Arbo de vivo. За пределами Сада

Анжелика Лабунсская, 2023

Роман в жанре психологической прозы с остроумными вкраплениями дневниковой переписки. Он о девушке с творческими наклонностями и неплохим чувством юмора, которая вряд ли мечтала оказаться однажды без жилья и денег с тремя детьми в доме под снос. Но случается порой самое неожиданное и даже самое страшное. И когда одна потеря за другой лишают воли, вопросов к высшим силам становится все больше, а ответов за стеной претензий мы не слышим, так же неожиданно приходит помощь. И девушка с творческими наклонностями понимает, что самое прекрасное тоже случается, стоит поверить – в себя, в высшие силы и даже в то, что Колин Ферт однажды прочтет твое письмо и обязательно приедет.

Глава 9

Юджин

Райский садовник

Юджин включил солнце поярче. Манипуляции с небесными светилами у него в последнее время получались с трудом. То ли усталость давала о себе знать, то ли сомнения в том, что не может вызывать сомнений. Однако до заката нужно было еще многое успеть: пересадить на отдельную клумбу сорняки, чтобы не душили ландыши и флоксы, переловить и поместить в приготовленный домик саранчу, подстричь самшитовые кусты — сегодня почему-то хотелось придать им форму шара. А самое главное — поменять цвет адонисов вокруг домика. Их красный был слишком не подходящим для общей гаммы, но упрямцы никак не хотели сдаваться.

— Вот скажи мне на милость, сын Мирры, дитя раздора, сколько раз еще я должен бегать вокруг тебя с кисточкой и опылять? Мне нужен фиолетовый цвет, как у дельфиниумов. Трудно тебе, что ли, самому? Пересажу отсюда подальше, будешь знать. Тебя там козы или носороги слопают. Лучше сдавайся добровольно.

Пунцовый адонис себе очень нравился, но перспектива быть слопанным козами его расстраивала. Он видел, как несколько дней назад соседняя клумба с геликониями, которые предпочитают желто-красную гамму, стала голубой — умел этот Садовник уговаривать.

Когда свежеостриженный самшит выстроился вдоль дорожки длинной зеленой гусеницей, саранча весело шуршала лапками в своем новом особняке, сорняки обрели в единоличную собственность участок земли, а полянка адонисов окрасилась в желаемый цвет, Юджин выпрямился, удовлетворенно окинул взором Сад и отпустил к горизонту солнце.

Ему нравились порядок и единообразие. На рабочем столе на шуршащем пергаменте лежали ровными рядами одинаковые луковицы гладиолусов. На земле, аккуратно перевязанные ленточками, ждали своего часа саженцы чайных роз. Материализовать растения по собственному желанию было просто. Но Юджин редко этим пользовался. Только когда уставал. Стоило Садовнику закрыть глаза, сконцентрироваться в центре лба и явственно представить себе то, что нужно, оно появлялось. С небольшими погрешностями, разумеется. Зависело от настроения.

В последнее время настроение у Юджина было меланхолическим, и весь сад, от кустов до мелких травянистых растений, синел, голубел и фиолетовел, рождая светлую грусть с нотками надежды. Хотя печалиться ему было некогда. Сад не требовал огромного ухода, но Юджин, ангельская душа, получивший здесь место Садовника, всю свою жизнь готов был положить на поддержание в нем красоты и порядка. Ведь это было любимое место отдыха его Отца, Создателя Сада. Да и как он мог сидеть сложа руки, лишь материализуя время от времени новые виды, когда Отец творил без передышки. Получив в единоличное командование буйно цветущую местность, Юджин засучил рукава и развил бурную деятельность, чередуя ради удовольствия простую материализацию с трудоемкой селекцией. Он был уверен, что во всех прошлых воплощениях растил сады. Под ногтями у него всегда была земля. В волосы то и дело вплетались занесенные ветром вьюны и крошечные лианы, из карманов фартука время от времени вылетали бабочки, а Юджин, ворча, что «никогда не убирают за собой», выбрасывал оставшиеся от постояльцев куколки.

Джини (так его называл Создатель, когда был особенно им доволен) жил в самом сердце Сада. Оказавшись на этой планете, он в первые же дни перетащил из поселения в свой рабочий домик все самое нужное — секатор для стрижки ногтей, волос и растений, пару фартуков, соломенную шляпу, старый венский стул и топчан для сна. Хотя иногда он засыпал там же, где на закате копошился с лопаткой. Около домика за пару дней соорудил большой навес, а под ним — огромный стол. Здесь, на своем рабочем месте, он и остался жить, не желая поддерживать отношений ни с кем из деревни, даже с Учителями. Стол, стул и лежанка вечно были завалены лейками, луковицами и бидонами с компостом. Юджин был счастлив.

Обитатели планеты, прибывающие время от времени в окрестные селения, в основном старались обустроить себе жизнь, похожую на ту, что сохранилась в их обрывочных земных воспоминаниях. Внешность иногда меняли даже в течение дня, но, как правило, оставляли такой, как в последнем воплощении. Женщины охотнее пользовались своими способностями реализовывать мечты и бесконечно стремились к идеалу. Намерения здесь исполнялись мгновенно. Поэтому атмосфера на планете не способствовала возникновению жадности до материальных благ. Когда разлеталась весть, что Создатель несет сюда новых поселенцев, все бежали на центральную площадь и искали глазами своих близких, придавали им знакомые черты, брали в семьи. Древние души жили здесь в любви, учились искусству медитации под руководством Учителей и отдыхали от страданий, которыми щедро наполняла их жизни Земля.

Юджин совсем не хотел семью. И вместо медитаций с большим удовольствием перекапывал грядки. Внешностью своей не интересовался, у него даже не было зеркала. Он вообще ничего не хотел, только находиться рядом с Отцом, слушать его рассказы и служить ему. Создатель почти не отдыхал: прервать процесс творения было невозможно. В сотворенном было жизненно необходимо поддерживать и направлять потоки энергии. Крайне редко Отец мог, не отвлекаясь, прилечь на шелковистой поляне у живительного ручья. И если уж появлялся на дорожках любимого Сада, Юджин тут же создавал для него заросли цветущего жасмина, кусты пионов или пахнущие медом алиссумы. Куда бы Создатель ни повернул голову, Садовник успевал пристроить клумбу с розами или акацию, увитую благоухающими орхидеями. Все остальное время Юджин занимал себя заботой о саженцах, сортировкой семян, анализом почвы в разных концах сада и совсем редко — воплощением растений из своих снов и фантазий.

Иногда после долгого трудового дня, когда солнце ему было уже не нужно, и можно было полюбоваться закатом, Юджин садился на крыльце, материализовывал себе большую кружку чая и смотрел вдаль. Ему нравилось, что суета окрестных поселений его не касалась, и в гости никто не приходил. А с вольношатающимися по Саду он никогда не разговаривал. Однажды, правда, к нему заглянул один из Учителей.

— Приветствую тебя, сынок! — Учитель улыбнулся Садовнику и стал задумчиво разглядывать свежепосаженные кусты. Юджин подошел, поклонился и коснулся кончиками пальцев его стоп.

— Добрый вечер, Учитель! Добро пожаловать в Сад.

— Красиво у тебя здесь, столько любви! А давно ли Отец навещал тебя?

— Давно, Учитель, очень давно. Уже трижды отцвел жасмин, а Господь не появляется.

— Да. Много забот. Мы себе даже представить не можем… Не переживай. Сад жив, значит, Создатель не спит. Ты ведь не ходишь на мои занятия? Юджин, мне кажется, они были бы тебе полезны.

— Простите, но я слишком привязан к Саду. Ни минуты не смогу без него. А вдруг я уйду на занятия, и разминусь с Отцом?

— Сынок, ты на этой планете лишь для того, чтобы учиться. Пройдут столетия, и ты получишь возможность раствориться в океане блаженства, если пройдешь оставшиеся уроки и освободишься от привязанностей. Я готов помогать тебе.

— Учитель, простите меня, но я уже достиг своего океана блаженства. Он здесь, в этих цветах и деревьях, у ног моего Отца. О большем и не мечтаю. Да и не очень я умен, чтобы понимать ваши истины. Слишком прост. Я и сам скорее старое дерево, чем высокая душа. Ваши занятия мне впрок не будут.

— Что ж, будь счастлив, сынок!

— И вы… — Юджин поднял глаза, но Учителя рядом уже не было.

— Что хорошего в этих перемещениях? Так приятно босыми ногами по траве, по маргариткам!..

— Согласен, сынок, очень приятно!

Юджин поморщился, предвкушая продолжение беседы. Повернулся и увидел за спиной Отца. Его голос каждый раз менялся, а внешность… Юджин много раз пытался восстановить в воспоминаниях внешность Создателя, но ему это не удавалось.

— Владыка! Ты вернулся!

— Я и не уходил. Я всегда в твоем сердце.

— Отец, мне не по зубам ваши с Учителем премудрости. Ты же не будешь уговаривать меня ходить на занятия в школу?

— Это твое решение. Надо было мне вычеркнуть свободу выбора, когда творил законы. Теперь уже ничего не поделаешь. Вижу, ты приготовил к посадке саженцы манцинеллы? Если она не обзаведется ограждающими шипами, боюсь, ее нужно будет убрать подальше отсюда. Будь с ней осторожен.

— Все знают, что она ядовита. Но я присмотрю за ней.

— Что у тебя нового?

Юджин погасил солнце. Над садом зажглись яркие звезды, ночные фиалки разразились нежнейшим ароматом, а полчища светлячков устремились к кустам гортензий.

— Отец, ты не говорил мне, что за Дерево выросло в яблоневом саду. Оно похоже на яблоню и цвело яблоневым цветом. Но оно не такое, как другие. И светится в темноте. Посмотри на его листья и ствол.

Вдалеке, над крышей домика светилось в темноте нежным светом раскидистое золотое Дерево.

— Вот видишь! Учитель о нем на занятиях рассказывал. А ты прогуливаешь.

Когда Создатель улыбался, у Юджина внутри загорался фонарик.

— Я и сам вижу, что оно особенное. На нем уже созревают плоды. Интересно…

— Не стоит, сынок, не пробуй их пока. И другим не давай. Как только будет можно, я сам тебя ими угощу. А сейчас, от греха подальше, посади вокруг него густой терновник или кактусы. Чтобы не было соблазна.

— Что ж, раз так, утром я его спрячу. Хотя, какой может быть соблазн в наших краях?

Уже через минуту Юджин снова включил солнце и забыл и о золотом Дереве, и об Учителе. Сад мягко обволакивало сумерками. Господь уютно устроился на поляне незабудок. Юджин сейчас же повесил на деревьях над ним нежную ваниль с легким сладковатым запахом и обвил стволы селеницереусом, царицей ночи. Кактус тут же расцвел, хотя накануне не собирался, и наполнил добрую половину Сада ярчайшим ароматом. Вечер пролетел незаметно. Юджин спрашивал, Отец рассказывал, что происходит во Вселенной.

Утром Садовник долго копошился вокруг золотого Древа. На всякий случай сначала убедился, не напали ли на него тля или короеды. Тогда бы пришлось и их отлавливать, пересаживать и кормить: на этой планете все ее обитатели были равны в правах. К счастью, и ствол, и листья были совершенно целы, а золотистые плоды за ночь еще подросли и налились соком. Поразмыслив, какой вид терновника самый колючий, посадил обычный дикий кустарник и помог ему вырасти в хорошую изгородь. За спиной у него прошла увлеченная беседой компания здешних обитателей. Юджин не любил, когда с ним заговаривали местные. Он подождал немного и направился к домику. Однако двое мужчин отстали от компании и рассеянно бродили по дорожкам. Юджин сел под навес спиной к гостям и сделал вид, что увлечен разбором семян.

— Сократ, я прекрасно понимаю, что все происходит справедливо. Но факты!

— Какие факты, Семен? Любой факт при субъективной оценке может стать аргументом для обеих сторон.

— Да в том-то и дело, нас учат здесь, что сторона одна! И нет никакой другой! Создатель любит нас всех одинаково. Но тебя не смущает, что за пределами нашего обитания все происходит иначе? Зачем выселяют неугодных?

— А с чего ты взял, что выселяют?

— А с того, что в здравом уме никто по собственной воле из Рая не уходит.

Собеседники удалились, споря и жестикулируя. Юджин замер над столом с сорванным адонисом в руке. Цветок медленно возвращал свою огненную окраску. «За пределами нашего обитания?..»