчиков-близнецов. Баринову и ее друзей объединяет потребность жить, действовать, любить и быть любимыми. Прокурор Баринова и ее друзья продолжают борьбу с преступниками, среди которых и талантливая международная авантюристка Надежда Потрепко. Действие романа переносится из Москвы в Рим, Париж и Тель-Авив завершаясь на сцене знаменитого оперного театра в Сиднее, где поет любимая подруга Раисы, певица Екатерина Монастырская.

Глава 4. Луиза

— Цацуля моя приехала! — услышала Женя радостный голос Луизы, доносившийся из телефонной трубки, — спускайся скорее ко мне. Я аджаб-сандал с бараниной приготовила.

— Луизочка, — счастливым голосом почти пропела Женя, — я еще не переоделась.

Луиза жила двумя этажами ниже.

— Давай, цацуля, без лишних разговоров, бегом! Я тебе что-то про Сергея расскажу.

— Бегу, Луизочка!

Лифт где-то застрял, и Женя побежала вниз по лестнице.

— Ты феноменально выглядишь, дорогая! Психиатр Сергей Доренский добился того, чего не смогла добиться психиатр Луиза Гугушвили!

— Это — тебе!

Женя надела привезенные из Венеции бусы на шею Луизе. Статная Луиза напоминала Екатерину Дашкову.

— Раскошные бусы! — Луиза расцеловала Женю и выхватила из ее рук пачку фотографий, — дай посмотреть!

— Я про тебя Сергею ничего не рассказывала…

— Молодец, правильно сделала, — Луиза продолжала рассматривать фотографии.

— Луизик, расскажи, что узнала! Не томи меня!

— Коллеги из Института Сербского рассказали: жена была старше его на 16 лет.

— Ужас! — воскликнула Женя.

— Она была повар в институтской столовой, а он в девятнадцать лет остался один. Вот она и стала его прикармливать. А потом поселила у себя…

— Сердобольная! — всердцах воскликнула Женя.

— Не ревнуй, ее уже больше нет, и извольте слушать, сударыня, — прервала ее Луиза, — комната у нее была в коммунальной квартире. Для аспирантуры нужна была московская прописка и они поженились. Потом она пошла к врачу, а у нее, вдобавок к беременности, оказался и рак.

— Бедная женщина! — вздохнула Женя.

— Ей сделали операцию. Прожили они вместе еще 12 лет. Жили они очень обособленно, а перед смертью ей захотелось увидеть родителей, брата и сестру. Они поехали в Минск, там она и скончалась. Он привез ее в Москву на заднем сидении машины и похоронил.

— Какой ужас! — содрогнулась Женя, — Сергей говорил, что уже четыре года прошло… Как ты думаешь, он ее любил?

— Душа — потемки, а душа психиатра, — потемки в квадрате. И не ищи там черную кошку, а то обязательно найдешь, — ответила Жене подруга, — теперь он доктор наук, заведует кафедрой геронтологии…

— Луизочка, Сергей хочет, чтобы я к нему переехала… У него огромная квартира на Ленинградском шоссе.

— Ну и хорошо, твою квартиру сдавать будем. Как раз моя сестра приезжает.

— А когда я из катакомб вышла, я в твоем сарафане была, — сказала Женя.

— Вот и храни его, раз в нем любовь свою встретила… Он же тебя в первый день приметил, верно?

— Да, он сам мне сказал. А до этого я среди мертвецов час провела… Вспомнила, как Катя Монастырская в «Аиде» пела.

— А Славку вспоминаешь? — спросила Луиза, когда подруги уселись за стол.

— Как будто нет, — тихо ответила Женя.

— Уверенности в голосе не слышу, — прокомментировала Луиза.

— Нет, — чуть более твердо сказала Женя.

— Ты в Сергея влюблена? — переспросила ее Луиза.

— Почти, кажется, да, — неуверенно ответила Женя.

— Что-о?! — протянула Луиза.

— Я боюсь, — призналась Женя.

— А ты не бойся, смотри как Сергей на тебя на фото смотрит. Влюблен он в тебя.

— Любовь еще доказать нужно… А аджаб твой вкусней чем блюда в дорогих ресторанах, — сказала Женя.

— Не подлизывайся, Цацуля! Давай лучше выпьем за вашу любовь, — предложила Луиза.

Покончив с аджаб-сандалом, подруги поднялись из-за стола и Луиза сказала:

— Ладно, пойдем к тебе, обновки твои хочу увидеть. А то муж скоро придет голодный.

В лифте Луиза посмотрела на себя в зеркало.

— Для сорока лет я все-таки неплохо сохранилась, но есть надо меньше, а то к критическому возрасту расплывусь…

Вскоре после того как Луиза ушла зазвонил телефон.

— Я соскучился! Приезжай, я обед приготовлю! — сказал Сергей.

Женя засмеялась, она была польщена. Они расстались утром.

— Я так поправлюсь, — решила пококетничать Женя, — мы только что с подругой перекусили, — пояснила она.

— Тогда поужинаем! — предложил Сергей.

— Согласна! — вновь рассмеялась Женя.

Она вела машину и думала, что, наверное, хорошо, что Слава Юровецкий в Австралии. С ним она никогда не чувствовала себя уверенно. Он над ней вечно подтрунивал и постоянно читал ей лекции. Даже в постели он мог посмотреть на люстру и тут же спросить:

— Это что за форма, — мужская или женская?

— Мужская.

— Ну вот, у тебя скрытое желание иметь нескольких мужчин.

— Неправда, — обиженно воскликнула Женя, — я хочу быть только с тобой! А это бывает так редко! — в глазах у нее появились слезы.

— Но у меня нет времени на эту ерунду, — парировал Слава, — кошечки и собачки, этим все занимаются, а я писатель, мне время дорого!

Ну вот, пусть теперь читает лекции своей австралийке, подумала она.

Сзади сигналил какой-то парень, и Женя решила пропустить его вперед. Поровнявшись с нею, он попросил разрешения познакомиться, и она взяла у него визитку пообещав позвонить.

Потом, вырулив к дому Сергея, она позвонила ему и попросила спуститься и помочь с парковкой. женя чувствовала себя неуверенно в этом, совсем незнакомом ей, дворе. Он спустился, расцеловал ее и сел за руль.

— Здравствуйте, — улыбнувшись, поздоровалась она со встреченной у подъезда миниатюрной женщиной.

— Ну, здравствуй, коли не шутишь, — громыхнула та басом. Женя от неожиданности вздрогнула и даже попятилась, а та улыбнулась и вошла в подъезд.

— Серега, я для вас лифт держу! — донесся бас усиленный высокими потолками старого дома.

Они поспешили к лифту.

— Ну, со свиданьицем! — бодро сказала женщина, — вижу вместе вы отдыхали, — сказала она, и снова улыбнулась, окончательно покорив Женю.

— Зоркая ты, Раиса Петровна! — хмыкнул психиатр.

— Да чего уж там! — махнула Раиса Петровна рукой и подмигнула, — у вас цвет загара одинаковый, — пояснила она.

Все засмеялись.

— Ну, прощевайте, — сказала Раиса и вышла из лифта.

— Кто это? — спросила Женя.

— Баринова Раиса, прокурор.

— Никогда никого подобного не видела, — удивленно прошептала Женя.

— Немудренно, такой во всем мире не найдешь, — открывая дверь в квартиру, буркнул Сергей.

В большой, просторной квартире в старом, сталинской застройки, доме внимание Жени сразу привлек палисандрового дерева «Бехштейн».

— Я купил его у соседа, — объяснил Сергей.

— А квартиру? — усаживаясь на банкетку перед роялем.

— Выкупил у соседей, это ведь коммуналка была.

Она слегка отодвинула банкетку, сделала сидение повыше, и, усевшись, опустила руки на клавиатуру.

Полилась музыка, и вскоре психиатр, с легким недоумением в голосе, констатировал:

— Ты играешь как настоящая пианистка…

— Почему «как»? Я и есть пианистка, — немного стесняясь, сказала Женя.

— Я думал, ты — директор школы… музыкальной! — сообразил он и добавил, — но ты не сказала…

— Не школы, а Лицея. Но ты и не спрашивал!

— Это мама? — обратила она внимание на женский фотопортрет на стене.

— Нет, это Зоя. Послушай, может быть пройдем на кухню? — предложил он, — или ты хочешь поиграть, пока я буду готовить?

Она задумалась.

— Ты только посмотри на цветы, они тебя ждут, — позвал он ее, и, заметив, что она направляется к портрету, обнял ее и повел на просторную, но несколько запущенную кухню. Посреди стола стояла прозрачная стеклянная ваза с розовыми тюльпанами.

— А что ты собираешься готовить?

— Осетрину в испанском соусе, — ответил Сергей, и она увидела открытую поваренную книгу на столе.

Евгения взяла книгу в руки. Была она новой, и похоже ее открыли сегодня в первый раз. Слава Богу, подумала Женя, хоть что-то новое ради меня. Портрет в гостиной напугал ее. «Сколько их, этих портретов, по всей квартире развешено», с ужасом спрашивала она себя, «неужели и сексом будем заниматься под взглядом с портрета?»

Сергей наполнил бокалы вином и предложил выпить за их будущие путешествия. На сковородке шипел в оливковом масле лук и Сергей попросил:

— Ты посмотри за луком, а я сейчас приду.

Когда они вернулись в гостиную сервировать стол к обеду, Женя заметила белое пятно на стене в том месте, где раньше висел портрет.

— Твоя жена дружила с Раисой? — неожиданно для себя спросила Женя.

— Нет, Зоя с ее матерью дружила, а Раису терпеть не могла.

— А мне Раиса кажется очаровательной женщиной, — про себя Женя уже решила с ней подружиться.

— Да, она необычная. — согласился Сергей, — помнишь, по городу слухи о людоедке ходили? Так вот, это Раиса ловила людоедку. Потом охранники упустили Потрепко, а она Раисе посылку со змеями прислала. Тут такая стрельба была…

Утром, выпив кофе, Сергей сказал:

— Мне на работу пора, а ты чувствуй себя как дома, — он поцеловал Женю и направился к двери.

— А у меня в 12 педсовет, — сказала Евгения на прощание.

— Позвони мне, когда все закончится, — попросил Сергей и ушел.

Выйдя на лестничную площадку, Женя вызвала лифт.

Этажом ниже лифт остановился, дверь лифта открылась и Женя услышала:

— Оба-на! Поехали, чумички мои! — и Раиса ввела коляску в лифт.

— Здравствуйте, Раиса Петровна. У вас детки как светлячки. Какие прелестные. Глаза как кусочки синего неба.

— Итальянского? — пошутила Раиса, — а я думала, пусть пару-тройку дней поживет, сама поднимусь к тебе, поближе, чтоб познакомиться. Раей меня зови, соседями будем, так?

Женя смутилась:

— Я не знаю…

— Что, не сделал еще предложения? — догадалась Раиса. Женя смутилась еще больше.

— Не боись, сделает! У Бариновой глаз зоркий.

— Какие у вас малыши замечательные, — улыбнулась Женя и погладила детские ручки, — когда-нибудь на рояле играть смогут.

— А сейчас разве нельзя? — спросила Раиса, — я бы инструмент купила, пианинку какую, а может и рояль даже…

— Но они же совсем маленькие, надо подождать хотя бы лет до четырех, — сказала Женя.

— Давай я их в песочницу засажу, а мы поболтаем, — предложила Раиса, когда они вышли во двор, — времечко-то есть?

— Чуть больше часа, у меня в 12 педсовет.

— Вот и добренько.

— Ну, стройте, мои Цери и Тели, — хмыкнула Раиса.

— А как их зовут?

— Петр и Николай!

Дети посмотрели на мать.

— Как царей! — улыбнулась Женя.

— Они у меня и вправду особенные, вон как лопочут.

Они подошли к скамейке.

— Присаживайся, — предложила Раиса, — а Зойку я никогда не любила. Ума не приложу, что его там удерживало? А Баринова до всего докапываться привыкла, — профессия такая, — добавила Раиса хитро улыбаясь.

Женя засмеялась.

— В зале портрет ее висел, — призналась Женя.

— Неужто не снял, стервец? — удивилась Раиса.

— Да там кругом следы ее, — продолжала Женя.

— Играйте, играйте, — бросила Раиса в сторону песочницы и пообещала Жене, — уговорю его капитальный ремонт в квартире сделать. Права Баринова? Сегодня же загляну к нему.

Женя посмотрела на нее и улыбнулась.

— Я о таком и не мечтала…

— А у меня и рабочие есть, — добавила Раиса, — мне шикарный евроремонт сделали. Не горюй, в следующий раз ко мне загляни, квартирку свою покажу.

— Спасибо, обязательно зайду! — обрадовалась Женя.

— Да у меня и задумка есть. Хочу сорванцов к музыке приобщить, — широко улыбнулась Раиса.

— Но как?! — удивилась Женя.

— Да нет, не учить. Вот ты бы играла, а они со своими игрушками возились да на ус наматывали. Ты не думай, я не по-соседски, каждая работа должна быть оплачена.

— Что вы? Это даже интересно, — сказала Женя.

— А к Сергею я сегодня вечером зайду, это точно. О разговоре нашем ни слова. Что же мы за женщины, если все в свои руки не возьмем? — засмеялась Раиса.

Настроение у Жени резко улучшилось:

— Не знаю даже, как и благодарить вас, — сказала она, поднимаясь, — мне на работу пора…

— А ты и не благодари, рано пока, — смеясь, ответила Раиса.